For God's name

Пленник ожидал в темной пустой комнате. Юноша со связанными за спиной руками сидел на стуле, тяжело свесив голову. От прежнего задора не осталось и следа. Потрепанное одеяние не скрывало бинтов, туго стянувших торс и конечности. Весьма плачевное состояние. И все же жандармы находили молодого Предвестника опасным и в таком состоянии. - Жалкое зрелище! - громкий и осуждающий голос нарушил тишину. Тарталья трепыхнулся, приподнимая голову и с трудом осматриваясь. Из тени вынурныла фигура. Комплекцией и ростом визитер не казался старше или крепче арестованного. Лицо и вовсе скрывалось под огромной шляпой явно не фонтейнской моды. - Сказитель?.. - слабо хрипел юноша. - Ты просто образец безолаберности. Позоришь само звание Предвестника, - зло отчитывал его Сказитель. Тарталья обреченно уронил голову. Из всех своих коллег этого он недолюбливал и желал видеть меньше всех прочих. Сказитель был молод на вид, но ворчал как глубокий старик. Ум, сила, подлая натура - номер Шесть отталкивал и восхищал. И все же Чайлд предпочитал общество той, что выбрала своей постоянной резиденцией детский приют. Юноша оплакивал гибель Крукабены насколько мог себе позволить. Закон Фатуи прост - слабым уготована жестокая участь. И слабость Четвертой неприятно удивила. Когда по высочайшему повелению избирали того, кто должен провести расследование, Тарталья вызвался сам. Сказитель осмеял его в спину. Смеется над ним и сейчас. Пришел только глумиться. А потому о своих выводах юноша решился умолчать - он не облегчит задачу недругу. - Жаль тратить здесь время из-за твоей некомпетентности, - вальяжно тянул слова темноволосый выходец из Инадзумы. - Я упросил отложить суд на неделю, до тех пор не доставляй мне проблем и зализывай свои раны, потрепанный щенок. Когда придет время, выступлю в твою защиту. Тарталья давно потерявший интерес к болтовне коллеги, безучастно осматривал носки своих ботинок. Когда речь зашла о суде, юноша моргнул в непонимании. Суд? Выступит в защиту? Уже не бредит ли он? Чтобы Сказитель... - Не мни себе много. Ты всего лишь часть команды. Худшая. Бесполезная часть, - быстро отрезвил Чайлда собеседник, заметив в обратившихся к нему глазах надежду и благодарность. Сказитель приблизился, наклонился к самому лицу младшего коллеги. - И я хочу получить все собранные тобою сведения. Чайлд невольно вздрогнул быстро сникая под холодным и злым взглядом Шестого. Он медлил, зная, что данное про себя слово придется нарушить. Сказитель ждал. Он стоял близко, но Тарталья не слышал чужого дыхания, с большим удивлением принимая тишину за крайний интерес.

***

Клерви накинула на плечи легкий плащ и окинула взглядом собранную сумку. Она планировала тайную от друзей вылазку. Пальцы только соединили застежки плаща, как девушку поймали с поличным. - И куда собралась? - привалившись к косяку, недовольно скрещивал на груди руки Анжело. - Мало было недавнего обморока? В последнее время юноша следовал по пятам и метался в ужасе, стоило потерять ее из виду. Рыжеволосая аж подпрыгнула на месте, роняя с плеч плащ, что так и не успела застегнуть. Она медленно повернулась, бросая робкие, пугливые взгляды на своего хранителя. Анжело хмурил брови, сильно напрягал плечи и вид в целом имел грозный, но Клерви без ошибочно угадывала не гнев, а тревогу охватившую паренька. - Не хотела тебя беспокоить. Да и мне намного лучше, правда, - неловко улыбалась она, тоном явно извиняющимся убеждая в лучших намерениях. Клерви сильно робела перед другом, до сих пор она считала себя слишком обязанной за заботу. Девушка хотела снять бремя лишних забот с плеч юноши, доказать свою самостоятельность, но в то же время боялась предстать перед ним неблагодарной, равнодушной к помощи. Да и обвинения Люмин не прошли даром. Собравшись духом она выпалила: - Хочу навестить мамину могилу. Я справлюсь сама, - уже увереннее бирюзовые глаза встретились с золотистыми. - Клерви, - Анжело говорил тише обычного. Опустив руки он подошел к подруге и наклонившись, быстро поднял упавший плащ. - Я просто о тебе волнуюсь. Обморок - это не шутки. Если ты упала в другом месте, вне приюта... Если бы Арлекино не поспела к тебе... Я просто не могу еще раз оставить тебя! Клерви смеялась, находя взволнованный тон попросту ребяческим. Как неожиданно по-детские взвивался голос юноши. Анжело невольно краснел и пытаясь занять себя приобнял девушку, кутая ее в плащ, как она и сама того хотела немногим ранее. Пользуясь близостью паренька, Клерви дружески поцеловала его в щеку. - Спасибо, но я не могу же вечно полагаться на тебя. - Почему? - встрепенулся Анжело, отступая. - Я не против присматривать за тобой и дальше. И знаешь, я все равно пойду с тобой. Недовольно дернув плечами Клерви воздержалась от ответа.

***

Каменное надгробие притаилось в тени развалин. От изумительной оранжереи остались только торчащие вкривь и вкось обрушившееся стены. Клерви с удивлением отмечала каким ужасным должен был быть пожар. Но что стало его причиной? Взрыв? Да и само пламя... Оно деформировало, оплавило камень. Девушка обошла и тщательно осмотрела то малое, что осталось от их прежней обители. Эпицентр угадывался в центре оранжереи. Что же случилось? Перри не была настроена на искренний разговор. Клерви винила себя в слабости. Она и сама не понимала толком, что с ней сталось, и от чего пострадала память. Все же ей нужно поговорить с Перри... с Арлекино. Клерви оправляла себя мысленно, с некоторой грустью отмечая, как недавно боялась даже встретиться глазами с новым директором. Девушка наклонилась, подцепила осколки одного из маминых цветочных горшков. Довольно большой фрагмент. Клерви вздохнула, быстро возвращаясь к каменному надгробию. Большой узорчатый камень. Должно быть он был дорогим. А вот надпись сделана иначе. Очень старательно. Кто выточил буквы, не жалел сил и времени, но все мастером-резчиком не был. Клерви пробежалась пальцами по надписи "Здесь лежит Крукабена. Четвертая Предвестница Фатуи." Это определенно расстаралась Перри. А Клерви не смогла даже и припомнить что случилось. Нужно будет поблагодарить подругу. Девушка опустилась на колено подле могильного камня, установила на земле половинку горшка, подперев малыми камушками для устойчивости. Из сумки вынырнули ламповые колокольчики. Своим пристанищем небольшой букет нашел это подобие вазы. - Я припоздала, мама. Надеюсь, ты обрела мир, - тихо сказала девушка, снова прикасаясь пальцами к холодному камню. - Ты всегда говорила, что сила превыше всего. Наверное это жестокая ирония судьбы в том, что ты пострадала от несчастного случая. Все таки сила не самое главное. Если бы только видела дом Очага сейчас... Мы все можем жить спокойно. И мне не жаль, что никому из нас не дано оправдать твоих надежд. Анжело до сих пор стоявший в стороне подошел бесшумно и заботливо положил руку на плечо девушки. Ее прощальную речь он слышал и догадывался: Клерви говорила от всего сердца. Она жалела о гибели матери, но и согласиться с уготованной прежде долей не могла. Жестокое противоречие. Юноша добавил пару цветов маркота к колокольчикам, что выглядели столь одиноко на куске битой керамики. Как и Клерви со времени происшествия он пришел сюда впервые. Само же происшествие Анжело находил не своего ума делом. На словах он соглашался с официальной версией, не веря ей ни на грош в глубине души. Клерви застыла на месте, замерла без движения, пока Анжело не счел ее прощание законченным. Он нашел ее ладонь своей, холодную, хрупкую и сплел их пальцы вместе, словно для пущей надежности. Клерви не давала ответа, и юноша настойчиво потянул ее за собой. Девушка шевельнулась, не поднимая глаз, шла послушно за поводырем. Анжело остановился в нескольких десятках метров от старой обители, что находил проклятой и бросил прощальный взгляд на руины. Закатное солнце озарило их своим блеском, превратило в гигантские золотые слитки покореженные стены. Красота, от которой перехватывало дыхание, но Клерви не смотрела. Она стояла понурив голову безучастная ко всему. - Она была не права. И в том, что случилось, нет ничьей вины, - вдруг уверенно заявил Анжело, притягивая к себе девушку и заключая в объятия. Она моргнула, выныривая из подобия транса. - Спасибо, что сходил со мной, - вполголоса ответила Клерви. - Прости... я так тебя обременяю... - Не глупи, - юноша улыбался тепло, заглядывая в печальные бирюзовые очи. Поддавшись странному порыву он едва уловимо прижался к губам девушки своими. - Я бы хотел заботиться о тебе всегда, Клерви. Бирюзовые растерянные глаза быстро полнились влагой. Клерви обняла Анжело за плечи, прижалась. Ей, от чего-то замерзшей, он показался таким теплым. Анжело... О чем думала Крукабена, когда подарила беспамятному пареньку такое имя? Кем видела в будущем воспитанника? Клерви не задумывалась об этом прежде. Мнения матери на сей счет она не знала, но уверенна была в своем мнении. Дорогой Анжело стал ее ангелом-хранителем, защитником, в котором она так нуждалась. - Ты ведь не сбежишь от меня? - мягкая просьба-вопрос развеяла пелену полудремотного счастья. Клерви отстранилась от юноши с удивлением изучая его лицо. Ласковая улыбка тронула губы Анжело. - Думала, я не узнаю, - крупная ладонь растрепала длинные рыжие волосы, - что собралась уйти из дома Очага. Вспыхнув как проказливый ребенок, которого поймали за попыткой ограбления буфета, Клерви потупила очи. В глубине души ее грело внимание паренька. Его забота, его к ней симпатия искренняя, если он не хочет отпускать ее. Ведь достаточно было отвернуться, прикинуться несведущим, чтобы скинуть с себя бремя лишних забот. Щеки девушки украсил легкий румянец. А ведь Анжело так и выпустил ее из объятий - его рука так и лежит на тонкой талии. - Я вовсе не... - замялась Клерви, но вдруг обрела решимость и встретила заботливый взгляд прямо. - Да, я больше не хочу быть всего лишь ребенком из дома Очага! Я хочу жить своей жизнью и увидеть весь мир! Анжело одобрительно кивнул, принимая пламенный выпад. Наградой за честность и смелость стал осторожный поцелуй в лоб. - Малыш, я отправлюсь с тобой. Куда только пожелаешь. Клерви залилась смехом. Звонким как перезвон колокольчиков. - А прежде ты называл меня дурочкой... Пришла очередь Анжело заливаться краской и отворачиваться в смущении. Он невпопад бормотал едва различимые извинения, пока девушка не прижалась к нему, обнимая за шею. - Анжело... Итэр... Наверное, правильнее звать тебя так? - робко интересовалась она, уже недавно обжегшись на имени близкого человека. Смущение юноши быстро сменилось толикой возмущения. Из уст "сестры" имя звучало как гром цепей, оков, обязательств, которые ему неведомы, но неизбежны. Много иначе звала его Клерви. С надеждой, желанием угодить и принять со всем грузом, который и он сам до конца не понимал. - Анжело. Для тебя я всегда Анжело, - дернув плечом дал ответ. - А как же твоя сестра? - тронула больную тему Клерви. - Не знаю, - вздохнул паренек, снова отворачиваясь. Он был жесток к Люмин, и пусть гнев был оправдан, но чужие слезы неожиданно сильно ранили. В доме Очага прежде не было места слабости. - Я не хочу ее видеть больше. - Анжело, - Клерви ласково поймала ладонями его лицо, обращая к себе, - я только что простилась с матерью. Мы с ней больше никогда не встретимся, никогда не сможем поговорить. Я лучше всех знаю, какой она была. Но мне так жаль, так тяжело отпустить ее. До сих пор кажется, что будь у меня еще одна возможность, еще один шанс, может быть мы бы поняли друг друга, и она смогла бы измениться, - сделав паузу, девушка глубоко вдохнула, намереваясь высказать главное быстро, чтобы ее не прервали. - Твоя семья. Они ведь живы! И сестра, и родители! Пусть ты и не помнишь, но встреться с ними! Прошу тебя, чтобы не пришлось потом жалеть. Люмин столько искала тебя по всему свету. Она же заслуживает хотя бы маленькой награды за свои труды. А твоя родня? Они ведь так скучают по тебе. Думаю, они будут счастливы увидеть тебя еще раз. Может и тебе встреча с ними принесет облегчение, радость? Пожалуйста, Анжело. Анжело приоткрыл рот в удивлении. Какой пламенной и сердечной была речь Клерви. Он долго молчал, созерцая ее взволнованное, раскрасневшееся лицо, пока наконец не нашелся с ответом. - Дурочка, - тяжело вздохнул юноша, снова запуская пальцы в мягкие огненные волосы. - Безнадежная дурочка. Люмин так тебе "удружила", а ты о ней печешься. Совсем о себе думать не умеешь. Клерви насупилась, отступила, опуская голову. Она и сама почувствовала себя глупо, едва закончила говорить. Это ведь не ее дело, а Анжело в праве решать сам. - Хорошо, - после паузы раздался голос паренька. - Ради тебя. Ради тебя я навещу родных. Не веря своим ушам, Клерви растерянно моргнула. - Но у меня есть условия! - нарочито хмурясь вдруг заявил Анжело, ощутимо толкая указательным пальцем лоб девушки. - А? Какие? - Во-первых, до моего возвращения ты останешься в доме Очага. Под присмотром Арлекино. Во-вторых, - мальчишеские пальцы с силой поймали подбородок Клерви, притягивая ближе. Быстрый поцелуй, и требование вырвалось на выдохе - ты будешь меня ждать, а потом станешь моей девушкой! Клерви отшатнулась и даже плюхнулась в мягкую траву от неожиданности, ловя ртом воздух. Анжело принял крайне самодовольный вид, созерцая забавную картину. - Можешь думать сколько хочешь, но я отправлюсь в Сумеру только на этих условиях! - заявил упрямец.

***

Клерви думала. Ей потребовалось несколько дней, принять и осознать чужие чувства. Анжело был счастлив получив согласие и скрепил их "договор" долгим, нежным поцелуем. - И не вздумай забыть с своем обещании! - грозно заявил паренек. На что Клерви только смешливо расфыркалась. От визита к сестре Анжело ее отстранил.

***

Люмин выглядела дурно, а чувствовала себя и того хуже. Потерянный взгляд, опухшие глаза, темные тени залегли под ними. Она ушла из кафе, а на скопленные финансы планировала отправиться куда глаза глядят. Паймон прожужжала ей все уши про Ли Юэ и тамошнюю изысканную кухню. Летающая балоболка явно хотела как лучше, но вызывала только приступы мигрени. Стук в дверь заставил девушку только недовольно поежиться. Она знала: Арлекино своему слову верна и больше ее не навестит, а брат... Есть ли у нее вообще брат? Тот незнакомец с его лицом и голосом, ей явно не родня. Люмин в этом старательно себя убеждала. Но дверь все же пришлось открыть. На пороге стоял Итэр. Беззаботная улыбка такая узнаваемая быстро сползла с его губ. - Что это ты заявился?! - возмущенно топала ногой Паймон. - Мало наговорил ей гадостей?! - сердитые выкрики явно не предусматривали и возможности ответа на обвинения. - Что с тобой? - игнорируя Паймон, Итэр протиснулся в узкую щель приоткрытого дверного проема и приложил ладонь ко лбу девушки. - Болеешь? - Нет, - Люмин категорично заявила, сбрасывая наглую руку и одаряя визитера взглядами колкими, обиженными. - Зачем пришел? Ты ведь не считаешь меня за сестру! Да и Паймон права, ты мне уже все сказал. - Прости, - последовал быстрый ответ. - Я был неправ. И хочу загладить вину и извиниться за грубость. Люмин смотрела недоверчиво. Паймон рассыпалась в новых гневных возмущениях и обвинениях. Летающая малышка истошно верещала, отчаянно жестикулировала и даже будто бы хотела стукнуть неприятного ей паренька. Но близнецы смотрели друг на друга, не замечая ее. Чем дольше вглядывались, тем более замечали сходство. Люмин утверждалась в своем первоначальном мнении - это определенно Итэр. Юноша же запоздало признал родство с девушкой. - Навестим родителей? - он решился нарушить их молчание первым. Люмин просияла.