Невеста Алого Кицунэ

Какузу бежал, не оборачиваясь. Он проглатывал километр за километр, стараясь ни сбавлять скорость. Слишком опасно находиться близко. Даже не будучи хорошим сенсором, старый отступник всё же чувствовал как по округе волнами расстекалась зловещая чакра. Волна за волной, и каждая становилась только сильнее предыдущей. Какузу чувствовал как его хламида начала прилипать к спине от пота, облегая каждую маску на ней. Осматривая местность, на ходу пересматривая маршрут движения, нукенин продолжал бежать так быстро, как только мог. Ему хватило того, что он успели увидеть что бы понять в какое дерьмо они влипли... Так, дыши спокойно, не сбивай темп бега... Тем временем. Коноха. Кабинет Хокагэ. Тяжело дыша, Цунадэ шатко вошла в свой кабинет. Проковыляв к дивану, блондинка обвалилась на него. Она истратила огромное количество собственной чакры, занимаясь лечением Югито. Пол часа назад. Юки ворвалась в палату, где Сенжу проводила процедуры над Куроцучи, Хинатой и Мей, с Югито на руках. От вида обеспокоенной правнучки у Пятой болезненно сжалось сердце, но и вид самой блондинки, что она несла на руках, так же вызывал беспокойство и чувство вины. Она, Кагэ этой деревни, но даже не смогла защитить этих девочек и девушек от этих ублюдков! — Бабушка Цунадэ, маме нужна срочная помощь! — умоляющий, обеспокоенный голос Юки вырвал Цунадэ из её мыслей. Самобичеванием можно заняться и потом! Сейчас есть более важные дела! — Ложи её на свободную кровать, деточка! — скомандовала женщина, приняв одну солдатскую пилюлю. Следующие пол часа Цунадэ и Юки, вытягивая из памяти все мыслимые и не мыслимые ирьëниндзюцу, на ряду со всякими странными, но крайне эффективными лекарствами кланов кицунэ и неко, на пару принялись вытаскивать младшую блондинку из заботливых объятий покровителя клана Узумаки. Хоть состояние девушки было нормальным, что удивляло как бабушку, так и дочку. В частности её чакра была довольно большой. Да и на теле вообще не было ран. — Бабушка Цунадэ..? Ты как? — приоткрыв дверь и просунув голову в появившуюся щель поинтересовалась Юки. За ней же, но немного ниже, появилась ушастая головушка Умаи. Обе девочки смотрели обеспокоенными глазами, не решаясь входить в кабинет. Повернув голову ко входу, Цунадэ легонько улыбнулась, жестом подзывая правнучек к себе. Пусть по крови они, мягко говоря, вообще не были роднёй, но последней Сенжу они нравились. Хорошие детишки у её внука, что тут сказать. Хотя блондинку искренне смущала привычка самой ушастой девочки, она же Умаи, постоянно прижиматься к её груди. Может это из-за того, что в детстве они не видели подобного. У Наруто, как у мужчины, грудь была плоская, как доска для Сëги. А тут такие огромные! Но её девочки и сами по себе имели хорошие фигуры. — Не волнуйтесь, с вашими мамочками всё будет хорошо. Они сейчас полностью стабильны и им нужно только немного отдохнуть. — Это отличная новость! — промурчала Юки, присев сбоку от бабули. — Но нас больше волнует как ты себя чувствуешь... — Я? Да я то нормально. Так, только голова кружится и подташнивает от чакроистощения. — на слова Цунадэ девочки только обеспокоенно переглянулись. — Бабушка, это не из-за истощения... — тихо присев рядом, сказала Умаи, грустно повесив ушки. — Хм? А из-за чего тогда? — приподняв бровь спросила Сенжу, аккуратно поглаживая девочку-кролика по голове. — Ты не чувствуешь ничего? — немного удивленно переспросила Юки, что уже начало немного раздражать блондинку. — Так, девочки, то что я вас люблю не значит что я не настучу по вашим попкам, если вы не перестанете говорить загадками. — фыркнула Цунадэ, наблюдая как её правнучки слегка покраснели от подобной угрозы. Ну да, для них её удары, даже в полную силу, скорее всего, будут вообще незаметны. Но, судя по всему, такая простая угроза их целомудрию подействовала на ура. — Сила папы... Она волнами исходит от него... — буркнула Юки, уткнувшись лицом в руку женщины. — Это страшно... Я никогда раньше не видели папу таким злым... Он... Он будто совсем другой... От него пахнет смертью и яростью... Вздохнув, Цунадэ высвободила свою руку из плена Юки, несмотря на её молчаливый протест. И, как только обе конечности вновь были подвластны ей, женщина одним движением притянула обеих правнучек к себе, заключив их в крепкие объятия. Цунадэ их прекрасно понимала. Она и сама не могла поверить в то насколько ужасающим мог быть этот с виду милый мальчик, который не так давно бледнел в этим самом кабинете после её шутки выдать за него ещё и Анко с Ханой... Почему дети так быстро растут..? Даже эти милашки, Умаи и Юки... Им ведь, если она правильно помнит, только 5 годиков будет по меркам этого мира, а вон какие красавицы, глаз не оторвать! Не будь у них хвостов и ушек — от воздыхателей просто прохода не было бы! Хотя Наруто не позволил бы. Хехе, это точно. Любой, кто попробует залезть к ним в трусики — не жилец... А она бы потом его вылечила и прибила бы опять, ибо нехуй на её правнучек свою шишку направлять! — Не переживайте. Ваш папаша может тот ещё балбес, но с ним всё будет хорошо. — спокойной сказала Цунадэ, чувствуя как девочки прижались к ней. — Да, бабушка, ты права... Наш папа сильнейший... — мило улыбнувшись прошептала Умаи, уткнувшись лицом в грудь блондинки, заставив ту лишь вздохнуть, наблюдая за такой странной любовью девочки к её груди. Семейную идиллию прервал скрип двери, когда та медленно открылась, позволяя Шизунэ войти в помещение. Немного пошатываясь, бледная брюнетка подошла к дивану и тоже себя на него сбоку от Юки. — Тётушка Шизунэ, как ты себя чувствуешь? — не отрываясь от обнимания своей прабабушки спросила кицунэ, положив один из своих хвостиков на плечи брюнетки. — Выжата, как лимон... Ещё и штормит меня что-то... Никогда раньше такого не было... Наверное на погоду так с возрастом реагирую... — вздохнула Шизунэ, принявшись наглаживать другой хвостик на своих коленях. — Похоже, наша тётя лучше чувствует силу папы, раз у неё такая яркая реакция... — задумчиво пробурчала Умаи из глубины груди Цунадэ, заставляя женщину поежиться от вибрации, что голос девочки пустил по её аргументам. — Мм? Вы о чём? — Папа начал концентрировать свою силу, доводя окружающий мир до предела. Там всё: и то, что вы называете чакрой, и духовная энергия, и папина жажда крови. Мир чувствует нашего папу, как и то, что он несёт смерть... И более слабые существа, такие как шиноби, тоже чувствуют подавляющую силу нашего папочки... — пояснила Юки, тихо урча от удовольствия, пока Шизунэ расслаблялась, наглаживая её пушистый придаток. Вздрогнув, Шизунэ на мгновение задумалась. Она никогда ни была сенсором, но такую огромную чакру, как у Наруто, она бы почувствовала довольно легко. — Вы можете ощущать её, девочки? — Только духовную энергию и жажду крови. Мы не чувствуем чакру. Уверена, Бахамут и Ëрмуд тоже чувствуют это. Как и их бойцы. — Кстати, насчёт них. — опомнилась Цунадэ, вспомнив что по её деревне сейчас бродит несколько сотен демонов и драконов. — Что можете сказать о них? Подняв глаза на блондинку, две девочки-ëкая переглянулись между собой. — Мы не знаем что именно папа им приказал, так что это лучше узнать у кого-нибудь из братьев. Но что бы это ни было, ребята выполнят его с точностью, достойной восхищения. Хотя, учитывая что их бойцы сейчас патрулируют деревню и территорию за её пределами и устанавливают самое лучшее оружие на стены, образуют блок-посты и пропускные пункты на дорогах, то скорее всего папа приказал защищать деревню. А возможно приказал полностью её закрыть. — задумчиво протянула Юки, постукивая тонким пальчиком по подбородку. — Закрыть? — вздрогнув переспросила Шизунэ. — Угусь! И, наверное, это самый возможный вариант из всех. Если папа не забрал их с собой, то скорее всего именно этот приказ он и отдал. — кивнула кицунэ, вновь уткнувшись в прабабушку. — Но почему он поступил именно так? Почему не барьер? Это было бы легче чем призывать сюда армию. — нахмурилась Цунадэ, хотя девочки на её слова лишь потупили взгляд. — Даже барьер на основе письмëн и духовной энергии требует постоянной подпитки извне. Пусть и с настроенными матрицами сбора и обработки, со временем он начнёт ослабевать. А если кто-то ещё и попробует его пробить — он начнёт ослабевать быстрее. Так что действия папы весьма логичны. Сейчас по деревне бродят две сотни отборных солдат — наши братья ни посмели бы привести всяких слабаков, особенно после приказа папы. Так что сейчас Коноха защищена лучше, чем это возможно под каким-либо барьером. — Они правда так сильны? — спросила Шизунэ, которая только мельком видела странных, похожих на людей, существ. — Ну... Самые сильные из них — Бахамут и Ëрмуд. Всё же они главы кланов. Но каждый из тех, кого они привели, спокойно сможет противостоять сотне шиноби уровня бабушки Цунадэ. Вздрогнув в унисон, две женщины переглянулись, подбеднев ещё на пару тонов. — Ну а чего вы хотели? — тихо посмеиваясь уточнила Юки, игнорируя гневное фырканье сестры. — Мы ведь дети нашего папочки. Конечно мы и наши подчинённые будем сильными! — Ты опять за своё, сестра? — гневное фырканье ушастой девочки быстро переросло в применение силы, когда она быстрым, отточенным движением ударила Юки ребром ладони по голове, заставив ту жалобно запищать. — Больно ведь! — хныкала кицунэ, потирая место, из которого поднималась жиденькая струйка дыма. — Сама виновата! Не пугай бабушку и тётю! Вот правда, у тебя уже семь хвостов, а ведешь себя так, будто до сих пор один! Надо было папе быть строже с нами, что б ты не выросла такой злюкой! — как бы комично не выглядела эта ситуация со стороны, но вот Юки было совсем не до смеха, ведь её дорогая сестра вновь занесла руку для ещё одного удара во славу защиты нервов своей прабабушки и тёти. — Так, а ну прекратили сориться! — взревела Цунадэ, выпустив собственную жажду крови на двух девочек. Чувствуя кровавую ауру, обе нарушительницы спокойствие вмиг присмирели. Осмотрев их, Цунадэ удовлетворённо фыркнула. Какими бы сильными они не были, но свой авторитет она имела. Хоть это и было проблемно, учитывая кто их папаша. Тем временем. Руины пещеры. Хидан всё так же старался пробить странный барьер своей косой, сопровождая сие действие уже не маниакальным смехом а раздражённым матом. Время от времени даже проскакивали мысли о побеге, но Хидан был быстрее. Тем не менее, всё пространство внутри уже было заполнено густым, чёрным дымом, мешая что-либо рассмотреть. Делая очередной взмах, фанатик с шоком осознал что его коса прошла сквозь два слоя, застряв в третьем. Вздрогнув, попытавшись достать своё оружие, Хидан начал материться сильнее. Какого хуя эта блядкая хуйня так схватила его оружие?! В своей гневно-матерной тираде нукенин не обратил внимания на усилившуюся дрожь породы вокруг него. Мир чувствует... Он чувствует тварь, что пробудилась от долгого сна... Потоки духовной энергии, прежде не использованные, устремились под купол барьера, впитываясь в чудовище... — Какузу, ëбаный ты ме..! — начал было Хидан, обернувшись назад, где ни так давно стоял его напарник. — Куда съебался этот грёбанный мешок дерьма?! Вот ведь мразь! Джашин-сама покарает тебя, хуйло! От долгой матершины фанатика отвлёк пронзительный звук, похожий на разбившемся стекло. Быстро обернувшись, он действительно увидел, как первые три слоя барьера рассыпались тысячами мелких осколков. Оскалившись, фанатик радостно схватил вновь свободную косу, желая наконец-то добраться до этого ублюдка внутри! Рванув вперед, Хидан облизнул пересохшие губы, снова бросаясь в атаку. Нанося удары один за одним, фанатик не обратил внимание на то, что чёрный туман стал исчезать. Он бил снова и снова, не обращая внимания на окружающее их пространство темнело. В небе, прямо над барьером, тучи затянули небо, закрывая прекрасное, ясное небо. Мир чувствует гнев аловолосого, он чувствует ярость мужа, женщин которого изранили. Мир чувствует это и боится... Снова и снова, снова и снова! Хидан продолжал бить в счётной попытке пробить барьер! Ну ничего, Великий Джашин-сама скоро получит кровь этого пидора! Неожиданно, пока очередной удар летел к своей цели, изнутри рвануло нечто... Ужасающая рука с чёрными, обугленными пальцами и странной смеси красного, как кровь цвета с чёрным, по всей площади которой тянулись трещины, из которых бил ярко белый свет, пробила оставшиеся слои барьера, схватив фанатика за шею. Мгновенно невероятная боль пронзила его тело, а запах горящей плоти заполнил лёгкие отступника. Пересилив боль, Хидан опустил голову, пытаясь вернуть ясность зрению. Проследив за рукой, держащую его, член Акацуки на мгновение перестал дышать. То, что раньше пусть и выглядело как изуродованный сопляк, сейчас было мерзкой карикатурной хренью. У твари не было лица, лишь яркие голубые огни вместо глаз и чистокол обнажённых клыков, растянувшиеся на всё лицо, вырисовывали отвратительное зрелище. По всему телу имеющего такой же вид, как и рука, тянусь тебя же глубокие трещены с белым цветом внутри соединялись в середине его груди. Сзади существа развивалось девять отростков, напоминающих изуродованные хвосты. — ХА..!АХ-ХА-АХ-ХА-ХА-ХААХ-ХА-АХ-ХА-ХА-ХА! — раскрыв зубастую пасть, искривив рожу в омерзительной гримасе, мерзость испустила во-истину дьявольский смех... В это время, штаб Акацуки. Стоя на крыше одного из зданий, лидер организации смотрел куда-то в сторону юго-востока. Риннеган не отрывался от скрытого тучами горизонта, будто там вдалеке было нечто важное. Или опасное... Не так давно он почувствовал нечто. Дрожь... Как бы это не звучало глупо, но он чувствовал как дрожит всё пространство вокруг. Земля, воздух, здания, капли дождя, порождённые его барьером, и даже сама чакра. Пейн, хотя правильнее будет сказать Нагато, чувствовал каждое изменение... Будто сам этот мир кричит от ужаса... — Лидер-сама... — тихое обращение не отвлекло один из Путей от тщетной попытки что-то увидеть. — Конан-сан просила передать Вам, что Зецу прибыл с важной информацией. — Почему Конан лично не пришла, Итачи? — На данный момент она помогает жителям с некоторыми проблемами, Лидер-сама. Не мне говорить Вам о том, с каким трепетом Конан-сан относится к их нуждам. — черноволосый юноша прикрыл глаза, не желая смотреть на этот опостылевший пейзаж. — Хм... Ты прав, это как раз в её духе. — тихо вздохнув, придя к выводу что юноша прав, марионетка кивнула. Подруга его детства никогда не могла оставить этих людей, как бы обременительно не было это для их целей. — Я приду через несколько минут. — Стоит ли мне передать что-нибудь ещё, Лидер-сама? — чисто из простой вежливости уточнил Учиха. — Нет, это всё. Дослушав своего лидера, отступник исчез в вспышке скорости. Как и было сказано, простояв там ещё несколько минут, Пейн разочаровано прикрыл глаза, прежде чем развернуться и уйти прочь с крыши. Петляя по узким коридорам базы, постепенно приближаясь к залу собраний, «мистер Пирсинг» лениво подмечал незначительные разрушения, вызванные этой дрожью. Вздохнув, он немного ускорился, уже думая как заставить Какузу выделить деньги на очередной ремонт. Старик ещё не отошёл от того случая с взрывом из-за спора Дейдары и Сасори за «истинное искусство» в прошлом месяце, а тут снова раскошеливаться... Ладно, об этом можно подумать и позже, сначала надо выслушать доклад Зецу. Как раз под конец своей мысли Пейн подошёл к большой двери, за коей и находился зал собраний. Толкнув массивные полотна, марионетка вошла внутрь, окинув быстрым взглядом присутствующих. Вся организация, за исключением Хидана, Какузу, Сасори и Кисамэ стояли вокруг причудливой лампы. Точнее все, кроме Конан, которая пыталась аккуратно убрать грязь со своей хламиды, и Дейдары, который ей в этом помогал. Незаметно вздохнув, Пейн прошёл вперёд, заняв своё место. — Конан, ты передала что Зецу принёс вести. — услышав своё имя, женщина оторвалась от своего занятия, полностью обратив внимание на своих товарищей по организации. — Верно. Зецу! — кивнула синевласка. Стоило последнему звуку утонуть в стенах помещения, как из одной стены показалась знакомая зелёная хрень, так странно похожая на Венерину мухоловку. — У нас проблемы. — хмуро сказал Чёрный Зецу, окинув взглядом каждого из присутствующих. — Узумаки Наруто оказался намного опаснее, чем мы могли представить... Это заявление заставило всех собравшихся полностью перевести своё внимание на шпиона. Видя это, Зецу вздохнул, собираясь с мыслями, пытаясь подобрать слова что бы описать их ситуацию, не становясь вторым Хиданом. — Девятихвостый джинчуурики вернулся в Коноху раньше, чем мы могли предположить. Какузу, Хидан и Двухвостый в это время находились в пещере на границе со страной Молний, когда он пришёл за Двухвостым. Я не совсем уверен, что это было, но у нас проблемы. Большие проблемы. От Девятихвостого ужасно фонит чакрой, как и жаждой крови. Так же я почувствовал ещё что-то, но сказать что это было я, к сожалению, не могу. Выслушав доклад, Конан бросила взгляд на Пейна, ожидая его слов. Лидер молча обдумывал сложившуюся ситуацию, пытаясь найти наилучшее решение. — Зецу, ты проверил обстановку в Конохе? — спросил Итачи, переводя взгляд с обеспокоенной Конан на двуцветного. — Не напоминай! — раздражённо фыркнула белая часть Зецу. — Это просто ужас! По всей деревне и даже за её пределами бродят какие-то непонятные, огромные, и очень страшные ублюдки! И, похоже, они берут Коноху под свой контроль. Последняя фраза заставила почти всех нахмуриться. Что это были за личности и почему они делают подобное? — И ты не узнал что они там делают, хм? — скептически спросил блондин. — Не смог. — раздражённо фыркнул Чёрный. — Стоило мне приблизиться к стенам деревни ближе чем на пять километров — меня начинали чувствовать. Один раз в меня даже выстрелили из странного механизма, стоящего на деревенской стене. Кое-как успел скрыться под землю... — Это всё, конечно, замечательно, но что будем делать? — выдохнула единственная девушка, покачав головой. — Исходя из сказанного Зецу, наш план под угрозой. — Сообщите всём нашим, кто находится на миссиях, что бы они возвращались на базу. Нам нельзя сражаться с этим по одиночке, так что мы встретим его полным составом. — монотонный голос Пейна заставил всех обратить на него своё внимание. — Это я оставлю на тебя, Зецу. Остальные, готовьтесь к встрече с Девятихвостым. Свободны. Подчиняясь приказу лидера, комната практически полностью опустела. Лишь Пейн и Конан всё так же стояли внутри, каждый погружённый в свои мысли. Женщине не нравилась эта ситуация. Совсем. Абсолютно. Она ей не нравилась ещё когда им необходимо было убить детей, что хранят в себе биджу, но сейчас вся эта ситуация очень сильно попахивала говном... — Нагато, ты действительно думаешь что мы должны сражаться? — У нас нет другого выбора. Если Девятихвостый джинчуурики хочет боя — он его получит. Ты тоже иди, отдохни и подготовься к грядущему бою. Выслушав друга детства, женщина тихо вздохнула, прежде чем кивнуть и покинуть зал. Оставшись в гордом одиночестве, лидер постоял в тишине несколько минут, прежде чем его внимание перенеслось на спиральное искревление пространства сбоку от него. — Здравствуй, Мадара. — поприветствовал Пейн настоящего лидера организации, появившегося рядом. — Я пришёл по поводу вашей проблемы с Узумаки. Этот сопляк слишком опасен даже для всей организации. — грубый голос звучал через оранжевую, спиральную маску. — Это не большая проблема, не более. Ему не выстоять против Бога. — Пейн был спокоен, смотря на красный огонёк в единственной прорези маски. — Хм... Узумаки, особенно полностью обезумевший... Ты называешь себя Богом, но его предков многие поколения называли Дьяволами. Хех... Даже немного любопытно кто же победит: Бог или Дьявол... Не подведи меня, Нагато. Или мне придётся действовать самому! С последними словами Мадара вновь исчез, оставив марионетку в пустом зале. Спустя час. Пещера на границе стран Огня и Молний Разрушенная пещера выглядела ещё хуже... Все стены и пол укрытия нукенинов был покрыт кровью, кусками плоти, внутренними органами и ошметками тела отступника. В середине всего этого сидела тварь, вылизывая из черепа мёртвого фанатика остатки мозга, довольно урча. Их бой... Кого я, блядь, питаюсь обмануть... Расправа над Хиданом была быстрой, но тем не менее ужасной для бессмертного психа. Чудовище рвало его на кусочки, разбрасывая их вокруг себя. Некоторые из внутренних органов же наоборот, оно съело. Сердце, печень, почки, лёгкие, глаза, мозг — всё это пошло существу в пищу. И всё это сопровождалось отвратительным смехом, будто сам Ад с его повелителем смеялся через пасть этой твари... Покончив с трапезой, существо оглянулось, будто что-то ищя. Замерев на мгновение, уставившись туда, где ранее стояла его добыча и второй, от которого воняло пятью жизненными энергиями, оно вновь начало смеяться, взметнув одну из лап к небу. Подчиняясь, из каменистой породы вырвался каменный шип, на острие коего находилось одно из сердец Какузу. Увидев всё ещё бьющийся кусок плоти, мразь рассмеялась только громче, встав со своего места и поковыляв к новой закуске. Когда сгорбившееся существо подошло к сердцу, оно облизнуло окровавленные клыки длинным языком, прежде чем распахнуть пасть и в один укус поглотить всё ещё бьющееся сердце вместе с остриём каменного шипа. Принюхавшись, существо повернулось куда-то на северо-восток. — ОН ТАМ... ДА, ОН БЕЖИТ... МЫ БЫСТРО НАГОНИМ ЕГО...ВЕРНО..! И МЫ СЪЕДИМ ЕГО... — пророкотала тварь, опустившись на четвереньки, готовясь к забегу. Спустя пять минут. Глубинка страны Молнии. Какузу петлял среди горных хребтов, думая где можно было бы скрыться. Он не мог привести этого ублюдка к остальным, так что надо думать, и думать быстро! Зецу, скорее всего, уже передал остальным информацию о случившемся, так что за это можно не беспокоиться. Но что делать с Узумаки? Навряд ли он оставил его в покое, учитывая что они с Хиданом были теми, с кем он застал свою девчонку. Дело пахло уже не писюнами, а самыми настоящими хуями... Какузу всё ещё ощущал волны чакры, причём сильно, слишком сильно, учитывая на каком расстояние он был от той пещеры. И это его... Стоп! Чакра стала сильнее?! Блядь, блядь, блядь! Он бежит за ним! Как?! Как этот сопляк его отследил?! Он же скрыл свою подпись! Не прошло и пары минут, как Какузу начал слышать мерзкий, монструозный, безумный смех... Бросив взгляд через плечо, отступник видел как за ним рушились скалы, когда сквозь них пробивался Узумаки... — Значит, вот так я умру, да..? Что ж, тогда я умру как мужчина, в бою! — мрачно усмехнулся Какузу, выпуская оставшиеся сердца из спины. Он успел как раз вовремя, ведь в следующее мгновение перед ним престало изуродованное существо с девятью хвостами за спиной. Бессмертный смотрел на эту тварь без страха. Он повидал много дерьма, и даже с его техникой, он всегда был готов умереть. И эта тварь была способна убить его. Чудовище стояло, заливаясь мерзким смехом, будто ожидая что сделает Какузу. — Ты даёшь мне время подготовиться? — ответом на вопрос послужили прищуренные глаза монстра, заставив Какузу усмехнуться, распуская свои швы. — Вы всегда были благородны, даже со своими врагами. Что ж, Узумаки, давай начнём! Спустя три часа. Коноха. Резиденция Хокагэ. Цунаде сидела на своём месте в зале совета кланов, хмуро смотря на собравшихся. Гражданский совет и совет Глав кланов попросили о срочном собрании, в связи со сложившейся ситуацией. Коноха второй раз за столь короткое время подверглась нападению, и что было хуже для неё лично, спустя несколько месяцев после того, как она заняла этот пост. Будто чувствуя настроение женщины, существо, стоявшее слева от неё, положило свою руку на плечо Цунадэ. Чувствуя тяжесть, блондинка повернула голову, встретившись взглядом со своим, как оказалось, правнуком. Бахамут, один из сыновей Наруто, глава драконьего клана и их командир вызвался сопровождать её на это собрание. Второй же из братьев, Ëрмуд, сейчас охранял Темари. Цунадэ не знала, нужно ли было это, но братья, казалось, не смели оставлять своих матерей ни на миг. Даже сейчас в палате, где находились остальные, дежурили восемь их бойцов, которых они призвали исключительно для этого. Из того, что ей рассказали о этих восьмерых, женщина узнала что они были самыми преданными воинами двух кланов и славились своим мастерством войны даже среди сородичей. И таких они поставили охранять без сознательных девочек... Хотя, это же их матери, так что Цунадэ не была удивлена. — Хокаге-сама, мы требуем объяснить, что тут происходит и что это за твари. — поднявшись со своего места начал один из членов Гражданского совета, вызвав у женщины головную боль. — Если Вы, бабушка, позволите, то я мог бы ответить на вопрос этого человека. — тяжёлый, как и его присутствие, голос дракона заставил присутствующих поежиться, хотя сама Цунадэ и её ученица лишь мягко улыбнулись. Получив позволение, Бахамут вновь обратил свой взгляд вперёд, заговорив. — Имя мне Узумаки Бахамут, сын Узумаки Наруто, один из двух братьев Узумаки, глава клана Чëрных драконов, и здесь я буду говорить от имени моего отца. Волей его, мы с братом привели войско, дабы защитить наших матерей и установить режим военного положения. Отныне и до момента, пока отец не вернётся с «охоты» и лично не отменит этот указ, сие будет таковым. Нам приказано уничтожать любого, кто не подчинится. Посему я надеюсь на Вашу сознательность. Подчиняйтесь установленному порядку и никто не пострадает. — Чёртов нелюдь, думаешь, если ты отпрыск этого демона, то вправе указывать?! — взревел один из членов Гражданского совета, вскочив со своего места. — Почему Вы, Хокагэ-сама, позволяете этому происходить?! Мало того, что на деревню напали Акацуки, так ещё и это! — Ты, человек, посмел оскорбить мою бабушку и отца?! — тяжёлое рычание вырвалось из груди дракона, когда он выпустил силу своей духовной энергии на свободу, погрузив помещение в ужас. Все присутствующие видели как металлический доспех на его спине порвался, будто бумага, когда две пары перепончатых крыльев распахнулись, окропив стены кровью мужчины. За спиной его мелькало что-то, похожее на змеиный хвост с вертикальным гребнем по всей длине. Прежде красивое, пусть и нечеловеческое лицо исказилось, вытянувшись, приняв хищные черты. — Ничтожество, ни способное защитить само себя, ты действительно посмело оскорбить нашу семью?! За такое есть лишь одна мера наказания — смерть! — взревел дракон, подняв когтистую лапу на уровень своей груди ладонью кверху. Подчиняясь течению силы, на ней быстро сформировались контуры заклинания, будучи не больше кулака взрослого мужчины. В ответ на это под гражданским сформировалось кольцо ярко красного цвета с драконьей меткой в середине. — «Приговор пепла»! В ответ на активацию, из метки на полу быстро вырвались шипованные цепи, обвивая всё тело человека. Когда мужчина не мог пошевелиться, каждая из цепей вспыхнула чёрным огнём, превращая плоть, что они опоясывали, в серый пепел. Под крики агонии и ужаса они постепенно сжимали свою жертву, сжигая всё больше, пока, наконец, от приговорённого не осталось ничего, кроме нескольких кучек пепла. Шиноби старались не показывать своего истинного страха, пусть и давалось это с большим трудом. Откуда, блядь, у этого пацана дети?! И почему они такие?! Бахамут окинул взглядом помещение и всех собравшихся, прежде чем драконьи черты его тела исчезли, вернув его в первоначальную, более человеческую форму. — Как я говорил ранее, если вы подчинитесь установленному порядку — никто не пострадает. Думаю, то что произошло с этим отбросом хорошо продемонстрировало серьёзность моих слов. — Бахамут-сан, как бы там не было, но подобная жестокость настроит жителей против вас и ваших войск. — первой отошла, как ни странно, Цуми. Это смутило как Цунадэ, так и Шизенэ. Всё же эта женщина дрожала от ужаса при виде Наруто, но её реакция на... Чëрт, настоящего, пусть и человекоподобного, дракона! Была крайне спокойной, даже какой то отстранённой. Лишь лёгкий блеск в глазах женщины мог выдать её мысли. Выслушав это замечание, Бахамут вновь перевёл тяжёлый взгляд на женщину, еле заметно приподняв одну из бровей. Странная женщина, очень странная. Она пахла собаками и возбуждением, что немного смутило одного из братьев. Он мог с уверенностью сказать что его более драконья форма должна была вызвать ужас, а не такое. — И что вы предлагаете, мисс? — на вопрос женщина слегка улыбнулась, внутренне радуясь тому, что этот мужчина был настолько вежлив. — На самом деле я могу предложить лишь одно: немного ослабить приказ Нар... Вашего отца. — спокойной начала Цуми внимательно следила за выражением лица и эмоциями дракона. Да, как она и думала, практически сразу в его взгляде появилась ярость. — Прошу, подождите немного, позвольте мне объяснить! Я не прошу ни вас, ни вашего брата нарушать приказ. Я лишь прошу вас ослабить меру наказания на, допустим, арест. Гражданским будет проще принять это, так как в нашей деревне ранее было подразделение, отвечающее за порядок в деревне. — Цуми-сан, вы предлагаете сделать из... Этих воинов новую Полицию? — поинтересовался Шикаку, быстро выстоив логическую цепочку. — Верно. Это было бы лучшим решением, чем устраивание казней мирных жителей, если они не подчинятся. Как Вы, наверное, знаете, Вашего отца не очень любят гражданские. И если же Вы и Ваши солдаты начнёте устраивать резню — это не сделает их дружелюбнее. Даже наоборот, только сильнее настроит против. Задумавшись на мгновение, дракон обдумывал варианты. Да, то что отца не любили жители этого селения он знал. Каждый из детей Наруто знал это, прекрасно помня как отец ревностно запрещал им выходить на улицу в их детстве. Бахамуту было плевать на мнение этих людей, но если такая уступка поможет сделать жизнь отца немного легче — он пойдёт на это. Да и Ëрмуд, скорее всего, был бы согласен с этими доводами. Сëстры всегда были более мягкими, нежели они, так что девочки тоже не будут против. — Если бабушка позволит, то я донесу эту точку зрения до моего брата. Вместе с ним мы решим стоит ли это делать или же нет. Приказы отца абсолютны, так что на многое не надейтесь, мисс. — испустив тихое рычание, сказал Бахамут, прикрыв глаза. — Лично я согласна с тем, что сказала Цуми. — кивнула Цунадэ, подняв взгляд на правнука. — Ваши парни могут временно принять на себя роль полицейских сил. До возвращения Наруто, конечно. — Коли такова твоя воля, бабушка, мы с братом подчинимся. — Бахамут глубоко поклонился женщине, вызвав этим движением волну шока, проходящую по членам совета. — Хорошо. После окончания собрания можешь сходить, обговорить всё с Ëрмудом, и после уже вернёшься ко мне в кабинет, когда договорённость будет достигнута. — улыбнулась женщина, погладив всё ещё склонившегося дракона по голове. Как же хорошо, что эти ребятки такие спокойные, в отличие от их папаши. — Прошу простить, Цунадэ-сама, Бахамут-сан, но есть ещё вопросы, которые стоит обсудить. Например, что делать с другими Скрытыми деревнями? В текущей ситуации, когда Наруто вышел из под какого-то либо контроля, остальные могут решить что Коноха отправила его устроить хаос или, что может быть даже хуже, уничтожить их деревни. — хмуро заметил Шикаку, полностью сбросивший своё ленивое состояние. Выслушав замечание Нары, блондинка поморщилась. Да, взбесившийся Узумаки — это плохо. Взбесившийся Узумаки джинчуурики Кьюби — ещё хуже. А если вспомнить, что у него есть ещё и крайне разрушительные знания и доступ к энергии, которую никто больше не способен использовать... Дело воняет писюнами, причём не мытыми... — Мы направим в каждую из деревень, состоящих в союзе с нами, письмо, в котором будет описана текущая ситуация. Так же, Бахамут, я бы хотела, что бы ваши ребята сделали несколько барьеров, которые можно было бы установить над этими селениями. Желательно как можно мощнее, но что бы для их активации не требовался кто-либо из ваших солдат там. Я знаю, вы и ваши ребята прекрасные бойцы, но ваш вид устроит там переполох, что сделает всё только сложнее. — Будет исполнено, бабушка. Лучшие мастера наших кланов в кротчайшие сроки сделают всё, что необходимо и подготовят инструкцию по установке. —голос Бахамута дрожал в помещении, пробивая гражданских на холодный пот. — Есть ли ещё какие-нибудь вопросы, что мы должны обсудить? — уточнила Цунадэ, окинув взглядом присутствующих. — Надо мобилизировать силы, что бы более эффективно восстанавливать деревню, Хокагэ-сама. — подал голос глава клана Акимичи, немного прокашлявшись. — К сожалению, многие из наших шиноби пали во время нападения Акацуки, так что мы сейчас испытываем дефицит в кадрах. — покачал головой Шикаку, тяжко вздохнув. — Если позволишь, бабушка, я могу внести предложение. — вновь получив кивок от женщины, дракон продолжил. — Мы с братом можем привести ещё по пять десятков ремесленников наших кланов, дабы помочь в восстановлении этой деревни. Предложение Бахамута вызвало ажиотаж. — Это очень мило с Вашей стороны, Бахамут-сан, но чем обусловлена такая щедрость? — подозрительно прищурился Иноичи, пытаясь понять в чем выгода этих существ. — Хм? А разве не понятно? — Бахамут действительно не понимал почему ему нужно объяснять что-то настолько очевидное?— Эта деревня — дом моего отца. Здесь мы с моим братом и сёстрами родились. Здесь живёт наша семья. Почему мы с моим братом не можем желать помочь восстановить эту деревню? К тому же, если когда остальные матушки очнутся деревня всё ещё будет в руинах — это может их опечалить. Как их сыновья, ни я, ни Ëрмуд, не можем допустить подобного. — Почему именно ремесленников? — приподняв бровь спросила Цунадэ. — Пусть я и назвал их ремесленниками, но каждый член наших кланов одинаково хорош как в бою, так и в ремёслах. Единственное различие в том, что тебе, кого мы привели, в момент призыва проходили свою стандартную тренировку. Ни больше, ни меньше. — покачал головой дракон. Его не много забавляло то, как эти люди считали что у них с братом было разделение в кланах по роду деятельности. Они были воинами и ремесленниками, совмещая оба этих направления. Это помогало им создавать лучшее вооружение и амуницию как для собственных нужд, так и для того, что бы обрушить всю эту мощь на врагов отца. — Что ж, если это всё, то мы можем расходиться. У каждого присутствующего здесь много дел. — произнесла Цунадэ, вставая со своего кресла. Согласившись с этим, члены совета встали и поклонились, прощаясь со своей правительницей. Кивнув на этот знак, женщина направилась на выход. Бахамут так же кивком попрощался, на мгновение задержав взгляд на той женщине, что предложила им с братом принять роль полицейских сил. Цуми же немного смущённо улыбнулась, кивнув дракону на прощанье. Эх, отец, за что ему это всё..? Мало того, что отец не позволил отправиться с ним на «охоту», так ещё и эта странная особа... Тем временем, пока Бахамут рассуждал о всей этой ситуации, Цунадэ уже добралась до дверь, желая её открыть. Но, прежде чем она успела поднять руку к ручке, как перед ней появилась массивная рука в чёрном доспехе. Подняв голову, блондинка увидела дракона, что молча открыл дверь перед своей прабабушкой, позволяя ей пройти вперёд. Легонько улыбнувшись на этот жест, Цунадэ вышла из помещения. За ней прошла и Шизунэ, благодарно кивнув. Теперь, когда его тётя и прабабушка вышли, Бахамут тоже направился на выход. Но прежде чем покинуть помещение, он вновь окинул оставшихся людей холодным взглядом, будто пытаясь предупредить этих людей не совершать глупости. Не то, что б он верил в их благоразумие. Люди глупы, глупы до безумия, и столь же трусливы. Отец мог бы стать защитником, но люди сделали из него демона... Печальная правда, что он с братом познали довольно давно. В ранние годы, когда отец проводил с ними беседы, воспитывая в маленьком драконе и демоне тех, кем они стали, Ëрмуд и Бахамут осознали насколько ужасными могут быть жители этого мира. Тогда, взяв с них клятву, что они не расскажут своим сёстрам того, что они видели, их отец обнажил свой торс... Вспомнив то, что он показал им, Бахамут невольно вздрогнул... Огромные, уродливые, мерзкие отметины всех мастей и видов покрывали практически весь торс и спину юного родителя, вгоняя двух малышей в ужас. Тогда отец рассказ им истории, что стояли за каждым шрамом. Что можно сказать о реакции маленьких детей-монстров на это? Им было страшно, очень страшно. Если люди этого мира сделали такое с их папой, то что они сделали бы с ними..? Но отец уверил из, что никто не прикоснётся к ним. Он этого бы не допустил. Бахамут не понимал как отец мог не испытывать ненависти к людям, что сотворили такое... Но если он их не ненавидел, это не значило что братья разделяли взгляд отца. Они оба ненавидели людей этого поселения. Но они любили свою семью. Теперь, став старше и вспоминая прошлое, дракон чувствовал отвращение к их поведению. Только выросши он смог осознать как их отец всеми силами старался, что бы они с сёстрами были сыты и здоровы... Сколько было моментов, когда отец пренебрегал собой, голодая сутками..? — Что-то случилось, Бахамут? — обеспокоенный голос черноволосой тёти вырвал дракона из мрачных мыслей, наполненных самобичеванием. — Нет, тётушка, я просто вспоминал детство. — быстро вернув контроль над эмоциями сказал Бахамут, демонстрируя женщине лёгкую улыбку. — «Детство»? Знаешь, Бахамут, нам всё то время, что мы знаем о вас, ребята, была интересна эта тема. Какое у вас было детство? — услышав разговор между драконом и ученицей, вклинилась Пятая. — Всё же, если я правильно поняла, то когда вы родились, самому Наруто было около 8 лет. Услышав вопрос прабабушки, дракон невольно вспомнил всё... То время, наполненное весёлыми днями... Как отец читал им книги по вечерам... Как учил читать, писать, а когда они стали достаточно большими, и остальным знаниям, в том числе и использованию духовной энергии... Он помнил, как отец помогал ему выковать его первый клинок... Как они вместе собирали первую мастерскую в том месте, где сейчас в их мире стоял Город-кузня... Как бы он не презирал себя за то что не замечал тогда как сильно отец жертвует собой ради них, это было прекрасное время... Действительно прекрасное... — Это долгая история, бабушка... Но отец делал всё возможное, что бы мы с братом и сёстрами росли здоровыми, сильными и счастливыми... Даже если это вредило ему... — как бы он не пытался, но последняя фраза была сказана печально, вызывая ещё больше вопросов у двух женщин. — Отец всегда ставил наше благополучие намного выше собственного... Уже тогда его болезнь давала о себе знать... Но об этом знаем только мы с братом. Отец запретил нам рассказывать сёстрам об этом. Болезнь? Это слово заставило двух женщин замереть. Какая болезнь? Разве Кьюби не лечит его на постоянной основе? — Какая болезнь? И что значит «уже тогда»? — нахмурилась Цунадэ, остановившись перед драконом. Немного помешкавшись, думая стоит ли говорить об этом, Бахамут тяжко вздохнул. Отец будет недоволен тем, что он собирается сделать... — Однажды, пока сёстры играли на цветочных полях нашего мира, мы с братом застали отца во время приступа. Он... Он скорчился перед туалетом, пока приступы кашля заставляли его выплёвывать кровавую пену и просто кровь... Мы были напуганы, если честно... Это длилось долго, очень долго... Но может это нам так казалось тогда, я не знаю.... Всё закончилось, когда отец обессилено рухнул на пол... Мы с братом быстро подбежали к нему, пытаясь хоть как то помочь, хоть и не знали что делать. Но отец знал... У него практически не было сил что бы говорить, но он всё же смог прошептать где он прятал препарат, что помогал ему переживать эти приступы. Мы принесли ему его, наблюдая как отец принял несколько пилюль, прежде чем ему стало легче. Тогда отец поведал нам что медленно умирает... И с каждым таким приступом его время сокращалось всё стремительнее... Немного позже мы с Ëрмудом совершили нечто отвратительное, за что мы до сих пор чувствуем стыд... Мы украли несколько этих пилюль, желая их изучить и понять, можно ли сделать лекарство на их основе. Но единственное, что мы смогли понять, так это то, что этот препарат был каким-то обезболивающим и ускорителем восстановления организма, но делало оно это иссушая ресурсы тела, по сути даря временное облегчение, но только нанося больше вреда в долгосрочной перспективе. Этот препарат мог лишь временно подавить его болезнь, но не искоренить причину. — Откуда у него в таком возрасте подобная болезнь? — Цунадэ не могла вспомнить ничего, что имело бы подобные симптомы. Да и даже если бы она могла вспомнить, то почему Кьюби не вылечил эту болезнь? — Прости, бабушка, но это ни мне, ни отцу неизвестно. — печально покачав головой сказал дракон. — Это всё что и я, и брат знаем о недуге отца. — Ты сказал, что он умирает?! — повторив про себя всё, что сказал Бахамут, взвизгнула Шизунэ, прикрыв рот рукой. Теперь, когда её ученица обратила на это внимание... Верно, он так и сказал... Цунадэ застыла, не зная что думать... Умирал... Её внук, единственная семья по крови, что у неё осталась под этим небом, умирал... Вскинув голову, вновь подняв глаза к дракону, женщина молча пыталась сформулировать слова, что она должна была сказать. Но почему, почему в голове только белый шум?! — Сколько..? — было единственным, что она смогла вымолвить, не отрывая взгляда от правнука. Она смотрела, как дракон поморщился, будто в нём шла ожесточённая борьба его верности к Наруто и любви к своей прабабушке. Это продолжалось долго, настолько долго, что блондинка начала терять терпение, но Бахамут тяжело вздохнул, опустив голову. Похоже, любовь к прабабушке победила. — Некоторое время назад у него было всего два с половиной года... — Бахамут говорил тихо, но женщины всё равно его отлично услышали, ибо слова его были для них подобны грому. Два... Два с половиной года... С каждой секундой эти слова всё громче звучали в голове Цунадэ. Ноги будто стали ватными, перестав держать. Пошатнувшуюся женщину быстро подхватил правнук. — К-как же так..? — дрожащая женщина пыталась осознать что вообще происходит. Спустя двадцать минут. Бахамут, вроде как, успокоил Цунадэ и Шизунэ. Юки и Умаи пархали вокруг прабабушки и тёти, пытаясь хоть немного помочь им прийти в себя. Две девочки уже с ног сбились, пока успокаивали их. Что, отец его побери, Бахамут им наговорил?! Юки даже сбегала к себе в клан за самым лучшим алкоголем, что у них был. Это было прекраснейшее вино из фруктов, росших на просторах их мира, с добавлением лучшего мёда! Прабабушке должно понравиться! Но женщина сидела, будто не живая, откинувшись на спинку кресла, уставившись в одну точку на потолке. Но девочка не оставляла попыток, принося всё больше и больше! Стол Хокагэ уже начинал скрепить от всего того алкоголя, фруктов, закусок и блюд её клана. И всё было безрезультатно... Отчаявшись, кицунэ уже начинала плакать, упав на колени рядом с бабушкой, уткнувшись в её руку. Наконец-то Шизунэ подала признаки жизни. Заметив это, Умаи быстро приблизилась, пытаясь что-то сказать, но женщина быстрым движением собрала её в охапку, заключив в крепкие объятия. На секунду замерев, девочка-кролик ответила на объятия тёти, уткнувшись в её шею. — Ваш папа... — хриплый, надрывающийся от слез голос черноволосой заставив сердце ушастой девочки болезненно сжаться. — Ваш папа умирает... —Мы... Мы знаем, тётя... И я, и Юи, и Юки... — тихо сказала Умаи, немного сильнее обняв тётю. — Мы узнали несколько лет назад... От папы всё сильнее пахло кровью, и Юки слышала странный хрип в его груди... — Тогда почему вы ничего не делали..? — Мы хотели... Но если бы папа узнал о том, что мы прознали о его состоянии... И мы с сёстрами решили держать это в тайне... Спустя два часа. Одна из тайных лабораторий Орочимару. Мрачная комната в глубине подземелья была очень скромной. Голые каменные стены, несколько небольших канделябров освещали пространство кое-как, давая лишь столько света, сколько было достаточно для рассеивания мрака. Напротив двери находилась одна большая кровать, рядом с коей стояли две небольших тумбочки. Сейчас на кровати лежал один из самых опасных отступников всего мира шиноби, змеиный санин Орочимару. Бледная кожа мужчины казалась ещё более болезненной, чем обычно. Мужчина извивался, то и дело выгибая тело под странными, неестественными даже для его тела углами. Он давно уже лишился ногтей, вырвав их в первые недели этой муки. А всему виной была эта чертова метка..! Всё этот сопляк Узумаки..! Поставить какую-то метку на его собственный очаг, да ещё такую, которую сам Орочимару не мог понять! Проклятие! Проклятие! Что это было?! Почему какой-то ничтожный ребёнок имел знания, коих не было у него, Легендарного Санина?! Неужели вот это и было разницей между чистокровным Узумаки и тем, кто долгие годы изучал искусство печати?! Если бы... Если бы он мог заполучить это тело..! Будто чувствуя мысли предателя, метка на его теле вспыхнула красным, заставив змея заорать в агонии. Его чакроканалы плавились при малейшем движении чакры в организме! — Кабуто! Гхр-а! Каб..! Ахг! Кабуто! — хриплый крик наполнил коридоры базы. Почему этот сопляк так долго идёт?! Чёртов ублюдок, он должен был оставаться рядом! Может чувствуя гнев своего учители, может устав от нескончаемых криков, что успели затрахать уже всех обитателей этой лаборатории, но в комнату влетел пепельноволосый очкарик, распахнув дверь с двух ног. Быстро, насколько позволяла его ноша в виде подноса с кучей препаратов, Кабуто подошёл к кровати, попутно увернувшись от брошенной в него подушки. — Орочимару-сама, секунду, я сейчас же вколю Вам препарат! — Кабуто не обманул. Притянув одну из рук своего учителя к специальному месту, что было оборудовано специальными фиксаторами, медик быстрым движением закрепил конечность, что бы санин не помешал делать укол. Теперь же парень мог спокойно сделать инъекцию. Быстро введя препарат в тело отступника, очкастый поправил оптику, наблюдая за тем, как его учитель начал успокаиваться. — Чудесный препарат... Откуда он? — тихо спросил Орочимару, наслаждаясь отсутствием боли. — Я создал его, Орочимару-сама. Этот препарат блокирует вырабатывания и циркуляцию чакры в теле на некоторое время. По моим расчётам, того что я вколол Вам должно хватить на два часа, может быть чуть больше. На данный момент у меня есть ещё семь доз и пятнадцать будут синтезированны в течение девяти часов. — Прекрасно, Кабуто, ты проделал великолепную работу... Принеси ка мне свои записи, я хочу взглянуть на это. Может я так же подскажу как усилить эффект. Так же надо придумать как избавиться от этой печати... — взглянув на потухшую метку на своей груди процедил отступник. — Неприменно, Орочимару-сама. Может Вы желаете что-то ещё? — Хм... Да, принеси ещё чего-нибудь сладкого. Мне нужно что-то с высокой каллорийностью... И зелёный чай. — Хай, Орочимару-сама. Спустя двадцать минут. Комната Орочимару. Сидя в своей кровати, отступник с интересом просматривал записи ученика о препарате, что он создал. Действительно, Кабуто проделал чудесную работу. Конечно, было несколько моментов, что сам Орочимару бы исправил, и некоторые ингридиенты так же были бы заменены, но мужчина не мог не чувствовать гордость. Этот мальчик далеко пойдёт, очень далеко. Но теперь нужно было разобраться с самой большой проблемой... Мрачно усмехнувшись, мужчина взял зеркало, что бы было удобнее рассматривать это. Честно, Орочимару не мог разобрать ни единого слова, что очень его злило. Но исследователь в его душе ликовал. Такая печать могла быть крайне высокого ранга, и если он сможет понять её... Кху-ху-ху-ху... Но радовать рано. Во-первых, он никогда не видел что б кто-то накладывал печать так, как тот малец, раньше. Ни одной ручной печати... Над его ладонью просто появился светящийся круг обжигающе красного цвета, а потом он оказывается перед ним и ставит эту хрень на его грудь, прямо на очаг... Поморщившись от воспоминаний о тех ощущениях, что эта с виду маленькая штучка ему доставила, мужчина вновь начал взглядываться в метку.

Во-вторых, Орочимару не мог понять ни единого символа. Вообще. Совсем... К тому же, когда Кабуто помогал ему осматривать этот экземпляр, он с помощью лупы смог раскрыть то, от чего стало не по себе что самому очкарика, что его учителю... Она полностью состоит из символов... Даже сама окружность... Даже простые прямые... В них по пять строк, если верить тому, что сказал Кабуто... Они поменяли, сами по себе эти окружность и прямые толщиной всего 2,2 миллиметра... И как, скажите им на милость, они должны это расшифровывать..?