Сестренка

      Гэби щелкнула кнопкой на черном пульте. Стереосистема ожила и заиграла Confident Лони Ловато. Девушка распустила волосы, откинулась на спинку кожаного дивана и вытянула на журнальном столе босые ноги в рваных джинсах.       – Окей. Представим, что я хочу зависнуть с тобой после школы. Куда ты меня поведешь?       Берти неуверенно поерзал в кожаном кресле с обивкой цвета спелого ореха.       – Ну… в ту жуткую китайку возле парка, ты ее обожаешь.       Гэби закатила глаза.       – Да не меня-меня, гений! Красивую горячую цыпу, которая не прочь остаться наедине!       – Ты красивая. И довольно горячая, – Берти нерешительно улыбнулся собственной шутке.       Гэби схватила диванную подушку и прицельно метнула ее в голову брата. Берти успел перехватить снаряд в последний момент.       – Окей, окей, остынь! Постой-ка…       Берти прижал к губам сложенные вместе указательные пальцы, будто бы считал в уме сложные числа.       – Я поведу тебя… ее… короче, в “АльФреско”! Позвоню и закажу столик заранее!       – Дорого, статусно, предусмотрительно, – кивнула Гэби. – Окей. Что закажешь?       – М-м-м… вина! Сразу вина. Чтобы она видела, что я секу в таких штуках!       – А ты сечешь? Знаешь хоть один годный сорт?       – Подсмотрю в мини-баре у папы, – с этим ответом Берти нашелся уже быстрее.       – Ну-ну. Но официант видит, что вы пока молоды-зелены, и просит показать документы. Что будешь делать?       – Я… дам ему сразу на чай, чтобы забыл про документы! – Берти даже пальцами прищелкнул от радости, что нашел удачное решение.       – Молодцом! Только не слишком заметно, чтобы девушка не подумала, что ты не можешь без папиных денег.       – А как тогда?       – Заставь его наклониться, шепни на ухо и незаметно сунь деньги в карман. Так будет круче. Можно будет подумать, что ты просто крут в убеждении.       – Я реально бываю крут в убеждении, – уязвленно заметил Берти.       Гэби хмыкнула и качнула головой, как бы говоря: “согласимся с этим не соглашаться”.       – Ладно, по рутине гонять не буду. Сперва дай выбрать ей, будь осторожен со счетом…       – Достань бумажник сам, но не возражай, если попросит располовинить! – протараторил Берти, как прилежный ученик на контрольной.       – Короче, представим, что все тип-топ. Во мне плещутся спирт и калории. Я сытая, пьяная, добрая и… Берт!       Гэби сердито хлопнула в ладоши. Берти вздрогнул и поднял глаза от журнального столика.       – Хоре пялиться мне на ноги!       – Прости. Я… Просто залип немного.       Гэби вздохнула и спрятала ноги под стол.       – Теперь ты меня слушаешь?       – Да. Прости.       – Так вот. Я сытая, пьяная, добрая и немного поглупевшая. Идеальное сочетание. Что будешь делать?       Еще пара секунд раздумий с прижиманием пальцев к губам.       – Повезу в укромное место поживописнее. Ну знаешь, посмотреть на закат или типа того.       – Отлично, – Гэби сдвинула подушки на край дивана и похлопала рукой по ореховой коже. – Иди сюда.       – Зачем?       – Репетировать. Покажешь мне, что будешь делать, когда вы останетесь вдвоем.       – Блин, Гэб, это стремно!       – С чего вдруг?       – Ну… ты, блин, сестренка…       – Мы же не трахаться будем! Отработаем, как вести себя естественно, вот и все! Чтобы не вышло, как с Карлой, – Гэби пристально поглядела на брата.       Напоминание об обломе сработало. Берти сжал губы, прокосолапил к дивану и сел рядом с сестрой.       Confident в динамиках доиграл и сменился на Virgin state of mind от K’s Choice. Гэби положила ладонь на щеку брата и твердо, но не грубо повернула к себе лицом.       – Так. Сейчас забудь, что я это я, окей? Представь на моем месте кого-то, кто тебе реально нравится.       – Л-ладно, – кивнул Берти.       Гэби прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, как шаолиньский монах, который готовится разбить ладонью каменный брус. Открыв глаза, она придала лицу то выражение, которое, по ее наблюдениям, особенно нравилось мальчикам. Про себя Гэби называла это выражение “упоротый Бэмби”: глаза открыты широко и при этом подернуты нежной дымкой; рот приоткрыт, как будто тебе трудно дышать от волнения; поза и мимика выражают беззащитность и трепет перед мощной харизмой собеседника.       – Ты меня удивил, – глубоким грудным голосом произнесла Гэби.       Ее рука прошлась вниз по щеке брата, к шее и плечам. Берти немного напрягся под ее пальцами.       – Ни один парень никогда не звал меня в АльФреско.       – Ну, я… я полон сюрпризов, – выдал Берти.       Он давится словами, но для начала неплохо.       – Правда? – промурлыкала Гэби, скользя пальцами по домашней толстовке брата. – Раскроешь хотя бы один?       Берти нервно сглотнул и стрельнул глазами куда-то вниз.       – Я даже не знаю…       – Мучаешь девушку? – Гэби сверкнула лукавой белозубой улыбкой, за которую некоторые парни в колледже охотно отгрызли бы друг другу головы. – Прошу, побалуй мое любопытство. Я в долгу не останусь.       С этими словами Гэби переменила позу: она чуть откинулась на спинке дивана, подперев рукой голову. От этого девушка стала похожей на дикую кошку, отдыхающую на ветке дерева в джунглях. Разрез груди под майкой углубился и обозначился четче. Кончик ступни Габриэллы ненароком коснулся колена Берти. Даже сквозь одежду брата Гэби почувствовала, как по всему телу парня будто бы пробежал электроразряд.       – Ну?       Берти издал приглушенный горловой звук и снова стрельнул глазами вниз.       – Я… я тащусь от твоих ног, – выпалил он на одном дыхании.       От неожиданности Гэби потеряла контроль над маской “упоротого Бэмби”. Брови ее взлетели вверх в совершенно искреннем изумлении.       – …Берт, ты серьезно сейчас или это еще игра?       – Ты сказала вести себя естественно, – это стоило видимых усилий, но голос брата зазвучал тверже. – Для меня это естественно. Можно, я…?       Он не решился высказать просьбу до конца. Только его рука, уже не способная сдержаться, пошла вниз. Подушечки пальцев осторожно коснулись изгиба голой лодыжки Гэби.       Фут-фетиш, конечно, и близко не был самым странным кинком, о котором Гэби знала или с которым имела дело. Но за Берти она, признаться, ничего такого прежде не числила. Хотя кто его знает, что он там высмотрел в своем телефоне долгими вечерами.       Это уже было немного стремно. Вдруг стало труднее отделить “репетицию”, игру – и реальное влечение.       С другой стороны, он же не есть тебя будет и не джинсы снимать. Это даже не…       Может, это даже и не…, но для него это реальная штука. Он не воображает сейчас другую на твоем месте. Он по твоим ногам тащится.       А если это поможет ему выпустить клыки, когда надо? Если поможет ему не стать вторым Фредерико?       Гэби вздохнула, подняла ногу и положила круглую, гладкую пятку в раскрытую ладонь брата.       – Наслаждайся.       Берти сжал ее ступню так, словно ему в руки упало золотое яблоко из мифов древней Греции. Он медленно, будто боясь спугнуть свое счастье, приподнял ногу Габриэллы повыше – так, что подошва стопы оказалась у самого лица. Гэби улыбнулась и, дразня, пошевелила пальцами. Их лакированные кончики ужалили нос и верхнюю губу брата.       – У тебя пальцы как конфеты, – сбивчивый шепот Берти прошелся по коже ступни горячими мурашками. – Шоколадные.       Гэби вновь улыбнулась и вытянулась на диване поудобнее, в расслабленной полулежачей позе, как бы говоря: вот она я, делай со мной что хочешь.       – Так распробуй.       Берти действительно распробовал – осторожно, не торопясь, почти со страхом. Сперва кончик его языка коснулся края подошвы. Затем одним непрерывным движением обвел пятку. Потом его губы накрыли верхний выступ ступни, и Гэби почувствовала, как зубы брата сдавили ей кожу. Девушка испугалась, что брат сейчас выпустит клыки и пробьет ей дырки в ноге – хромай потом!       Но Берт не выпустил клыков. Вместо этого он положил в рот большой палец Гэби. Затем второй, третий, пока вся ступня сестры не вошла ему в рот мыском. Берти походил на мальчишку, который набрал полный рот леденцов. Он катал пальцы Гэби на языке, обволакивал их теплым коконом слюны и чуть сжимал зубы на подъеме стопы – не до боли, но достаточно, чтобы девушка каждый раз вздрагивала.       Новые, нежданные ощущения понемногу овладели Гэби. Поймав свой специфический сорт кайфа, брат раскрепостился, увлекся настолько, чтобы забыть о своей юношеской угловатости и недостатке опыта. И Гэби с беспокойством осознала, что ей самой все хуже удается сохранять эмоциональную отстраненность пикап-коуча. Язык и зубы брата щекотали, казалось, не одну ступню, а все ее тело. Ей стало жарко. Внизу сладко и повелительно потянуло. Захотелось расстегнуть пуговицы на джинсах и нырнуть туда двумя пальцами.       “Где там верили, что все нервные центры у человека находятся в ноге? – подумала Гэби, крепче сжимая ореховую спинку дивана. – В Тибете, что ли…”       Девушка украдкой подтянула свободную ногу и кончиками пальцев коснулась ширинки на штанах брата.       Там уже просыпался маленький вулкан. Даже сквозь ткань домашних брюк Гэби ощутила босой стопой стук пульсирующей крови. От прикосновения пенис брата вздрогнул, разбух, натянулся. Перед глазами Гэби сверкнул без спросу яркий, детальный образ: красный лоснящийся наконечник, густо-голубые ломаные линии вен, белые как сливки капли на самом кончике…       “Черт. Нет. Нет-нет-нет-нет-нет. Хорошенького понемножку”.       – Берт, стой! Подожди!       Гэби резко выдернула ступню изо рта и рук брата. Берти посмотрел на нее с детским недоумением, на грани обиды.       – Думаю, – Гэби потихоньку восстановила ровное дыхание, – на сегодня хватит.       – Но мои клыки…       – У тебя все в полном порядке. Когда пойдешь на новую свиданку, просто делай все так, как сегодня со мной.       – Прям… все-все?       Гэби пожала плечами, стараясь этим жестом вернуть себе прежний образ уверенной и опытной старшей сестры.       – Почему бы нет? Двадцать первый век на дворе. Девушкам разные вещи нравятся.       – И ты думаешь, клыки…       – Вылезут как миленькие. Ты главное не выпей слишком много в первый раз. Мелкий ножной извращенец, – Гэби шутливо толкнула брата в плечо и ухмыльнулась.       Шутка подействовала: брат улыбнулся в ответ и, кажется, расслабился. Выступ на его штанах постепенно уменьшался и приходил в норму.       – От извращенки слышу.       – Дрочер.       – Сучка.       – Мямля.       – Стерва.       – Рохля. Я в душ, – Гэби ловко перепрыгнула через спинку дивана и побежала через ступеньку по лестнице на второй этаж, не дав брату оставить за собой последнее слово.       Оставшись одна, девушка набрала в ванну горячей воды, разделась, рухнула в теплые водные объятия. И принялась мастурбировать, быстро и жадно. Сосущая щекотка желания, которую разбудил в ней фетиш брата, пугала и раздражала ее. Она рукоблудила так, словно надеялась выплеснуть непрошенные ощущения в воду в короткой вспышке оргазма и затем смыть их в сливное отверстие.       “Надеюсь, это хотя бы поможет, – подумала девушка, уже обматываясь после душа махровым полотенцем. – Надеюсь, он не станет вторым Фредерико”.