А я Люблю и Ненавижу!

       Пройдя через Плоспер, мы крадучись шли по длинному коридору в гущу тьмы. Здесь было холодно и зябко. Голые ноги ступали на острую поверхность камней. Все чувства, кроме осязания были дезориентированы…        Я не касался его, не видел его привычных белобрысых волос, раскинутых в беспорядке, не мог услышать его дыхания из-за отзывающихся по всему туннелю звука шагов. Но я чувствовал, что он идёт прямо передо мной. Это чувство было настолько сильным, будто мы были связаны с ним также, как и с Терезой… Будто я мог прочесть его мысли или отправить свои. Этого не было, мы не общались при помощи мыслей. Эта связь была настолько сильнее, что нам не нужны были мысли. Мы знали всё и без них…        Я снял с себя майку и накинул на знакомые плечи впереди. Мои губы без труда нашли его ушко: — Теплее? — А ты? — неуверенный голос. — Боишься, будишь не одним, увидевшим мой торс? — Его и так никто не увидит. Но этой тряпочкой не согреть! — Ньют, наклонив мой затылок к себе, прошептал — Я знаю ещё один способ… Не останавливайся! — Что?        Знакомые руки обхватили шею, а ноги — торс. — Н-Ньют?! Гривер! Что он творит?! Палец у губ и ангельский голосок у уха: — Шшш! Тише, Томми. Не останавливайся…        Сладкие, горячие губы. Распалённое, сбитое дыхание. Влажный и ловкий язык. Острые зубки впиваются в шею. Вовремя закусываю губу. Язык упоительно проходит по уху. Слышу его заводящее дыхание. Со страстью он прикусывает мочку. Чувствую дрожь в коленках. Его промежность трётся о мою. — Н-Ньй… — рвётся стон. Сладкие губы еле поспевают оборвать его. — Иди, иди… — жаркий шёпот в губы. — Убью… — Не сейчас…        Его рука лезет под резинку. Держась о бегущую стену, стараюсь расставлять ноги шире. Прессом чувствую его трущийся о кожу через ткань стояк. Ладонь в том же ритме ласкает вверх-вниз. Отрываюсь от медовых губ, сбито выдыхая в них: — Я сейчас… — Давай! — Я сейчас упаду, идиот! Чувствую азартную ухмылку на его губах: — Ничего страшного… — Ничего страшного?! — Да не бери в голову! — его зубки прикусывают сосок и я еле подавляю очередной стон — Вообще, хватит думать. Расслабься!        От повторного его движения с использованием ещё и языка меня словно пробивает током. Я замираю на месте, вжимаясь рукой в стену. Чувствую, как кожа сдирается об острые камни и хотя бы так в голове немного проясняется. Но не надолго. Его поцелуи и ласки вновь затуманивают разум… Он подталкивает лёгким хлопком ноги: — Иди же… — Сука! — Давай, Томми… — в его шёпоте смех — Ты же не хочешь, чтоб они услышали? Знакомая фраза… — Мстишь, сучка? — О, малыш… Поверь, это далеко ещё не месть…        Он чуть отстраняется. Шуршание одежды. Чувствую, как рука его немного освобождает член от неприятной ткани. Ньют трётся о пах ягодицами. Его попка чуть опускается и головка въезжает в анал. Он сжимается, и я выпадаю из реальности. С моих губ срывается стон. Голос одного из Глэйдеров эхом разносится по коридору: — Что это? Но никто не откликается. Другим сейчас важнее куда иное… Выбраться.        Слышу шиканье у уха: — Чёрт, чёрт, чёрт… Парень судорожно дышит. Его дрожь разносится по всему телу.        Я подхватываю его за ягодицы, утягивая в нежный поцелуй. Он потихоньку начинает опускаться. Я шумно выдыхаю, глаза закрываются сами собой. Ощущение реальности исчезает. Я уже не чувствую острых камней под ногами, стены. Всё будто становится столь незначительным. Словно в этом мире ничего не существует, кроме нас двоих…        Ньют сбивчиво шепчет: — Я назначил тебя бегуном… — И? — Так беги, Томми! Глубже беги! Легко ему говорить… Надо бы это исправить! Я облизываю его губы и врываюсь вглубь языком. Его дыхание вновь сбито, я не даю ему восстановиться.        Голос Минхо будто из какого-то тумана: — Привал!        Я с наслаждением прижимаю блондина к стенке. И срываюсь на весь Олимпийский забег. Внутри него восхитительный жар. Я ощущаю его танцующие в страсти руки на плечах, спине. Он выгибается в каком-то упоение. Мы хором стонем, забыв о стеснениях, страхе. Как можно избегать эмоций, когда ты любишь? Одно мгновение! И мы, хихикая, заваливаемся на пол в поту и… Кхм, да. Сперме.        Сколько идти ещё оставалось — не известно. Время, казалось, стояло на месте. Если бы! В любую секунду нам грозила опасность. Хорошего ждать от ПОРОКа — забавно. А существ из темноты ожидать вполне вероятно.        Вперёд…        Всё теплее…        Хочется пить…        Вокруг тьма…        Идти вперёд…        Туннель был просто невероятным. От него закрадывался в потаённые углы мозга безумный страх. Где они сейчас? Под землёй? В утробе какого-то здания? Крысун говорил: Надо искать выход на воздух. Как…        Знакомый крик. Его эхо разнеслось по коридору. Откуда? Кто кричал? Фрэнки?! Звук где-то впереди, буквально в нескольких шагах…        Удивлённый поначалу, он перерос в полный ужаса визг. Несчастный вопил, срывая горло, захлёбываясь в собственном отчаянье. Слышно было, как он извивается на полу.        Я рванул вперёд, ведомый какими-то инстинктами. Жуткий, нечеловеческий крик бил по ушам. Всё громче… Ближе…        Я опустился на колени и потянулся к бедолаге в попытке оказать помощь. Рядом тут же столпились Глэйдеры. Я хрипло прокричал: — Эй! Что с тобой?        Поиск на ощупь. Тело… Джинсы… Рубашка… Да, это, действительно, Фрэнк. Он дико вертится, бьется в панике, как раненная птица. И криком с силой пронзает подступающую тьму. Так! Надо его успокоить…        Я бросился рывком на вопящего. От падения на извивающиеся тело чуть не вышибло дух: в рёбра врезался локоть, по лицу ударил кулак, в пах вонзилось колено… Я подпрыгнул и взвыл, покрывая весь свет благим матом. — Прекратить! — переорал голоса Глэйдеров Ньют — Томми? Что?! — В чём дело?! — Блять… Сссука… — злобно прошипел я, пытаясь прижать колено парня к земле своим. Упёршись локтём и предплечьем в грудь товарищу, я потянулся к его голове. Но… Это даже не просто «что-то пошло наперекосяк когда я родился». Это уже полноправный «вездесущий трындец фанатично ищет друзей для актива».        Головы не было в принципе: ни волос, ни лица, ни даже шеи. Вместо черепа — большой, идеально гладкий металлический шар.        Фрэнки моментально затих. Его руки и ноги безвольно упали, а тело расслабилось. В месте, где полагалось быть шее, сфера покрылась густой липкой жидкостью. По медному запаху догадаться не составляло труда. Это была кровь. Шар выскользнул из-под пальцев и глухо откатился к стене…        Что здесь, мать твою, происходит?!