Конфликт интересов

      Эвелинн уезжает решать дела клуба. Кали немного играет, готовит, потом шатается по дому. Звонит родителям, пока исследует вторую часть дома, в которой слишком пусто. Условно все жилье можно поделить на две зоны: жилую и пустующую. Акали действительно не понимает, зачем грохать такой большой дом, чтобы потом забыть про большую площадь.       Гостей здесь не бывает. Разве что какие-то самые близкие друзья, которых вполне можно уместить в пару комнат. Даже в саду Эвелинн бывает редко. И тот бассейн на заднем дворе тоже практически не использовался. Когда остаешься одна – все кажется слишком пустым. - Не удивительно, что она редко бывала дома.       Акали потягивается, стонет от боли, крючится и морщится. Самое обидное – нельзя спать на спине. Потерев поясницу, Кали открывает очередную дверь и находит в полупустой комнате, странно отличающимся интерьером кушетку. Вообще-то здесь слегка темно и черное покрытие стен только затемняет пространство. Есть много крючков и крепление на потолке. Несколько креплений. Пара стульев и небольшой резной столик близ окна.       Это просто – понять, что это игровая комната. Другой вопрос в том: для чего она здесь? Эвелинн, насколько Кали было известно, не приводила любовников и любовниц домой. Так что чего это, если даже никакого инвентаря здесь нет. Девушка подошла к стене, зацепилась пальцем за крючок и потянула его. Естественно, тот остался на месте. - Крепко, - зачем-то сказала вслух она. Постояла ещё пару секунд, а затем покинула комнату.       Эвелинн вернулась ближе к вечеру. Слегка уставшая, загруженная, но первым делом отправила Кали за мазью, чтобы снова обработать раны. Они уже ужинали, когда Акали вспомнила про игровую комнату. - Я шлялась по дому и нашла довольно интересное место. - Дай угадаю – тематическую комнату? - Ну, наверное, - Кали задумывается на мгновение. – Но она почти пустая. Да и ты не водила сюда никого. Я тогда не понимаю – зачем она?       Эв немного тяжело вздыхает, облизывает губы и промакивает их салфеткой, явно закончив трапезу, пусть ещё на тарелке осталось немного овощей и риса. - Потому что этот дом – проект Владимира. И мы собирались жить здесь вместе. - М, - Акали немного измученно кивает. Сколько можно крутиться вокруг этого мужика? – Зачем так много комнат? - Он домосед, - Эвелинн поднимается, подходит к бару и достает бутылку вина. – В люди выходит, конечно, но обычно это плохо заканчивается. Ну и друзья у него того же порядка. Поэтому частенько бывало, что они оставались. Вот он и отгрохал кучу ненужной мишуры. Один черт, деньги были мои, - Эв делает глоток вина из фужера и поджимает губы. – Только не говори, что теперь тебе не нравится дом. - Нет, дело не в этом, - девушка качает головой. – Я просто поинтересовалась. Ко всему прочему мне бы хотелось сделать ту часть, где мы с тобой чаще всего бываем – уютной. Но здесь так… помпезно? – Кали трет шею и задумчиво смотрит куда-то в сторону. – Красиво, конечно. Но как в музее. Если тебе нравится такое, то я смело подниму ручки и слова больше не скажу, но если бы ты была непротив… - Ты хочешь ремонт? – Эв вскидывает бровь, потом весело смеется, - Хочешь проверить наши отношения на крепость? - Нет, - Акали вторит радостной реакции возлюбленной. – Просто я хочу, чтобы это был «Дом». Понимаешь? - Мне неважно место, мне главное, чтобы ты здесь была, - дива пожимает плечами, сокращает расстояние между ними и целует девушку в висок. – Если хочешь – давай поменяем что-нибудь.       Это было забавно. Эвелинн смеется дурацким предложениям Кали. Потом они серьезно подбирают обои и новую мебель. Ходят по дому, решая, что и где менять. Акали не собирается трогать «гостиную» часть дома. Она может быть вполне помпезной, черт с ней. Её интересуют спальни, где они с Эвелинн чаще всего бывают. Она хочет уюта. Так, чтобы нравилось им обеим. А потом дело доходит до той самой комнаты.       Дива демонстративно проходит мимо, не то чтобы избегая, скорее ожидая инициативности от Кали. И та её показывает. - А что насчет этой? - А что насчет этой? – Эв расплывается в улыбке. – Хочешь обставить? - Почему ты выворачиваешь это так, словно в первую очередь нужно мне? - Ну, ты ведь делаешь вид, будто бы уступаешь мне и тебе совсем не интересно. Однако это не так. Просто проверяю – чьи манипуляции интереснее. - Боже, - Акали закатывает глаза. – Ладно, сойдемся на том, что мы обе заинтересованы. Так, как насчет обставить её? - Я только «за».       Акали ошарашенно изогнула бровь, когда Эвелинн показала ей кровать, больше похожую на станок для пыток. Они лежали на кровати в спальне, дива устроилась на плече у реперши, листая оборудование в специализированном сайте магазина. Кали пришлось немного привстать, чтобы с осуждением посмотреть в глаза возлюбленной. - Ты шутишь что ли? Ты же сама говорила, что в жизни не все так плохо, как в порно!       Эвелинн заливисто смеется, тянется наверх и быстро чмокает Акали в губы. - Это просто выглядит так, ничего ужасного на самом деле. - Господи, - со вздохом шепчет Акали. – Но ты ведь помнишь? Я не буду подчиняться тебе с полной отдачей. - В этом есть свое очарование, - Эв окончательно перекатывается на репершу, вжимая её собственным весом в кровать. – Мне нравится твоя строптивость.       Дива затихает в долгом, глубоком поцелуе. Это чистая правда – у неё особо не было непокорных игроков. Все они с полной отдачей и нежным трепетом выполняли абсолютно все, что она приказывала. Но мысль о раздраженном, упрямом голубом взгляде снизу делала её влажной. Непослушный сабмиссив – какая прелестная новизна.       Сирена не раскрывает всех планов на оборудование и костюмы. Кое-что все равно должно остаться приятным сюрпризом. Они ещё немного смотрят товары, сохраняют закладки и обоюдно соглашаются с тем, что заниматься этим будут после гастрольного тура. Так будет проще и правильнее.       На следующий день они появляются на тренировке. Кай’Са немного изменяет концертную хореографию, чтобы Кали двигалась меньше и просто передавала реперский стиль. Та сначала протестует, но когда они начинают репетировать старую программу – стихает. Ей нужно пару дней отдыха точно.       После тренировки, сидя в машине Эвелинн, она, наконец, говорит про выступление Ирелии. - Прости, что без тебя, - межуется Кали. – Я познакомлю вас как-нибудь обязательно. - Все в порядке, не волнуйся.       Акали молчит про Сивир. Ей стыдно за это, но она прекрасно осознает, что это то, о чем лучше сейчас умолчать. Эвелинн только успокоилась и перестала акцентировать внимания на побоях, которые та получила не просто в перепалке, а в драке с бывшим дивы.       Эв предлагает помочь с макияжем. Нужно скрыть синяк на скуле. На самом деле ничего такого: отека уже нет, он становится зеленовато-тусклым. Акали немного дурачится, когда дива красит её. Лезет целоваться, корчит рожицы. Эвелинн смеется, дает легкий тумак по голове и продолжает наносить косметику.       Кали надевает фуражку и маску, пытаясь окончательно скрыть лицо. Она набирает популярность, и теперь её изредка узнают на улице. А это чревато последствиями. Приходится теперь, как и всем девочкам из K/DA, носить маски. В холодную погоду в этом нет ничего плохого, но она с ужасом думает о том, что будет летом.       Что-то подсказывает взять такси. Она не хочет гонять Эвелинн туда-сюда и, немного скрывая даже это от самой себя, не хочет, чтобы они виделись с Сивир. Машина немного опаздывает, и Акали успевает прямо к началу, но не успевает увидеть Лию. Сивир радостно улыбается ей. Она выглядит очень хорошо: в темно-зеленом сарафане под черной кожаной курткой. Акали не снимает маску, разбитая губа ещё не зажила. - Привет! – девушка обнимает Акали. Пылко, как раньше, когда они долго не виделись, будучи в отношениях. - Здравствуй, - звучит немного неуверенно. Кали не очень хочет так крепко обниматься вновь, но чувствует ноющее ощущение в груди. Непонятная тоска, словно воспоминания о чем-то прекрасном, которое ушло. Исчезло. - Ты у нас скрываешься? - Не хочется лишнего внимания к своей персоне. - Ох уж эта популярность, - весело иронизирует Сивир, берет Кали под локоть и тащит к местам в зале. Акали тяжело вздыхает, даже не пытаясь вырваться. Что-то подсказывает ей, что вечер будет не таким уж спокойным.