Позволь мне воскреснуть

- А знаешь, - хрипло начал Ярик, когда они с Сашей валялись в кровати, мучимые бессонницей после крайне тяжелого дня, - я отвратительный друг. Саша лишь тихо вздохнул про себя и приготовился слушать. Ярик, его маленькое, "яркое" солнышко - иногда так заслонялось от мира своими тучками-воспоминаниями, что приходилось, как ветру, эти неугомонные тучи разгонять. Саша невероятно гордился тем, что Ярик делился с ним таким личным, сокровенным, и старался быть для него тем легким ветром, способным разогнать любые тучи. То, что ветер может быть ураганным, Ярику лучше не знать. - Ты забывал про дни Рождения? - Саша слегка обнимает Ярика со спины, подсознательно чувствуя, что тот сейчас лежит с широко распахнутыми глазами. - Я бросал друзей, - хлесткой пощечиной прозвучало в тишине ночи, - те немногие, которые ко мне сами тянулись... - Ярик ненадолго замолкает и продолжает, уняв дрожь в голосе, - я нередко прекращал наше общение. Даже если знал, что у человека больше нет друзей, кроме меня... - Почему ты так поступал? - в Сашином голосе лишь любопытство, не обвинение. - Кто-то переставал быть мне интересным. Кто-то мне не нравился, - говорит Ярик короткими, сухими, беспощадными фразами. - Ну, все не так плохо... - Ты не понимаешь, - шипит Ярик, приподнимаясь на локте и заглядывая Саше в глаза, - я всегда знал, как тяжело быть одному. Я всегда старался с кем-нибудь сойтись. И тем не менее мне хватало трусости отталкивать от себя таких же одиноких людей. - Может, ты просто боялся, что они предадут, и ты вновь останешься один? - мягко предположил Саша, аккуратно опуская и притягивая к себе нервно дергающееся тело. - Ты же понимаешь, что это не оправдание, да? - почти что рычит Ярик, выпутываясь из объятий и нависая над ним сверху. Саша без очков и даже без линз, но он знает, что губы Ярика судорожно сжаты, брови сильно нахмурены и сведены к переносице, а на тонкой коже лба пульсирует от напряжения одинокая жилка. Такой хрупкий... И с такими каменными стенами внутри. Саша искренне надеется, что сумеет избавить свое чудо от всех призраков прошлого, скольких бы бессонных ночей ему это не стоило. Ярик вдруг тихо стонет и откидывается на свою половину кровати, сжавшись в комок. Саша не трогает - Саша знает, что такого Ярика, взрывоопасного, готового в любую секунду вспылить и влепить себе оплеуху, трогать не надо. Надо ждать. Позже, когда Ярик, вымученный тихим приступом ненависти к себе, наконец-то засыпает, Саша невесомо целует его в лоб, легонько массирует, расслабляя одеревеневшее тело. Когда-нибудь Ярик научится контролировать своих демонов. Когда-нибудь он научится прощать себя. Саша его уже простил.