Your chemical romance

Цудзимура вошла в офис, в котором должно было проходить собрание, на которое однако девушке совершенно не хотелось идти. Одарённая искренне любила свою работу, она считала её необычной, важной, загадочной и рискованной, её род деятельности обеспечивал ей хорошую зарплату и позволял быть полезной для общества, а ещё возводил в высокий ранг политической элиты, но юная агент совсем не любила подобные скучные заседания на которых, по правде говоря, не слишком интересные люди говорили не очень интересные вещи, которые она обычно не особо внимательно слушала. Перебирая стопки каких-то бумаг, пожилой мужчина с седеющими волосами и в синем костюме, вне всяких сомнений дорогом, но не слишком сидящем на нём, монотонно и скучно вёл свою речь о чём-то не имеющем к ней никакого отношения, Накамура-сан, которого она уже знала. Поначалу, Цудзимура изо всех сил пыталась его слушать, как и полагается первоклассному агенту, но спустя три минуты усердных попыток, целеустремлённость девушки канула в небытие, уступив место в голове одарённой внутренним переживаниям и размышлениям. Её начальник и наставник, Анго-сэмпай, вероятно, имел более важные обязанности, соответствующие его положению, и потому дал возможность Цудзимуре, своей доверенной и самой многообщающей подопечной, по её собственному мнению, взять на себя эту ответственную работу, а возможно просто не хотел тратить своё время на подобную утомляющую рутину, и просто отправил ученицу вместо себя. Ум подсказывал агенту, что второй сценарий более вероятен, но девушке всём сердцем хотелось верить в первый вариант. Впрочем, она и при втором раскладе вполне могла понять наставника. Девушка во всём старалась искать позитив. Периодически, в речь говорившего вмешивались и другие высокопоставленые мужчины, но от этого девушке интереснее не становилось. Местами, проскакивали моменты, которые Цудзимуре даже не хотелось слушать. «И потому, мы не должны отягощать себя тяжкими мыслями о том, что отсутствие вмешательства в подковёрные дела Гильдии привело к определённому количеству жертв. На тот момент и по сей день, это оставалось тяжёлым, но единственным верным решением в целях избежания конфликта с нашими возможными американскими союзникам, состоящими с Гильдией в непосредственном сотрудничестве. Порой бездействие — единственный путь к минимальному количеству жертв.» «Минимальному количеству жертв, вы шутите что-ли?! Гигантский взрыв чуть не накрыл целый город с головой! Если это были бы минимальные жертвы, то какими же, в таком случае, могут быть максимальные?!» Пустое. Правительство — орган по поддержанию и наведению порядка, а не безвозмездные сеятели добродетели. Она знала, куда шла. И она тоже часть всего этого. Впрочем, причина недовольства Цудзимуры, в данный момент, не смотря на всю её нелюбовь к подобным мероприятиям, состояла отнюдь не в нужде присутсвовать на данном собрании. Одна из персон приглашённых в добровольно-принудительном порядке на это заседание, не соизволило на него явиться. Аяцудзи-сэнсэй, чёрт бы его побрал и не возвращал, и почему у него такой сложный характер. Она ведь буквально за день до назначенного мероприятия предупреждала его о том, что это его долг, который он обязан выполнять и чтобы он даже не думал ускользнуть или отвертеться. «Я приду.» — Холодно и кратко ответил ей сэнсэй на её слова, а в день общего сбора, когда она заехала за ним, исчез из своего офиса в агентстве, оставив на столе записку возмутительного содержания: «Ушёл рыбачить, кошкам нужно что-то есть», и ни один снайпер не смог его отследить. Вот же гад, какая непростительная дерзость по отношению к ней — специальному агенту, верховной элите страны можно сказать, а он не проявляет к ней должного уважения. Вообще, это было нетипичное поведение для Аяцудзи — детектив конечно регулярно острил, оскорблял и слал окружающих куда по-дальше, но никогда не лгал. Скорее наоборот, говорил слишком много правды, в весьма грубой форме, свойственной Аяцудзи. Детектив ненавидел эту бюрократическую возню, как и сама Цудзимура, но, в отличии от своей надзирательницы, опасный одарённый отнюдь не считал своей обязанностью выполнять то, что ему не по душе. Чёрт. " — Как Вы смеете! Это Ваша обязанность как эспера Отдела по делам одарённых — принимать участие в общественных собраниях, где Вас хотят видеть! — Кто бы говорил, Цудзимура-кун. Ты сама-то не любишь все эти муравьиные фермы не меньше меня. Я хотя бы не скрываю этого.» Цудзимура ловила себя на мысли, что порой, вправляя сэнсэю правильный порядок вещей, она лицемерила и говорила детективу то, чего сама не думала. Девушка была недовольна собой в такие моменты, но надо же было как-то принуждать сэнсэя соблюдать порядки, а не то он совсем распоясался бы. Уж если Аяцудзи выходит за все грани дозволенного, когда это запрещено, что было бы получай он поощрение своего поведения, страшно подумать. Ох и вставит она ему по самое нехочу, как только увидит. — Эмм, господа, вынужден уточнить, — вдруг задался вопросом, уже достаточно долго дершавший речь политик, — Все ли ожидавшиеся сегодня на собрании лица присутсвуют на месте? А вот это уже касалось Цудзимуры, причём непосредственно её главной деятельности. «Может только сейчас заметил отсутствие одного человека.» — Предположила девушка. — Боюсь, Аяцудзи-сэнсэя сегодня не будет с нами. — Подала голос одарённая, стараясь сделать его как можно увереннее. — Это как? Возможно ей показалось, но у Цудзимуры возникло впечатление, что при этих словах до сих пор вялый и даже несколько апатичный человек, вдруг сильно оживился. Будто кто-то или что-то нажало на нём кнопку отвечающую за включение, как на механизме. — Он ускользнул из-под прицела снайперов сегодня утром, до того, как я пришла в агенство. — Объяснилась агент. — Аяцудзи-сэнсэй проделывает такие трюки время от времени. К несчастью, каждый раз он использует разные способы побега, так что нет никакой возможности остановить его, выследив закономерность его действий. Анго-сэмпай в курсе этой проблемы, но мы ничего не можем предпринять по этому вопросу. Видео-камеры ставить не имеет целесообразности в силу того, что они не помогут и сэнсэй всё равно найдёт способ их обойти. Порой у Цудзимуры создавалось впечатление того, что её начальник Анго отнюдь не жаждал установления полного контроля над жизнью сэнсэя, и, возможно даже питал определённую, чисто человеческую симпатию к Аяцудзи, а ограничивал его жизнидеятельность наблюдением, снайперами и ею в частности, потому что того требовала работа и безопасность страны. Для Анго ничего не стояло выше долга. " — Анго-сэмпай, детектив Аяцудзи опять обвёл снайперов вокруг пальца и сбежал неизвестно куда! — Не в первый раз, Цудзимура-кун. — Скучающим, совершенно не встревоженным голосом ответил Анго. — И не в последний. — Добавил высокопоставленный агент с какой-то ироничной насмешкой. — Можете поискать его по кинотеатрам. Там как раз убийство в Восточном экспрессе выходит. — А? Да, пожалуй… — Поразила Цудзимуру реакция сэмпая совершено далёкая от идеалистических лозунгов о недопустимости получения Аяцудзи возможности своевольно сеять хаос. — Но уверена, Отдел по делам одарённых обязательно найдёт способ не давать особо опасным одарённым делать, что им заблагорассудится. Даже такому опасному преступнику, как сэнсэй! — Полная целеустремлённости, воодушевлённо заявила Цудзимура. — Пфф. — Как-то презрительно фыркнул втотт момент сэмпай, едва заметно, скорее выражая собственные мысли, чем говоря с ней. — Иные сценарии и невозможны. — Добавил высокопоставленный агент чисто формальным тоном, смотря в монитор рабочего компьютера. У девушки не было доказательств, но она была уверенна, что Анго подумал в этот момент совсем не то, что сказал.» — Возмутительно! Что себе этот выскочка позволяет! Детектив-убийца до сих пор жив только с милостивого разрешения правительства, как он смеет проявлять по отношению к нам подобную дерзость?! — Воскликнул задавший вопрос чиновник, ударив кулаком по столу для придания грозности словам, что, впрочем, вышло карикатурно и совсем неправдоподобно, будто бы он отыгрывал роль. «С милостивого разрешения Отдела по делам одарённых, но никак не Вашего.» Понеслось у Цудзимуры в голове. Эти люди ни за что не стали бы щадить сэнсэя. От внимания девушки не укрылось, как задавший вопрос политики, демонстративно назвал сэнсэя убийцей, хотя прекрасно знал его имя. Чиновники не сильно любили Аяцудзи. Точнее наоборот, сильно не любили. От внимания девушки не укрылось и то, что мужчина демонстративно не стал использовать известное ему имя детектива, продпочёв ограничиться обозначиением «убийца». — Солидарен. Это недопустимый плевок в лицо всему японскому законодательсву. — Выразил согласие с говорящим ещё один политик, настолько похожий на предыдущего оратора своими пресностью и незаурядностью, что этих двоих мужчин едва ли можно было различить, не смотря на то, что они не имели никаких родственных связей между собой. Порой Цудзимура понимала Аяцудзи-сэнсэя в его неприязни к большей части чиновников и политиков. Она отдавала в этом отчёт себе, но никогда не призналась бы ему. Если подумать, у них с сэнсэем были определённые точки соприкосновения, в которых они сходились. По мнению агента, они вполне могли бы ладить и неплохо общаться, если бы у сэнсэя был чуть менее тяжёлый характер. Но увы, реальность была такова, что у Аяцудзи характер очень тяжёлый. — И я о том же, Судзуки-сан! — Продолжал гнуть свою линию первый политикан. — Убийца не имеет ни какого права на такое поведение, раз остаётся жив лишь по милости японского законодательства. Какая дерзость! И снова этот человек специально не стал употреблять имя сэнсэя. Наверняка не случайно. В зале поднялся гул выражения согласия от практически всех прочих участников сбора. От всех, кроме Цудзимуры. — Как он смеет проявлять такое открытое неуважение! — Раздался ещё чей-то голос, хриплый и прокуренный. Окамото-сан. — После всех дозволенных ему привилегий! — Скорее прокричал, чем сказал низкорослый человек в красном галстуке. Судзуки-сан. — И мы должны такое стерпеть! — Голосов стало так много, что они слились в единую какофонию и определить из какого угла идёт какой, было уже проблематично. — Но, я полагаю, нет ничего ужасного в том, что сэнсэй пропустил собрание, не так ли? — Подала голос юный агент. — Киоши-сан, к примеру, так же отказался от явки на собрание под благовидным предлогом, а Мамору-сан даже не сообщил вескую причину своего отсутствия. — Думаю, что и в разовом отсутствии сэнсэя на собрании нет ничего такого возмутительного. Все участники собрания недоумевающе посмотрели на Цудзимуру. Девушка была самой младшей и неопытной из всех собравшихся, и раньше, обычно голоса на подобных совещаниях не подавала, тем более возражений преобладающему мнению. Юная агент уже обрадовалась тому, что привлекла всеобщее внимание, как тут же, все политики в помещении, поражённые внезапной вспышкой её дерзости, о ней тут же забыли, как о временной, незначительной помехе. — Возмутительное поведение! Подобным образом никто не смеет себя вести! В особенности убийца, на счету которого столько кровавых убийств! — Подключился к дискуссии ещё один участник, которого девушка даже не знала, высокий и чрезвычайно худощавый. — Да. Да! Даже обычному гражданскому не дозволено так себя вести, не говоря уже о особо-опасном эспере, который мог бы уже давно быть мёртвым! — Детектив-убийца не имеет ни права, ни возможности вести столь вольный образ жизни! — Почему его вообще не содержат в более строгих условиях, вроде тюрьмы или даже изолятора?! В самый раз, такому отъявленному убийце, как он. — Как по мне, запрос на его устранение, отклоняли слишком много раз! — Да! Политики будто сорвались с цепей. Словно у них давно в головах засела неприязнь к детективу и сейчас был наиболее подходящий момент, чтобы её выместить. Они ни за что не посмели бы говорить все эти вещи Аяцудзи в лицо. Они его боялись, и Аяцудзи прекрасно умел затыкать людей одним взглядом, которые ему не нравятся. Нравился ему, впрочем, очень мало кто. — Нет причины беспокоиться, господа. По окончанию собрания, я проведу с ним соответствующий разговор. — Заверила недовольных Цудзимура. — Цудзимура-кун! — Обратился к агенту политик поднявший волнения, будто только сейчас её заметил, полностью проигорировав сказанные девушкой слова. — Это ведь не первая его возмутительная выходка! Он уже сбегал однажды, во время важнейшего расследования, при том на продолжительный срок! — Но так было надо для поимки Кёгоку! — Девушка начинала ощущать серьёзное раздражение. — Сэнсэй поставил в известность об этом Анго-сэмпая, и тот не имел никаких возвражений против такого способа обмана преступника. — А то, что он во время вызовов просто исчезает из наблюдения и раскрывает дела без отмашки руководства, обрекая тем самым бедных, несчатных людей на верную смерть?! «Обрекает на смерть без полученного от руководства одобрения». — Промелькнуло в голове у девушки. А ведь она знала, что этот человек неоднократно высказывался в пользу смертной казни совершивших тяжкие преступления преступников. — Возмутительно, просто возмутительно! Я считаю, этого наглого молодого человека необходимо приструнить. Посмотрите, как он издевается над милой, юной девушкой! — Неуважительно ткнул незатыкающийся мужчина пальцем в сторону Цудзимуры. — Этого не должно быть. Цудзимура-кун, прошу, не беспокойтесь. Вы не виноваты в том, что этот объект наблюдения такой наглец! — Сказал Накамура- сан, будто бы обращаясь к девушке, хотя, у самой Цудзимуры было стойкое впечатление, что все его слова были направлены исключительно на зал. — Не переживайте, с нашими усилиями, мы непременно укажем этому убийце его место! — Да! «Надо мной издеваешься только ты.» — Полностью согласен с Вами! Настало время восстановить справедливость! Хотя бы ради этой милой девушки пострадавшей из-за его нахальства. — Я бы не делала на Вашем месте таких поспешных выводов! — Воскдикнула агент преисполненная негодования и гнева, которых больше у девушки сдерживать не было ни желания, ни возможности. — Аяцудзи находится под присмотром Отдела по делам одарённых! То есть под моим — доверенного, компетентного сотрудника, которого выбрал непосредственно Анго-сэмпай. А у Вас нет ни права, ни возможности принимать такие решения. Или… Или даже заикаться о них! Политик был значительно сбит с толку. Этот человек не ожидал, что ему будет кто-то возражать, помимо неявившегося детектива, особенно столь юная девушка как Цудзимура. — О, это очень похвального, что Вы до последнего защищаете свой отдел и этого… Этого проходимца, но в этом нет нужды. — Со смесью озадаченности и недовольства сказал политик, впервые вступив с Цудзимурой в равный разговор, а не обратившись к ней посреди излагания своих мыслей, помимо прочего. — С нашей помощью, Вам не придётся более терпеть этого нахала. — Единственный, кого я не в силах больше терпеть, это только Вы! — Решительно откинула любые попытки манипулировать ею агент. — Аяцудзи — верный сотрудник Отдела, и я не допущу, чтобы о нём отозвались таким образом… Такие как Вы! — Что… Что Вы себе позволяете?! — Чиновник попытался изобразить возмущение и злобу, но, на самом деле, он был сильно обескуражен. — Нет, что ВЫ себе позволяете? — На минуту в Цудзимуре просыпаются сомнения, а не слишком ли она дерзит человеку, который превосходит её и возрастом, и опытом, но она откидывает их вспоминая, что не смотря на эти два фактора, как агент Отдала по делам одарённых, она имеет на это все права. — До сих пор, Аяцудзи не давал сомневаться в его компетентности… И преданности! — Объяснитесь, Цудзимура-кун! Говорил на сильно повышенных тонах политик, все мнимые доброжелательность и беспокойство которого куда-то испарились. — Вы защищаете этого убийцу? Который множество раз сбегал из-под Вашего контроля и раскрывал дела без Вашего дозволения! Который выставил Вас на посмешище перед всеми нами! Девушке надоело, что этот человек принципиальное избегает употребления имени детектива. — Для Вас, Аяцудзи-сэнсэй! На этом моменте, до сих пор не закрывавший свой рот мужчина, не нашёлся что сказать. — Это Вам нужно объясниться, Накамура-сан. Вы сыниницировали это собрание под благовидным и незначительным предлогом, только чтобы возбудить недовольства в адрес неугодного Вам человека, и то, что он не явился, к слову, как и многие другие приглашённые лица, не имеющие статуса опасного одарённого, для Вас стало удачным шансом. Вы ведь знали, что он не придёт. Верно? Вы знали, что Аяцудзи всегда пропускает подобные совещания и планировали воспользоваться этим! — Как Вы смеете подобное предпологать?! — Чуть ли не закричал чиновник, но уже испуганно, а не злобно. — Ну, от человека, который регулярно посещает дам с улицы Красных фонарей состоя при этом в браке не первый год и имея двоих детей. — Ненесла Цудзимура последний удар. Лицо Накамуры исказилось в шоковой гримассе. Накамура хорошо был знаком с Аяцудзи-сэнсэем. Точнее, он ничего об Аяцудзи не знал, но их первой и единственной личной встречи ему хватило на всю жизнь, потому что Аяцудзи знал о нём много. Сначала детектив высокомерно игнорировал навязчивого политика, решившего во чтобы то ни стало, найти с опасным одарённым общий язык, при помощи дешовых подлизываний и манипуляций, самого провального способа контактирования с Аяцудзи. Первые пять минут детектив проявлял стоическое хладнокровие, но, по их истечении, его терпение кончилось и, обнаружив маленькую несостыковку в информации изложенной Накамурой о себе, которую не смог бы подметить ни один другой человек, сэнсэй без труда уличил навязчивого попрошайку в приятели в регулярных изменах своей благоверной, что было конечно же большим позором для любого политика, а, в добавок к тому, ещё и огромным скандалом в случае обнародования его тайны. К счастью Накамуры, Аяцудзи ни к чему было освещать его грязные секреты, при желании, он смог бы обличить тайны любого человека которого видел больше минуты, но сам факт того, что тот, перед кем он так старательно ползал и пресмыкался, прознал о его грязных делишках, был для чиновника позорным и весьма беспокойным. Ещё долго, после встречи с детективом, Накамура ощущал неприятную дрожь перед сном от самого осознания, что кто-то посторонний разоблачил его порочный секрет. — Будете отрицать? — Задала риторический вопрос Цудзимура. — Ваши предположения не имеют подтверждений! — Предпринял чиновник попытку защититься. — Так сказал Аяцудзи-сэнсэй, а сэнсэй никогда не ошибается. — Чуть ли не с гордостью за своего сэнсэя заявила Цудзимура. — Вы туда же, Судзуки-сан! Напомнить, как сэнсэй непрозрачно намекнул на Ваше злоупотребление служебных положениеи в личных целях? Судзуки, как и Накамура, с начала встречи с сэнсэем выражал показное дружелюбие, от которого отделаться было крайне проблематично, но, очевидно не достаточно хорошо изучил матчасть перед экзаменом, и, услышав, что сила Аяцудзи заключается не только в убийстве преступников, а и в невероятном, мощнейшем интеллекте, позволяющем без труда обнаруживать их преступления, да и просто чьи угодно секреты, тут же стушевался, начал суетиться и несколько раз попытался убраться с места присутствия детектива. Когда окружающие заметили эту бросщуюся в глаза смену манеры поведения и озадачились вопросом, одарённый не без удовольствия объяснил всем присутвующим, её причину, которая заключалась в том, что Судзуки уже несколько раз превышал свои должностные полномочия, беря с желающих его лояльности взятки в видя немаленьких денежных сумм. — Окамото-сан. — Обратилась Цудзимура к ещё одному участнику собрания. — Несколько я знаю, Вы не встречались лично с Аяцудзи-сэнсэем. — На Вашем месте, я бы была аккуратнее в своих выражениях, если Вы не хотите, чтобы эта встреча состоялась. Услышав эти слова, вставший в порыве негодования чиновник, осторожно опустился обратно в кресло. — И да, как для человека, которого круглосуточно охраняют снайперы, готовые пристрелить его в любой момент и не позволяющие отлучаться никуда из агенства, он БОЛЕЕ ЧЕМ ВЕРЕН нашему делу. Всё не останавливалась агент. — И не мелким политикам перечить Отделу по делам одарённых, из-за мелочного желания мести! Вы! Вы собрали это совещание из желания опорочить репутацию Аяцудзи-сэнсея! Вот каков Ваш политический интерес! Аяцудзи каждый день трудится ради нашей, и, в часности, Вашей безопасности, будучи под угрозой быть распределенным каждую секунду! Так что такие как Вы, нет, не Вы, все вы! Должны были бы благодарить его… Да хотя бы за факт того, что Вы всё ещё не мертвы! Если Вы помните, убийство лиц замешанных в преступной деятельности входит в его полномочия. Политик пытался что-то ответить девушке, но у него выходило только невнятное бормотание. — Возмутительно… Вы не имеете… Какой поклёп! — Этот человек спас мне жизнь. Этот наглец. особо опасный объект, убийца, как Вы изволили выразиться, мне, надзирательнице, приставленной каждый день за ним следить, выбирая между своей и моей жизнью, этот человек выбрал мою, а не свою! В него стреляли и он упал с водопада! Слова сами слетали с языка у девушки. Она никогда этого не говорила никому, но именно сейчас не могла молчать. — А Вы настаивали на этом совещании, только чтобы настроить общественность против Аяцудзи. Есть ли у Вас темы для обсуждения помимо Вашего недовольства сэнсэем? — Кхм, Ваши выводы дерзки и поспешны, Цудзимура-кун. Я с ними в корне несогласен. — Наконец смог внятно сформулировать мысль Накамура. — Я останусь при своём мнении. — Цудзимура была непоколебима. — Кто-то хочет мне возразить? В зале, в котором ещё несколько минут назад, стоял гул, который едва ли можно было перекричать, потому что твой крик потерялся бы во множестве других недовольных голосов, сейчас стояла немая тишина. — Что ж, господа, дамы… — На свой страх и риск прервал повисшее молчание Накамура. — Полагаю, заседание можно завершать. Мы обсудили все важные, стоящие на повестке дня вопросы, и, пускай, мы пришли к согласию не по всем пунктам… На этой фразе, чиновник будто бы съёжился. -Думаю, это не критично. Во всяком случае, мы можем позже вернуться к обсуждению наших несогласий. Если ни у кого нет возражений… Джентльмены, собрание закончено. Находящиеся в помещении люди принялись собирать вещи и расходиться. Обычно, после продолжительных скучных разговоров, никто торопиться не хотел и посетившие собрание не торопились в своём желании убраться, но сегодня никто не хотел хоть на лишнюю секунду задерживаться в месте сборов. Вдруг он остался бы наедине с этой мерзкой, возомнившей о себе слишком многое хамкой-бунтаркой? И никто, никто из посетивших собрание не торопился так быстро покинуть место проведения, как Накамура. Цудзимура была просто в прекрасном расположении духа. Она не ожидала сама от себя такого, но, по правде говоря, девушка была очень довольна собой. На секунду девушке показалось, что Накамура, её главный сегодняшний оппонент, когда выходил за двери, встретился с кем-то взглядом, после чего на морщинистом лице политика отобразились не только растерянность и недовольством и досадой, но ещё и страх, после чего из быстрого темпа ходьбы и вовсе обратился в бег, но девушка не придала этому значения. Ей слишком нравилось то, что только что случилось. Она сумела постоять, как за себя, так и за сэнсэя. Сегодня она действовала как настоящий агент, целеустремлённый и способный поставить на место любого! О да, день который показался не очень удачным с самого начала, по итогу окался самым лучшим. Она всех уделала, она вышла самой крутой. Она, да она, она… Скорее выбегая, чем выходя из зала, но не от страха, а от переполнявших её эмоций, Цудзимура впаялась в кого-то стоящего строго напротив неё. Сама девушка при этом сильно пошатнулась, а вот тот, в кого она врезалась, при этом даже не пошатнулся. Слишком уверенно стоял на ногах, а может просто заранее ожидал, что в него сейчас вылетят на полном ходу. — Ой, простите! Простите! — Спешно извинилась Цудзимура перед человеком, которому она причинила неудобства, даже не видя кто это был, оправляясь после столкновения и потирая лоб. Всё, что девушка успела заметить, выбежав из зала, так это ботинки человека стоявшего перед ней, чёрные, натёртые до блеска, на достаточно высоком кублуке, да исходящий от него запах крепкого курительного табака. — Хотя знаете, Вам тоже не следовало стоять прямо напротив прохода, откуда выходят люди! — Извиняюсь от всего сердца. — Ответил тот, в кого она врезалась. Теперь, услышав голос стоявшего перед ней человека, Цудзимура узнала, кому он принадлежал. Девушка быстро подняла глаза, перестав потирать руку, по которой пришёлся удар от сокрушительного столкновения, на стоявшую перед ней личность, которую по-идее, она должна была сбить с ног, но, в итоге, с ног сбил он её. Высоким, достаточно симпатичным блондином, с карими глазами, озорным взглядом и с неизменной курительной трубкой сжимаемой в руке, конечно же был никто иной, как приставленный одарённый к Цудзимуре. Один из самых опасных эсперов всего мира. Аяцудзи-сэнсэй. Теперь настало время прийти в шок уже Цудзимуре. — Аяцудзи-сэнсэй?!!! — Это было… Достаточно неожиданно. Людям редко удаётся меня удивить, но признаюсь, сейчас, даже я был весьма обескуражен. — Неспешно, будто бы раздумывая, проговорил Аяцудзи, как вдруг его тон стал несколько озорным. — Я думала, Вы решили не приходить на совещание!!! — Я сказал, что приду. Разве я когда-нибудь обманывал раньше? Цудзимура задумалась. Так-то, он действительно пришёл, как они и договаривались, просто не так, как она ожидала. К форме не придерёшься. — Ааа, Вы знали, что я имела в виду, под своим требованием! — Негодовала Цудзимура вслух, но на деле, девушка просто пыталась перевести тему разговора на непослушание детектива с того, что он стал свидетелем её спонтанной похвалы. То, что он прогулял собрание, её сейчас волновало в последнюю очередь. Но Аяцудзи прекрасно понимал, что она хочет сделать, и потому ей этого не дал. — Я знал, что полюблюсь тебе рано или поздно. — Обратился Аяцудзи к девушке. — Так бы сразу, вместо всех этих «Вы не имеете права, Вы должны…» Интересно, как давно произошла эта перемена… Девушка стояла, словно её ноги вкопали в землю. Её глаза горели, но не сильнее, чем щёки. — Как давно Вы здесь находитесь?! — С самого начала. Как ты зашла в офис. — Ответил Аяцудзи таким спокойным голосом, словно это было впорядке вещей. — Я слышал всё. Говорю, просто чтобы избежать лишних расспросов. Всё таки ты очень интресный зверёк, Цудзимура-кун. Если бы Цудзимура была кошкой, которых так сильно любил детектив, шерсть на её загривке стала бы дыбом. Возможно, волосы агента тоже стояли бы дыбом, даже не смотря на то, что она человек, уж слишком в неловкую ситуацию она попала, ни им мешал собранный из них объёмный пучок. — Если намереваетесь сейчас опять сыпать остротами… — Цудзимура. Перебил девушку детектив, не дав ей договорить. — Спасибо. — Вдруг, неожиданно сказал детектив. Цудзимура удивлённо моргнула. Второй раз за эти две минуты она успела охренеть. — Спасибо? За что? — За то, что хоть кто-то из всей вашей братии видит во мне человека, а не опасного зверя запертого в клетке. — Аяцудзи пожал плечами. При том, не самого неприятного человека как оказалось, верно? На губах светловолосого парня заиграла усмешка, а девушка окончательно растерялась, перестав соображать. Она привыкла отбиваться от огрызаний детектива-убийцы, его острот и насмешек, грубости и уколов, но как поступать в случае того, если человек, который всё время над тобой подшучивал и дразнил, вдруг сказал тебе очень тёплые слова? Цудзимура настолько была поглощена этим вопросом, что совсем не понимала, что на этот же самый вопрос не так давно предстояло ответить самому детективу — что предпринять, если ты стал невольным свидетелем выражения симпатии человека, обязанностью которого было до сих пор контролировать каждый твой шаг и отслеживать любое действие. — Я… Я… Я… — Не могла выразиться словами Цудзимура, потому что для того, чтобы выразиться словами, нужны мысли, а их сейчас у агента тоже было немного. Девушка надеялась, что детектив опять перебьёт её, впервые в жизни она этого хотела, чтобы он воспользовался её замешательством и принялся, как обычно, острить, но Аяцудзи внимательно смотрел на неё, явно ожидая, что она ответит и даже не думая перебивать. Цудзимура сейчас ощущала себя как Анго-сэмпай. Она не могла выразить того, что звучало у неё в голове. «Ох, конечно я не отношусь к тебе, как к подопытному зверю, Аяцудзи, мне так жаль, что ты только сейчас это понял! Ты же детектив с превосходной дедукцией, почему ты не видел этого раньше! Только потому, что совсем никому не привык доверять? Мне так жаль, что у меня есть все полномочия пристрелить тебя, ведь мне никогда не хотелось бы этого делать! Мне так жаль, что из-за твоей способности, ты опасен для мира, сам того не желая, и я вынуждена вести за тобой постоянный контроль!» Но, помня, что она первоклассный агент, девушка сказала только лишь следующее: — Вы… Вы делаете опасную, но нужную работу, сэнсэй, для всей страны. Отдел благодарен Вам за это больше, чем Вы думаете. Детектив закатил глаза, так, будто остался её ответом не очень доволен. — Ты всё умеешь испортить. Осталось только добиться того, чтобы ты позволила себе говорить всё то, сказала только что чиновникам, мне напрямую, а не из-под тишка, пока я не вижу. Ну, по твоему мнению. — Этого не будет! — Влзмутилась девушка. Вместе с подколами детектива, к нец вернулась и способность рассуждать. — Ты в этом уверена? Готов поспорить, так ревностно меня защищать перед стаей чинуш жаждущих моей крови,.в твои планы не входило буквально сегодня утром. Может быть поспорим на то, выразишь ты своё восхищение мною мне открыто в лицо или всё-таки нет. Так я смогу выиграть целых два раза. Слушай, если вдруг почувствуешь приближение такого дня, не сильно используй косметику, ладно? Особенно пудру. Я хочу видеть, как ты краснеешь. — Я забираю свои слова назад! Вы ужасны! — Осталось теперь рассказать это каждому белому воротничку, которых ты только что тщательно заверяла в обратном. — Однажды я точно убью Вас! — Работать с тобой одно удовольствие, Цудзимура-кун. Жду не дождусь наших следующий заданий. И да, я расскажу о том, что сегодня произошло при следующей встрече с Анго-саном. Уверен, он будет очень доволен тобой, хотя открыто этого не покажет. Но определённая прибавка к зарплате под каким-нибудь другим, маскирующим действительную причину предлогом, возможна. Подмигнув девушке, детектив удалился своим быстрым шагом, прежде чем девушка успела среагировать на его слова, оставив её в глубоком смятении. Столько мыслей роилолсь в её голове, что сконцентрироваться на одной конкретной было весьма проблематично. «Всё же вот же круто она умыла этих политических выскочек!» «Сэнсэй что слышал, всю её тираду по его защите?! От начала и до конца?!!!» «Так он в итоге посмеялся над ней или выразил благодарность?» И среди этого потока сознания, когда Аяцудзи находился уже слишком далеко от неё, чтобы его можно бвло догнать иди докричаться до него, в голове девушки возникла самая важная и ключевая мысль из всех разрывающих её. «ОНА ЖЕ ТАК И НЕ ОТЧИТАЛА ЕГО ЗА ПРОГУЛ СОВЕЩЕНИЯ!» Стоп, учитывая факт того, что он всё-таки явился, просто не заявил о своём присутствии, можно ли это считать прогулом? Ааа, она точно убьёт однажды этого невыносимого мужчину, будут у неё на то полномочия или нет! Цудзимура делает глубокий вдох и выдох, один за другим, помогающие ей успокоиться и прийти в чувство, хотя скорее наоборот, выйти из них. Она совершенно точно убьёт его!.. А раз так, раз он её настолько раздражает и она хочет убить его сама, до тех пор, ей необходимо защищать его, от всех остальных, кто желает его крови, жаждущих его устранения политиков и его смерти преступников. Любой ценой. Чего бы это ни стоило. Этого человека с нечеловечески сложным характером и невероятно сложной судьбой. Его ведь проблематично будет убивать, если его убьёт кто-нибудь другой до неё.