Не умирай, моя бабочка

– Однажды ты рассказывал нам сказку, - говорит Колин. Или Кларк. Пирс их почти не различает – собственных сыновей, – слишком редко видит. – Про человека, который может все, который выживет в любой ситуации, – подхватывает второй, – но мы уверены, что ты не сказал нам главного. Признайся, отец, ты знаешь этого человека? Пирс готов дать своим тринадцатилетним близнецам все, что они ни попросят. Даже Солдата. Пусть кто-то и считает, что это слишком дорогая игрушка. Для Пирса нет ничего невозможного. – Зачем он вам? – спрашивает их Пирс по дороге на базу Гидры. – Мы были в Дании в зоопарке, – спокойно поясняет Колин, – вот только Кларк отвернулся, его привлекла тележка с мороженым, поэтому он не увидел, как вскрывали того жирафа, а нам завтра нужно сдать реферат по анатомии. Меньше чем через час Солдат распят в прозекторской на столе, в катетер подаются опиаты, он почти ничего не соображает, но слышит далекий детский голос: – Привет, Солдат. Скальпель входит в грудную клетку как будто бы слишком легко. – Раскройте его, – приказывает один из близнецов. Солдат слышит, как нож с хрустом разрезает хрящи. На висящем на стене большом экране он видит, как лаборант раскрывает его ребра, обнажая быстро сокращающееся сердце. Второй лаборант достает телефон, и внутренности Солдата несколько раз освещаются яркими вспышками. Смартфоны близнецов синхронно жужжат. – Спасибо, отец, что помог выполнить домашнее задание, – благодарит Кларк и совершенно безэмоционально рассматривает полученные фото. – Смотри, – толкает он брата, – его раскрытые ребра похожи на крылья бабочки. – Эй, Солдат, ты меня слышишь? – Колин наклоняется к микрофону. Солдат медленно моргает и едва заметно поворачивает голову к разделяющему их стеклу. – Не умирай, моя бабочка, – смеется Колин. – Анатомия только началась. Впереди еще много домашних заданий. Пирс за их спинами смотрит на них с нескрываемой гордостью. Каждый раз, когда Солдат пришпилен скальпелем к хирургическому столу, как бабочка булавкой к коробке коллекционера, он надеется, что однажды хирурги допустят ошибку, и, вскрывая его грудную клетку, брюшную полость, ноги или единственную живую руку, они повредят крупный сосуд и не успеют остановить кровотечение. Но пока скальпель скользит плавно, а шрамы заживают слишком быстро. Солдат не помнит, что такое анатомия. Но ужасно сочувствует бабочкам.