Через тьму к свету

Раннее утро было тихим и свежим. Серебристая дымка рассвета едва успела коснуться горизонта, расплескав нежные розово-золотистые оттенки по пустым улицам. Воздух был свежим, холодным, пахнущим росой и чем-то неуловимо чистым — напоминанием, что новый день ещё только начинается. Эмили закуталась в тонкий плащ, стараясь удержать тепло, и бросила взгляд на Мэтта. Его идеально выглаженная форма выглядела комично рядом с его сонным лицом и походкой, больше напоминающей ленивое шарканье. — Не забудь позавтракать, — напомнила она, бросив на брата укоризненный взгляд. — Я тебе не ребёнок, — буркнул он, зевая, но в уголках губ мелькнула улыбка, словно он всё же оценил её заботу. Когда они подошли к воротам поселка, рядом мягко притормозил чёрный внедорожник. Машина выглядела как чья-то тень, превращённая в металл: массивная, с тонированными окнами. Окно медленно опустилось, открывая Гейла. Он выглядел на удивление бодрым для такого раннего утра: сосредоточенные глаза, чуть расслабленное лицо, которое, казалось, смягчала лёгкая полуулыбка. — Доброе утро, — спокойно произнёс он, выходя из машины. Его голос был низким, уверенным, но при этом каким-то по-домашнему тёплым. — Вам по пути? Эмили растерянно посмотрела на него. Почему-то этот жест выбил её из колеи, будто бы она никак не ожидала такой заботы. — Ты на машине? — переспросила она, всё ещё пытаясь понять, что происходит. Гейл обошёл внедорожник и открыл дверцу перед ней, словно это было чем-то само собой разумеющимся. В его движениях не было показной вежливости, лишь спокойная уверенность. — Полковникам полагается транспорт, — пояснил он с лёгкой усмешкой. — Так что решил воспользоваться. Теперь могу подвозить тебя на работу. И домой. Эмили нахмурилась, изумлённо глядя на него. — Почему? — тихо спросила она, в её голосе звучало больше смущения, чем недоверия. Гейл выдержал её взгляд, в его глазах не было ни намёка на шутку или попытку уклониться. Он выглядел серьёзным и, кажется, даже немного напряжённым. — Потому что могу, — просто ответил он. Эти слова задели её сильнее, чем она ожидала. Она отвела взгляд, чувствуя, как в груди поднялось странное тепло. Это была не просто вежливость, но что-то большее — и это пугало её. Мэтт, стоявший позади, сложил руки на груди и прищурился: — Только ради неё? — произнёс он с ноткой сарказма, не скрывая своей настороженности. Гейл обернулся к подростку, его спокойствие оставалось непоколебимым. — Только ради неё, — спокойно ответил он. Мэтт чуть прищурился, явно не ожидая такой прямоты, но продолжил: — Знаешь, ты прям как рыцарь на чёрном коне… Только у нас тут, знаешь ли, не турнир. — Это не турнир, — парировал Гейл, бросив взгляд на него через зеркало заднего вида. — Это забота. Эмили быстро опустила глаза, стараясь скрыть выражение лица. Её сердце заколотилось быстрее, а пальцы чуть сильнее вцепились в тонкий плащ. Ей хотелось возразить или хотя бы сказать что-то, но она никак не могла найти нужные слова. — Ладно, хватит драмы, — пробормотал Мэтт и, тяжело вздохнув, залез на заднее сиденье. Гейл тихо захлопнул дверцу и обошёл машину, занимая место за рулём. Эмили осторожно посмотрела на него. Он был сосредоточен, руки уверенно держали руль, а в его лице не было ничего лишнего. Она снова отвела взгляд, чувствуя, как её сердце то сжимается, то разжимается от этого странного, почти болезненного чувства. — Ты ведь понимаешь, что я могу дойти и сама? — наконец пробормотала она, но голос прозвучал не так твёрдо, как ей хотелось. — Понимаю, — ответил Гейл, не глядя на неё. — Но я всё равно подвезу. В машине наступила тишина, лишь мотор ровно гудел, а рассветные тени медленно скользили по улицам. Эмили смотрела в окно, чувствуя, как эта тишина заполняет её изнутри чем-то тёплым и пугающим одновременно. Мэтт, облокотившись на спинку переднего сиденья, посмотрел на Гейла, будто прикидывая, что сказать дальше. — Слушай, а ты правда думаешь, что это всё к чему-то приведёт? — наконец произнёс он, подмигнув Эмили. Гейл улыбнулся уголками губ, но взгляд остался серьёзным. — Это уже привело, — ответил он тихо, бросив короткий взгляд на Эмили. Гейл припарковал машину так уверенно и точно, что это больше походило на военную манёвровку, чем на обычное утреннее прибытие на работу. Он заглушил двигатель и вышел из машины плавным, но быстрым движением. Его фигура казалась напряжённой, но в этом напряжении была своя непринуждённость, как у хищника, который контролирует каждое своё действие. Он обошёл машину, открыл дверцу со стороны пассажира и застыл, ожидая. Эмили взглянула на него, прищурившись от первых лучей солнца, бивших в лицо. Жест был простой, почти механический, но в нём была какая-то странная, невыразимая глубина. Её пальцы непроизвольно сжали ручку сумки, словно это могло защитить её от непонятных ощущений, заполнивших воздух. — Спасибо, — её голос прозвучал тихо, но Гейл услышал. Он едва заметно кивнул, как будто принимал не столько слова, сколько доверие, которое сквозило за ними. Его рука, сильная и спокойная, протянулась к ней, предлагая помощь. На мгновение Эмили замерла, внутри неё разгорелась битва. Она не привыкла принимать чью-либо заботу, тем более здесь, где каждый взгляд мог обернуться новой волной сплетен. Но её пальцы всё же скользнули в его ладонь. Тёплая, надёжная, она была будто укрытие от чего-то непонятного. Её сердце замерло, а потом сорвалось в стремительный ритм, когда их руки соприкоснулись. Эмили тут же отдёрнула руку, словно обжёгшись, и торопливо вышла из машины. Она поправила сумку на плече, избегая встречаться с его взглядом. Её шаги были быстрыми, резкими, будто она хотела поскорее сбежать — не только от него, но и от того, что она сейчас чувствовала. Гейл остался стоять у машины, глядя, как её силуэт растворяется в утреннем свете. Спина Эмили была напряжённой, плечи выпрямлены, словно она возводила невидимую стену, чтобы спрятаться за ней. Но Гейл видел — эта стена была хрупкой. Её тонкий силуэт сливался с холодным фасадом здания, но внутри него оставалось что-то тёплое, почти неощутимое. Позади раздался громкий смешок, и Гейл, напрягшись, обернулся. — Вот это я понимаю: рыцарство в действии, — с сарказмом заметил Мэтт, небрежно прислонившись к машине. — Может, ты ей ещё и ковёр под ноги расстелишь? Знаешь, вдруг тут лужи. Гейл остановил на нём взгляд, спокойный, но твёрдый, как камень. — Здесь я не Гейл, — произнёс он тихо, но в его голосе прозвучало такое предупреждение, что даже дерзкий подросток почувствовал, как внутри него дрогнула струна. — На базе я капитан. Или сэр. Это понятно? Мэтт отпрянул, его вызывающая усмешка чуть потускнела, но он, не желая проигрывать, ответил тоном, полным фальшивой серьёзности: — Так точно, капитан. Но, знаете, — он сложил руки на груди, скептически прищурившись, — моя сестра не из тех, кто ведётся на такие штуки. Гейл не сразу ответил. Он перевёл взгляд на здание, за дверью которого скрылась Эмили, словно именно там был ответ на все его сомнения. Её лёгкая, уверенная походка не обманывала — она знала, как держаться, как выглядеть сильной. Но он уже начал видеть что скрывается за этой маской. — Знаю, — пробормотал он себе под нос, словно это было адресовано не Мэтту, а самому себе. Мэтт нахмурился, но, не найдя, что возразить, отступил к машине. А Гейл остался стоять на месте, глядя в точку, где исчезла Эмили. Тишина вокруг казалась почти ощутимой, будто воздух застыл, а вместе с ним и его мысли. «Она совсем не из тех, — подумал он, чуть сжав пальцы в кулак. — Но тем и интереснее». Гейл сидел в своём кабинете, откинувшись на край стола, с тяжёлой папкой в руках. Бумаги, как всегда, ложились на плечи как камни, напоминая о грузе ответственности, который он несёт. Тусклый свет настольной лампы отбрасывал на стены причудливые тени, создавая иллюзию движения, будто за ним наблюдали. Но в кабинете, как и в его жизни, царила мёртвая тишина. Ни одной живой искры, кроме воспоминаний об Эмили, что то и дело всплывали в его сознании. Сухой звук страниц, которые он лениво перелистывал, казался единственным свидетельством жизни в этой комнате. Разговоры с сослуживцами давно свелись к сухим приказам, а редкие шутки или улыбки, казалось, были из другого мира. Здесь всё было как в вакууме — работа, рутина, холод. И только её голос, еле уловимый шёпот воспоминаний, иногда пробивал эту стену. Резкий стук в дверь заставил его вздрогнуть. Гейл не сразу поднял голову, но быстро отложил папку, вздохнув, как будто собирался с духом. Он подошёл к двери, выровняв спину по военной привычке. На пороге стоял сержант, его лицо, как всегда, было собранным, но Гейл заметил в глазах лёгкую тревогу. За ним маячила мисс Хилз, выглядевшая так, словно её только что вытащили из передряги. — Полковник Риверс вызывает вас, капитан, — коротко сообщил сержант, чуть приподняв подбородок, как будто это добавляло весомости его словам. Гейл сдержанно кивнул, пригладил ладонью складки на форме и бросил взгляд на часы. Его движение было резким, будто он хотел отрезать момент ожидания. — Понял. Иду, — ответил он сухо, проходя мимо сержанта. Его шаги эхом отдавались в коридоре, отбивая чёткий ритм. Риверс не был человеком, который вызывал без серьёзной причины. Если он захотел видеть Гейла у себя, значит, что-то произошло. Мысли побежали вперёд, перебирая возможные варианты: кто-то из солдат, проблемы с поставками, новый приказ? Но чем ближе он подходил к кабинету, тем яснее становилось, что дело может быть гораздо сложнее. За дверью Риверса всегда было тихо. Слишком тихо. Гейл помедлил секунду, сжимая кулак, словно проверял, собран ли он достаточно, чтобы войти. Вдохнув глубоко, он постучал три раза — коротко, отрывисто. — Входите, — раздался низкий голос из-за двери. Полковник Риверс сидел за массивным деревянным столом, идеально выбритый, с выправкой, способной пристыдить статую. На его лице застыл вечный саркастический прищур, который можно было бы принять за лёгкую усмешку, если бы в его глазах не было холодной расчётливости. Бумаги были аккуратно разложены перед ним, как будто он готовился вести сражение прямо здесь, в своём кабинете. — Хоторн, — начал он, даже не поднимая головы от документов. Его голос был резким, как щёлкнувший кнут. — Ну, надо же, ты сегодня выглядишь почти как человек. Это прогресс или ты просто перестал напиваться по выходным? Гейл, стоя у двери, остался невозмутимым. Риверс любил нападать с порога, но Гейл знал, что лучшее оружие против полковника — это спокойствие. — Рад, что вы заметили, сэр, — ответил он ровно, выдерживая его взгляд. Риверс бросил бумаги на стол с таким видом, будто только что проиграл в карты. Он наклонился вперёд, упёрся локтями в стол и наконец посмотрел на Гейла. — Садись, капитан, пока не рухнул от переутомления, — сказал он, махнув на стул перед собой. — У меня для тебя новости. Такие, что даже твои угрюмые глаза могут расшириться от удивления. Гейл сел, сохраняя спокойное выражение, хотя внутри уже закипало раздражение. Полковник не стал тянуть. — Битти назначил твою Эмили Мур руководителем проекта. С сегодняшнего дня она здесь главная. Риверс выпалил это с той же лёгкостью, с какой мог бы обсудить погоду. Только в его тоне проскальзывало что-то колкое, почти насмешливое. Гейл едва заметно напрягся. Он ожидал, что Эмили будет подниматься по карьерной лестнице, но не думал, что это случится так быстро и с таким весом. — Руководителем? — уточнил он, делая акцент на слове, словно хотел убедиться, что не ослышался. Риверс откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, наблюдая за реакцией Гейла. — Да, руководителем. Полный контроль. Прямой отчёт Битти. Так что поздравляю тебя, капитан. Теперь у тебя в подчинении будет самый молодой начальник проекта за всю историю этой базы. Гейл пропустил мимо ушей сарказм. Он думал о том, что значит это назначение. — Это решение Битти? — спросил он, уже зная ответ, но всё равно надеясь услышать что-то неожиданное. Полковник усмехнулся, как будто Гейл только что задал самый глупый вопрос на свете. — Конечно, Битти. Кто ещё способен настолько рисковать, чтобы отдать ключевой проект в руки двадцатидвухлетней девчонки? Гейл молчал, но его лицо выдавало скрытое напряжение. — Ещё кое-что, — продолжил Риверс, в его голосе появилось больше стали. — Завтра сюда прибудет Стентон. Он хочет лично убедиться, что эта идея не полное безумие. Имя Стентона прозвучало как гром среди ясного неба. Гейл чуть подался вперёд. — Стентон? — переспросил он, зная, что этот человек не приходит без причины. — Тот самый, — подтвердил Риверс, с холодной улыбкой. — И если ему что-то не понравится, то всех нас спишут в архив. Так что, Хоторн, приготовься к проверке всех проверок. Гейл посмотрел на полковника, обдумывая услышанное. Назначение Эмили и приезд Стентона означали только одно: напряжение в команде возрастёт. — Почему именно она? — наконец спросил он, голос его звучал ровно, но с намёком на сомнение. Риверс поднял брови, будто этот вопрос его позабавил. — Потому что она единственная, у кого хватает мозгов и наглости спорить с людьми вроде Стентона. Она уже один раз поставила его на место, и знаешь, что? Он это запомнил. Полковник наклонился вперёд, его глаза прищурились. — Я знаю, что ты сейчас думаешь. Мол, она слишком молода, слишком хрупка, слишком... Эмили. Но, чёрт возьми, Хоторн, если она справится, то мы вытащим этот проект из болота. А если нет... Он замолчал на мгновение, словно давая весомость своим словам. — То всё полетит к чертям, и мы с тобой отправимся обратно в дистрикты ловить куриц. Гейл чуть сжал кулаки, но виду не подал. — Ясно, сэр, — сказал он, вставая. — Отлично, — Риверс вернулся к своим бумагам, будто разговор был окончен. — И, Хоторн... Гейл уже был у двери, когда полковник снова поднял голову. — Сделай так, чтобы Стентон не почувствовал здесь запаха хаоса. И держи свою капитана Мур на коротком поводке. — Она не мой капитан, — тихо, но твёрдо сказал Гейл, выходя. — Пока, — пробормотал Риверс, едва заметно усмехнувшись. Риверс откинулся на спинку своего потёртого кресла, скрестив руки на груди. Его взгляд впивался в Гейла, словно старательно примерялся, куда бы нанести удар поточнее. — Ещё кое-что, Хоторн, — начал он, будто бросал гранату на стол. — У нас через неделю начинается операция по захвату той самой лаборатории. И да, твоя «звезда науки» в деле. Не просто как теоретик, а как солдат и руководитель на месте. Ей придётся не только мозгами шевелить, но и ноги уносить, если всё пойдёт не по плану. Гейл сдержал внутренний порыв возразить. Он уже понял, что разговор будет неприятным. — Лаборатория? — уточнил он сухо. — Да, мать его, лаборатория! — Риверс рубанул воздух ладонью. — Это не прогулка по парку, Хоторн. Там вирусы, оборудование, и к тому же все эти ублюдки, которые будут стрелять, чтобы защитить своё. Ты думаешь, у нас тут курсы выживания для девочек из колледжа? Нет. Она либо справится, либо сгинет. — Она не солдат, полковник, — тихо, но твёрдо сказал Гейл, сжав руки на коленях. Риверс ухмыльнулся, как волк, готовящийся к броску. — Поэтому, чёрт возьми, ты и есть тут. — Он наклонился вперёд, его голос стал низким и резким. — Ты сделаешь из неё солдата. Ты отточишь её до такого состояния, что она сможет вести команду через ад, даже если сама едва держится на ногах. Гейл молчал, но взгляд стал тяжелее. — Ты что, думаешь, это переговоры? — Риверс хмыкнул и постучал пальцем по столу. — Нет, капитан. Это приказ. И я хочу, чтобы ты сделал невозможное. Потому что если она облажается, знаешь, кто за это ответит? Ты. Ты отвечаешь за неё, за проект и за то, чтобы все мы не слетели с катушек, пока этот фарс разворачивается. Гейл чуть прищурился, но не дрогнул. — Ясно, сэр, — ответил он коротко. — «Ясно» — это ещё не всё. — Риверс обошёл стол, его шаги были гулкими, как удары барабана. — Она — не просто твоя подопечная, Хоторн. Она — ключ. И если она сломается, мы все рухнем за ней. У тебя есть шесть дней, чтобы научить её не только держать оружие, но и не разочаровывать меня. Он остановился у окна и взглянул на мутное стекло, за которым стлался утренний туман. — Слушай сюда, капитан, — сказал он, не оборачиваясь. — Это не про неё. Это про нас. Про то, что, если мы не возьмём эту лабораторию, наш проект сдохнет, а нас сотрут с лица земли. Гейл чуть поднялся с места, готовый выйти. — Ты был в худших дерьмовых ситуациях, Хоторн, — продолжил Риверс, наконец обернувшись. — И всегда вытягивал их. Справишься и сейчас. Он подошёл ближе, его лицо оказалось почти вплотную к Гейлу. — И запомни: она теперь не только за проект отвечает. Она отвечает за твою задницу. Так что не тяни резину. Гейл встал и кивнул. — Понял, сэр. — Отлично, — бросил Риверс через плечо, уже возвращаясь к столу. — Иди работай. И не облажайся. Гейл уже взялся за дверную ручку, готовый покинуть кабинет, когда голос Риверса, спокойный, но с издёвкой, ударил его в спину: — Хоторн, знаешь, что я тут подумал? Может, тебе стоит жениться на ней. Гейл застыл, будто услышал приказ выйти на минное поле без подготовки. Медленно обернувшись, он с трудом нашёл в себе силы задать вопрос: — Простите, что? Риверс лениво вернулся к креслу и, откинувшись на спинку, сложил руки на животе. Взгляд полковника говорил о том, что он прекрасно понимает, как его слова звучат, и абсолютно этим доволен. — Ты слышал, капитан. Заведи с ней ребёнка. Чем быстрее, тем лучше. Женщины с детьми на такие миссии не ходят. Это железное правило. Гейл почувствовал, как внутри него начинает нарастать волна ярости. Челюсть напряглась, пальцы на руке сжались в кулак. — Вы серьёзно? Это шутка, полковник? — Вовсе нет, — отрезал Риверс, пожав плечами. — Это практично. Меньше рискованных заданий, больше времени в штабе или лаборатории. Разве не этого ты хочешь для неё? Гейл шагнул ближе, глядя на Риверса так, словно пытается понять, действительно ли перед ним человек или какой-то изощрённый продукт военной системы. — Это... это звучит как абсолютный бред, — выдавил он сквозь зубы. Риверс хмыкнул, как будто Гейл только что произнёс что-то невероятно наивное. — Бред? Хм. Скажи мне, Хоторн, ты уверен, что она выдержит это задание? Ты веришь, что она справится с каждым вызовом? Или ты просто надеешься, что всё как-то само собой сложится? Гейл попытался найти ответ, но Риверс, не дав ему шанса, ударил дальше: — Хватит, капитан. Ты видел таких, как она. Наивные, неопытные, но слишком важные для системы. Они думают, что смогут всё, но в итоге ломаются под давлением. Это вопрос времени. А ты — её страховка. Твои действия сегодня могут сохранить её жизнь завтра. — И вы думаете, что штамп в паспорте изменит всё? — с сарказмом бросил Гейл. — Штамп в паспорте? Это не просто бумажка, Хоторн. Это доступ к её безопасности. Это способ удержать её подальше от поля боя. Ты не обязан любить её. Тебе нужно защитить её. — Полковник, — Гейл выдохнул, с трудом удерживая себя в руках, — я не уверен, что это решение. Риверс встал, его тень легла на Гейла, словно сама комната сдавливала воздух. — Слушай, капитан, — его голос стал резким, почти угрожающим. — Ты можешь продолжать играть в честного парня, но давай вспомним, где мы с тобой находимся. Это война, Гейл. Здесь нет времени на чувства и мораль. Здесь выживают те, кто умеет действовать на опережение. Полковник склонился ближе, его холодные глаза впились в лицо Гейла. — Ты ведь уже всё для себя решил. Я вижу, как ты на неё смотришь. И как она смотрит на тебя. Так что вопрос не в том, женишься ли ты на ней. Вопрос в том, когда ты перестанешь дуться и возьмёшь ответственность за эту чёртову ситуацию. Гейл стоял молча, напряжение внутри него готово было взорваться. — Думаешь, это сложно? — продолжил Риверс, отступив на шаг. — В этом мире всё просто, Хоторн. Либо ты защищаешь своих людей всеми доступными способами, либо ты их теряешь. И я гарантирую, что потерять её будет стоить тебе дороже, чем ты готов признать. Полковник отвернулся, позволяя Гейлу немного отступить. — Ты был в худших ситуациях, капитан. Справлялся. Справишься и с этим. Гейл сделал шаг к двери, но Риверс ещё раз его остановил: — И последнее, Хоторн, — его голос вновь стал мягким, почти насмешливым. — Подумай об этом как о задании. Ты уже почти тридцатник разменял, а она молода, умна и явно в тебе заинтересована. Ты думаешь, это её не спасёт? Её спасёт. А тебя, возможно, вытащит из этого болота, в котором ты тонешь. Гейл ничего не ответил. Он резко повернулся и вышел, чувствуя, как гнев и беспокойство расползаются по телу. За дверью он сжал кулаки и выдохнул сквозь стиснутые зубы: — Чёртова политика. Гейл, всё ещё переваривая разговор с Риверсом, решил спуститься в столовую, чтобы отвлечься и перекусить. Запахи свежезаваренного кофе и жареных овощей смешивались с едва уловимым ароматом чего-то сладкого, но явно пересушенного. Столовая, как всегда, гудела приглушёнными разговорами, и, взяв поднос, он машинально выбрал что-то съедобное, прежде чем направиться к дальнему столу. Эмили и Александр уже сидели там, погружённые в беседу. — Добрый день, — произнёс Гейл, ставя поднос на стол и опускаясь напротив Эмили. Его голос прозвучал почти ровно, хотя он всё ещё чувствовал остатки раздражения от утреннего разговора. — Поздравляю с назначением на новую должность, — добавил он, заставляя себя улыбнуться. Эмили подняла глаза, как будто её отвлекли от размышлений. На мгновение её лицо смягчилось, но она тут же вернула себе привычную маску спокойствия. — Спасибо, капитан, — отозвалась она, немного натянуто, разрезая омлет на идеально ровные квадраты. Александр, словно поджидавший удобного момента, наклонился вперёд, сложив руки на столе. — Капитан поздравляет? Вот это день чудес. Я думал, ваше стандартное «доброе утро» включает молчание и тяжёлый взгляд, от которого у людей пропадает желание есть. — Ну, ты ведь ещё ешь, так что, видимо, не так уж я и плох, — отрезал Гейл, подняв бровь. — Хотя, может, стоит попробовать более строгий подход, чтобы ты наконец перестал умничать. — Умничать — это часть моей личности, капитан, — отозвался Александр с самодовольной улыбкой. — Без этого я — просто парень в белом халате. Эмили тихо усмехнулась и, прикрываясь чашкой кофе, отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Гейл заметил, как её взгляд на секунду задержался на нём, прежде чем снова вернуться к тарелке. К их столу присоединились остальные из команды Гейла. Томас сел первым, громко поставив свой поднос на стол. — Эмили, поздравляю! Теперь ты официально выше нас всех по званию, — заявил он, широко улыбаясь. — И не забудь, теперь ты можешь указывать капитану, что делать, — добавил Алексей, усмехнувшись. — Это должно быть весело. — Да уж, она будет первой, кто осмелится, — вставил Майкл, наклоняясь вперёд. — Я не представляю, чтобы кто-то из нас попробовал это сделать и остался в живых. Смех прокатился по столу, но Эмили лишь слегка улыбнулась, снова сосредоточившись на своей еде. Гейл отметил, как её пальцы сжали вилку чуть сильнее, чем нужно. Она выглядела напряжённой, её взгляд постоянно метался между собеседниками. — Ты в порядке? — тихо спросил он, наклоняясь ближе, чтобы никто не услышал. Она подняла на него глаза, и в её взгляде мелькнуло удивление. — Да, всё хорошо, — коротко ответила она, но её голос звучал так, будто она пыталась убедить не столько его, сколько себя. Разговор за столом продолжался, но Гейл чувствовал, что Эмили держится на грани. Когда обед подходил к концу, она резко поднялась, забирая поднос. — Гейл, нам нужно зайти к Бити. Надо обсудить приезд Стентона, — бросила она на ходу, будто не давала себе времени передумать. — Понял, — коротко кивнул он, следуя за ней. --- Коридоры лаборатории были почти пусты. Гейл шёл рядом с Эмили, наблюдая, как она нервно сжимает папку. Её шаги были быстрее обычного, будто она пыталась сбежать от чего-то. — Ты всегда так спешишь, или это новое требование должности? — спросил он, пытаясь разрядить обстановку. Она бросила на него быстрый взгляд. — Просто хочу закончить всё до приезда Стентона. Ты же не против? — Конечно нет. Только боюсь, что твой омлет остался нетронутым ради этого великого дела, — усмехнулся он. Эмили на секунду замерла, её губы чуть дрогнули в тени улыбки. — Омлет был пересушенным. К тому же, это не главное. — Что ж, раз уж ты перешла на кофе и тревоги вместо еды, мне стоит побеспокоиться? — продолжил он, искоса глядя на неё. — Беспокойтесь лучше о себе, капитан, — парировала она, наконец, позволив себе улыбнуться чуть шире. — У вас, кажется, новая привычка лезть в дела других. — Это не привычка, это хобби, — ответил он, серьёзно кивнув. — Но ты не переживай, я беру за это недорого. Эмили покачала головой, её напряжение чуть отступило, но Гейл заметил, как она снова спряталась за нейтральным выражением лица, когда лифт остановился. — Мы почти на месте. Держись, — бросил он, прежде чем двери открылись. Когда они вошли в кабинет Битти, их встретил запах свежезаваренного чая и мягкий шум мониторов. Учёный сидел за своим массивным столом, окружённый хаотичной россыпью экранов, на которых вспыхивали схемы, формулы и какие-то графики. Он поднял взгляд, и его лицо тут же озарила тёплая улыбка. — А, мои любимые работяги! Проходите, не стесняйтесь, — Битти кивнул на кресла перед столом, отодвинув в сторону чашку с уже остывшим чаем. — Надеюсь, у вас не отобрали последние нервы по пути сюда? — Ещё не успели, — отозвался Гейл, опускаясь в кресло. — Но кажется, скоро начнут. Эмили молча села рядом, сжимая в руках папку так, словно это был её единственный якорь в бушующем океане. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо слов вырвался лишь тихий вздох. Гейл метнул на неё быстрый взгляд: напряжение буквально сковывало её движения. — Битти, — наконец заговорила она, но её голос предательски дрогнул. — Этот Стентон… Он знает обо мне слишком много. Я боюсь, что он... — Попытается это использовать? — спокойно завершил Битти, снимая очки и внимательно глядя на неё. — Эмили, ты должна понять одну вещь: его знания — это ещё не сила. А твоя команда — это твоя защита. Гейл заметил, как Эмили чуть крепче сжала папку, её пальцы побелели от напряжения. Она кивнула, но, судя по её взгляду, слова Битти пока не достигли цели. — Если он сунется не туда, куда не следует, — добавил Битти, его голос стал твёрже, — я лично выдам ему такой "сюрприз", что он надолго забудет дорогу сюда. Поверь, я мастер таких "подарков". — Например, автоматическая система охлаждения? — вставил Гейл, усмехнувшись. — Я слышал, что ты однажды заморозил кому-то лабораторию, когда тот слишком много болтал. — Это был эксперимент! — возмутился Битти, но в его глазах мелькнуло лукавство. — И да, об этом ещё долго вспоминали. Так что да, могу повторить. Эмили невольно улыбнулась, хотя её взгляд всё ещё выдавал тревогу. — Спасибо, Битти, — тихо сказала она. — Но что, если он попробует что-то… большее? — Тогда у тебя будет двойное прикрытие, — вмешался Гейл. Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. — Я тоже буду здесь. И если он только попробует выйти за рамки, ему придётся иметь дело со мной. Эмили взглянула на него, её глаза расширились от удивления. — Ты… правда готов вмешаться? — её голос был чуть громче шёпота, но в нём звучало искреннее недоумение. — Конечно, — просто ответил Гейл. — Ты думаешь, я позволю какому-то придурку портить тебе жизнь? — Гейл, я справлюсь сама, — начала она, но он прервал её. — Ты и сама отлично справляешься, — сказал он, серьёзно глядя ей в глаза. — Но иногда немного поддержки не повредит, даже таким людям, как ты. — И, кстати, — добавил Битти, его голос вновь стал мягче, — ты не одна, Эмили. Ты никогда не была одна. Здесь все уважают тебя, твою работу и то, через что тебе пришлось пройти. Эмили глубоко вздохнула. На мгновение её взгляд потеплел, и Гейл заметил, как напряжение чуть спало с её лица. Она слабо улыбнулась, кивнув в ответ. — Ладно, — тихо сказала она, выпрямляя плечи. — Спасибо. Обоим. — Вот это другое дело! — оживился Битти, потирая руки. — А теперь к делу. Нам нужно подготовить план, который настолько впечатлит Стентона, что он забудет, зачем сюда приехал. Гейл хмыкнул, а Эмили, наконец, положив папку на стол, заговорила более уверенно. Атмосфера в кабинете постепенно разрядилась, а лёгкий намёк на шутку Битти был тем самым тоном, который все так ждали. Гейл, чуть подавшись вперёд в кресле, внимательно посмотрел на Битти. В его взгляде читалась сосредоточенность, но голос выдавал еле уловимое напряжение. — Битти, прежде чем мы перейдём к плану, мне нужно обсудить одно дело, — начал он. — Через неделю запланировано задание. Мы будем брать вражескую лабораторию, и Эмили должна быть с нами. Сидевшая рядом Эмили резко вскинула голову, её глаза широко распахнулись. — Что? — выдохнула она, в голосе звучал откровенный протест. — Я думала, что меня держат подальше от таких операций. Гейл встретил её взгляд, не отводя глаз. — Обычно так и есть, — ответил он ровным, но твёрдым тоном. — Но на этот раз твоя экспертиза незаменима. Мы не можем позволить себе ошибок. Битти, наблюдавший за разговором, задумчиво коснулся подбородка. — Опасное решение, — пробормотал он, переведя взгляд на Эмили. — Ты хоть знаешь, что делать в таких ситуациях? У тебя есть навыки для работы в поле? Эмили открыла рот, чтобы ответить, но замялась. — Я… Я не уверена, что готова, — призналась она, опуская взгляд на свои стиснутые руки. Гейл глубоко вздохнул и снова повернулся к Битти. — Вот почему я хочу, чтобы ты подготовил что-то особенное для её защиты, — сказал он с заметной настойчивостью. — Нам нужна броня — лёгкая, но надёжная. И оружие. Небольшой пистолет, который она сможет использовать без особого труда и сбросить, если потребуется. Эмили уставилась на него, её лицо покраснело от смеси удивления и смущения. Она не ожидала, что Гейл так серьёзно займётся её безопасностью. Битти прищурился, его губы изогнулись в лёгкой усмешке. — Ты так заботишься о ней, капитан, что это почти трогательно, — заметил он, скрещивая руки на груди. Гейл спокойно выдержал его взгляд. — Я заботюсь обо всех членах своей команды, — сказал он, но в его голосе чувствовалась внутренняя сталь. Битти хмыкнул и откинулся на спинку кресла. — Конечно, конечно, — протянул он с явным удовольствием. — Ладно, посмотрим, что можно сделать. У меня есть несколько идей насчёт брони и оружия. Эмили, тебе придётся потренироваться. Мы не можем позволить себе слабое звено. Эмили сжала руки в кулаки и кивнула, её голос прозвучал чуть увереннее: — Я готова попробовать. Битти снова скользнул взглядом между ними и усмехнулся. — Знаете, вы двое выглядите как хорошая команда, — сказал он, с нескрываемой насмешкой посмотрев на Гейла. — Это полезно. Успех операций часто зависит от слаженности. Эмили покраснела ещё сильнее и отвернулась, уставившись на свои руки. Гейл лишь сжал челюсти, стараясь не реагировать. — Мы закончили? — коротко бросил он. Битти поднялся из-за стола, кивая: — Да, да. Займусь всем. Но, Эмили, готовься к тренировкам. Полевая работа — это совсем не лаборатория. Эмили коротко кивнула: — Спасибо. Гейл мельком посмотрел на неё и одобрительно кивнул. В его взгляде мелькнуло что-то мягкое, почти незаметное, прежде чем он снова переключился на работу. Бити скрестил руки на груди, его лицо стало напряжённым, словно он решал в уме сложное уравнение. На несколько секунд он замер, затем поднял глаза на Гейла и Эмили, и в его взгляде вспыхнула характерная искра хитрости. — У меня есть предложение, — начал он, взвешивая каждое слово. — Это может показаться странным, но, возможно, вам двоим стоит притвориться… парой. Эмили замерла, как будто её ударили. Её глаза расширились, а лицо стало удивлённо-возмущённым. — Простите, что? — её голос дрожал, одновременно резкий и растерянный. Гейл поднял бровь, слегка улыбнувшись уголком рта. Его спокойствие в этот момент казалось нарочито неестественным. — Любопытно, — протянул он, скрестив руки на груди. — Продолжайте, Бити. Эмили повернулась к нему с выражением полного недоверия. — Ты издеваешься? Ты это всерьёз? — Давай хотя бы выслушаем его, — примирительно предложил Гейл, глядя на неё. Его голос был спокойным, почти убаюкивающим, словно он пытался убедить её, что ничего страшного не происходит. Эмили, стиснув зубы, перевела взгляд обратно на Бити. — Продолжайте, — бросила она, всё ещё явно не в восторге от происходящего. Бити откашлялся, будто собирался начать лекцию. — Стентон — человек, который любит чувствовать власть над другими, — пояснил он. — Если он решит, что Эмили одинока, он может попытаться манипулировать ею. Но если он будет думать, что вы с Гейлом в отношениях, его фокус сместится. — Почему? — сухо спросила Эмили. — Потому что он собственник, — ответил Бити с лёгкой улыбкой. — И если он посчитает, что Эмили уже "забрали", его это выбьет из колеи. Он будет тратить силы на бесполезные попытки подорвать ваши "отношения". — Это безумие, — пробормотала она, качая головой. — Вы серьёзно думаете, что кто-то в это поверит? — Ты себя недооцениваешь, — внезапно вмешался Гейл, его голос был чуть мягче, чем обычно. — Ты привлекательная женщина, и никто не станет сомневаться, что ты можешь кого-то заинтересовать. Эмили покраснела, не зная, что сказать. — Спасибо за комплимент… я думаю? — пробормотала она, иронично прищурившись. — Я не шучу, — спокойно сказал Гейл, глядя прямо в её глаза. — Это вполне выполнимо, если ты готова попробовать. Она посмотрела на него, всё ещё сомневаясь, и наконец выдохнула: — Ладно, предположим, я согласилась. Что дальше? — Всё просто, — ответил Бити, снова беря слово. — Вы должны будете вести себя естественно: парочка тёплых взглядов, несколько совместных обедов. Иногда, возможно, лёгкое касание руки. И, конечно, важно, чтобы это выглядело правдоподобно. — Правдоподобно? — саркастически переспросила Эмили. — Мне бы хоть себя убедить, не то что его. Гейл усмехнулся, его глаза чуть теплее заблестели. — Эмили, если ты сможешь справляться с опасными химикатами и управлять целой лабораторией, то уж это для тебя будет пустяком. — Лестно слышать, — ответила она, закатывая глаза. — Значит, решено? — вмешался Бити. — Не знаю, — пробормотала она, глубоко вздыхая. — Это звучит... слишком рискованно. — А я уверен, что это сработает, — сказал Гейл, наклоняясь чуть ближе, чтобы встретить её взгляд. Его голос был тихим и ободряющим. — Доверься мне. На мгновение между ними повисла пауза. Эмили почувствовала, как в её душе нарастает тревога, но в словах Гейла была какая-то странная уверенность, которая заставила её слегка расслабиться. — Хорошо, — наконец выдохнула она. — Но только при одном условии. — Каком? — с интересом спросил он. — Ты не заставишь меня делать ничего, что я сочту унизительным, — твёрдо сказала она, глядя ему прямо в глаза. Гейл коротко кивнул, улыбнувшись своей тёплой, чуть насмешливой улыбкой: — По рукам. Гейл и Эмили шагали по коридору в тишине. Шаги гулко отдавались от стен, и напряжение между ними казалось почти осязаемым. Он украдкой бросил взгляд на неё: плечи её были напряжены, спина прямая, как струна, а руки скрещены на груди, будто она старалась создать невидимую преграду между собой и окружающим миром. Гейл заметил, как она чуть прикусывает губу, — знак того, что она явно не в своей тарелке. "Она на грани," — подумал он, вздохнув про себя. "Если я хочу, чтобы это сработало, мне нужно убедить её расслабиться. Но как?" Ему нравилась её уверенность на работе, этот твёрдый взгляд, который мог бы сразить любого, кто сомневался в её профессионализме. Но сейчас она выглядела иначе. Уязвимой. И эта уязвимость притягивала его сильнее, чем он был готов признать. "Она мне правда нравится," — пронеслось у него в голове, и эта мысль кольнула неприятным чувством вины. "А теперь мне придётся использовать это, чтобы мы выглядели убедительно. Отлично, Хоторн, великолепный план." Когда они подошли к кабинету, секретарь Гейла, Анна Хейл, подняла голову от бумаг. Женщина лет пятидесяти с пронзительным взглядом, всегда спокойная и доброжелательная, сейчас выглядела особенно заинтересованной. — Капитан Хоторн, мисс Мур, — произнесла она мягко, её голос звучал тепло, но взгляд задержался на них чуть дольше обычного. В уголках её губ мелькнула улыбка, будто она уловила что-то, что они оба старались скрыть. Гейл заметил эту улыбку и внутренне напрягся. "Похоже, Анна уже додумала за нас. Прекрасно. Пусть считает, что угодно, это только на руку." — Чай, кофе? — предложила Анна с лёгкой, почти материнской заботой. — Спасибо, Анна, ничего не нужно. Я занят, никого не пускайте, — ответил он коротко, кивнув в сторону двери и жестом приглашая Эмили войти первой. — Конечно, капитан, — ответила Анна, не сводя с них задумчивого взгляда. Когда Эмили прошла внутрь, Гейл задержался на секунду, встретив взгляд Анны. Она ничего не сказала, но в её глазах читалась добродушная насмешка, как у человека, который знает больше, чем говорит. Закрыв дверь, Гейл медленно обернулся. Эмили стояла посреди кабинета, скрестив руки на груди, словно защищаясь от невидимой угрозы. Её глаза беспокойно бегали по комнате, не задерживаясь ни на одной детали, а напряжённая поза выдавала её внутреннюю борьбу. Несмотря на строгий костюм, в этот момент она казалась маленькой и уязвимой, словно хрупкая фигурка, готовая дать трещину от любого неверного движения. Гейл почувствовал неприятное сжатие в груди. Он хотел сказать что-то ободряющее, но слова словно застряли в горле. Вместо этого он просто спросил: — Ты в порядке? Эмили резко подняла взгляд, будто его голос застал её врасплох. В её глазах мелькнуло недоверие, как у человека, привыкшего справляться в одиночку. — В порядке? — повторила она с нервным смешком. — Завтра мне придётся притворяться твоей девушкой перед человеком, который, скорее всего, строит против меня интриги. Конечно, я в порядке. Гейл усмехнулся, уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке. Её сарказм звучал как попытка удержаться на плаву, и он уважал её за это. — Справедливо, — согласился он, направляясь к окну. Там, за стеклом, тренировочный двор жил своей привычной жизнью, будто завтрашний день ничего не значил. Эмили осталась на месте, её взгляд теперь сосредоточился на полу. Гейл заметил, как она скользнула рукой по предплечью, будто пытаясь согреться. — Ты боишься, — тихо сказал он, оборачиваясь к ней. Она вздрогнула от его слов, словно он сказал вслух то, что она пыталась скрыть даже от себя. — Конечно, боюсь, — призналась она, её голос дрогнул. — Ты хоть представляешь, каково это — каждый день ходить на работу, зная, что тебя ненавидят? Делать вид, что всё нормально, когда с каждым взглядом тебя ставят на место? Гейл сделал шаг ближе, но она тут же подняла руку, останавливая его. — Завтра всё станет ещё хуже, — продолжила она, её глаза потемнели от сдерживаемой боли. — Завтра я буду не просто учёным с "неподходящим прошлым". Я буду твоей женщиной. — Её голос стал едким, но внутри него чувствовалась ранимость. — А если Стентон заподозрит хоть что-то… Эти слова ударили сильнее, чем она могла представить. "Твоей женщиной." Гейл не мог заставить себя отпустить эти слова. Они разжигали что-то внутри, что он давно пытался подавить. Он шагнул ближе, намеренно сокращая дистанцию. — Эмили, — начал он мягко, но настойчиво. — Ты сильнее, чем думаешь. Я знаю, что всё это кажется опасной игрой, но ты не одна. Мы справимся. Она лишь покачала головой, опустив глаза. — Это звучит красиво, но слова не помогут, если всё пойдёт наперекосяк. Он долго смотрел на неё, замечая мелочи: как свет ложится на её плечи, как её пальцы нервно сжимаются в кулак. Ему хотелось дотронуться до неё, хотя бы чтобы убедить, что он здесь. Вместо этого он сказал: — Если ты оступишься, я подхвачу. Эти слова заставили её поднять глаза. На мгновение в её взгляде мелькнуло нечто похожее на благодарность, но тут же исчезло, сменившись привычной сдержанностью. — Ты слишком уверен, — сказала она, но уголки её губ дрогнули, намекая на улыбку. — Это моя работа, — ответил он с лёгкой усмешкой. Эмили отвернулась к окну, стараясь скрыть своё смущение. Её силуэт, освещённый вечерним светом, казался одновременно таким сильным и таким хрупким. — Спасибо, — произнесла она тихо, почти шёпотом. Гейл кивнул, глядя на её тонкую фигуру. Он чувствовал, как внутри него нарастает странное предчувствие. Завтра всё изменится. И пусть для неё это будет игрой, для него это станет первым шагом к чему-то большему. Гейл шагнул к шкафу за документами, чтобы закончить разговор, когда позади него раздался звук быстрых шагов. Он обернулся, ожидая очередного холодного замечания или саркастического комментария, но то, что произошло дальше, полностью выбило его из колеи. Эмили была уже совсем рядом. Прежде чем он успел что-либо понять, она поднялась на цыпочки и, слегка наклонившись вперед, быстро коснулась его щеки губами. Поцелуй был мгновенным, как вспышка. Лёгким, почти невесомым, но от этого он ударил куда сильнее. Время словно застыло. Гейл почувствовал, как его сердце ухнуло вниз, а затем начало бешено колотиться, раздаваясь громкими ударами в ушах. Он замер, не дыша, и только тепло её губ осталось на его коже, словно раскалённый след. Эмили тут же отпрянула, резко опустив взгляд в пол. Её лицо залилось румянцем, но она пыталась держаться — подняла подбородок, придав себе видимость уверенности. — Это… — начала она, но её голос на мгновение дрогнул. Она прочистила горло и продолжила более твёрдо: — Это была тренировка. Ну, на случай, если завтра потребуется. — Последние слова она произнесла быстрее, чем нужно, и тут же отвернулась, явно избегая встречи с его взглядом. Прежде чем Гейл успел найти хоть что-то сказать, она развернулась и направилась к двери быстрыми, почти торопливыми шагами. — Увидимся на тренировке, мистер Хоторн, — бросила она через плечо, даже не оглянувшись. И исчезла за дверью так стремительно, словно спасалась бегством. Гейл остался стоять посреди кабинета, ошеломлённый, будто его огрели чем-то тяжёлым. Он провёл рукой по щеке, где ещё чувствовалось тепло её прикосновения. Этот поцелуй — простой, без какой-либо явной страсти, почти невинный, — полностью выбил его из равновесия. "Что это было?" — мысли скакали одна за другой, как испуганные мустанги. Он вспомнил её слова — "тренировка". И тут же усмехнулся про себя. Да кому она пытается это доказать? Её порыв, внезапный и неловкий, выдал её с головой. Она нервничала, она боялась, и этот жест был скорее попыткой преодолеть себя, чем какой-то осознанной стратегией. Но в этом порыве было что-то ещё. Что-то, что Гейл никак не мог определить. Или, возможно, просто боялся признать. Он медленно сел на край стола, опустив голову. Её голос, дрожащий, будто уязвимый, всё ещё звучал в его ушах. Он мысленно прокручивал произошедшее снова и снова, замечая детали: как её пальцы чуть дрогнули, как она торопливо отвернулась, чтобы спрятать смущение. — Тренировка, — пробормотал он, криво усмехнувшись. Но даже в этой усмешке было тепло. Он не знал, что это значит для неё, но для него этот короткий миг стал чем-то большим. Слишком большим, чтобы просто забыть. Взгляд Гейла упал на окно. За стеклом вечернее солнце заливало двор золотистым светом, но он едва ли замечал его. Его мысли были где-то там, за пределами этой комнаты, вместе с её образом. "Эмили…" — имя вырвалось шёпотом, словно он боялся сказать его вслух. Завтра он всё сделает правильно. Завтра он покажет ей, что она не одна. И пусть для неё это будет игрой, для него это началось с реальности. Вечер на тренировочной площадке оказался на удивление холодным, хотя день был тёплым. Воздух пропахал смесью стали, пота и едва уловимой свежести сосен. Гейл стоял в тени прожекторов, его фигура казалась высеченной из гранита. Он молча ждал, когда Эмили подойдёт ближе, его взгляд остался суровым, как у генерала перед решающим боем. Эмили вышла из тени, подтянув рукава куртки, и остановилась напротив него. Она выглядела спокойно, но её пальцы нервно теребили ткань, а в глазах читался скрытый страх. — Разминка, — коротко сказал Гейл, жестом указывая на трек для бега. Его голос прозвучал резко, без нотки дружелюбия. Она кивнула и, не задавая вопросов, побежала. Гейл следовал за ней, заставляя ускоряться с каждым кругом. Его команды звучали, как удары хлыста: — Быстрее! Выталкивай ноги! Эмили, ты в бою, а не на прогулке! Её дыхание стало резким, рваным, словно нож, рассекающий воздух. Лёгкие горели, но она не останавливалась, стиснув зубы. Она чувствовала его взгляд — тяжёлый, оценивающий, беспощадный. Когда разминка закончилась, Гейл ни на мгновение не дал ей передышки. Он шагнул к столу, на котором лежали тренировочные ножи, пистолеты и мешки с песком. — Теперь работа с оружием, — сказал он, поднимая пистолет и демонстрируя точный выстрел в центр мишени. Звук выстрела прорезал воздух, как гром. — Твой ход. Как я тебя учил. Эмили взяла оружие. Её руки слегка дрожали от усталости, но она заставила себя сосредоточиться. Первый выстрел попал в мишень, но далеко от центра. — Неправильно, — резко сказал Гейл. — Ты держишь пистолет, как игрушку. Это оружие. Оно не прощает ошибок. Оно должно стать частью тебя, вспомни, как я тебя учил. Она нахмурилась, стиснула зубы и снова прицелилась. Второй выстрел был лучше, ближе к цели. — Так-то лучше, — пробормотал Гейл, убирая руки в карманы. — Но этого недостаточно. Он подошёл ближе, поставив руку ей на плечо, чтобы направить. Его голос стал тише, почти шёпотом: — Почувствуй оружие. Ты не просто нажимаешь на спуск, ты принимаешь решение, понимаешь? Твоя жизнь или их. Эмили кивнула, её лицо напряглось, словно она боролась не только с пистолетом, но и с чем-то внутри себя. Тренировка продолжалась. Гейл гонял её без остановки: ножи, рукопашный бой, прыжки, удары. Она падала на землю, едва поднимаясь, но снова бросалась в атаку. Пот стекал по её вискам, сердце стучало в ушах, но она не сдавалась. — Давай, Эмили! — выкрикнул он, бросая ей нож. — Ты либо станешь сильнее, либо проиграешь. Здесь нет места слабости. Она взяла нож, бросила взгляд на Гейла и ударила мишень с такой яростью, что он на миг замер. Когда наконец он дал ей передышку, они стояли друг напротив друга. Эмили тяжело дышала, её волосы растрепались, лицо покраснело. — Ты справляешься, — сказал Гейл, его голос звучал мягче, чем раньше. — Но тебе нужно больше уверенности. — Спасибо за поддержку, — пробормотала она с горькой усмешкой, пытаясь отдышаться. Гейл замер на мгновение, будто собирался с духом, а затем, как удар грома, произнёс: — Полковник Риверс предложил мне жениться на тебе. Эмили застыла, как будто её обдали ледяной водой. Её взгляд метался между удивлением и непониманием, а губы беспомощно шевельнулись: — Что? Гейл, не моргая, смотрел на неё, словно бросая вызов. — Он считает, что это удержит тебя от опасных заданий. Она моргнула несколько раз, а затем вдруг рассмеялась. Смех был нервным, рваным, как струна, вот-вот готовая лопнуть. — Жениться? Это его великий план? — спросила она, хватая воздух. — Гениально. Просто браво. Гейл не улыбнулся. Его голос оставался ровным, почти холодным: — Это не шутка, Эмили. Смех оборвался так резко, будто её кто-то заставил замолчать. Она замерла, глядя на него с внезапно остекленевшими глазами. — Ты серьёзно? — прошептала она. — Если это поможет уберечь тебя, то да, я серьёзен, — ответил он, и в его голосе прозвучала угроза, не ей, а самой ситуации. Эмили напряглась, словно её обложили в угол. Её глаза загорелись огнём негодования, но голос оставался ровным, будто она старалась себя контролировать: — Это безумие. — Может быть. — Гейл сделал шаг ближе, его голос стал тише, но не потерял твёрдости. — Но это неважно, если речь идёт о твоей жизни. Её брови сдвинулись, а лицо напряглось, отражая бурю эмоций. Она смотрела на него, будто пыталась прочитать скрытые мотивы, но он был как гранит, непроницаемый. — Ты не можешь просто взять и… предложить мне это, будто я объект спасения, — сказала она резко. — Ты не объект. Ты человек, который мне небезразличен, — отрезал он, глядя ей прямо в глаза. Её дыхание перехватило. Она на мгновение отвела взгляд, затем подняла его снова, её глаза блестели, будто она боролась с собственными страхами. — Гейл… Это неправильно. — Неправильно — это видеть, как ты идёшь на задание, которое может тебя убить, — его голос дрогнул, но не потерял твёрдости. — Я не могу просто стоять в стороне. Эмили выдохнула, её плечи слегка поникли, но внутри, казалось, шла настоящая война. Она не знала, как ответить, и впервые за долгое время чувствовала себя уязвимой. — Я справлюсь, — наконец сказала она, сжав кулаки, как будто готова была отбить атаку. Гейл кивнул, его глаза смягчились, но взгляд оставался тяжёлым: — Ты справишься. Но я всё равно останусь рядом. Она замерла на мгновение, потом медленно кивнула, словно принимая его слова. Её губы слегка дрогнули, будто она хотела что-то сказать, но передумала. — Спасибо, — только и прошептала она, её голос был слабым, но в нём звучала какая-то новая уверенность. В воздухе повисло напряжение, но оно больше не пугало. Оно стало мостом между ними, хрупким, но реальным. Гейл стоял у двери раздевалки, прислонившись плечом к холодной стене, и вслушивался в глухой шум воды. Её силуэт, мелькавший за матовым стеклом, оставался недвижимым. Он знал, что Эмили была вымотана, но упрямо не сдавалась. В какой-то момент ему даже захотелось постучать, спросить, как она, но он лишь глубже вдохнул холодный воздух коридора, стараясь успокоиться. Она держится, говорил он себе. Она сильная. Но когда дверь наконец скрипнула и Эмили появилась в проёме, его уверенность пошатнулась. Её лицо было бледным, сгоревшим от усталости, а глаза — потухшими. Даже её шаги были замедленными, словно каждый требовал усилия, которого у неё больше не осталось. Волосы тёмными прядями липли ко лбу, полотенце безвольно соскальзывало с плеча, будто отражая её состояние. — Ты долго, — тихо сказал Гейл, сдерживая беспокойство в голосе. Она прищурилась, пытаясь улыбнуться, но улыбка вышла слабой, едва заметной. — Просто привыкала дышать, — пробормотала Эмили, и её голос звучал так, словно он пробирался сквозь вязкую тишину. Гейл хмуро посмотрел на неё, чувствуя странную тяжесть. Её упорство, её постоянное "я справлюсь сама" начинало злить, но больше всего — пугать. Он знал, что с её прошлым она привыкла никому не доверять, привыкла тянуть всё на своих плечах. Но сейчас её плечи дрожали, а в глазах читался страх. — Готова? — спросил он, заметив, как она пошатнулась. Эмили кивнула, едва двигая головой. Она прошла мимо, и он невольно шагнул чуть ближе, готовый подхватить, если она вдруг потеряет равновесие. На улице свежий ветер заставил её вздрогнуть. Гейл быстро стянул с себя куртку и накинул ей на плечи. — Гейл, не нужно, — тихо запротестовала она, её голос был едва слышен. — Нужно, — отрезал он. — Ты вся дрожишь. Её взгляд задержался на нём, удивлённый и благодарный. Она молчала, но Гейл уловил, как уголки её губ дрогнули, будто она хотела что-то сказать, но не решилась. Они шли к машине, и Эмили несколько раз споткнулась. В очередной раз Гейл мягко обхватил её локоть, помогая удержаться. — Ты уверена, что не стоит заехать в медцентр? — осторожно спросил он, открывая перед ней дверь. Она резко обернулась, но в её глазах не было злости, только усталость. — Я в порядке, Гейл, — тихо сказала она, но её голос дрожал. Он хотел возразить, но промолчал, зная, что она воспримет это как попытку лишить её самостоятельности. Дорога домой проходила в тишине. Гейл украдкой поглядывал на неё, стараясь не выдать своего волнения. Эмили сидела, закрыв глаза, но её лицо было напряжённым. Она явно пыталась держать себя в руках, даже сейчас. — Заедем за тортом, — вдруг произнёс он. Эмили повернула голову, её брови удивлённо приподнялись. — Торт? Зачем? — спросила она, и в её голосе послышалось легкое раздражение, смешанное с удивлением. — Для твоих братьев, — ответил он спокойно. — Я у вас сегодня буду весь вечер, не так ли? Пусть он станет хоть немного лучше для Сэма. Может меньше ворчать будет. Она уставилась на него, словно не веря, что он думает о таких мелочах. На миг её глаза потеплели, но почти сразу она отвернулась к окну. — Хорошо. Пусть будет торт, — тихо сказала она. Когда он вернулся из пекарни, она подняла на него взгляд, в котором читались благодарность и лёгкое смущение. — Ты слишком добрый, — пробормотала она. — Это не доброта, — отозвался он, укладывая коробку на заднее сиденье. — Это забота. По пути домой он внезапно свернул к супермаркету. — Что ты делаешь? — устало спросила Эмили, но в её голосе слышалось удивление. — Продукты закончились, — коротко ответил Гейл, выходя из машины. Эмили попыталась возразить, но он уже исчез за дверью магазина. Когда он вернулся с пакетами, её глаза расширились. — Ты что, всё это купил? — спросила она, глядя на него, как на сумасшедшего. — Да. Ужин на мне. — Гейл, ты не обязан… — начала она, но он перебил её твёрдым тоном: — Я обязан. Потому что ты не можешь всегда быть сильной. Эмили замолчала, её взгляд снова стал тёплым, но она отвела глаза, чтобы он этого не заметил. Гейл почувствовал, как в её молчании зреет какая-то нерешительность. Когда они подъехали к её дому, Эмили на секунду замерла на пороге, потом тихо произнесла: — Спасибо, Гейл. Он обернулся к ней, увидев в её глазах тёплую благодарность и… что-то ещё. Словно она боролась сама с собой. — Отдыхай, — мягко сказал он, задержав взгляд на её лице. — Всё остальное я сделаю. Эмили молча смотрела ему вслед, чувствуя, как в груди разливается тепло. Ей было приятно, что он рядом, но этот момент пугал её. Пугал больше, чем она хотела признать. Как только они вошли в дом, воздух наполнился ароматом свежей выпечки и продуктов, создавая ощущение уюта в ее доме, к которому он уже привык. Эмили едва справилась со шнурками ботинок, устало сбросила их в сторону и, не глядя ни на кого, направилась в гостиную. Она упала на диван, натянув плед до самого подбородка, как будто он мог защитить её от усталости и груза дня. Глаза закрылись сами собой, тело требовало передышки. Гейл тем временем уверенно прошёл на кухню, будто ее дом уже стал для него привычным местом. Он аккуратно разложил пакеты на столе и начал выгружать продукты, стараясь не издавать лишнего шума. Но тишина в доме не могла продлиться долго. — Ты что, теперь хозяин нашего дома? — голос Сэма прозвучал резко, словно нож, ударивший по стеклу. — Думаешь, можешь здесь просто так распоряжаться? Проваливай! Гейл выпрямился и посмотрел на мальчишку, который стоял в дверях с надутым лицом. Его взгляд был спокойным, но твёрдым. — Нет, я здесь не для того, чтобы командовать. Я здесь, чтобы помочь, — ответил он, возвращаясь к работе. Сэм хмыкнул и шумно уселся на пол перед диваном, демонстрируя своё недовольство. Он скрестил руки на груди, но из-под нахмуренных бровей всё же раз за разом бросал взгляд на Эмили, которая лежала неподвижно под пледом. В это время Даниэль тихо подошёл к дивану, словно опасаясь потревожить сестру. Он аккуратно забрался рядом и осторожно обнял её за талию. — Тебе тепло, мама? — прошептал он, заглядывая в её уставшее лицо. Эмили слабо улыбнулась, притянув мальчика ближе. Её дыхание стало ровнее, напряжённые плечи начали расслабляться. Мэтт, который до этого молчал, подошёл к Гейлу и остановился рядом, наблюдая за его руками, ловко нарезающими овощи. — Спасибо, что ты это делаешь, — тихо сказал он, чтобы Сэм не услышал. — Она так старается держаться, но иногда... Гейл кивнул, не поднимая глаз. — Иногда она тоже должна отдыхать, — ответил он так же тихо. — Я это понимаю. Мэтт молча взял нож и начал чистить картошку, решив помочь. Сэм, заметив это, фыркнул: — Что, теперь ты его друг? Мы сами можем справиться! Гейл, наконец, повернулся к Сэму. Его голос был ровным, но в нём чувствовалась стальная уверенность: — Справиться — это не только кричать и спорить. Справиться — это заботиться. А сейчас лучшее, что ты можешь сделать, — это не мешать. Сэм открыл рот, чтобы возразить, но тут его прервал Даниэль. — Мне нравится, когда Гейл здесь, — сказал он тихо, но уверенно. — С ним спокойно. Эти слова заставили Сэма замолчать. Он отвернулся, но больше не произнёс ни слова. Эмили открыла глаза, услышав голос младшего брата, и посмотрела на Гейла. Его сосредоточенное лицо, уверенные движения... Всё это странным образом успокаивало её. — Ты не обязан был... — начала она, но голос сорвался. Гейл обернулся, его взгляд стал мягче. — Иногда важно позволить другим помогать, Эмили, — сказал он. — Ты ведь не железная. Она хотела возразить, но его спокойная уверенность выбила все аргументы. Вместо этого она прошептала: — Спасибо. Гейл ответил коротким кивком и вернулся к готовке. Мэтт тихо добавил: — И спасибо, что готовишь. Её еда... иногда слишком... полезная. Гейл едва заметно улыбнулся, а в воздухе, казалось, стало чуть легче дышать. Его забота проявлялась в мелочах — в тишине его движений, в умении выслушать, в том, как он, не требуя ничего взамен, просто был рядом. Когда ужин был готов, Гейл выставил тарелки на стол. Его движения были уверенными, точными, словно он всю жизнь только этим и занимался. Однако резкий голос Сэма нарушил его сосредоточенность. — Ты вообще зачем это делаешь? — взорвался мальчик, усаживаясь за стол с видом человека, которого туда силой притащили. — Ты же нам никто. Понимаешь? НИКТО! Гейл остановился и посмотрел на него так спокойно, что Сэм невольно замолчал. — Потому что кто-то должен, — ответил он, его голос звучал твёрдо, но не грубо. — Или ты предпочёл бы ужин, который приготовил бы Мэтт? На мгновение в комнате стало тихо. Сэм на мгновение задумался, но только фыркнул и отвёл взгляд. Мэтт, стоявший в углу, усмехнулся. — Ну, ужин от меня точно был бы приключением, — заметил он с лёгкой иронией. Гейл пропустил шутку мимо ушей. Его взгляд упал на диван, где Эмили лежала, закутавшись в плед. Она выглядела хрупкой, словно маленькая птица, укрытая от ветра. Её глаза были закрыты, дыхание едва слышным. Он подошёл к ней, опустился на корточки, чтобы оказаться на одном уровне, и мягко коснулся её руки. — Эмили, — позвал он тихо, его голос стал нежным, почти бархатным. — Вставай. Тебе нужно поесть. Ты ничего не ела весь день. Она слабо приоткрыла глаза, но не пошевелилась. Гейл, оставаясь спокойным, аккуратно обхватил её за плечи, помогая подняться. — Ты слишком устала, чтобы спорить, — добавил он с лёгкой улыбкой, которая вдруг осветила его лицо. — Так что просто доверься мне, ладно? Эмили кивнула, больше по привычке, чем осознанно. Он помог ей дойти до стола, не отпуская, пока она не села. Убедившись, что ей удобно, он наклонился к ней и сказал мягко: — Ешь. Не для меня, для себя. А ещё подавай пример своим братьям, а то они начнут жаловаться, что их кормят зря. Эмили посмотрела на него с тёплой улыбкой, слабой, но искренней. — Ты слишком добр, — пробормотала она. — Ты мог бы просто оставить нас в покое. — Мог бы, — согласился Гейл, заглядывая ей в глаза. — Но не оставил. Сэм тем временем не мог удержаться от очередного всплеска негодования: — Ты что, теперь наш заботливый папочка? Она сама знает, что ей делать! Гейл перевёл взгляд на него, холодный, но спокойный, и в его глазах промелькнула искра, заставившая мальчишку прикусить язык. — Знаешь, Сэм, если ты не заткнёшься, я завтра же женюсь на твоей сестре. Эти слова повисли в воздухе. Сэм уставился на него так, будто тот только что заявил, что собирается объявить себя президентом Панема. — Ты серьёзно? — выдавил он, не скрывая шока. Мэтт, не выдержав, усмехнулся ещё шире. — Сэм, тебе лучше не проверять. А то и правда женится. Сэм закатил глаза, но больше ничего не сказал, угрюмо ковыряя картошку в своей тарелке. Гейл вернулся к Эмили. Её взгляд был тёплым, но немного смущённым. Она медленно взяла ложку и попробовала суп, а затем посмотрела на него, словно не верила, что кто-то так заботится о ней. — Ты правда не обязан был это делать, — тихо сказала она. Он слегка пожал плечами, продолжая наблюдать за ней. — Я делаю это не из-за обязанности, — ответил он спокойно. — Я просто забочусь о тебе. Потому что ты для меня важна. Эти слова задели её глубже, чем она ожидала. Она почувствовала, как внутри что-то растаяло, прогоняя усталость и тревогу. Даниэль вдруг поднял голову от тарелки и, широко улыбнувшись, произнёс: — Мне нравится еда Гейла. Эти простые слова заставили всех невольно улыбнуться. Даже Сэм смягчился и пробормотал что-то похожее на согласие. Гейл посмотрел на Даниэля с лёгкой улыбкой, но в его глазах мелькнула гордость. Он вновь посмотрел на Эмили и добавил тихо: — Просто ешь. Я тут, рядом. И хотя он ничего больше не сказал, она знала: его слова — не просто утешение, а обещание. Когда в комнате повисла тишина, её нарушил тонкий голос Даниэля. Он подтянул ножки к стулу, словно собираясь произнести что-то невероятно важное. Его глаза сияли, и он широко развёл руки, как будто собирался обнять целый океан. — Знаете, а в Дистрикте 4 живут такие рыбы, такие… — он замялся, сосредоточенно хмуря лоб, будто пытался вспомнить давно забытое слово. — Звезды! Огромные морские звезды! — выпалил он, размахивая руками. Эмили подняла голову и улыбнулась, её усталость как будто отступила на задний план. — Звезды? А чем они такие особенные? — мягко спросила она, поддерживая его энтузиазм. Даниэль радостно закивал, его голос стал громче, а жесты ещё шире. — Они такие... ну, прям ОГРОМНЫЕ! Вот такие, — он развёл руки настолько, насколько мог. — И они живут в воде, где всё темно, холодно, и... — он понизил голос, чтобы сделать момент драматичнее, — где все остальные рыбы умирают! Эмили едва сдержала улыбку, её глаза мягко блестели. — Ничего себе! А как же они там живут? Даниэль задумался, почесал нос и гордо заявил: — Потому что они... сильные! И у них есть такие, ну, специальные... штуки в животиках. — Он уверенно ткнул себя пальцем в живот. — Они помогают им не раздавиться. Сэм, до этого демонстративно игнорировавший разговор, хмыкнул и посмотрел на младшего брата. — Ты это придумал, да? Какие ещё штуки в животиках? — Не придумал! — возмутился Даниэль, скрестив руки на груди. — Я читал! В книжке! Они такие умные, что могут сами себя защищать! Эмили весело рассмеялась. — И правда умные. А ты, Даниэль, как узнал про таких рыб? Он гордо поднял подбородок. — Я видел картинку. И там было написано, что они живут на дне. А ещё там есть драконы! Сэм усмехнулся. — Морские драконы? Серьёзно? Они ещё и огнём плюются? — НЕТ! — обиделся Даниэль. — Они просто такие... красивые. У них есть крылышки! Ну, не совсем крылышки... такие плавнички! Они как будто летают в воде! Гейл, который всё это время спокойно наблюдал за разговором, усмехнулся, но промолчал. — И что, они большие? — с интересом спросила Эмили, пододвигаясь ближе к Даниэлю. Мальчик широко раскрыл глаза. — Нет! Они маленькие, как... как моя рука! Но они такие блестящие, будто с золотом! Эмили улыбнулась и мягко погладила его по голове. — Знаешь, мне кажется, ты знаешь про них даже больше, чем я. Может, ты однажды покажешь мне эту книжку? Даниэль сиял от гордости. — Конечно! Я тебе ВСЁ расскажу! Сэм закатил глаза, но, заметив довольное лицо Эмили, лишь хмыкнул. — Ну ладно, книжник, рассказывай дальше. Даниэль принялся оживлённо описывать морских звёзд и драконов, размахивая руками и время от времени запинаясь, но его искренний восторг заразил всех. Эмили слушала, будто возвращаясь в детство, а Гейл ловил моменты её улыбки, отмечая, как её глаза вновь наполнялись светом. Разговор о морских драконах и звёздах неожиданно оборвался, когда Сэм, явно наигравшись в вежливость, грубо перебил Даниэля: — А ты, Гейл, вообще что-нибудь нормальное расскажешь? Или только слушаешь, как шестилетний сопляк сказки сочиняет? Эмили резко обернулась к брату, её взгляд мгновенно стал жёстким. — Сэм! — её голос прозвучал тихо, но в нём прозвучала угроза. Мальчик пожал плечами, но продолжил, будто ничего не заметил. — Ну правда. Вот он — взрослый мужик, а молчит, как будто слов не знает. Или сказать нечего? Гейл, который всё это время спокойно наблюдал за братьями, слабо усмехнулся, не показывая раздражения. Он отвёл взгляд в сторону, словно раздумывая, стоит ли вообще отвечать. Но что-то в этом вечере — может быть, детский интерес Даниэля или упрямство Сэма — подтолкнуло его к разговору. — Шахты, — тихо начал он, словно проверяя, как отзовётся это слово. Затем поднял глаза на Сэма. — Ты ведь про это спрашиваешь? — Ну да, — буркнул мальчик, глядя в сторону. — Ты же в них работал, да? Эмили нахмурилась. Тема шахт явно была для неё не самой комфортной, но она ничего не сказала. Даниэль, напротив, внезапно замер, ожидая рассказа. Гейл кивнул и откинулся на спинку стула. Его лицо стало напряжённым, словно он мысленно возвращался туда, куда не хотел. — В школе нас этому учили, — начал он, смотря куда-то вдаль. — Как копать, как искать уголь, как ставить опоры, чтобы шахты не обрушились. Нам объясняли, как устроены лифты, как работают взрывчатка и буровые установки. Всё это казалось каким-то... далёким. Он сделал паузу, тяжело вздохнув. — Когда нам исполнялось двенадцать, нас водили на экскурсии в настоящие шахты. Сначала это было интересно. Тебя опускают в клети — такой железной, скрипучей, с запахом ржавчины и масла. Сначала ты видишь свет, а потом только темноту. Везде угольная пыль. Она оседает на одежде, на коже, в носу, даже во рту чувствуешь её вкус. Даниэль тихо ахнул, а Сэм нахмурился, явно не ожидая такой серьёзности. — Там темно, — продолжил Гейл, его голос стал приглушённым. — Даже когда светят лампы на касках. И всегда холодно. Но самое страшное — это звуки. Скрип балок, грохот буров, иногда... такие странные, непонятные звуки из глубины. Эмили внимательно смотрела на Гейла, её глаза смягчились, когда она заметила, как его кулаки невольно сжались. — Когда мне исполнилось восемнадцать, — продолжил он, не глядя на них, — я уже не просто смотрел. Я работал там. С утра до ночи. Грузил уголь, крепил балки, проверял вентиляторы. За день ты весь становишься чёрным. Даже глаза, кажется, в угле. Сэм неожиданно прервал его: — И что? Это было так уж страшно? Гейл повернул голову к мальчику, его взгляд был неожиданно твёрдым. — Страшно было знать, что одна ошибка — и тебя похоронят заживо. В комнате стало тихо. Даже Сэм почувствовал, что зашёл слишком далеко, но ничего не сказал. — Знаешь, — продолжил Гейл, чуть тише, — когда ты выходишь из шахты, тебе кажется, что ты снова можешь дышать. Как будто воздух стал легче, свет ярче. Но потом ты понимаешь, что завтра ты снова туда вернёшься. Эмили поджала губы, стараясь скрыть свои эмоции. Она опустила взгляд, будто боялась, что её жалость только ранит Гейла. — А теперь... всё это в прошлом, — тихо сказал он, будто пытаясь убедить в этом не только остальных, но и себя. Даниэль шёпотом спросил: — А ты больше никогда туда не вернёшься, правда? Гейл посмотрел на мальчика, его взгляд неожиданно потеплел. — Нет, Даниэль, не вернусь. Эмили перевела взгляд на Гейла. Её лицо выражало благодарность за этот момент откровенности. Сэм, хоть и сохранял хмурый вид, больше не пытался вставить саркастических замечаний. Разговор оборвался, но в тишине теперь не было напряжения. Тишину неожиданно разорвал голос Мэтта, который, сидя в углу и молча наблюдая за разговором, вдруг поднялся и сказал: — А я тут думаю, вы что, про торт забыли? Даниэль, едва услышав слово «торт», тут же подскочил на стуле, его глаза загорелись, как у ребёнка, который только что вспомнил о своём любимом лакомстве. — Торт! Точно! — закричал он, сворачивая с темы шахт в совершенно другом направлении. — Где он? Я хочу самый большой кусок! — Эй, с чего это тебе самый большой кусок? — вмешался Сэм, резко выпрямляясь. — Я старше, мне и положен! — Это неправда! — возмутился Даниэль, топнув ножкой. — Ты всегда забираешь всё самое вкусное! — Потому что я это заслужил! — усмехнулся Сэм, нарочно дразня младшего брата. — Ты не заслужил, ты просто жадный! — А ты мелкий нытик! Даниэль с возмущением скрестил руки на груди, явно пытаясь придумать, как перехитрить брата. — Эй, хватит, — строго сказала Эмили, поднимая руку, чтобы их остановить, но её голос слегка дрогнул от сдерживаемого смеха. Тем временем Гейл поднялся из-за стола, подошёл к коробке с тортом и начал осторожно разрезать его. Торт был карамельный, с толстым слоем глазури и ровными, аппетитными слоями крема, от которых уже текли слюнки. — Тихо, оба, — спокойно произнёс он, глядя на спорящих мальчишек. — Никто не получит кусок, пока не успокоитесь. Сэм хотел что-то ответить, но Даниэль вдруг сдался, сел на стул и тихо пробормотал: — Ладно... только пусть у меня будет чуть больше крема. — Это уж как получится, — отрезал Гейл, но уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке. Когда куски торта были разложены, Гейл взял одну из тарелок, на которой карамельный крем тянулся аппетитной лентой, и поставил её прямо перед Эмили. — Вот, это твой, — сказал он твёрдо. Эмили подняла на него удивлённый взгляд. — Я?.. Да я не хочу, правда. — Хочешь, — спокойно ответил Гейл, чуть прищурившись. — Я специально выбрал карамельный, знал, что тебе понравится. — Но я правда не голодна, — попыталась она возразить, смущённо отводя глаза. — Ты сегодня почти ничего не ела, — не отступал Гейл. Его голос был таким решительным, что спорить с ним было бессмысленно. — Сначала ешь, потом будем обсуждать. Он скрестил руки на груди и, словно командир, ждал, когда она подчинится. Эмили тяжело вздохнула, но в конце концов взяла вилку и попробовала кусочек. Торт оказался удивительно вкусным, с насыщенным карамельным ароматом и мягким, нежным тестом. — Ну, как? — с лёгкой усмешкой спросил Гейл, глядя, как она ест. — Вкусно, — призналась Эмили, чувствуя, как теплеет внутри от его заботы. Тем временем Сэм и Даниэль уже вовсю ели свои куски, на перебой обсуждая, кто из них получил больше. — У тебя крема меньше! — выкрикнул Даниэль, показывая на тарелку Сэма. — Зато у меня глазури больше, — не остался в долгу тот. — Ага, у тебя глазури, зато у меня кусок ровнее! Гейл усмехнулся, наблюдая за этим хаосом, а Эмили, глядя на него, вдруг заметила, что в его глазах мелькнуло что-то тёплое, почти домашнее. Ужин закончился, и дом ожил привычной суетой. Сэм и Даниэль наперебой спорили, кто будет убирать тарелки, их голоса то и дело перекрывали друг друга, пока они не пришли к гениальному решению: делать всё вместе, чтобы быстрее вернуться к своим занятиям. Мэтт, стоявший у раковины, сосредоточенно мыл посуду, напевая что-то тихое и мелодичное. Звуки стекла, воды и детского смеха заполнили комнату, создавая уютный шум, который заставлял забыть обо всех тревогах. Гейл встал из-за стола и направился к двери на задний двор, когда услышал негромкий голос Эмили: — Гейл. Он обернулся, слегка нахмурившись, и поднял бровь в вопросе. Она стояла у стола, словно колеблясь, глядя то на него, то на свои босые ноги. — Ты... можешь немного задержаться? — проговорила она наконец, слегка теребя рукав своей рубашки. — Что-то случилось? — его голос прозвучал настороженно. Эмили быстро замотала головой, чуть покраснев. — Нет, ничего такого. Просто... давай выйдем во двор. Гейл молча посмотрел на неё, пытаясь понять, в чём дело, но всё же кивнул. Они вышли на крыльцо, и прохладный вечерний воздух коснулся их лиц. Эмили глубоко вдохнула, глядя куда-то в темноту, а потом неуверенно посмотрела на Гейла. — У меня завтра важный день. Надо быть в форме, а я в последнее время плохо сплю, — она слегка помедлила, опустив глаза. Гейл молчал, выжидая, куда приведёт её мысль. — Я... обнаружила, что засыпаю быстрее, когда ты рядом, — призналась она, быстро пробормотав последние слова. Он моргнул, слегка приподняв брови, но ничего не сказал, ожидая объяснений. — Не знаю почему, — продолжила она, нервно откидывая прядь волос за ухо. — Просто в твоём присутствии мне становится спокойнее. Как будто... ничего плохого не случится. Гейл невольно напрягся, услышав её слова. Он не привык к таким откровениям от Эмили, да и вряд ли был готов к ним. — Эмили, это... странно, — осторожно начал он, но она перебила его. — Я знаю, — быстро сказала она, с усилием улыбнувшись. — Но у меня... есть одна проблема. Он молча поднял бровь, жестом приглашая её продолжить. — Сэм теперь спит у моей двери, чтобы я больше не выходила ночью. — У твоей двери? — недоверчиво переспросил Гейл, слегка нахмурившись. Эмили кивнула, горько усмехнувшись: — После той ночи, что я провела у тебя, он решил, что я нуждаюсь в круглосуточной защите. Уговорить его передумать невозможно. — И как ты собираешься это устроить? — спросил он, уже предвидя нелепость её плана. — Через окно, — призналась она, едва слышно, краснея ещё сильнее. — Через окно, — эхом повторил он, и в его голосе зазвучало сомнение. Эмили смущённо кивнула, нервно поправляя рукав рубашки: — Знаю, это звучит глупо, но... мне правда нужно выспаться. А рядом с тобой... я просто чувствую себя... защищённой, — она сделала паузу, пытаясь подобрать слова. — Пожалуйста. Я оставлю его открытым. Гейл долго смотрел на неё, скрестив руки на груди. Он чувствовал себя одновременно смущённым, польщённым и немного растерянным. — Ты понимаешь, что это звучит так, будто я участвую в каком-то заговоре против твоего брата? — наконец произнёс он, иронично прищурившись. Эмили чуть улыбнулась, по-прежнему не глядя ему в глаза: — Да. Но что поделать? Ты же солдат. Привык к заданиям, где нужно быть ловким. Залезть в окно не должно быть проблемой, правда? Его лицо оставалось серьёзным, но уголки губ дрогнули, выдавая скрытую улыбку. — Хорошо, — выдохнул он наконец. — Только учти: если кто-то узнает, что я лазил через окно к девушке, я скажу, что это была твоя идея. Эмили облегчённо выдохнула, её лицо озарила благодарная улыбка: — Спасибо. Ты правда помогаешь мне больше, чем можешь представить. Гейл вздохнул, покачав головой: — Ты уже попросила меня сделать довольно странную вещь. Не уверен, что дальше можно меня чем-то удивить. Эмили засмеялась, прикрыв рот ладонью. — Ты ужасен. — Это ещё мягко сказано, — ответил он, направляясь к забору. Эмили проводила его взглядом, чувствуя, как в груди растекается тепло. Впервые за долгое время она надеялась, что ночь будет спокойной. Эмили смотрела ему вслед, пока он не скрылся за калиткой, позволяя теплу в груди расплыться чуть сильнее. Но, едва она собралась вернуться в дом, как раздался негромкий стук его ботинок по каменным ступеням. — Забыл что-то? — удивлённо спросила она, обернувшись. Гейл подошёл ближе, и в тусклом свете уличного фонаря его лицо казалось особенно спокойным, даже немного мягким. Но в глазах плясали озорные искорки, которые она не сразу заметила. — Да, — сказал он, подходя к ней вплотную. — Забыл кое-что важное. Эмили прищурилась, не понимая, о чём он говорит, но не успела и слова сказать, как Гейл неожиданно наклонился и коснулся её щеки лёгким, почти невесомым поцелуем. Она замерла, широко раскрыв глаза, словно это было самое неожиданное, что могло с ней произойти. Гейл медленно выпрямился и встретился с её взглядом, не отводя глаз. Его голос был тихим, с лёгкой усмешкой: — Это тренировка перед завтра. Эмили растерянно моргнула, на её лице всё ещё отражались шок и неподдельное смущение. Щёки вспыхнули ярким румянцем, а она машинально прижала пальцы к тому месту, где только что был его поцелуй. — Тренировка? — переспросила она, пытаясь прийти в себя. Её голос был чуть выше обычного, почти дрожащим. Гейл едва заметно улыбнулся, с явным удовольствием наблюдая её реакцию. — Ты сама так сказала в моём кабинете. Просто возвращаю должок, — добавил он, слегка склонив голову. Эмили наконец нашла в себе силы заговорить, но её смущение только забавляло его: — Это было совсем другое! Я... Это был жест вежливости! — Ну а у меня жест поддержки, — невозмутимо ответил он, отступая на шаг. — Спокойной ночи, Эмили. Он развернулся и направился к калитке, слыша за своей спиной её негромкое бормотание: — Ужасный человек. Но Гейл знал, что она улыбается, и эта мысль почему-то заставила его чувствовать себя лучше. Гейл поднял голову, прищурившись на окно Эмили на втором этаже. Лёгкий ветер шевелил листья кустарника у стены, подступы были не из самых удобных, но это его не остановило. «Значит, так теперь выглядят мои вечерние развлечения», — с усмешкой подумал он, оглядывая каменный фасад. Он нащупал ногой небольшой выступ и подтянулся, цепляясь за оконную раму. Занятие оказалось не таким простым, как в юности, когда лазание по крышам было привычным делом. Проклиная свою самоуверенность, он всё же умудрился дотянуться до подоконника и, тяжело вздохнув, заглянул внутрь. Комната Эмили оказалась совсем не такой, какой он ожидал. Пастельные обои, старомодный абажур на лампе и несколько горшков с цветами придавали обстановке неожиданную мягкость. Однако рабочий стол разрушал этот уют: разбросанные бумаги, блокноты с исписанными страницами, пара книг и чашка с засохшим ободком от чая. На кровати валялась одежда — несколько платьев, коробка с туфлями. У стены висела гитара, а рядом с кроватью стояли фото: братья Эмили, улыбающиеся в солнечный день, и старое потёртое изображение её родителей. — Чёрное слишком строго, — донёсся голос Эмили. Гейл прищурился. Она сидела на кровати, зажав телефон между ухом и плечом, держа в руке тёмное платье, которое критически рассматривала. Её волосы были небрежно собраны в косу, а выражение лица — одновременно серьёзное и задумчивое. — Может, выбрать что-то нейтральное? — продолжала она. — Завтра проверка, Александр, я не хочу лишний раз привлекать внимание. Гейл ухмыльнулся, постучав пальцем по стеклу. Эмили вздрогнула, обернувшись. Её глаза расширились, в них читалось удивление, смущение и… явное раздражение. Она резко подняла палец ко рту, отчётливо показывая ему: молчи. Но Гейл, словно не заметив этого, наклонил голову набок, сделав вид, что не понимает. И для верности показал рукой: «Что?» — Доброй ночи, — Гейл с хитрой улыбкой уставился на нее. — Эмили, ты меня слышишь? — раздался голос с телефона. — Да, да, я здесь, — поспешно ответила она, не сводя с Гейла предупреждающего взгляда. К этому моменту он уже цепляясь за раму, шумно забрался внутрь. — Кто это у тебя? — настороженно спросил Александр, уловив шорохи. Эмили покраснела, злобно глядя на Гейла, который нарочито невинно оглядывался по сторонам. — Никто, — быстро сказала она. — Эмили, я слышал мужской голос. Что Гейл делает в твоей спальне? — голос Александра стал подозрительным. Гейл усмехнулся, устраиваясь у стены. — А где тут можно присесть? — громко поинтересовался он, специально делая шаг вперёд. — Гейл! — прошипела Эмили, прикрывая трубку рукой. Её взгляд буквально кричал: замолчи, пока я тебя не прикончила. — Эмили? — голос Александра звенел от напряжения. Она судорожно вздохнула, явно осознавая, что оправдаться уже не получится. — Всё, Блэк, мне пора, — поспешно проговорила она. — Подожди! Ты не объяснила, что Гейл… Но Эмили уже нажала кнопку завершения вызова, опуская телефон на кровать. Её плечи опустились, как у человека, только что пережившего сражение. Она уставилась на Гейла, её глаза метали молнии. — Ты невозможен. Гейл только пожал плечами, с трудом скрывая довольную улыбку. — А ты сама меня пригласила, — ответил он, склонив голову набок. — Это был не пригласительный билет в окно моей спальни, чтобы ты делал что хотел! — Ну, прозвучало так, — спокойно парировал он, оглядываясь. — И всё же, ты серьёзно думала над чёрным платьем? Гейл, проигнорировав убийственный взгляд Эмили, подошёл к кровати и взял одно из платьев, брошенных поверх одеяла. Это было чёрное строгое платье, которое она обсуждала с Александром. Он развернул его перед собой, прищурился и слегка нахмурился. — Слишком мрачно, — заключил он. — Тебя в таком не воспринимают, как учёного. Скорее как гробовщика. — Спасибо за мнение, — саркастически отозвалась Эмили, складывая руки на груди. — А теперь отдай. Но Гейл уже потянулся за следующим нарядом, не обращая внимания на её попытки выдернуть платье из его рук. — О, а это что? — Он достал светло-синее платье с тонким серебристым узором на подоле. Подняв его, он кивнул с одобрением. — Неплохо. Лёгкость, свежесть, и всё это без намёка на твой привычный «властный» стиль. — Я не надеваю это на официальные мероприятия, — быстро возразила Эмили, вытягивая платье из его рук. — Почему? — Гейл обернулся к ней, слегка приподняв бровь. — Выглядит как раз то, что нужно. — Оно слишком простое, — пробормотала она, отводя взгляд. — Вот и отлично. Ты же хочешь выглядеть как человек, которому доверяют, а не как снежная королева из лаборатории. Гейл снова принялся рыться в стопке платьев, пока не нашёл что-то нейтральное бежевого оттенка. Подняв его, он поморщился. — Это вообще безлико. Точно не оно, — сказал он и бросил платье обратно на кровать, будто это была тряпка. Эмили вздохнула, чувствуя, как её терпение тает. — Гейл, хватит. Ты не модельер, чтобы советовать мне. — Может, и не модельер, — он обернулся к ней с ухмылкой, держа в руках то самое светло-синее платье. — Но, по-моему, ты будешь в этом шикарна. — Шикарна? — переспросила она с недоверием, скрещивая руки на груди. — Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? — Полностью, — ответил он, глядя ей прямо в глаза. — Завтра проверка, верно? Люди будут смотреть не только на твою работу, но и на тебя. Это платье подчёркивает твою женственность и показывает, что ты не пытаешься играть в солдата. Ты сильная, но тебе не нужно об этом кричать. Эмили открыла рот, собираясь что-то сказать, но замерла. Она не ожидала такой аргументации. — Ты действительно думаешь… — начала она, но тут же умолкла. Гейл шагнул ближе, держа платье перед собой. — Я уверен. И если это не сработает, — он усмехнулся, — считай, что я готов компенсировать тебе моральный ущерб. Эмили взяла платье из его рук, её пальцы на мгновение коснулись его ладони. Она посмотрела на наряд, а затем снова на Гейла. — Ты упрям, как осёл. — Зато осёл с хорошим вкусом, — парировал он с широкой улыбкой. Она закатила глаза, но уголки её губ предательски дрогнули. — Хорошо. Если завтра кто-то скажет, что я выгляжу слишком «мягко», я буду винить тебя. — Договорились, — легко ответил он. — А теперь ты собираешься меня выгнать или предложишь чаю? — Тебя? После всего этого? — Эмили усмехнулась. — Ты ещё должен благодарить судьбу, что я не скинула тебя в окно. — Эмили, не будь такой строгой. Это же тренировка перед завтра. Она вспыхнула, вспомнив собственные слова, которые сказала ему. — Ты... невозможно наглый. — И именно поэтому ты меня терпишь, — заключил он, ухмыляясь. Гейл, проигнорировав неодобрительный взгляд Эмили, беззаботно опустился на пол, прислонившись спиной к стене, и сложил руки за головой. — У тебя тут уютно, — заметил он, оглядывая комнату. — Правда, немного... беспорядочно. Эмили одарила его острым взглядом, взяла пару разбросанных платьев и направилась к шкафу. — Беспорядок — это временно. Некоторым людям просто не дают возможности навести порядок. — Ну, я же сижу тихо, не мешаю, — парировал Гейл с хитрой ухмылкой, наблюдая, как она складывает одежду. Эмили вздохнула, но промолчала. Она собрала книги и бумаги со стола в аккуратную стопку, бросив мимолётный взгляд на Гейла. — Ты всегда так расслабленно сидишь в чужих комнатах? — спросила она. — Только в тех, где чувствую себя как дома, — поддел он её. Она пропустила мимо ушей его слова, но заметила, как Гейл взял в руки фотографию с прикроватной тумбы. На старом, слегка выцветшем снимке её родители смотрели в объектив — молодые, счастливые, полные жизни. Мать улыбалась мягко и тепло, а отец стоял прямо, с лёгкой тенью улыбки, придающей его лицу решительность. Гейл задержал взгляд на фото, склонив голову. — Это твой отец? — спросил он, поднимая глаза к Эмили. — Ты — его точная копия. Она остановилась на полпути к шкафу, взявшись рукой за дверцу. — Нет, — возразила она тихо, в её голосе впервые прозвучало что-то уязвимое. — У меня глаза мамы. Серо-голубые. А у мальчиков — голубые, как у папы. Гейл снова посмотрел на фотографию, словно пытаясь найти в лицах на снимке те черты, которые Эмили указала. Он кивнул медленно, но с уверенностью, будто подметил что-то новое. — Может быть. Но в остальном ты — он. Решительность в глазах, прямота в осанке. Даже этот тихий вызов миру... Это в тебе от него. Эмили замерла, держа руку на дверце шкафа, словно Гейл только что разгадал тайну, которую она сама не до конца осознавала. — Тихий вызов? — спросила она, слегка скептически, но голос звучал мягче, чем обычно. — Тот самый, который говорит: «Я справлюсь, даже если весь мир обрушится». Он посмотрел на неё, но не так, как обычно — с ухмылкой или вызовом, а с искренним интересом. Его слова повисли в воздухе, пока она молча переваривала их. — Ты слишком много читаешь по людям, — наконец сказала она, отводя взгляд и открывая шкаф. — Это не всегда хорошая черта. — Может быть, — легко согласился Гейл, возвращая фото на место. — Но в твоём случае это чертовски интересно. Эмили бросила на него острый взгляд поверх плеча. — Хватит. Ты всё равно ошибаешься. — Правда? — Он облокотился на стену, наблюдая за ней с насмешливой, но доброй улыбкой. — Думаю, тебе самой пора это признать. — Упрямец, — пробормотала она, качая головой, но в уголках её губ дрогнула едва заметная улыбка. Но в этот момент в дверь раздался настойчивый стук. — Эмили! Открой! — громко проговорил голос Сэма. Её глаза расширились, а потом метнулись к Гейлу. — Чёрт... под кровать, быстро! — зашипела она, указывая на узкое пространство. — Ты серьёзно? — спросил Гейл, но её взгляд не оставил ему выбора. — Гейл, если он увидит тебя здесь... — начала она, не договорив, так как Сэм снова громко постучал. — Ладно, ладно, — пробормотал Гейл, опускаясь на четвереньки и забираясь под кровать. Эмили подхватила со стола ещё несколько бумаг, чтобы скрыть следы присутствия Гейла, и поспешно открыла дверь. Сэм стоял на пороге, нахмуренный и явно чем-то раздражённый. — Ты что так долго? — спросил он, входя в комнату и оглядываясь. — Я убиралась, руки были заняты,— ответила Эмили, пытаясь звучать как можно более спокойно. Сэм огляделся, его взгляд на мгновение задержался на кровати, но он ничего не сказал. — Ты одна? — спросил он, слегка прищурившись. — Конечно, одна, — быстро ответила Эмили, бросая на него не менее подозрительный взгляд. — А кто ещё здесь может быть? Сэм недоверчиво пожал плечами и сел на край кровати. — Просто мне показалось, что я слышал чей-то голос. Эмили едва удержалась от того, чтобы не бросить косой взгляд вниз, туда, где под кроватью прятался Гейл. — Это, наверное, из комнаты Мэтта, опять смотрит фильмы перед сном, — ответила она. — Здесь стены тонкие. Сэм кивнул, но оставался настороженным. — Хорошо. Я просто хотел сказать, что Дэнни вот-вот уснет, его надо поцеловать. — Спасибо, я скоро приду, — ответила она с заметным облегчением. Сэм поднялся, ещё раз оглядел комнату и вышел, тихо закрыв за собой дверь. Эмили выдохнула, нагнувшись к кровати. — Можешь вылезать, — сказала она раздражённо. Гейл медленно выполз, отряхиваясь. — Ты знала, что у тебя под кроватью куча пыли? — А ты знаешь, что у меня есть брат, который может дать тебе в нос? Если постарается. — огрызнулась она. Гейл рассмеялся, растянувшись на полу. — Это было бы весело. Когда Эмили, наконец, вышла из комнаты, Гейл остался один. Он стоял в её небольшом, но уютном мире, окружённый предметами, которые словно нашёптывали её историю. Книги были аккуратно сложены стопками на полке, но несколько тетрадей остались небрежно разбросанными на столе, как немые свидетели её напряжённой работы. На стенах висели рисунки ее братьев, каждый был подписан— простые, но живые, с особой энергией. На стене висела старая гитара, рядом с которой были фотографии. На ней были она и её братья, сфотографированные в разные годы: сначала дети, а потом подростки с проблесками взрослости в глазах. Только Даниэль среди них оставался непосредственным и с детской невинностью в глазах. Гейл подошёл ближе, взгляд задержался на старом зеркале в деревянной раме. Его поверхность была потёрта, как и всё в этой комнате, но в отражении он видел что-то большее, чем просто комнату. Он представил Эмили — совсем юную, стоящую перед этим зеркалом, с тем же упрямым блеском в глазах, что и сейчас, но с другой уверенностью, ещё не закалённой опытом. Он провёл пальцами по раме, чувствуя её шероховатую текстуру, и посмотрел на фотографию её родителей. Их лица, такие живые на старом снимке, вызывали странную смесь эмоций — уважение, грусть и что-то ещё, неуловимое. Когда Гейл снова вернулся к стене, дверь тихо скрипнула. Эмили вошла, и его взгляд тут же остановился на ней. Она была совсем не похожа на ту женщину, которую он привык видеть на работе. Волосы, ещё влажные после душа, упали на плечи мягкими волнами. На ней была пижама — светлая, с рисунком из маленьких оленей и звёздочек, а манжеты украшали рюшечки. Это была та самая одежда, которая будто бы говорила: "Я дома, я защищена". — Наверное, ты думал, что я всегда такая строгая, да? — спросила она с лёгкой улыбкой, заметив его удивлённый взгляд. Её щеки порозовели, и она быстро отвела глаза. — Это подарок от братьев. Гейл не смог сдержать улыбку. Он слишком привык к её уверенной, немного холодной маске, чтобы не отметить, насколько трогательно она выглядела сейчас. — Ну, это... неожиданно, — сказал он, ухмыляясь. — Но мило. Твои братья явно знают, как выбрать подарок. Эмили нервно поправила волосы, смущённая его вниманием. — Они просто... любят напоминать мне, что я не такая взрослая, как думаю, — тихо ответила она, слегка пожав плечами. Гейл хмыкнул. — А они знают, что их строгая сестра сейчас в пижаме с оленями? — Замолчи, — пробормотала она, её лицо ещё больше порозовело. Она выглядела почти по-детски, но её тон всё равно звучал серьёзно. — Ты же не против, если я лягу? Уже поздно. — Конечно, — сказал он, тут же выпрямляясь. — Ты же дома. Она кивнула, поправляя одеяло на кровати. Тишина снова заполнила комнату, и Гейл почувствовал её чуть заметное напряжение. — Знаешь, ты удивляешь меня, — неожиданно сказал он, не двигаясь с места. Эмили подняла на него глаза. — Чем именно? — Тем, как ты умеешь быть разной. На работе ты словно из стали, а дома... — он махнул рукой в сторону её пижамы, улыбнувшись. — Здесь ты совсем другая. Это странно, но... приятно видеть. Её губы дрогнули, будто она хотела что-то ответить, но передумала. — Может, ты слишком много обо мне думаешь? — бросила она, натягивая одеяло и укладываясь в кровать. — Может быть, — легко согласился он, отступая к двери. — Но знаешь, это не так уж и плохо. Эмили ничего не ответила, просто выключила свет. Но даже в темноте, лежа на кровати, она чувствовала, как его слова оставили тёплый след. Комната погрузилась в мягкую темноту, и Гейл уже собирался тихо выйти, когда её голос, немного сонный, остановил его. — Гейл… — Она помедлила, словно решаясь. — Ложись рядом. Тебе тоже надо выспаться. Он замер на пороге, удивлённый и немного смущённый её предложением. — Я… Думаю, мне лучше вернуться… — начал он, но её тихий голос перебил его. — Останься, — попросила она. В её голосе звучала неуверенность, но и какая-то искренняя забота. — Ты выглядишь так, будто неделями не спал. Здесь найдётся место для нас обоих. Гейл поколебался, но потом медленно кивнул, словно убеждая сам себя, что это всего лишь забота, ничего больше. Он осторожно подошёл к кровати и сел на край, стараясь не потревожить её. — Уверена, что это хорошая идея? — тихо спросил он, пристально глядя на неё, но Эмили, похоже, уже не думала дважды. — Да. Просто ложись, Гейл. Я доверяю тебе. Его сердце глухо стучало, пока он осторожно улегся рядом, стараясь держаться ближе к краю. Матрас чуть прогнулся под его весом, но она, кажется, этого даже не заметила. Через несколько секунд Эмили тихо подвинулась ближе. Её теплая ладонь легла на его предплечье, затем она аккуратно прижалась боком к его телу. Гейл замер, чувствуя, как её дыхание становится медленнее и глубже, пока она не положила голову на его плечо, а её руки мягко обвили его руку. Он напрягся, но её спокойное, едва слышное дыхание быстро рассеяло его сомнения. Она была такой тихой и хрупкой в этот момент, что он невольно расслабился. — Ты тёплый, — прошептала Эмили, её голос звучал так, будто она уже почти спала. — Спасибо, что остался. Гейл медленно выдохнул, глядя в потолок. Её близость была неожиданной, но в то же время удивительно естественной. Он осторожно повернул голову, чтобы взглянуть на неё. Она уже закрыла глаза, её лицо выглядело спокойным, даже безмятежным. — Спи, — тихо пробормотал он, чувствуя, как его собственные веки начинают тяжелеть. Гейл лежал неподвижно, чувствуя, как тепло её тела проникало через ткань его одежды. Её рука, обхватившая его, и её дыхание, касающееся его кожи, становились слишком ощутимыми. С каждой секундой его разум заполнялся неуместными мыслями. Он стиснул зубы, проклиная своё тело за предательскую реакцию. "Чёрт," — мысленно выругался он, стараясь переключиться на что-то другое. Но это было невозможно. Каждое её движение, каждое лёгкое касание только усиливали его напряжение. Он попытался осторожно отодвинуться, чтобы успокоиться и вернуть себе контроль. Но стоило ему сдвинуться, как Эмили тихо вздохнула и прижалась ещё ближе, её рука скользнула по его груди, словно инстинктивно удерживая его. Её нога невольно коснулась его ноги, и он почувствовал, как тепло разливается по всему телу. — Эмили… — едва слышно пробормотал он, пытаясь убедить себя, что нужно отступить, уйти из комнаты. Но её лицо было таким спокойным, её дыхание таким мягким, что он не смог заставить себя разбудить её или оставить. Гейл задержал дыхание, внимательно наблюдая за ней, чтобы убедиться, что она действительно спит. Её лицо было расслабленным, а её губы чуть приоткрыты. Сердце больно сжалось в груди — он понимал, насколько редки для неё такие моменты покоя. Медленно, как будто боясь нарушить хрупкое равновесие, он склонился над ней и, почти не касаясь, поцеловал её в лоб. Её кожа была тёплой и мягкой, и этот жест вызвал у него болезненное чувство нежности. — Ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь, — прошептал он, словно признаваясь самому себе. Он осторожно обнял её, притягивая ближе, чтобы её голова удобно устроилась на его плече. Его рука легла на её спину, защищая её, как будто она была чем-то бесценным, что он не мог позволить себе потерять. Гейл закрыл глаза, чувствуя её дыхание на своей шее. Он знал, что это неправильно. Знал, что не должен позволять себе быть так близко. Но в эту ночь он решил забыть о долге, о вине, о всём, что терзало его. Сейчас был только он, она и это мимолётное чувство покоя.