В чешуе форели

      Дарри, Гудбруки, Мутоны, Ригеры и всякая мелочь все же остались на стороне короля. Он прошелся по их землям с армией, тем не менее, стараясь щадить простолюдинов, что ранее было ему не свойственно. С другой стороны, он заберет часть земель себе или отдаст верным знаменосцам, а земли без людей не принесут дохода. Так он пояснял старым соратникам, отметившим его милосердие, он же помнил, как они с дочерью обсуждали разницу между бунтовщиками и сторонниками короля: разницы никакой нет, но это не значит, что ее нельзя создать искусственно. Потому оставшиеся в живых отправлены в темницы Риверрана, после войны их сошлют на Стену, а их наследники присягнули на верность и влились в общее войско речных земель.       Укротив знаменосцев, лорд Талли поспешил к остальной части союзных сил, поспев буквально к самой битве у Каменной септы. Новый десница, молодой и полный сил Коннингтон надеялся поймать лорда Баратеона, раненного ранее и прятавшегося в городе, где только придется. Сражение кончилось победой мятежников, и если бы не его ранение, лорд Хостер бы даже этому порадовался, но рана, нанесенная Коннингтоном, болела даже сейчас, спустя столько недель. Бринден уже высказался на эту тему и не единожды, приклеившись к нему в походе как на привязи.       Годы назад он бы и не понял, что это ворчание — признак беспокойства, а навязчивость вызвана желанием защитить. Пусть с младшим братом их разделяют годы непонимания и ссор, но сейчас они словно сблизились так, как и должны были быть все эти годы. Может быть, он уже слишком стар для всей этой суеты, но все чаще ему их прошлые ссоры казались надуманными и бессмысленными. Бринден не желает вступать в брак? И пусть его, Селию вон тоже заставляли и чем это кончилось? Другое дело, что мужчине сопротивляться браку проще, но так и все равно.       У Хостера уже есть наследник, за его безопасностью проследит не только он и его воины, но и самый разный люд его дочери. Сберегут, а потому не желает Бринден остепеняться — пускай, главное чтобы из этой войны вернулся живым, ему спокойнее будет, если брат, опытный воин и успешный полководец, займется воинским воспитанием племянника. Вот только когда он пояснил Бриндену свою позицию по прежним вопросам, тот позвал мейстера и сообщил, что у брата все признаки лихорадки. Будь они дома, не миновать бы очередной ссоры, а так лишь махнул на оголтелого рукой, время докажет его вменяемость и правоту.       Самым крупным сражением, затмившим Колокольную битву, стала битва при Трезубце, где их армия столкнулась с силами, собранными Рейгаром. Кронпринц собрал по примерным отчетам почти сорок тысяч воинов и Хостер в который раз вознес молитву Семерым, что беспечный идиот Мейс Тирелл настолько увлекся идеей захвата Штормового Предела, что вся огромная армия Простора осталась в осаде. Это при том, что осадные орудия были уничтожены в самом начале несколькими неплохо спланированными вылазками младшего Баратеона.       Ланнистер, как он и предсказывал, предпочитал отсиживаться в стороне до последнего, как и его собственный вассал, треклятый Фрей. Ничего, впереди еще Королевская Гавань, уж там он проследит, чтобы наглые хорьки были в первых рядах. Дорнийцы прислали войска на помощь короне, возможно, ради принцессы Элии: жена и дети кронпринца были в столице почти как заложники, что недвусмысленно подчеркивало паранойю Эйриса. Пусть он и безумен, но не дурак, стоило ему осознать всю опасность восстания, как он собрал все силы, используя тех, до кого мог дотянуться.       И этого оказалось недостаточно: Рейегар мертв, королевской армии нанесено сокрушительное поражение, а между Гаванью и мятежниками может встать лишь Тайвин Ланнистер. Все еще может, что бы он ни говорил дочери про «подталкивание к краю утеса»: лев вполне может, выставив свои двенадцать тысяч человек, спасти раненого дракона и потребовать соответствующую награду. Другое дело, что безумец может и отказать, и тогда ничто уже не удержит лорда Ланнистера от повтора резни Рейнов и Тарбеков.       — Милорд, к вам посетитель.       Его личная стража легко выучила порядок встречи с говорунами: проверить «обережный» символ, забрать оружие, если оно имелось, а также досмотреть на различные склянки и порошки, которые, естественно, все должны остаться за порогом. Судя по легкому стуку, явившийся говорун был одним из наиболее преданных людей Лизы, с которым она поделилась знаниями, полученными у мейстера. И да, вместо деревянной подвески размером с ладанку — полумесяц с рыбой внутри, придуманный дочерью символ, легко разделяющий на своих и чужих — ему показали такую же подвеску из камня.       И от той, и от другой легко избавиться, спрятать или уничтожить в случае захвата, но камень все же прочнее, а потому по их внутренней иерархии выше. Дочь в последнем письме писала, что даже и не заметила, как ее собиратели слухов сложились в структуру, но он не обманывался. Все эта лиса знала, подталкивала их изнутри, чтобы люди сами захотели установить порядок в своей путанной системе взаимоотношений. Прямо как сестра: Селия тоже умела получать желаемое с минимумом усилий.       — Милорд, — даже речь такого говоруна отточена, словно это не крестьянин какой, а как минимум рыцарь. — Операция увенчалась успехом, велено передать письма вам и лорду Баратеону.       Невероятно. Эти простолюдины сумели проникнуть в Штормовой предел с грузом еды — самой простой и удобной в хранении, фактически крестьянской, но вряд ли осажденные будут жаловаться. Хостер уже устал удивляться внезапным талантам людей его дочери, как и тому где и как давно она их откопала, чего стоили хотя бы пара бордельных маман, которые тоже каким-то образом оказались в числе говорунов. Эти беспринципные и жадные женщины, которым заплати — маму родную продадут — как они вообще были связаны с его девочкой? Сколько денег она тратила на эту сеть? И откуда она их брала, он точно не выделял ни медяка.       Но результаты были очевидны: Штормовой Предел получил шанс на выживание, Станнис Баратеон и до этого не ломался, а теперь и подавно не сдаст замок. Судя по тону письма, положение было тяжелым, и даже простейшая пища была принята с благодарностью и клятвой расплатиться по достоинству. Что ж, он подумает над этим позднее, а пока стоит обрадовать будущего короля добрыми вестями.       — Не занудствуй, Джон! Все со мной в порядке, я хоть сейчас готов в бой! Мы обязаны это отметить! — зычный голос короля раздавался далеко за пределами его походного шатра, заставляя особенно пугливых слуг вздрагивать и вжимать голову в плечи.       Зайдя внутрь и увидев уже привычную картину «пира для своих», он только вздохнул, уже представляя, сколько проблем будет у десницы, когда Роберт Баратеон отвоюет престол. Сумасбродный юнец — это в битвах он мужчина и воин, вне сражений лорд Талли видел лишь не наигравшегося мальчишку — снова пил, ел все то, что мейстер старательно не рекомендовал употреблять первую неделю после ранения, и совершенно отказывался соблюдать постельный режим. Если последнее он еще мог понять, они на войне, времени разлеживаться у них нет, то остальное неимоверно раздражало. Не меняет ли он одного безумца на другого?       — Лорд Хостер! — Эддард, отчаявшийся вразумить друга, первым заметил Хостера и поспешил поприветствовать. За ним и Аррен, и Баратеон отставили в сторону свои споры и развернулись к нему.       — У меня хорошие известия, — не стал тратить время на приличия Талли. — Штормовой Предел еще держится и недавно получил небольшую помощь, которой должно хватить до снятия осады.       С этими словами Хостер протянул письмо, незаметно наслаждаясь результатом эффектно поданной новости. Это хорошие новости для людей, чьи семьи тоже оказались заперты в Штормовом пределе, демонстрация возможностей дома Талли, которую лорд Аррен явно оценил в отличие от более наивных младших лордов, и возможность снова поднять вопрос о действиях против королевской армии. Конечно, лорд Баратеон будет рваться освободить свой дом, но теперь, зная, что его братья продержатся, его будет проще убедить сначала захватить столицу, а потом уже идти на помощь Штормовым землям.       — У нас не менее приятные вести, — волнуясь, сообщил Эддард. — Прибыл ворон из Винтерфелла.       Его дочь благополучно добралась до нового дома. А еще у него будет внук. Или внучка. Какая разница? В этот раз он был полностью на стороне Баратеона, такие новости надо отмечать.