Обрывки черновиков

      Всего лишь небольшая передышка — с такой мыслью он засыпал, крепко прижавшись к холодному тельцу своего безмолвного опекуна. Ему нужен был только маленький, короткий перерыв в опасных странствиях, чтобы отвлечься от удушающего смарда инфекции, преследующего их дуэт на протяжении всего путешествия. Хотелось сбросить с плеч невидимый груз чувства удручающей безнадёжности, так и липнувший к крылышкам и маленькому телу после столкновения с каждым жуком, чья история так или иначе находила приют в памяти дитя.       Однако никак он не ожидал, просыпаясь на следующее утро, обнаружить исполнение своей мимолётно осознанной мысли. Весьма своеобразное, но всё же исполнение... Как иначе вообще можно описать то, что он увидел и почувствовал, едва продрав глаза?       Даже не глаза - глазки. Маленькие, кругленькие бусинки глаз смотрели на мир несколько необычно, значительно сузив привычный угол обзора. И это при том, что его обычно маленькое - едва не меньше крошечного спутника - тело определённо стало значительно больше. Призрака рядом, к слову, не было. Как и родных, являвшихся неотъемлемой и важной частью Мрачного дитя крыльев. Осознав это, он едва не впал в состояние шебутной паники. Как так? А как же полёты? Как передвигаться теперь, без возможности маневрировать в воздухе? По давно укоренившейся привычке дитя заполошно взмахнуло крыльями, которые больше не чувствовало, однако вместо них он заметил мелькнувшие на краю зрения серые клешни.       А это как так? Мрачик замер, поднёс свои новообретённые лапищи к лицу и уставился на них непонимающим взглядом. Всё, зачатки паники сошли на нет, за дело взялось любопытство. За следующий довольно продолжительный отрезок времени он изучил доставшееся ему тело вдоль и поперёк, точно как и местность, в которой оказался (слава предусмотрительности Короля Кошмаров, у сосуда алого пламени были те же проблемы с обонянием, что и у сосудов из пустоты). Это занятие оказалось достаточно весёлым - учитывая, что дитя опознало в своём новом теле забавный колобок на ножках с длинными передними лапками - и интересным, чтобы отвлечь его от неприятных или вовсе панических мыслей. Да и почему он должен был волноваться? Особенно, когда в голове прочно сидело знание: это временно. Пройдёт отсчитанный срок - и всё вернётся на круги своя. Не стоило беспокоится о возвращении в приют родного тела, если с этой стороны, как подсказывало чутьё, всё было схвачено.       А это значит... У него есть право немного отвлечься от угнетающей атмосферы пещер подземного королевства и от собственной, продиктованной судьбой роли. Следующие часы (?) дитя провело в праздном ничегонеделанье - как сказали бы трудолюбивые жуки-перевозчики или шахтёры с Кристального пика. Переводя на язык обывателей - малыш без особого смысла веселился, выбравшись из убежища грузного жука, в чьём теле он теперь расхаживал. Благо, статная и могучая фигура - а также героический запах - этого жука отваживали у всех встреченных обитателей канализационных стоков всякое желание подкатывать к чудящему защитнику с претензиями за шум и неадекватное поведение. Все, кто имел хотя бы зачатки разума и обоняния разбегались от громоподобно хохочущего жука в разные стороны, с писком, криками и ворчливыми сбивчивыми бормотаниями.       Успокоилось Мрачное дитя только тогда, когда подняло на уши, казалось, все стоки, потревожив до судорожно-панических подёргиваний даже пресловутую Тремоматку, прятавшуюся от навозника аж в диаметрально противоположном его обиталищу конце канализационных путей. После такого героического шествия местные жители начали обходить гордо шагающего «домой» Защитника по широкой и необычайно протяжённой дуге.       Мрачик, в свою очередь, удовлетворённый наведённым шумом и сброшенным совершенно банальным способом напряжением, вернулся туда, откуда начал своё сегодняшнее приключение - в кровать жука, чьё тело он так вопиюще нагло использовал. Но он же ничего плохого и опасного с этим незнакомцем не сделал? Значит, всё нормально. И на утро хозяин тела сможет спокойно проснуться, вернуться к своим обычным занятиям, не подозревая о причинах, которые заставили окружающих ещё сильнее шарахаться от него. А сам дитя должен будет тоже занять обратно свою роль сосуда алого пламени. Не хотелось обманывать возложенные на него отцом надежды. Да и соскучился он по своему молчаливому спутнику. Увидеть бы Призрака поскорее...       Засыпал на подстилке из странного тёплого подобия парующей глины он с невидимой улыбкой, растянувшейся уже на его собственном лице, когда дитя ощутило знакомый бушующий внутри жар, а рядом - холод живого-неживого тельца, обнятого тонкими крылышками во сне.