Двойные проблемы

Я не знаю, почему ты так хорошо мне знаком, или почему мне кажется, что я не столько узнаю тебя, сколько вспоминаю, кто ты такой. Как каждая улыбка, каждый шепот приближают меня к невероятному выводу, что я знала тебя раньше. Я любила тебя раньше - в другое время, в другом месте, в каком-то другом существовании.

Лэнг Лив «Родственные души»

      Это могло бы стать вступительной сценой к мультфильму Диснея, настолько всё было идеально.       Лес был по-красивому зеленым и будто живым. Щебетали птицы, и солнце светило восхитительными лучами сквозь древесный покров. Если не считать шороха утренней лесной жизни, здесь было тихо. Звуки человеческой цивилизации совершенно отсутствовали: не было слышно даже отдаленного шума транспорта. Мир и благодать.       Пока кто-то, лежащий ничком на лесной подстилке, не застонал.       – О-о-о, блядство.       Это была Эмма Свон, дочь королевской семьи, Спасительница, шериф Сторибрука и мать одного не по годам развитого одиннадцатилетнего мальчика другой матери, в которую она не так давно влюбилась.       Это было похоже на худшее похмелье, которое у неё когда-либо было. Нет, гораздо хуже. Всё её тело болело и сопротивлялось даже малейшему движению. Голова раскалывалась, как в тисках. Она едва-едва приоткрыла глаза и тут же пожалела об этом, когда яркость света пронзила её сетчатку. Она была почти уверена, что во рту у неё грязь. Ух.       ‘Что случилось? О боже, мне все равно. Я не могу думать. Могу ли я просто полежать здесь полумёртвой ещё какое-то время...’       Эмма отключилась и, проснувшись позже, не была уверена, прошло десять минут или несколько часов. На этот раз ей удалось подняться на руки и колени, а затем сесть прямо. Она сплюнула в сторону, чтобы убрать изо рта привкус грязи, и вытерла язык о запястье рукава рубашки.       Боль от воздействия яркого света уменьшилась с мучительной до терпимой. Судя по окрестностям, она предположила, что всё ещё находится в Сторибруке… наверное. За городом, в лесу? Прогулки на природе не были её коньком, но её несколько раз вызывали туда в качестве шерифа, особенно когда Генри убегал искать её отца, страдающего амнезией, Дэвида. Но почему она сейчас здесь?       Затем на неё нахлынули воспоминания о произошедшем.       Последнее, что она помнила, это то, как помешала её схватить, как её подхватили и бросили с большой высоты.       А до этого… её забыла Мэри Маргарет. Сторибрук исчез в никуда. Генри перестал существовать. Голд украл зелье, необходимое ей и Реджине, чтобы спасти всех с помощью Поцелуя Истинной Любви.       ‘Реджина!’       Глаза Эммы снова открылись.       – Реджина? – она окликнула пустой лес. – Реджина! Генри! Кто-нибудь меня слышит? Здесь кто-нибудь есть?       Крича снова и снова, она ничего не получала в ответ.       Она почти ожидала, что одно из пушистых лесных существ выпрыгнет вперед и скажет: «Здесь никого, кроме нас, кроликов!» Если бы она была настоящей принцессой, она бы не проснулась с руганью и набитыми ветками волосами. Здесь наверняка бы щебетали синие птички и стояли оленята, предлагающие решить все её проблемы, или что-то в этом роде. Водятся ли вообще в штате Мэн дикие кролики?       'О боже, мозг, заткнись'       – Ладно, – выдохнула Эмма и села на корточки. – Я в лесу, чувствую себя дерьмово и, возможно, являюсь последним человеком на Земле. Отлично.       В её кармане что-то зажужжало.       Совершенно офигевшая от того, что сотовый вообще выжил, шериф достала свой iPhone из заднего кармана джинсов и уставилась на него. Все кусочки пластика, стали и бетона, из которых раньше состоял город Сторибрук, исчезли, но у неё всё ещё есть телефон. Не то чтобы ей было кому звонить. (По какой-то причине её мозг в шутку предложил «охотников за привидениями»).       На дисплее телефона появилось новое уведомление: «Обновите TripAdvisor…».       – Ну, хоть, интернет работает, – пробормотала Эмма, забавляясь собственной иронией. Хотя в её нынешней ситуации сеть ей не особо поможет. Позже, если кто-нибудь спросит, она ни за что не признается, что вбивала в Google «как спасти мир».       К её удивлению, её предположение о том, что приложение будет бесполезным, оказалось совершенно ошибочным. GPS сработал через несколько секунд, но когда страница открылась, она поняла, что точно знает, где находится. Картографическое программное обеспечение, очевидно, «думало», что Сторибрук всё ещё существует, и спутник показывал координаты её текущего положения. По технологии она представляла собой большой красный шар посреди города. Это было место, где она бывала несколько раз раньше, хотя никогда оно не выглядело таким лишенным книг и таким зелёным, как сейчас.       Эмма недоверчиво хмыкнула:       – Что за чертовщина? Я в библиотеке Сторибрука?!       Башня с часами над библиотекой исчезла первой несколько месяцев назад. Было ли это совпадением, что она оказалась именно здесь после того, как весь город окончательно превратился в ничто?       Это произошло вскоре после лучшего дня её подростковой жизни: она приехала в Сторибрук, где встретила в лесу Ри, и всё выглядело именно так. Она помнила застенчивую улыбку миниатюрной брюнетки-подростка, когда та представилась. Ри, со своей тёмной косой и в костюме для верховой езды, стоявшая, перенеся вес тела на пальцы ног, как будто была готова броситься бежать или вскочить в седло... Она была доброй молодой девушкой, весь мир был у её ног. Эмма никогда не видела никого столь прекрасного. Неудивительно, что она влюбилась с первого взгляда...       «Я узнаю потерянную девушку, когда вижу её...»       «Как насчет того, чтобы я помогла тебе вернуться домой, принцесса...»       «Тебе нравятся лошади, да?»       «Что значит, ты не знаешь, что такое пончик?!»       – О боже мой, – произнесла вслух Эмма, несмотря на то, что была одна. – Я всё помню! Я - Эм. На самом деле я была ею и была здесь, в Сторибруке, будучи подростком. Я встретила Реджину, когда она была Ри. Мы - это они, а они - это мы.       Вновь вернувшиеся воспоминания не были яркими или отчетливыми, как будто они только что произошли. Они были похожи на остальные её подростковые воспоминания. Некоторые из них были блеклыми, как старые фотографии, с размытыми изображениями, эмоциями и впечатлениями. Другие были сильнее и вспоминались легче, например, когда они впервые с Ри поцеловались или когда сильно поссорились из-за Генри. Теперь казалось, что этот отрезок времени никогда не забывался. Её воспоминания о том, как она была Эм, снова встали на свои места во временной шкале её жизни, как детали мозаики.       'Теперь у меня есть воспоминания Эм. Она, наверное, вернулась в прошлое, как и Ри. Значит ли это... у Реджины теперь тоже есть воспоминания Ри?'       Но Ри исчезла первой, вспомнила Эмма, и после этого они с Реджиной несколько часов были вместе. И если Реджина вспомнила их путешествие во времени, почему ничего не сказала?       'Может... может, она так ничего и не помнит. О боже, что, если я одна такая? Как мы сможем жить дальше, если только одна из нас доберется до изначальной точки? Как я могу быть Эм, если она не Ри? Что это означает для нас?       Я должна найти Реджину... если она всё ещё здесь. Не похоже, чтобы она исчезла. Я же об этом бы знала, да? Я всегда могу найти того, кого ищу. Я чувствую, что она где-то рядом…'       Эмма решила подняться и отправиться на поиски.       – Реджина! – крикнула она куда-то в лес. – Реджина!..       – ЧТО? – раздался за её спиной ответ раздраженной королевы.

***

      Спасительница вскрикнула от удивления.       – Я здесь, – уперев руки в бока, упрекнула Реджина. – Нет необходимости орать моё имя в такой нетерпеливой манере. Мы единственные, кто остался в городе, вернее, там, где он раньше был.       – Ты здесь! Ты существуешь! – Эмма тут же бросилась к нахмурившейся брюнетке и с облегчением её обняла.       Несмотря на то, что синяки и боль в мышцах протестовали, она крепче сжала её в объятиях. По тому, как женщина в её руках расслабилась и ответила на объятия, она поняла, что краткое раздражение Реджины было всего лишь показушным. Она рада её видеть. Удивительное ощущение, когда та, кого она любит, снова в безопасности в её объятиях. Сейчас это не просто Эмма, обнимающая Реджину, это Эм обнимающая Ри.       – Да, дорогая, – пробормотала Реджина, уткнувшись лицом в светлые волосы. – Я здесь.       – Я по тебе скучала.       – Прошло не так уж много времени. Но я начала думать, что ты не… С тобой всё в порядке?       Эмма отстранилась и улыбнулась ей:       – Кажется, меня довольно далеко отбросило, и я ударилась о землю, как камень. Везде дико болит, но жить буду.       Губы Реджины скривились.       – Возможно.       – Что случилось? – спросила Эмма, взяв Реджину за руку и перебирая её пальцы. – Сторибрук действительно исчез? Больше никого, кроме нас, не существует?       Прошла целая ночь, поэтому Реджина, не теряя времени, рассказала о том, что она видела с тех пор, как начался хаос. Она стала свидетельницей того, как исчез её дом, а после всё погрузилось в темноту. Этим утром она проснулась на том месте, где раньше стоял её особняк, и пешком отправилась искать, есть ли поблизости кто-нибудь ещё. Всё утро бродила, пока она не услышала доносившийся откуда-то издалека голос Эммы.       Рассказывая друг другу о своем нынешнем затруднительном положении, обе избегали упоминания о самом страшном событии прошлой ночи: исчезновении их сына. Было похоже, что они обе негласно решили не поднимать тему отсутствия Генри. Судьба Сторибрука и их сына тяжестью легла им на плечи.       Был ещё один вопрос, который Эмме до смерти хотелось задать. Она хотела - нет, ей было необходимо узнать, помнит ли Реджина, что была Ри. Но она не могла заставить себя задать его прямо. Что, если ответ будет отрицательным? Знать, что у Эммы были воспоминания о её молодости, а у неё - нет... Это, несомненно, было бы разрушительно для Реджины. Бывшая Злая королева нуждалась в этих воспоминаниях, поскольку они, вероятно, связаны с самыми счастливыми временами её юности. Ри заслуживает того, чтобы существовать в чьем-то сознании; заслуживает того, чтобы вырасти и попасть в такое место, где могла бы свободно жить своей собственной жизнью и обрести счастье; заслуживает того, чтобы знать, что всё, через что ей пришлось пройти, было не напрасно. Эмме было невыносимо видеть выражение лица Реджины, когда той сказали, что она упустила шанс перейти на другую сторону.       Эмма решила: 'Я должна проверить её... да так, чтобы она не догадалась о моих намерениях.'       – Как ты выжила? – Реджина спрашивала о прошлой ночи и о том, как Эмму унесло веткой волшебного дерева. – Граница, заклинание моей матери, пришла за мной, чтобы уничтожить свою создательницу, а вместо этого забрала тебя.       – Я могу нейтрализовать твою магию, забыла? – напомнила Эмма. – Я подумала, что твоя магия такая же, как и ты, её не нужно принуждать, атаковать или разрушать. Ей просто нужен кто-то, кто напомнил бы ей о любви. Я и есть этот «кто-то».       – Но как тебе удалось сбежать? Ветка чуть не задушила тебя.       – Наверное... – Эмма посмотрела женщине в глаза со свойственной ей подростковой дерзостью. – Я как Гудини.       Это была коронная фраза Эм, и дерзкая девушка использовала её несколько раз, чтобы подчеркнуть свою скрытую магическую способность выпутываться из сложных ситуаций. Но реакции не последовало. Даже проблеска воспоминания.       Реджина продолжила:       – Должна признаться, когда я проснулась сегодня утром и поняла, что осталась одна, я подумала, что это было бы отличным наказанием за моё злое прошлое - оставить меня здесь, чтобы я до конца своих дней скиталась по лесам в одиночестве, испытывая чувство вины. Я всегда ненавидела изгнание.       – Ну, к счастью, на этот раз ты не совсем одна. Я здесь.       – Если подумать, возможно, я не хочу проводить вечность только с тобой. – Реджина подняла бровь, показывая, что она просто дразнит.       Эмма улыбнулась и наклонила голову.       – Тебе не кажется, что это уже было?       – Что именно?       – Это, – Эмма обвела рукой вокруг себя, а затем пошевелила ею между ними. – Знаешь, наша встреча в лесу...       Реджина нахмурила брови:       – Не понимаю, о чём ты.       Она задала наводящий вопрос, и когда прозвучал ответ, сердце Эммы заныло. Намек на встречу в лесу был бы очевиден, если бы Реджина помнила, что она Ри. Они впервые встретились в лесу; это была любовь с первого взгляда; у них было очень милое знакомство. Она бы не смогла о нём забыть. Удивительно, что мэр, казалось, вообще не поняла этого намёка, хотя слышала о первой встрече девушек из вторых рук.       ‘А если Реджина всё-таки помнит, то она со мной не очень-то откровенна. Почему не скрывает?! Я не могу рисковать и рассказывать ей, если у меня нет веских оснований полагать, что она тоже помнит.'Ее разум зарычал от разочарования в молчаливой женщине.       – Неважно, – пробормотала Эмма, шаркая ботинком по грязи.       – Наверное, нам следует…       – Эй, погоди минутку, – прервала Эмма, когда ей в голову пришла новая мысль. – Твой дом был на другом конце города от того места, где мы сейчас находимся, и весь лес выглядит одинаково. Как ты меня нашла? Как сюда попала?       – Прошу прощения? – брови Регины взлетели вверх, и она действительно выглядела обиженной. – Я гуляла. Первую половину своей жизни я провела в лесу, где не было ни общественного транспорта, ни GPS, ни телефонов. Ты, напротив, выросла на диете из Pop Tarts и MTV. Если кто-то из нас и сможет выжить в лесу, это буду я.       Эмма чуть не прыснула от этой идеи.       – Да, хорошо. – Она решила, что было бы неразумно указывать на то, что ботинки на шпильках - неподходящая обувь для пересеченной местности.       – Вообще-то, – посерьёзнев, призналась Реджина. – Я бродила вокруг в поисках тебя или кого-нибудь ещё. Здесь больше нет магии. Я пробовала разные заклинания, но безуспешно.       – Твоя магия исчезла?       – Да. Без магии Сторибрука у меня нет власти в этом мире, как и в те 28 лет, которые я провела здесь, прежде чем появилась ты, чтобы всё разрушить.       Эмма почувствовала, как страх захлестнул её изнутри. Было бы полезно иметь возможность разжигать огонь или аппарировать вокруг. Магия была бы их самым большим подспорьем в выяснении того, что делать, чтобы вернуть Сторибрук к жизни. Без неё кажется маловероятным, что они могут чего-то добиться.       – И что нам теперь делать? – спросила Эмма.       – Мы спасём положение. Генри… – голос Реджины дрогнул. В выражении её лица отразилась смесь боли и печали. – У Генри всегда есть ответы, и этот раз не исключение.       Рука королевы на секунду исчезла в кармане пальто, а затем достала небольшой стеклянный предмет, который надежно хранился там со вчерашнего вечера. Реджина объяснила, как он к ней попал.       «Несмотря на хаос в Сторибруке и исчезновение его жителей, был один мальчик, которому удалось сделать что-то хорошее в последние минуты жизни города.       Генри улыбнулся матери.       – Вы с Эммой предназначены друг другу. Зелье сработает, когда оно вам понадобится. Теперь ты хорошая, а Добро побеждает.       Он вытащил что-то из кармана и бережно сунул ей в руку.       – Вот. Я научился этому у Эм.       Когда Генри растворился в руках Реджины, он что-то ей передал, с широко раскрытыми глазами и улыбкой, с надеждой, что она придумает, что с этим делать. Голд появился, чтобы украсть зелье, над приготовлением которого его бывшая ученица работала несколько дней, и надел на руки Генри зачарованные перчатки из крокодиловой кожи, чтобы не дать мальчику использовать любую магию, чтобы остановить его. Но бес не учел, что дитя Свон-Миллс переняло несколько трюков от своей преступной матери-подростка. Генри старомодным способом обшарил карман, как учила его Эм, пока Голд аппарировал.       Генри украл зелье у вора, и последнее, что он сделал перед своим исчезновением, - отдал его своей матери, чтобы та могла стать героем.»       Реджина протянула ладонь с маленькой стеклянной колбой со сверкающим фиолетовым зельем внутри.       – Генри передал его мне незадолго до своего исчезновения. Он украл его у Голда. Он научился воровству у Эм... у тебя.       У Эммы отвисла челюсть:       – Это что...       Королева ответила с размахом, напомнившим о её бывшем хозяине:       – Да, дорогуша, это наше Зелье Истинной Любви.