(не)маленькая шалость.

      — Чимин-а, малыш, как такое произошло? — робко поинтересовался Намджун, сидя на диване и держа сына на своих коленях.       Маленький омега не поднимал головы, стыдливо кусая губы и смотря на узоры ковра. Сокджин сидел рядом, поглаживая ребенка по спине. Он был так испуган произошедшим, что, когда пришли Мины, даже ничего не сказал, проводив их в гостиную. Чимин иногда вытирал слёзы, не осмеливаясь посмотреть на Юнги, стоящего чуть поодаль — рядом со своими ошарашенными родителями. Тем не менее альфочка боролся с непонятно откуда взявшимся желанием подойти к мальчику и обнять его. Он помнил то, как Чимин к нему жался, когда ему было больно, и, если честно, не хотел забывать.       — Не пугайся, сладкий, мы не ругаем же вас, ну… вы с Юнги, — Джун посмотрел на соседского мальчика чересчур мягко, а после взволнованно глянул на его родителей, — вы так играли? Или… малыш, это точно был Юнги?       — Мы не знали! я просто… — Чимин начал громко хныкать.       Именно на этом моменте терпение Юнги закончилось. Он подошёл к омеге, окольцовывая его своими руками и укладывая голову к нему на здоровое плечо. Другое было уже обработано Сокджином, и укус был прикрыт большим пластырем. Намджун чуть отстранился, позволяя Юнги встать ближе к его сыну и ломая густые брови. Хан — отец альфы, тяжело вздохнул, смотря на своего мужа, Минхо, что выглядел растерянно.       — Вам было интересно, мальчики? — Минхо присел на корточки рядом с детьми. Юнги нехотя отстранился, не отводя недовольного взгляда от плачущего омеги.       — Почему вы просто не спросили нас? — Сокджин погладил альфочку по голове, показывая, что всë хорошо. — Это же очень серьёзно…       — Почему? — Юнги нахмурился, наконец приближаясь к ответам на свои вопросы про метки. — Это просто укус, у вас тоже они есть.       — Но мы взрослые и уже замужем, Юнги-я, — аккуратно сказал Намджун, продолжая поглаживать Чимина, теперь внимательно смотрящего на всех подряд, а особенно на младшего альфу. До того тоже начала доходить серьёзность его поступка. — Это не просто разовые укусы, это происходит раз и навсегда.       Раз и навсегда.       Замужем.       Не просто.       Юнги испуганно посмотрел на отца сзади. Он, в отличие от папы, выглядел больше злым, чем поражённым. Чимин сглотнул, вновь опуская голову. Почему он согласился на это?       — Т-то есть…       — Пап, — слабо позвал омега, и Сокджин промычал, дотрагиваясь до спины сына, — у меня всë болит…       — Неудивительно, — покачал головой Минхо, наблюдая за тем, как Джин положил ладонь на лоб ребёнка. — Это просто ужасно сказывается на состоянии, его лучше отвезти в больницу, кто знает, к чему может всё привести… Вы такие маленькие, зачем полезли в это?       — У него жар, Намджун, — омега поднял сына на руки, прижимая лёгонькое тело к себе. Юнги потерялся в мыслях, смотря на то, как Чимина положили на кровать. — Заводи машину.       — Может быть, обезбол? — переживающий за здоровье мальчика, Минхо свёл брови к переносице.       — Скорее подавители, — озвучивает самое страшное Хан, строго смотрящий на своего сына. Он прекрасно понимал всё: от интереса детей к таким вещам, до обычного желания пошалить. Но также он понимал поведение Юнги. И его зарождающиеся чувства к младшему омеге.       — Ты думаешь?.. — Джин не заканчивает мысль и охает, а Юнги вертит головой, желая уже узнать, что происходит с Чимином, и почему ему самому становится так тяжело дышать. — Боже…       — Разве это может спровоцировать такую раннюю течку?       Течка.       Вот оно что.       Альфочка часто слышал это слово, и он знает, что, когда у его папы начинается этот загадочный период, он уезжает к дедушке. У омеги лоб мокрый, грудь вздымается часто, а ещё комната переполняется интересным ароматом, мешающим нормально мыслить. Горечь в горле застревает, как и запах Чимина в лёгких.       — Видимо, да.       — Джин!       Укутав сына в плед, Сокджин уносит его из дома. Юнги хочется податься следом, но папа останавливает его, оценивая вид мальчика. Альфа часто глотает и вдыхает запах тёмного шоколада с коньяком. Нотки зеленого яблока не принадлежат Чимину, они словно исходят от самого Юнги.       Минхо без понятия, что ему делать — он понимает, что его ребёнок повзрослел слишком рано. И, кажется, успел найти своего омегу.

***

      Одиноко сидя около детского домика, Чимин, осунувшийся за последние два месяца, перебирал карточки, подаренные ему его дядей. Они красочные и с персонажами из «Гарри Поттера», такие, словно дядя Хонджун и правда вытаскивал их из коробочек с «шоколадными лягушками». Омега вздохнул и спрятал карточки в кармашек, осматриваясь. Будто ничего и не происходило — ребята бегали по двору, творя какую-то вакханалию. Чимин бы присоединился, да настроения не было.       Он перенёс первую течку несколько недель назад и повторения того ада не хотел от слова совсем. Укус болеть перестал, хоть на этом спасибо. Первые несколько дней мышцы на месте метки сильно тянуло, но папа сказал, что это нормально.       А ещё они с Намджуном наконец объяснили маленькому омеге, что с ним произошло, и как теперь это скажется на его будущем. Юнги не появлялся всё это время — его отправили к дедушке. Сокджин, по наставлению врачей, попросил Минхо ненадолго увезти альфу, чтобы гормоны Чимина немного успокоились. Иначе, как они сказали, это может повлиять и на гормональный фон Юнги.       Они сказали, что теперь Чимина и его соседа связывает кое-что сильнее дружбы. Что, поставив такую метку, альфа присваивает себе омегу.       Чимин до последнего не мог понять, зачем и как, два человека могут взять и стать «одним целым», как выразился Хонджун. Когда Намджун сказал, что альфа, помечающий омегу, должен его любить, мальчик нахмурился и произнес: «Но Юнги не любит меня, а я не люблю его». Это вызвало у папы грустный вздох, а дядя тихо успокоил Сокджина сказав, что может, всё ещё поменяется.       Сегодня Юнги должен был приехать, и осознание этого грело мальчика где-то в глубине души, ведь он немного скучает по альфе. Чимин ойкнул, когда на часики пришло сообщение от папы, который звал его домой. Омега поспешил к калитке своего дома, но не дошёл до неё, встав в ступоре. С его родителями стояли Мины, и Юнги что-то говорил Хонджуну, доброжелательно улыбающемуся ему. Чимин сжался, дожидаясь, пока на него обратят внимание. Сокджин, заметив сына, улыбнулся, трепля маленького альфу по голове и указывая за его спину.       И если Чимин сбросил вес и с виду казался очень болезненным, то Юнги же наоборот. Кажется, он даже немного подрос. Альфа улыбнулся, оставаясь на месте до тех пор, пока Хан с лёгким смешком не подтолкнул его вперёд. Мальчик ринулся к другу, сразу заключая в объятья немного поражённого омегу. Чимин неуверенно обнял его в ответ, вмиг согреваясь. Он уже успел забыть такие крепкие обнимашки.       Взрослые наблюдали за этим, не решаясь вмешаться. Похоже, они смирились с ситуацией.       — Как дела? — не отпуская, спросил Юнги, на что Чимин посмеялся, в шутку начиная бить соседа.       — Так долго! Как ты мог? — омега кинул в мальчика свою куртку и побежал к отцу, чтобы тот защитил его.       — Я не специально, — альфа заглянул за дядю Намджуна, кивая Чимину. — Меня держали в заложниках.       — Будете знать теперь, прежде чем что-то творить, не спрашивая взрослых.       — Мы не специально, — хором крикнули дети, заставляя всех смеяться.       На ужине Чимина посадили с Юнги, и те больше говорили, чем ели. Омега поделился некоторыми карточками, от сердца их отрывая, но у друга были такие обезоруживающие аргументы, вроде: «я от тебя уеду» и «подставляй плечо». И если первого не хотел Чимин, то второе предотвратил Намджун, больше не желающий видеть сына на больничной койке.       — Было больно, — сказал Юнги, когда взрослые увлеклись беседой между собой. Чимин воспринял это как вопрос и угукнул, но альфа продолжил, — Мне тоже. Мне почему-то так к тебе хотелось.       — Да? — младшенький поднял большие глазки на Юнги. Тот кивнул, запихивая в рот ложку с каким-то салатом. — Мне тоже…       — Папа сказал, что…       — Что мы теперь как-то связаны. Я ничего не понял.       — Когда мы вырастем… — задумчиво жуя, альфа хмуро отвернулся, размышляя над тем, как сказать омеге то, что ему по секрету рассказал старший брат.       — Что?       — Ничего, забей.       Юнги кинулся салфеткой в Чимина, а тот отмахнулся, надув губки — обиделся. Альфе нравится. Он вполне серьёзно смотрит на омегу, что замечает Сокджин, тихонько наблюдающий за ними. Юнги вспоминает рассказ брата, осматривая Чимина с ног до головы и незаметно вдыхая запах, тонким шлейфом исходящий от омеги. Он не чувствует шоколада, но вот его, минов аромат — зелёное яблоко, точно смешивается с приятными отголосками алкоголя.       Минхо проследил за взглядом Сокджина, зависая на несколько секунд. Юнги похож на своего отца — тот так же сосредотачивается на интересующих его вещах, точно так же ведёт себя в компании. Хан так же может быть свободным лишь с одним человеком.