В нависшей тишине и страхе

На следующий день тихий и уютный дом Клиффа и Элли временно превратился в северо-английский филиал турецкого базара. Большинство его обитателей бегали вверх-вниз по лестницам и собирались, оживленно переговариваясь — гостям пора было выдвигаться домой. Стефани с Хлоей нужно было вернуться до начала занятий, Джона тоже ждали на работе. После долгих и шумных сборов все наконец-то подошли к минивену Бекки и Джона. — Может, лучше было бы, если бы я отвез девчонок на станцию? — спросил Кристоф у Джона. — Зачем вам такой крюк? — Нет, все в порядке. Одри мне не простит, если я раньше времени разлучу её с тётей Стеф, — он потрепал малышку по мягким каштановым кудрям. — Да, дорогая? — Ага! — А Анну мы тоже заберем с собой? — Шарлотта крутилась возле Анны и, взяв её за руку, доверчиво заглянула ей в глаза. Сердце Анны растаяло от этого милого проявления детской привязанности, и она присела на корточки перед Шарлоттой, легонько приобняв её за плечи. За эти пару дней Шарлотта так привязалась к Анне, что не отходила от нее ни на шаг и постоянно смотрела на нее снизу вверх влюбленными глазами. — Нет, Анна остаётся, детка, — сказал Кристоф, сложив руки на груди. Шарлотта разочарованно простонала. — А мы с тобой ещё увидимся? — спросила она с надеждой в голосе. — Обязательно, Лотти. Я очень буду за тобой скучать. — И я тоже! — она обхватила маленькими ручками шею Анны и крепко сжала ее, но засмущалась и побежала к маме, спрятавшись за ее ноги. — Может, вы к нам приедете на Рождество? — спросила Бекки. — Что скажешь, Анна? — Спасибо вам за приглашение! — ответила она, улыбаясь и вопросительно взглянув на Кристофа. — Я надеюсь, получится. — А нас ты почему не приглашаешь? — спросила Хлоя притворно-возмущенным тоном. — Вас что приглашай, что не приглашай — вы всё равно заявитесь. Хлоя и Стефани засмеялись. Пришло время прощаться, и они подошли к родителям, обняли их и дедушку Пабби. Элли крепко стиснула обеих, не желая с ними расставаться, и постаралась незаметно смахнуть слезы, пока они выясняли кто где будет сидеть. Наконец-то, когда все сели в машину, она отъехала, шурша колёсами по гравию дорожки. Остающиеся провожали их взглядом, пока минивен не скрылся за поворотом дороги.

***

После отъезда гостей стало непривычно тихо. Анна прошлась немного по внезапно опустевшему дому, удивляясь, куда делись все остальные. Ни Кристофа, ни Элли не было видно. Анна решила позвонить Эльзе. После длинных гудков она услышала обеспокоенный голос сестры: — Анна, привет. Что-то случилось? — Нет-нет, всё хорошо. Просто соскучилась. Извини, я тебя не отвлекаю? Эльза замялась. — У меня скоро встреча, но есть ещё пару минут, — сказала она через секунду. — Прости, я не надолго. Эта встреча — это что-то о компании? — Да, нужно поговорить с адвокатом. Не переживай, всё будет хорошо. Главное для меня, чтобы ты была в безопасности, а это всё… Не волнуйся, ладно? Анна замолчала ненадолго — неловкость и чувство стыда от того, что она никогда не предлагала помощь и даже не интересовалась, чем занимается Эльза, легли на сердце холодным камнем. — Хорошо… Ты как долетела? — Отлично, а твои как дела? — Всё в порядке, — ответила Анна быстро. Ей не хотелось признаваться сестре в своих проблемах со сном — в том, что каждую ночь она просыпается от кошмаров и потом мучается бессонницей до утра. Эльзе и так было о чём переживать. — Как тебя там приняли? — Классно! Эльза, ты не представляешь, какие они все милые! На том конце пауза затянулась и Анна невесело улыбнулась, вспомнив почему она никогда не любила разговоры с Эльзой по телефону — они всегда были такие же неловкие, как сейчас. Ей хотелось столько всего рассказать — и о том, что она понравилась Элли, и о Кристофе, о том, что она постоянно думает о нём, и о близняшках, и о том, как они играли вчера в Правду или Действие… Анна прикусила губу, глотая слова. На неё давило ощущение бессмысленно уходящих секунд и парализующая язык, навязчивая мысль, что она отвлекает сестру от важных дел. — Тебе наверное, пора? — спросила Анна, после заминки. — Прости, Анна, мне действительно надо бежать. Давай как-нибудь в другой раз поговорим? — Конечно, Эльза, не переживай. — Я так люблю тебя! — И я тебя, — сказала Анна, а на её глаза навернулись непрошеные слёзы. «Да что же это со мной такое? Прямо как ребёнок!» Они попрощались. Отдышавшись и слегка успокоившись, Анна выглянула на улицу — её внимание привлекли гулкие ритмичные удары, доносящиеся с заднего двора. Размышляя о природе этих странных звуков, она оделась потеплее и решила прогуляться, потому что находиться в пустом, тихом доме становилось невыносимо. В воздухе чувствовалась тень зимы, которая висела над неподвижными кронами деревьев и пронизывающе хватала за плечи. Невзирая на то, что Анна озвучила себе это как «прогуляться», она неосознанно пошла прямо на звук, источник которого обнаружился в одном из амбаров — Кристоф занялся колкой дров. Он увлеченно, один за одним разбивал сучковатые чурбаки странным большим топором с очень длинной рукоятью. Она впервые видела такой. Кристоф работал с механической точностью и с каждым мощным ударом в сторону разлетались половинки, которые он потом подбирал и раскалывал ещё напополам. Стоя на пороге в нерешительности, Анна наблюдала за его умелыми и сильными руками, ощущая, как земля передаёт ей поглощаемые от ударов топора вибрации. Только когда Кристофу попалось особенно крепкое полено, и он не смог разбить его даже с третьего раза, он отложил топор и, вытирая футболкой пот и мелкую щепу с лица, обернулся. Увидев Анну, он удивленно посмотрел на неё и вынул наушники, выключив музыку на телефоне. — Привет. Я не слышал, как ты подошла. Лицо Кристофа слегка блестело, а мокрые пряди волос лезли на глаза. Он зачесал их пальцами назад, открывая высокий лоб. Капельки пота стекали по шее, теряясь за воротником футболки. Анна сглотнула, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что с ней происходит и почему так быстро колотится сердце. Внешний вид Кристофа, разгоряченного работой, запустил вихрь из чувств и мыслей во всем ее существе и она вообще пожалела, что пришла сюда. Не зная куда деть глаза, чтобы не пялиться на прилипшую к его телу футболку и на сильные руки со вздувшимися венами, она принялась с преувеличенным интересом рассматривать интерьер обширного амбара, с пылинками, зависшими в косых лучах солнца и пряным запахом сена и дерева. Чувствуя, как сильно бьется сердце и как оно подчеркивает оглушительную тишину вокруг них, которую ни один из них не решался нарушить, Анна уже лихорадочно подыскивала благовидный предлог для того, чтобы ускользнуть. Почему-то на этот раз, оказавшись с Кристофом наедине, она ощутила состояние близкое к панике, внезапно вспомнив всё невысказанное и неслучившееся между ними. Она попыталась отключить эти воспоминания, сковавшие её оцепенением. «Анна, не стой столбом, скажи что-нибудь!» — Да, извини, я не хотела тебя отвлекать, — нервно выпалила она. — Кстати, это так круто! Анна заставила себя улыбнуться, надеясь, что это выглядит не слишком неестественно. — Что? — Это, — она показала на кучу наколотых дров. Кристоф засмеялся, взлохмачивая волосы на затылке. Анне показалось, что он слегка покраснел, но, возможно, это было всего лишь её воображение — в полумраке амбара сложно было сказать определённо. Неловкая пауза снова повисла между ними, грозя затянуться. — Ну что, ты готова начать учиться верховой езде? — сказал он, откашлявшись, и принялся нехотя натягивать толстовку на потемневшую от пота футболку. — Так ты не шутил тогда? — Ни в коем случае. Сейчас, только душ приму, и можем попробовать. Ты не боишься? — Нет, на самом деле, это моя давняя мечта. Анна прошлась по амбару и, как бы между прочим, подняла топор, оказавшийся неожиданно тяжелым. — Не знала, что ты мьёльниром дрова колешь. Кристоф рассмеялся. — Мьёльнир — это же не топор, а молот. — А, точно. Но, всё равно, он слишком тяжелый. — Это такой вид, — он улыбнулся, уже стоя на пороге. — Ты идёшь? — Ага, иду, — Анна догнала его на выходе. — Но разве не удобней было бы работать инструментом полегче? — В том то и дело. Именно благодаря его весу лучше получается разбивать большие поленья. — Я бы его даже не подняла! Кристоф смущенно пригладил волосы на затылке, не найдясь с ответом. В последнее время это с ним случалось всё чаще.

***

Спустя всего двадцать минут, переодевшийся и посвежевший Кристоф и взволнованная, едва не подпрыгивающая от нетерпения Анна уже стояли возле стойла Звездочки. Анна захватила с кухни красное, душистое яблоко для лошади и первым делом протянула ей угощение, которое та тут же принялась жевать с сочным хрустом. — Ну всё, теперь она твоя навеки, — сказал Кристоф, снял с крючка уздечку и надел на голову Звездочки. Он защелкнул карабины поводьев и вывел лошадь из стойла. Анна сначала хотела пропустить их вперед, но Кристоф сказал, чтобы она шла впереди. — Лошади не любят, когда кто-то идет сзади. Анна удивилась, но послушно побежала вперед, открыла перед ними тяжелые ворота конюшни. Звездочка осторожно переступила высокий порог и потянула носом воздух. Когда они вышли на поляну перед лесом, Кристоф отпустил Звездочку на длинном поводе, чтобы она размялась на последней осенней траве. Она пробегала круг за кругом рысью, пока Анна любовалась её грациозной поступью. — Ты как вообще? — спросил Кристоф Анну. — А? — она удивлённо посмотрела на него. — Хорошо. А что? — Просто переживал, не утомило ли тебя количество народа. — Знаешь, на самом деле я терпеть не могу одиночество, — задумчиво проговорила Анна, опуская глаза и улыбаясь каким-то своим мыслям. — Стефани и Хлоя такие забавные… — Ты хотела сказать невыносимые, раздражающие и надоедливые? Анна засмеялась, с упрёком взглянув на Кристофа. — Как ты можешь так говорить? — Ничего, они сами знают, какие они. Разговор о девочках вернул мысли Анны к тому вопросу, который со вчерашнего вечера засел у неё в голове, как надоедливая заноза — ей очень любопытно было узнать что значила та татуировка у Кристофа на плече. Но вместо этого, она сказала, грустно улыбнувшись: — Наверное, здорово было расти в такой большой семье… В любом случае, у тебя было как минимум трое друзей. Кристоф взглянул на Анну, подавляя огромное желание обнять её — ему больно было видеть её такой печальной. Вместо этого он откашлялся и свистнул, подзывая Звездочку. Когда она подошла, он погладил её по шее и холке. — Ну что? Готова? — А… Я без седла буду ездить? — Да, не бойся. Многие начинают в седле, но мне кажется, самый лучший способ понять пластику лошади — проехаться прямо так. Я буду рядом, — закончил он серьезно. Анна поймала себя на том, что не может отвести взгляд от его глубоких ореховых глаз, а от его низкого, тихого голоса у неё пробежали мурашки по тыльной стороне шеи. Понятно, что Кристоф имел в виду, что будет идти рядом и держать лошадь под уздцы, но звучало это так… На мгновение Анна позволила себе представить, что было бы, если бы он сказал это всерьёз. Сердце пропустило удар. — Только так ты сможешь почувствовать лошадь, а она — тебя, — сказал он, гладя Звездочку по щеке. Анна посмотрела на его серьезное выражение лица и попыталась подавить смех, неожиданно для неё самой зарождающийся где-то глубоко внутри. Кристоф заметил озорные искорки в её больших голубых глазах. — Ты так необычно говоришь, — произнесла она весело. — Что? — сказал он смущённо, отвернулся и принялся проверять ремешки для уздечки. «Во всяком случае, Анна перестала быть печальной», — подумал он и у него отлегло от сердца. — Ты такой смешной, — Анна не выдержала и фыркнула от смеха. — Ха-ха, — пробурчал он, чем вызвал новый приступ веселья. — Так, а как же мне на неё залезть? — Анна вдруг осознала, что спина Звездочки находится почти на уровне её глаз. — Наверное нужна скамеечка? — Я подсажу. Не отпуская поводья, Кристоф слегка наклонился, протянул руку и сказал: — Возьмись за ее спину, а левую ногу поставь сюда, — сказал он, имея ввиду свою ладонь. — Я тебя приподниму, а ты подтянешься и сядешь. — Что? Встать на твою руку? Нет, я не смогу, — нервно засмеялась Анна. — Да все хорошо, расслабься. В этом нет ничего такого. — Нет, давай я залезу на… — она оглянулась в поисках подходящей возвышенности. — Ну вот хотя бы на ту бочку. — Глупости, все в порядке. — Нет, Кристоф, в самом деле! — Ладно… Встань тогда на моё колено. Этот вариант, не сказать, что был намного лучше. — Ты всегда такой упрямый? — Ты, как я посмотрю, тоже. Анна сдавленно хихикнула. Сдув лезущую в глаза челку, она закусила губу от волнения. Тогда она взялась одной рукой за холку Звездочки, которая всё это время послушно ждала и, проверив, не слишком ли грязная подошва кроссовка, поставила ногу на колено Кристофа и попыталась подтянуться. Первая попытка не увенчалась успехом, но во второй раз он подхватил её под колено и толкнул вверх — Анна поднялась как на пружине, едва не перелетев через спину лошади. Испугаться она не успела. Крепко зажмурившись, она ухватилась обеими руками за гриву и инстинктивно обхватила мохнатые бока Звездочки ногами. — Упс, Анна, я перестарался, извини, — Кристоф виновато улыбнулся. — Ты молодец, хорошая реакция. Анна приоткрыла глаза и попробовала выпрямиться. В первое мгновение, когда она посмотрела вниз, перед глазами слегка поплыло, но она сразу взяла себя в руки — очень стыдно было ударить в грязь лицом перед Кристофом. — Я не ожидала, что это будет так высоко, — с нервным смешком вырвалось у неё. — Может, нам надо было начать с пони? — обеспокоенно спросил Кристоф. — Нет-нет, все отлично. Я уже начинаю привыкать. — Ты немного расслабь ноги, а то завтра не сможешь ходить. Не бойся, Звездочка не побежит. — А почему я не смогу ходить? — Мышцы будут болеть с непривычки. Лошадь глубоко вздохнула. Анна ощутила, как в стороны расходятся её ребра и рефлекторно схватилась за гриву. — А ей не тяжело? — спросила она. — Нет, конечно! У Звездочки пол тонны веса и очень сильная спина, так что ты для неё — пушинка. Они двинулись с места, Анна испугалась, что сейчас съедет на бок и ноги снова сами собой напряглись. После нескольких десятков шагов она постепенно начала привыкать к высоте, на которой находилась, к плавным движениям позвоночника Звездочки и мягким перекатам её медленного аллюра, к чувству дышащего, теплого, живого тела под собой — это было похоже на волшебство. Сбоку шел Кристоф, держа поводья, и нога Анны чуть касалась его плеча, когда Звездочка, плавно покачиваясь, шагала вперед. От этого сердце её колотилось еще сильнее, а ладони вспотели. «Сосредоточься на езде!», — приказала себе Анна, тряхнув волосами. — Хочешь прогуляемся по лесу? — спросил он. — Конечно! А можно? Вместо ответа Кристоф повёл лошадь к опушке и они ступили под тихие, неподвижные кроны сосен, возвышавшиеся на величественных стволах, позолоченных закатным солнцем. Дубы, встречающиеся среди вечнозеленых деревьев, стояли, храня церемонное молчание и бурую листву, часть которой уже осыпалась и устилала землю в этом торжественном храме природы. Осенний лес затих, словно зачарованный, только изредка можно было услышать шуршание белок на верхних ветвях и взмахи крыльев неизвестной птицы. Анна вдохнула воздух, наполненный послеполуденным ароматом хвои — удивительно, но еще раньше этот запах в её воображении оказался накрепко связан с Кристофом. Похоже, прогулке было суждено окончательно закрепить эту ассоциацию. Звездочка спокойно шла вперед, осторожно переступая корни, торчащие из песчаной тропы, и мягко водила ушами — прислушивалась к звукам леса. Анна не представляла, как можно болтать в этом величавом безмолвии — она только и успевала, что оглядываться по сторонам, затаив дыхание. Взгляд останавливался то на ярко-золотом клене, то на старинных раскидистых дубах, стволы которых обросли мхом и напоминали иллюстрации из книг со сказочными историями. Анне казалось, что она может так ехать вечно, но Кристоф уже развернул Звездочку и повел её обратно к дому. — Ты отлично справилась, Анна, — сказал он, когда перед ними в просвете тропинки появилась опушка. — Я думал, ты испугаешься. — Кто я по-твоему, трусиха? — шутливо возмутилась она. — Нет, я совсем не это имел ввиду, — смущенно пробормотал он. — Да знаю я. Я пошутила. Они остановились возле конюшни. — Сейчас, я попробую слезть, — Анна завозилась, стараясь лишний раз не смотреть вниз. Она перекинула ногу через спину Звездочки. — Стой! Это слишком высоко! — воскликнул Кристоф. Он успел ее подхватить и замер на мгновение — мгновение, показавшееся тягуче-длинным и неловким. Держа Анну за талию, крепко, но осторожно, словно она была хрустальной, он смотрел в её широко распахнутые глаза, не в силах отвести взгляд. Закатное солнце, сияющее за её спиной делало её рыжие волосы подобными огню, а её саму — похожей на прекрасную, чистую, невесомую фею. Как неожиданно она оказалась в его руках — такая тоненькая и трогательная, с раскрасневшимся после верховой езды щеками, блестящими голубыми глазами и пахнущая клубникой. «Как ей это удаётся глубокой осенью?», — промелькнуло в голове Кристофа. От одной мысли о том, что он держит ее в руках, сердце гулко застучало в груди. Таким правильным казалось позволить одному естественному движению быть довершенным другим — заключить ее в объятия. Он внутренне простонал. Как мог он позволить себе разрушить ту нарождающуюся тень доверия, установившуюся между ними на протяжении этих нескольких дней? Как будто в ответ на его мысли, с робостью птицы, у которой сломано крыло, и у которой нет другого выбора, кроме как доверится человеку, Анна положила ладони на его широкие плечи, заглянула в глаза и почувствовала, что снова тонет в них. На ее лице сквозь страх и смятение проступало что-то напоминавшее сияние утреннего солнца, пробивающегося сквозь молочный туман. У Кристофа перехватило дух. На самом деле, не прошло и пары секунд, прежде чем Кристоф, очнувшись от этого сна наяву, поставил её на землю. У Анны слегка закружилась голова, словно она побывала в невесомости. Снова стали слышны звуки. — Я… И-извини. — Ничего… — Просто, если так резко спрыгнуть, ступни будут болеть. — Извини… — Я рад, что поймал тебя. — Это как упражнение на доверие, — хихикнула Анна, заправляя волосы за ухо. Звездочка недоуменно взглянула на этих двоих странных, глупых людей, которые стояли и смотрели друг на друга, вместо того, чтобы завести её домой. Но, вместо того, чтобы возмущаться, она принялась флегматично щипать уже немного безвкусную осеннюю траву и, если бы умела, обязательно пожала бы плечами, как бы говоря: «Ох уж эти люди!».