Your chemical romance

У каждого в жизни был такой день, которого мы боялись и очень сильно волновались перед ним, так сказать, дата в календаре обведённая красным фломастером. У школьников это день контрольных, у студентов день экзамена, у спортсменов день соревнования, а у режиссёров день показа фильма. Цудзимура тоже конечно волновалась перед контрольными и перед экзаменами, перед первым днём в должности правительственного агента, но сейчас девушка понимала, что всё это были весьма незначительные переживания в сравнении с тем, что она испытывала в день, когда ей предстояло выполнять любые желания Аяцудзи-сэнсэя. Цудзимура надеялась, что детектив не станет тянуть с назначением дня и обозначит дату как можно скорее, чтобы по-быстрее пережить это событие, но Аяцудзи, долго тянул с условленной договорённостью, оставляя висеть этот дамоклов меч над её головой. Цудзимура была уверенна, что это было не случайное стечение обстоятельств и детектив точно знал, что делает, и какой эффект оказывает на неё его промедление. Пролистывая в голове варианты того, что он может с ней сделать, девушка уже начинала думать, что не так уж сильно ей нужно было мстить за смерть своей матери, ведь воображение её сэнсэя, которое было весьма богатым, судя по причудливым и гротескным куклам, которыми был уставлен весь его подвал, уступало только лишь его любви смеяться над другими и дразнить их. Он ведь мог пожелать ей всё что угодно, что-то неприятное, что-то унизительное, даже, даже… Даже что-то непристойное в конце концов. Подумаешь, её ни в чём не повинная мать осталась бы неотомщённой, тайна появления способности нераскрытой, а Инженер, ответственный за десятки кровопролитных преступлений, не убитым, кому это надо, пфф, зато она сейчас не стояла бы посреди уставленного куклами подвала в наряде горничной. Наряд конечно выбирал непосредственно сам Аяцудзи-сэнсей. Стоило ожидать, что это будет не классическая униформа, а её сексуализированная версия. Чёрная юбка с пышными белыми оборками заканчивалась значительно выше колена, её ноги обтягивали украшенные бантиками чёрные чулки, а талию опоясывал зашнурованный корсет. Волосы Цудзимуры были собраны в красивую причёску, которую делал сам сэнсэй. Девушка никогда бы не подумала, что какой-то парень может так ловко делать красивые женские причёски, с ловкостью пальцев у Аяцудзи всё было в порядке. Лицо агента также было выбелено пудрой, щёки нарумянены, а губы выкрашены в ярко-вышнёвый цвет, так что Цудзимура сейчас напомнила скорее ожившую куклу, чем живую девушку. Макияж ей тоже делал сэнсэй. Да что там, Аяцудзи выбирал даже нижнее бельё для неё по такому случаю, комплект полностью белоснежного цвета, идеально севший на её формы. Ещё у детектива был прекрасно намеченный глаз. Он аргументировал свой поступок тем, «что невозможно вжиться в роль, не перевоплотившись в неё полностью». Что ж, возможно он был прав. Цудзимура и вправду чувствовала сейчас себя куклой. Из своего при себе у девушки сейчас было только мнение, которое до конца дня она должна была держать при себе. Интересно, какую часть зарплаты он потратил на все эти приготовления?.. Сейчас она стояла строго в центре подвала, под специально выстроенным освещением, словно одна из кукол, замерев и не делая движений, потому что он так сказал. — Отлично выглядишь, Цудзимура-кун. — Сказал детектив, забавляясь неловкостью, которую испытывала девушка. Агент хотела огрызнуться, но не имела права. — Представляю сколько колкостей у тебя крутится прямо сейчас на твоём остром языке. Не сомневаюсь, ты бы с огромным удовольствием мне высказала всё, что думаешь насчёт ситуации, в которую я тебя поместил, и того, что ты вообще-то «важная, загадочная женщина, которую я обязан уважать», если бы я только дал разрешение. До чего отрадное зрелище. Стоило ждать, чтобы его увидеть. Будучи не в силах выразить своё негодование детективу в лицо, девушка сдержала поступающую к языку ругань, которая переросла в звук напоминающий тихое, недовольное, подавляемое рычание. — Очаровательно. Цудзимура-кун, ты похожа на дикого, неприрученного зверька. Пока что неприрученного. Улыбка детектива стала шире, а звук издаваемый девушкой при этих словах на этот раз скорее походил не на рык, а на жалостное скуление. — А теперь, будь хорошей девочкой — делай то, что я скажу. Встань на одно колено. Глаза Цудзимуры округлились и в них вспыхнуло удивление. Не смотря на полное непонимание происходящего, агент покорно подчинилась. Когда девушка выполнила требование детектива, юбка её платья, и без того небольшой длины, поднялась и обнажила линию её чулок. — Выставь вторую ногу вперёд. Девушка выполнила требуемое. — И наконец, разведи руки. Будто ты птица в полёте. — Чего Вы хотите? — Настороженно задала вопрос агент чувствуя, что её выстраивают в какую-то позу. — Сейчас сама увидишь. Ну же, Цудзимура-кун. Девушка выполнила последнее требование детектива, приняв, таким образом, позу реверанса. — Идеально. Аяцудзи соединил большие и указательные пальцы обеих рук в фоторамку и навёл её на Цудзимуру так, что она оказалась в её центре. — Теперь, не двигайся. Цудзимура замерла в позе, в которую её поставили, или, если быть точными, установили. «Что у него на уме?» — Не покидал беспокойный вопрос девушку. Аяцудзи, тем временем, достал чистый листок бумаги на котором принялся что-то чертить. — Цудзимура-кун, позволь мне кое-что спросить о тебе. — Да? Агент удивлённо хлопнула глазами. — Ты предпочитаешь, воплощая в жизнь задумку, опираться на опыт кого-то другого или следовать собственному видению? Лично мне больше по душе второй вариант. — Я… Хм, я, наверное, всё-таки буду делать так, как чувствую я сама. — Отлично. В этом мы с тобой сходимся во мнениях. — Почему Вас это интересует? — Понимаешь ли, Цудзимура-кун, что ты знаешь о шарнирных куклах? — Хитро спросил у девушки детектив. — Это особая разновидность кукол, на месте суставов у которых находятся шарниры. Они позволяют придать кукле практически какую-угодно позу. Предназначаются для коллекционирования, а не игр. Имеют широкую популярность в Японии. — Цудзимура озвучила всё, что знала об этой разновидности кукол. — Кажется, больше ничего. — Неплохо. А что ты знаешь непосредственно о их изготовлении? — Думаю, что немного. — Так ничего или всё-таки немного? — Наверное, ничего. — Ага. В самом начале изготовления шарнирной куклы, до того, как ещё приступить к работе, есть два пути какими может пойти мастер. Первый — это найти уже готовый дизайн и опираться на него. Или же, можно пойти своим путём и делать свою собственную задумку. Как я уже сказал, мне гораздо больше по душе второй вариант. — Почему Вы вдруг решили заговорить о куклах? Девушку посетило очень недоброе предчувствие. — Потому что я сейчас мастерю одну из них. До Цудзимуры дошло — её наряжали и выстраивали отнюдь не в качестве временной диковинной декорации. По её внешнему виду собирались мастерить новую куклу! — Но сэнсэй, как же!.. — Забыла условия нашей договорённости? — Нет, просто… — Мы условились, что я помогаю тебе с делом об Инженере, а ты, в обмен на это, делаешь всё, что я скажу, на протяжении дня. Так всё было? — Д-да, я только… — Не думал, что у «профессиональных» государственных агентов так плохо с держанием слова. Хмм? Цудзимура хотела сказать ещё что-то, всё что угодно, лишь бы как-то осадить детектива, но ей не было чего возразить. Девушка не нашлась с ответом, а потому вынуждена была продолжать. — Отлично. Молодец. Похвала детектива за её послушание, вызвала дрожь побежавшую по коже девушки, неожиданно для неё самой. Цудзимуру вдруг посетила мысль, насколько же этот процесс на самом деле интимный. Она ведь сейчас фактически играла роль его музы, вдохновляющей и выполнявшей всё, что ей скажут. Агент обвела взглядом комнату в которой она находилась. До сих пор ей доводилось посещать подвал Аяцудзи только во время коротких промежутков, когда он спускался в него поразмыслить и не хотел, чтобы ему мешали, сейчас же у неё было предостаточно времени изучить каждую из кукл, стоящих на полках, в числе которых скоро будет и она. Они все были такими разными — ведьмы, нимфы, обычные девушки, лолиты, животные и даже монстры. До этого момента, коллекция детектива производила на Цудзимуру скорее пугающее впечатление, будто самое подходящее из мест для самого странного и диковинного убийства, но сейчас, девушка поймала себя на мысли, что многие куклы, находящиеся в подвале, на самом деле вовсе не страшные, а наоборот, очень даже симпатичные, если отбросить в сторону стереотипы привитые ужастиками, благо юная агент никогда фильмы ужасов особо не любила, отдавая предпочтение шпионским боевикам и документалкам исследующим мистику. Когда Цудзимура исследовала взглядом красивую рыжеволосую куклу в рваном платье, как-будто оно порвалось, когда на неё кто-то напал, детектив задал ей вопрос: — Нравятся? — Пожалуй. Аяцудзи ничего не сказал, но Цудзимура чувствовала, что парень ждёт более развёрнутого ответа. — Если честно, раньше я их находила немного странными. — Призналась агент. — Но сейчас, они мне не кажутся такими. Наверное, надо было немного присмотреться. — Её зовут Агнесса. Она была юной наивной девушкой влюблённой в парня, который, как тогда казалось, отвечал ей взаимностью, и собиралась выйти за него, но он променял её на наследницу знатного и богатого рода, а невесту обвинил в колдовстве, чтобы сорвать помолвку. Когда Агнесса сгорала на костре, привязанная к столбу, смотря, как её любовь, не проявив никакой скорби из-за её смерти, убегал вдаль обнимаясь с новой подругой, а горожане кидали в неё камни и мусор, к ней явился дьявол и предложил сделку — душу в обмен на силы и жизнь. Агнесса приняла его и стала ведьмой, посвятив всю свою жизнь мести людям, которые с ней это сотворили. Одобряешь её выбор? — Задал вопрос Аяцудзи, намекнув на недавнюю готовность девушки пойти на любые меры, вплоть до преступления, чтобы отомстить Инженеру. — Достаточно… Мрачный рассказ. У них есть свои истории? — Поразилась Цудзимура. — У каждой из них. Это делает их ещё в большей степени интересными. — И их все подумывали Вы? Детектив довольно улыбнулся и девушка прочитала в его улыбке «Само собой». Цудзимура даже пробовала избавиться от назначенной договорённости, прибегнув к строгости Анго-сэмпая. «Но Аяцудзи-сэнсэй, все эти условия с днём желаний, такое ребячество, как взрослый, серьёзный человек может о таком думать? Правда, Анго-сэмпай?» Цудзимура знала Анг как исключительно строгого, серьёзного и полностью погружённого в работу человека, потому что он дозволял ей лицезреть только эту сторону его личности. После смерти Оды и ссоры с Дазаем, единственных людей, которых Анго мог назвать своими друзьями, высокопоставленный агент никому не показывал свою ребяческую и юморную сторону личности, которая, тем не менее, у него была. А потому, для Цудзимуры стало полнейшей, можно сказать даже сбивающей с ног, и, в добавок к этому, стукнувшей по голове, неожиданностью, когда её строгий, серьёзный и всегда собранный сэмпай, вместо чего-то в духе: «Что это за чушь? Почему мои сотрудники отвлекаются на подобные глупости, вместо исполнения непосредственных обязанностей? По Вашему это поведение достойное агента?» что она и намеревалась ловко использовать, чтобы отвертеться от заключённой сделки, с таким же хладнокровным, как и всегда, видом, а на самом деле, движимый спрятанным глубоко внутри, но, тем не менее, время от времени проявляющимся, озорством, ответил: «Ты дала обещание, Цудзимура-кун. Обещания нужно выполнять.» Цудзимура не была ни хамелеоном, ни алкоголиком, ни трупом, но девушка не удивилась бы, если в этот момент её лицо посинело. Теперь она не просто была связана собственным обещанием, её фактически принудил к соблюдению договора собственный сэмпай! Муракосо-сан, следующая вечно по пятам за Анго, только подлила масла в огонь, встряв в разговор: «О, я бы на это посмотрела. Оторвитесь как следует, детектив. Такой девочке только желать и желать.» Чёртова Муракосо. Эта экстравагантная девушка была не менее язвительной и задиристой, чем Аяцудзи-сэнсэй, только его мозгов ей не хватало. Цудзимура даже не смотрела на детектива в этот момент. Она чувствовала его самодовольную улыбку затылком. Тем временем, Аяцудзи закончил приблизительный чертёж и принялся лепить из материала непосредственно само будущее творение. Цудзимура идеально подходила на роль музы, с девушки было очень удобно лепить. Её спортивное телосложение позволяло ей замереть в нужном положении без какого-либо труда, а специальные тренировки, которые она прошла, готовясь к доожности агента, давали ей возможность находиться в нём не дёргаясь и не уставая. — Сними своё платье. — Вдруг неожиданно говорит детектив. — ЧТО?! — У Цудзимуры не получилось сдержать свой шок. — Немного. Совсем чуть-чуть- Поспешил успокоить Аяцудзи девушку. — Я хочу добиться анатомической точности, а для этого мне нужно видеть всё наглядно. Покажи мне лопатки. Будь так добра. — Н-ну, если только лопатки… То можно. — Соглашается девушка, в то время, как детектив тихо посмеивается с того, что она наверняка успела на придумывать себе. Цудзимура слегка приспустила платье с плеч, обнажив лопатки, при этом тщательно придерживая свой наряд, ещё не хватало, чтобы её грудь выпрыгнула наружу ненароком. Могла ли девушка ещё недавно подумать, что будет так старательно удерживать на своём теле тот самый наряд, из которого так сильно хотела выпрыгнуть. Пальцы Аяцудзи коснулись её лопаток. — Эй! — Не брыкайся, так надо. Ты же хочешь, чтобы из тебя вышла красивая кукла, не так ли, Цудзимура-кун? Детектив начал ощупывать плечи и лопатки девушки, сугубо как художник изучающий объект своего творчества, но у тела юного агента было совсем другое мнение на этот счёт. По коже Цудзимуры побежали мурашки, ещё более сильные, чем когда он её похвалил. Девушка испытывала наслаждение от прикосновений детектива, от того, как его холодные пальцы скользят по её чувствительной, нежной коже, ощупывая каждую деталь. В момент, когда детектив убрал свои руки с лопаток Цудзимуры, агент издала случайно лёгкий стон, свидетельствующий о её неудовлетворении и что она хотела ещё. Девушка надеялась, что Аяцудзи этого не заметил, но, когда её сэнсэй издал довольный смешок, Цудзимуре стало ясно, что он, вероятнее всего, всё понял. Аяцудзи вернулся на место художника, принявшись опять изготавливать будущие части куклы по образу и подобию Цудзимуры, но, совсем через небольшой промежуток времени, детектив заметил, как рука девушки немного дрогнула. Она устала. — Ладно, думаю, на сегодня можно заканчивать. — Сказал детектив. — А? Это всё? — С облегчением выдохнула девушка. Детектив конечно успел её знатно потрепать, но она думала, что исполнение его злой воли продлится гораздо дольше, до самой последней секунды этого злополучного дня. — Я уже сделал что хотел. Для остального ты мне не нужна. Конечный результат сможешь увидеть дней дней через семь где-то, если не будешь дёргать меня по вызовам и расследованиям слишком часто само собой. — Я просто думала, что Вы мне что-то ещё скажете делать. Например… Цудзимура чуть не начала перечислять свои страхи, которыми она подпитывала себя накануне волнительного дня, но озорной и, в то же самое время, предостерегающий взгляд детектива в духе «Ты правда хочешь подкидывать мне ещё идеи?» вовремя остановил её. — Аа, ничего-ничего! Я пойду переоденусь в таком случае! — Только кофе мне сделай перед этим. Последнее на сегодня. Наряд, если понравился, можешь оставить себе. — Нет, спасибо. — Ожидаемо ответила агент. — Я сейчас приготовлю. Не став испытывать судьбу на случай, если сэнсэй вдруг передумает, девушка помчалась на кухню. Здесь она была уже множество раз, рак как Аяцудзи много раз заставлял её делать ему кофе, и каждый раз разными уловками, которые девушка раскусывала, только уже принеся детективу чашку ароматного напитка, так что агент хорошо помнила, где что находится и какому рецепту следовать. Насыпав в чашку кофе и две ложки коричневого сахара, и залив всё это кипятком, а так же дав напитку некоторое время настояться, Цудзимура принесла кофе детективу. — Хорошо приготовила. — Отметил Аяцудзи. — Можешь переодеваться. Девушка пошла в комнату, где оставила свою одежду. Так приятно будет переодеться в привычный строгий костюм после гротескного образа в который её нарядили. В прочем, нельзя было сказать, что Цудзимура себе не нравилась в наряде Аяцудзи. Задержавшись на несколько минут у зеркала, перед тем, как распрощаться с платьем, девушка окинула себя взглядом и поняла, что наряд сидит на ней очень даже хорошо, да и в целом она выглядит весьма и весьма симпатично. Нельзя было сказать, что Цудзимуре не нравилось, как её одели. Просто ей бы это нравилось больше, если бы её сэнсэй не получал от этого такое извращённое, садистское удовольствие. Ладно, в любом случае, сейчас этому всему будет положен конец. Цудзимура подошла к месту, в котором оставила одежду и… Не нашла её. Её костюма, кофточки, заколки для волос, всего этого не было на месте! Но одежда не умеет телепортироваться просто так. А это значит, что её кто-то взял. — АЯЦУДЗИ-СЭНСЭЙ! — Побежала девушка прямо на детектива в платье горничной, злая и разъярённая. Предвидев такой поворот событий, Аяцудзи заблаговременно соскочил со своего места, встав в дальнем углу помещения, сжимая подмышкой наряд агента. — Немедленно верните мою одежду, Аяцудзи-сэнсэй! — Крикнула девушка побежав на детектива. — Вы сказали, что я могу переодеться! — Я не соврал. Ты совершенно спокойно можешь переодеться, если конечно, будет во что. Обычно Аяцудзи нелегко было пробить на эмоции, это был человек поразительных выдержки и хладнокровия, который редко показывал свои чувства, но сейчас, детектив буквально задыхался от смеха и даже не пытался его сдержать. Завидев приближение Цудзимуры, Аяцудзи бросился на утёк. — Так не делается, Аяцудзи-сэнсэй! — Крикнула вдогонку детективу агент, перемахнув через стол, что для неё не составляло никакого труда благодаря продолжительным тренировкам. — Почему? Я же ничего не нарушил. Договор в силе, всё как я и говорил — хочешь, можешь снимать платье. — Продолжал подшучивать над девушкой Аяцудзи, спешно поднимаясь вверх по лестнице. — Стой! Немедленно отдай! Чёртов извращенец! — Продолжала догонять вредителя девушка, ловко оббежав поставленное на её пути, специально чтобы замедлить, кресло. — Можно подумать, это я бегаю одержимый желанием убить в ролевом наряде. — Едва выговорил сквозь смех блондин, выставлял на пути агента ещё одно препятствие в видя стула. — Я этого не хочу! Это всё только Ваша вина! — А вот здесь каюсь, крыть нечем. — Быстро верните! Я Детёныша тени натравлю! — Ты им не управляешь. Он появляется сам, когда ты хочешь кого-то убить. — О, поверьте, во мне сейчас этого желания хоть отбавляй! Сколько бы Аяцудзи не убегал по всему агентству от Цудзимуры, всё-таки девушка была гораздо лучше подготовлена к физической активности, чем он, ведь в их дуэте детектив выполнял роль мозга, а Цудзимура роль бойца. Наконец-то агент догнала детектива, ухватив его за край рукава. — Ага! — Радостно и грозно воскликнула девушка. — Добегался! Поймала! — Ну, допустим. — Всё так же смеясь ответил детектив. — И дальше что? — Ух! Цудзимура стукнула кулачком детектива в бок. — Очень, очень грозно. Я весь трепещу. — Отдай мне мою одежду! — Приведи мне для этого причину. — Причину?! Я не могу возвращаться домой в наряде танцовщицы, вышедшей в рабочей одежде купить кофе на время перерыва в ближайший ларёк!!! — Согласен. Это резонно. — Что, так быстро. — Конечно. Я не намерен, чтобы в таком наряде тебя видел кто-то другой. Это зрелище только для меня. — Вот гад! Аяцудзи бросил Цудзимуре её одежду. — Больше никогда не буду ни за что Вас ни о чём просить! Даже если речь будет идти о жизни и смерти! — Да? А мне понравилось. Я даже подумал, что не против чаще тебе помогать. За достойное вознаграждение разумеется. — Иди уже переодевайся. А то снова стащу. Громко хлопнув дверью и оказавшись одна в комнате, Цудзимура наконец-то стянула с себя платье горничной. Сняла чулки и нижнее бельё, смыла макияж, специально оставленными для неё детективом влажными салфетками для снятия косметики. «Вот же гад, вот же сволочь! Говнюк, ублюдок, придурок, дурак! Мерзавец! Подлец! Паршивец, негодяй, извращенец, пхах, пх-ахах.» Отстранившись от общества"дурацкого детектива», девушка внезапно ощутила нахлынувший приступ веселья. Всё это было так комедийно. Ничего ведь плохого не произошло. Аяцудзи не сделал с ней чего-то ужасного и это даже в каком-то смысле было весело, хотя было бы веселее, если бы не его извечное желание подразнивать других. А впрочем, без этого его качества характера, всего этого дня и не было бы. Она не чувствовала себя оскорблённой. И не считала, что этот день плохо прошёл. Пожалуй, она будет вспоминать его, как очень весёлую историю. Другим конечно она её рассказывать не будет. И говорить о своём мнении детективу тоже. Нужно сделать как можно более недовольное лицо на выходе, чтобы он её не считал, как обычно. — Я знаю, что ты сейчас едва сдерживаешь смех. — Донёсся голос парня из-за двери, как будто детектив прочитал её мысли. — Иди ты! — Огрызнулась ему Цудзимура. Какой забавный поворот. День, которого она так страшилась, оказался совсем не страшным.