(не)маленькая шалость.

      Уютно улыбнувшись, Юнги оголил ряд ровных зубов и выдохнул с облегчением. Альфа еле заметно кивнул, чуть подаваясь вперёд и не отрывая взгляда от медовых глаз, вплоть до того момента, когда между губами осталось пару миллиметров, а сердце перестало звонко биться о грудную клетку, замирая в тревожном ожидании.       А замерло-то всё.       Чимин немного приоткрыл рот и нахмурился, ощутив легкое прикосновение чужих губ к своим. Живот будто скрутило, отдавая фейерверком в крепко закрытых глазах, и омега глубоко вдохнул носом, тут же пьянея от сильных феромонов, что Юнги выпускал ненарочно, но больно метко.       Старший рискнул пойти дальше и поднялся, притягивая за собой Чимина, а после снова мягко коснулся пухлых губ, более требовательно теперь сминая нижнюю. Рука сама взметнулась к шее младшего, начиная массировать заднюю её часть. Тэхён был прав: омеге нравились касания в этом месте, потому что от нежных движений он еле слышно промычал, отвечая на поцелуй и хватаясь пальцами за пуховик Юнги, как за спасательный круг.       Привычный мир остановился на этом моменте, ибо Чимин чувствует парня и понимает, что больше никого так чувствовать не хочет. Началось что-то новое, но возникло оно из прекрасно знакомого старого, и они оба сходят с ума, не зная, что будет дальше, и, боясь спросить об этом не только друг у друга, но и у самих себя. Потеряны раньше, найдены сейчас: только не определены (возможно, только частично).       Поцелуй долгий, но вовсе не жадный. Парни стоят на этой долбанной площадке, перетаптываясь с ноги на ногу и изредка улыбаясь в губы друг друга, словно не в первый раз. Будто не было ничего, кроме них двоих посреди вечерней улицы с мокрыми волосами от тающего снега, розовыми щеками от мороза и приятно покалывающими кончиками пальцев. Остальное — просто пыль. Сказка, выдуманная вышедшим из ума драматургом.       — Боже, — Юнги с трудом оторвался от младшего, безумно счастливо улыбаясь. — Я так долго этого ждал, Чимин-а… в голове не укладывается… — он осторожно спрятал нос в высоком воротнике куртки младшего и вобрал в лёгкие запах коньяка, расслабляясь. Обняв омегу, парень снова усмехнулся. — Просто невероятно…       — Мне холод…но, — смущённо признался Чимин, считая армии мурашек от чужого размеренного дыхания. — Пойдём домой?       — Конечно, — альфа отстранился, но ненадолго. Омега спустя какую-то секунду вздрогнул от поцелуя в нос и почти сдержал смех, опустив голову. Юнги взял парня за руку, тут же засовывая скрепленные заледеневшие ладони в карман своей куртки, и повёл его в сторону дома, стараясь не обращать внимание на то, как сильно сжал его руку Чимин. — Там Минхо тебе приготовил одежду сменную.       — Сел на ваши шеи, — хихикнул младший. — Даже неловко…       — Все нормально, — Юнги махнул головой, вводя код домофона. — Уверяю тебя. Чувствуй себя… ты дома, Чимин-а, — альфа придержал дверь ногой и подхватил омегу на руки, а тот, не ожидая этого, вцепился в крепкие плечи, практически взвизгнув. — Ты у себя дома.       Чимин очень лёгкий. Он всеми конечностями окрутил старшего и благодаря этому в принципе практически ничего не весил. Юнги зашёл в лифт, кое-как вводя номер этажа и поправляя омегу на себе.       — У тебя вообще-то, — Чимин взглянул в тёмные глаза истинного, видя там только своё отражение и гигантских размеров ласку и любовь. Именно в таких взглядах хочется тонуть бесконечно. Голову дурманит запах и появившаяся на чужом лице улыбка.       — Мой дом — это твой дом, — лифт остановился, и двери распахнулись, но парни не сдвинулись с места, продолжая смотреть друг на друга. — И так было всегда. Хотя… — альфа опустил взгляд на губы младшего, — знаешь, ты ведь сам и есть мой дом…       — И так было всегда? — тихо усмехнувшись, спросил Чимин.       — Всегда, — Юнги с удовольствием ответил на недолгий поцелуй, осторожно опуская омегу на пол и снова хватаясь за его руки.       Тихое покашливание. Младший в испуге отшатнулся, выискивая источник звука, и наткнулся на хитровато прищурившегося Хана.       — Отец, блин! — возмутился Юнги: их посмели прервать, напугали его истинного — бардак какой!       — Простите-простите, — старший альфа хохотнул, после вручая сыну пакет и кошелёк с какой-то запиской, а Чимина вытягивая из лифта. — Раз уж вы уже пришли, то сходи в магазин, Минхо всё написал, а Минни пока поужинает и сходит в душ, — не смотря на недовольное лицо Юнги, Хан сам нажал кнопку первого этажа и помахал на прощание ручкой. Стоявший сзади смущённый омега прикусил губу, потирая нос указательным пальцем и сдерживая смех. — Идём, там такие вкусные куриные крылышки!       — Д-да…       Юнги вернулся через минут сорок, с двумя пакетами и всё ещё злой моськой, но заметно расслабился, увидев своего взлохмаченного омегу со влажными волосами, поедающего курочку с рисом. Чимин сидел спиной к альфе, что-то обсуждал с бледным, но довольным Минхо, который всё пытался убрать отросшую челку младшего за его ухо. Попытки, видимо, были тщетны. Тихо подойдя сзади и оставшись незамеченным только для своего истинного, Юнги аккуратно завязал на его голове небольшой хвостик с помощью резинки, что уже несколько дней была на его запястье непонятно зачем. Чимин сначала перепугался, но вскоре понял, кто за этим стоит по светящемуся Минхо.       Юнги сел рядом, одарив младшего улыбкой и пожелав ему приятного аппетита, позже попросил себе тоже крылышек. Хан не позволил своему мужу напрягаться, поэтому положил сыну сам.       — Там на улице, прямо в сугробе, спала собака. Выглядела не очень, я купил какого-то корма, но она даже не понюхала, — расстроенно поделился альфа, и Чимин умилился, сразу представив Юнги, сующего какому-то псу еду. — Пришлось потратиться на кусочек мяса, так его-то она быстро съела. Какая благородность, — фыркнул парень, пробуя курицу.       — Чёрная такая, да? — спросил Хан и получил кивок, — Ну, не удивлён. Часто наблюдаю её.       — Она чья-то? — поинтересовался Чимин. Минхо махнул головой.       — Бродячая. Ее хозяин умер вроде недавно, старик какой-то. Ее постоянно подкармливают, хотели даже в приют отвезти, но она сбежала и с тех пор тут живет.       — Жаль.       Юнги, прожёвывая еду и хмуря брови, пригляделся к потускневшему парню. Младший, кажется, действительно всё ещё способен расстроиться из-за незнакомой собаки, как в детстве. Промотав воспоминания, он улыбнулся столу, отмечая про себя несколько вещей, которые обязан позже сделать.       Минхо зевнул, и Хан поднялся, собираясь везти уставшего омегу в кровать. Тот, конечно, возмутился, и если Хан и был готов позволить ему побыть тут еще немного, то вот Юнги достаточно грозно отказался даже слушать это. Отец слишком мягок к Минхо.       — Что же, даже я напрягся, — Чимин, после того, как старшие ушли к себе, посмеялся и отнес посуду к раковине, чтобы помыть.       — Ты-то что? — альфа склонил голову, осматривая младшего.       — Ты слишком категоричен.       — И ты прекрасно знаешь причину.       — Знаю, но все равно. Минхо просто хочет побыть с нами.       — Это понятно, но ему может стать плохо. И так не похож на самого себя, — Юнги подошёл к омеге, держа в руках тарелки, которые сам хотел вымыть, но Чимин отобрал их, выполняя всё сам. Старший же мирно встал рядом, опираясь на столешницу и не отрывая взгляда от истинного.       — Со мной не будь таким строгим, я умру от страха на месте, — омега выглядел забавно с торчащим неопрятным хвостиком и, заявив такое, лишь заставил Юнги усмехнуться.       — С тобой я так и не смогу, — признался он. — Этим мы с отцом похожи, — проследив за тем, как Чимин вытер руки лежащим рядом полотенцем, альфа раскинул свои, зазывая в объятия, от которых грех отказаться. Младший пристроил голову на чужом плече, обхватывая широкую талию руками. — Чистить зубки и в кроватку, Пак Чимин, я намерен долго доставать тебя сегодня и не отпускать ни на секунду.       — Йа, чур я слева сплю, а то вчера лёг на моё привычное место, — пробубнил Чимин, попытавшись отстраниться, но оказался только сильнее сжатым в руках Юнги.       — Ой, ты всё равно спал на мне, так что…       — Молчи.       Альфа хрипло посмеялся, заглядывая в глаза младшего. Он, положив руку на сердце, готов поклясться — там целые Вселенные, в которых созвездиями отражается сам Юнги, и это не хочется прекращать. Совсем не хочется. Старший тянется к парню и затягивает его в ленивый, спокойный поцелуй, пропитанный нежными чувствами и говорящий лишь о том, как альфа любит и как дорожит, как терять опять не хочет, как мечтает о совместном будущем и взаимности. Чимин уложил ладони на тёплую шею Юнги и привстал на носочки, отвечая — откровенно наслаждался процессом.       По телу волнами пульсирует приятное ощущение, из-за чего омега жмётся ближе, желая получить большее и улыбается в чужие губы, чувствуя Миновы ладони на своей спине.       — Так молчать мне больше нравится, — игриво заметил Юнги, после шипя от лёгкого удара. Он бережно заправил одну вылезающую из резинки прядку волос и поцеловал омегу в лоб. — Я тебя люблю.       — Мне нужно что-то ответить? — робко спросил Чимин, и альфа махнул головой, улыбаясь.       — Ты не обязан, — Юнги понимает, почему младший не может это сказать и не винит за это: им обоим нужно ещё немного времени, и все наладится.       — Мне… хорошо… с тобой…       — Мне тоже, котёнок.

***

      Юнги лёг в постель раньше, ещё около минуты ожидая омегу, что-то творившего в ванной. Интересно было, но старший не хотел докучать, поэтому только тихо угукнул, после того, как они вместе почистили перед сном зубы, и ушёл в комнату, чтобы приготовить кровать. Пока он ходил по магазину, успел позвонить своему другу, чтобы спросить какой-нибудь хороший отель, но тот его обрадовал — оказывается, его квартира была свободна. Он сам уехал куда-то по семейным делам и, судя по всему, надолго. Милосердно пожертвовав своей обителью, парень предупредил, что проверит все поверхности на предмет повреждений, когда вернётся, но Юнги уверил, что всё будет «в целости и сохранности» (чем, к слову, не убедил). Альфа взбил подушку, устраиваясь удобно, и уставился на дверь в ожидании истинного.       Чимин не заставил себя долго ждать, довольный заплыл в спальню и забрался на кровать, требовательно раздвигая ноги Юнги и укладываясь между ними на его грудь.       — Что делал? — спросил альфа, заботливо укрывая младшего одеялом и обнимая его.       — Глаза закапал и выпил таблетки, — рассказал Чимин, водя носом по миновой шее и заставляя того поёжиться от ощущений.       — Зачем это?       — Глаза сильно сушит, а таблетки… Ну надо просто, — омега неловко улыбнулся, утаивая назначения препаратов. Их ему дал Сокджин, когда они с Хосоком ещё даже не встречались, для «профилактики». Старшему же стало слишком интересно. Он нахмурился, серьёзно посмотрев на Чимина и одним взглядом потребовав объяснений. — Противозачаточные, хён. Нельзя пропускать, если начал пить.       — А… — Юнги прикусил губу, сдерживая улыбку и сам не понимая, с чего ему так хочется засмеяться. — И… Когда ты начал? — Несколько месяцев назад. Папа заставил, — сказал омега будто в оправдание. Старший нежно прикоснулся к его щеке, гладя её.       Они вместе росли и так долго знают друг друга. Юнги наблюдал за тем, как омега подрастал, расцветал, словно цветочек, помогал во всем, что было по силам, и не мог ни в чем отказать, не только потому, что инстинктивно понимал, что это его истинный. Он влюбился так давно, что сейчас уже и не сможет сказать, когда именно. А Чимин видел, как альфа креп и с каждым годом становился мужественнее, серьёзнее. Он ещё подростком чуть что бежал к старшему, чувствуя рядом с ним себя спокойнее. Может, он тоже когда-то тогда полюбил? Может, именно поэтому не мог ответить Хосоку взаимностью? Может, сейчас язык не поворачивается сказать Юнги это, потому что обиделся так сильно, когда тот уехал?       Ведь все в омеге сейчас кричит о том, как ему не хватало всю жизнь этого! Этой нежности, этих касаний, этих глаз… этого альфы.       — Тогда… Я могу рассчитывать на узел? — оба покраснели, потому что обычно таких вопросов никто не задаёт. Омега отвёл взгляд, что-то бубня под нос и смущённо, почти не заметно, кивая.       — Но это все равно не стопроцен…       — Я все купил, Чимин-а, не беспокойся. Даже больше. Я поговорил с тем моим знакомым, и его сейчас в городе нет, так что… Его квартира наша и… Боже, ты весь красный.       — Ты тоже, — булькнул омега, пряча лицо в чужой груди. Юнги сглотнул, крепче прижимая к себе парня и буквально утопая в его феромонах. Сам, наверно, такая же бомба замедленного действия, ибо уже чувствует приближение гона и усиление желаний, что стали более, чем наглыми и провокационными.       — Завтра поедем туда, хорошо?       — Может… сегодня, — еле слышно прошептал Чимин, сжимаясь в размерах. У него в голове ни одной разумной мысли. Даже не так. Он не может думать ни о чём, что не связано со старшим, и будем честны: его смущают не слова Юнги — его смущают именно собственные чертята, в этот момент отплясывающие получше Майкла Флэтли (*ирландский танцор чечетки, его рекорд в 1998 году — 35 ударов в секунду).       — Что-то не так? — забеспокоился альфа. Истинный не оставляет между ними ни миллиметра свободного места и не отрывается от его шеи, глубоко дыша яблоком и только приближая приход течки этим. Пусть он может этого и не понимает — факт остаётся фактом: Чимин ластится, поддаваясь природе. — Чимин-а? — омега тихо хныкнул, крепче хватаясь за парня. — Х-хорошо, так… надо одеться, вставай…       — Не хочу.       — Заболеешь, поднимайся давай, — старший силой оттянул от себя буквально приклеившегося Чимина, ставя его на пол и пытаясь как-то натянуть на него хоть какую-нибудь одежду, но тот только противился, не позволяя ничего сделать. — Ну… эй… — Юнги схватил ладонями красноватое лицо младшего, призывая смотреть на него. — Ты сейчас оденешься, мы сядем в машину и поедем в другую квартиру, понял? — в ответ громкий выдох, граничащий со скулежом. — Малыш?       Чимин резко будто пришел в себя на долю секунды, с удивлением глядя в глаза напротив. Ему же не показалось? Ох, как же у парня бьётся сердце от такого…       — Что мы сейчас делаем? — требовательно спросил альфа и тогда послышалось еле разборчивое бормотание. — Умничка, — быстро собрав омегу, который больше не сопротивлялся, Юнги надел на себя первые попавшиеся штаны, а собранный уже рюкзак закинул на плечо и, взяв истинного за руку, вышел в тёмный коридор. — Обувайся. Я предупрежу отца.       — Юнги?       — Пять секунд, Чимин-а, — старший чмокнул его в щеку, стремительно направляясь к комнате родителей, а Чимин присел, дрожащими руками пытаясь застегнуть ботинки, что никак не поддавались. Наверно из-за переизбытка чувств, омега шмыгнул носом, начиная ронять слёзы на пол, а от вида капель расплакался ещё сильнее. Расклеился совсем, потому что чувствует такое впервые и не понимает, как поступать чисто на биологическом уровне, ведь будь он в спокойном состоянии, размышлял бы трезвее.       Юнги не должен видеть слёз. С этой мыслью парень стал их живо вытирать, хотя помогало это не сильно, ведь поток было никак не остановить. Он упал назад, поджимая ноги и утыкаясь в колени, а вышедшие в прихожую альфы ничего не поняли, сильно испугавшись картины.       — Ты чего? — старший сел рядом с истинным. — Эй, ну Минни? Что такое?       — Не… не застегнуть… — жалобно признался Чимин, не поднимая головы. Юнги перевёл взгляд на шнурки ботинок и нахмурился, без задней мысли осторожно завязывая аккуратные бантики до конца.       — Знакомы мне эти срывы, — хмыкнул Хан.       — Перепугал, боже… — натянув свои кроссовки, альфа самостоятельно поднял омегу. — Всё хорошо, — он чуть наклонил голову и оставил на солоноватых губах короткий поцелуй. — Я тебе всегда помогу, слышишь?       — Д-да…       — Идите уже, — мужчина сунул в руки сыну ключ от машины и подтолкнул его к выходу. Ему, конечно, очень приятно наблюдать за молодыми, но в комнате оставлен его муж, и к нему хочется сильнее.       — Идём, — захватив также ключ от квартиры друга, Юнги пропустил Чимина вперёд, поддерживая за талию.— Недолго, Чимин. Тут недалеко.       Ехать в одной машине с уже фактически течным омегой оказывается сложнее, чем задумывалось. Юнги задерживает дыхание и старается не слышать тихих поскуливаний со стороны пассажирского сидения, но всё летит в конкретное место в связи с сильными феромонами. Альфа снова клянётся: ещё пару минут, и он сорвётся.       Благо дом знакомого действительно недалеко.       В квартиру Чимина практически занёс. Юнги дождался, пока младший устойчиво встанет рядом со стеной, и присел перед ним, разувая. Омега смотрел на это затуманенным взглядом, задыхался в стойком мужском запахе. Он смотрел и никак не видел своего бывшего друга из их маленького городка. Крепкие, широкие плечи, сильные ноги, красивые руки и серьёзный, тёмный взгляд. Он смотрел и видел настоящего мужчину. Он смотрел и… ужасно хотел поцеловать, но оказавшийся на одном уровне с ним Юнги опередил, вжимая его в проклятую стену и целуя отчаянно, до чёртиков бешено. Безбожно, кусая губы младшего, альфа наслаждался дрожью податливого тела и напиться этим никак не мог, слыша постанывания.       — Я очень хочу пить, — прошептал Чимин, расслабляя свою хватку на плечах и заглядывая в его глаза. Альфа бы предложил чего другого, нежели воды, но напиваться в их первых раз — идея глупая. Да и тем более, что их пьянит лишь присутствие друг друга рядом.       — Тут ванная, сделай всё, что тебе нужно, я налью воды и подожду тебя, хорошо? — Юнги снял с омеги куртку и, поцеловав в лоб, отпустил. На подкашивающихся ногах, Чимин зашёл в небольшую комнатку. Вот и смерть…