А я Люблю и Ненавижу!

       Мы, как в детском садике, собрались кружком вокруг этого ублюдка, к которому судьбинушка привязала меня слишком крепко. Томми что-то говорил, но я не мог слушать, как не пытался. Все мои мысли улетели далеко отсюда, а внимание было приковано лишь к его глазам, губам, аппетитной заднице и приятному голосу. Странное ощущение: с одной стороны хочется ему переломать обе руки и выебать до потери пульса, с другой — обнять его и упиваться в блаженном поцелуе. Только ни в первом действии, ни во втором не было толка. Влюбиться-то он всё равно в меня не сможет. Если пойду первым путем, станет только яро ненавидеть. Если вторым — продолжит пользоваться, как игрушкой. А что? Обними, подгляди в душе и сморозь пару намёков — ведь так просто влюбить белобрысого идиота в себя!        Я еле сдержал заслонившие глаза слёзы и внезапно почувствовал себя тряпкой. В попытке прийти в себя, я заложил руки за спину и заходил с думающей миной туда-сюда.        Какого чёрта я творю? Унижаюсь из-за какой-то сволочи? С меня хватит! Это не я должен жалеть свою персону, а он — себя! Ведь это у него нет больше такой няшки, как я… В смысле… Какой нафиг няшки?! Ну всё, приехали! Разумеется, у него больше нет такого мачо, как я! В конце-то концов! Пора вести себя, как подобает мужчине!..        Я споткнулся о ящик и полетел через него в объятия пола. Томас вовремя спохватился, вскочив со своего места. Он за считанные секунды преодолел расстояние и поймал меня за талию, не давая столкнуться с полом. Он прижал мою тушку к себе и обеспокоенно спросил: — Ньют… Ньют, что случилось? Ньют, ты в порядке?        О мой Глэйд… Не отпускай меня из своих заботливых рук. Смотри на меня всегда своим нежным взглядом. Продолжай говорить со мной этим голосом, боявшимся потерять важное. Плиз, Томми, плиз!        Я врезал ему лбом в предплечье и отстранился, гордо прошагав к стулу: — Блять, да всё путём! Не парься! Продолжай уже, шанк!        Его пальцы, которые, казалось бы несколько секунд назад, доводили меня до последней ступени экстаза, теперь удерживали карандаш, водя им по бумаге. Я кидал на него кроткие взгляды, не отлынивая от дел и спокойно продолжая свою деятельность.        После часа тяжкой работёнки над картами у нас вывелось нечто большее, чем одна буква «П». Мы сложили все схемы вместе. — Смотрите! — восхищённо проговорил Томми, указывая на ряд сложенных слов — Получается ПЛЫВИ и ПОЙ! — Плыви и пой? — с сарказмом в голосе заключил я — И это должно в нас вселить надежду на лучшее будущее? — Ньют! — Минхо строго зыркнул на меня. Сложив руки на груди, я ответил ему насмехающимся взглядом: — Только у меня складывается ощущение, что ПОРОК трахает нас во все дыры? — Не только, — азиат ухмыльнулся — Но я предпочитаю быть сверху!        Куратор бегунов поднялся: — Томас, нам нужно ещё раз исследовать Лабиринт. Кажется, я кое-что начинаю понимать. Мой сексоиспытатель посмотрел на своего друга и впал в секундную думу. Он кивнул и перевёл взгляд на меня: — Ньют?.. А я то тебе что?! — Ну, чё пялишься? Поднимай свою попку, Томми, и вали в Лабиринт. Ничего не обещаю, но мы постараемся покрепче ёбнуть эту галиматью в ваше отсутствие.        Томас искренне улыбнулся мне и поспешил за Минхо. По дороге он потрепал меня по голове и я чуть ли не растаял, но вовремя взял себя в руки.        Мы продолжили с ненавистным мне объектом работу. Через пару минут Тереза проговорила: — Давай проверим, что вышло. Впервые в жизни я с ней согласился. Мы расположили стопки и сопоставили полученные буквы. Теперь у нас было: ПЛЫВИ, ПОЙМАЙ, КРОВЬ. — Отличное начало! — хмыкнул я. Она усмехнулась и внезапно перевела взгляд с карт на меня: — Слушай, Ньют… — Для тебя Великий Принц Глэйда! — издевательски подытожил я. — С тебя хватит и «Ньют»! — уверенно заявила Тереза. Я продолжил заниматься картами, делая вид, что это самая увлекательная работа в моей проклятой жизни: — Короче, чё надо-то? — Что творится между тобой и Томом? От такого прямолинейного и требовательного вопроса я даже на пару секунд оторвался от карт: — Да ты сама деликатность, надо же. — Это не ответ. — А тебе-то зачем? Влюбилась? — Вы оба меня во что-то впутали. Я должна знать во что! — Мы впутали! — я хохотнул — А сама-то! Сама впутываешься во всё и вся, а потом нас винишь. Конечно! Кого же ещё?! Все вы бабы такие! Она с усмешкой закатила глаза и взяла меня за руку: — Всё? Оскорбления закончились? А теперь ответь: что между вами происходит? — Трахаю я его, ясно?! — с притворной блистательной улыбкой ответил я — Трахаю его до потери сознания! Я вообще очень люблю трахать людей! — А Галли трахал? — она ехидно улыбнулась. — И Галли трахал! Ты не поверишь, как этот мудак может старательно выстанывать моё имя! — А Клинта? — И с ним было дело! Я только целовал, а у него, надо же, уже стоял! — А Джефа? — И Джефа! Не представляешь, как он умеет выгибаться, если его хорошенько попросить! — И Алби? — И его! Он так смотрел на меня во время секса!.. — я всхлипнул, вытирая рукавом подступившие вновь к глазам слёзы — Говорю же, я люблю тра… — Томаса. — прошептала Тереза, сжимая мою руку. Видимо, она ещё с самого начала поняла, что я говорю вовсе не о Галли, Алби, Клинте, Джефе… Я говорил лишь об одном-единственном человеке, из-за которого моя кровь была способна вскипать в жилах, а жизнь внезапно возыметь смысл. — Я не влюблена в Тома. — проговорила девушка, смотревшая мне в глаза. — Только он влюблён в тебя! — обречённо высказался я. — С чего ты это взял? — Я видел… Там, при первой встрече, у камня… Я видел его взгляд. Раньше он смотрел так только на меня… Я, видимо, эгоист, раз решил, что он смотрит так только на меня… — Нет, — девушка улыбнулась — Только влюблённый идиот. Я ухмыльнулся: — Знаешь, ты не такая, как я думал. — Не такая стерва? — в её глазах читался азарт. — Нет, ну это уже слишком… — я хитро улыбнулся — Просто немного лучше моих предположений. — Ах, так! — она дала мне шутливый подзатыльник и тыкнула пальцем в лист — Работай, герой-любовник! Иначе я о всех твоих фантазиях твоему «Томми»-то доложу. Вот увидишь!        Так в этом тёмном царстве я нашёл в своём заклятом враге и сопернице — подругу, готовую поддержать в сложной ситуации и умевшую отвлекать от тяжких дум, вселяя новую надежду…