Floweret

— Хочешь, чтобы я помог тебе?  — Да, — хрипит Тэхён и сильнее сжимает тонкую талию, ощущая на языке вкус пота и цветов, когда ведёт с ключицы до хрящика ушка. А Джин послушно откидывает голову, открывая вид на шею, почти что чистую, если бы брат не оставил там несколько слабых укусов. Он лижет ушную раковину и сильнее прижимает к себе, когда Сокджин елозит и карябает спину. Тэхён тихо смеётся, а старший урчит от удовольствия, когда дрожь проходится от смеха. — Так сильно хочешь мне помочь? Или так сильно хочется мой член в себе, а, Джин-ни-хён? Ты хочешь в себе член собственного младшего брата, и это далеко не от течки…  — Хватит читать меня как открытую книгу, — просит Сокджин и мычит, ведь Тэ кусает мягкую кожу, наверное, до крови. Но плевать и обладателю кожи, и тому, кто оставляет кровоточащую ранку. Младший явно доволен, когда немного расфокусированным взглядом смотрит на свою метку и пьяно улыбается, утыкаясь в ключицу.  — Значит, я говорю правду, — замечает Тэхён и чувствует, как хён вырисовывает на спине какие-то узоры или символы, медленно покачиваясь. Пальцы холодные на разгорячённой плоти удивительно осторожно оглаживают, чем ранее впивались, оставляя красные полосы. Тэ нравится. Похоже на него самого. Глаза Тэхёна накрыты поволокой возбуждения. Он смотрит со всей нежностью, что может дать единственному в мире человеку, ради которого он сделает всё. Младший убьёт ради любимого хёна, что не изменился даже после конца света. Всё такой же чистый и добрый. Сокджин всё ещё продолжает беспокоиться о других, незнакомых омегах. Раньше он думал обо всех, но теперешняя жизнь говорит, что омеги — товар. Денежная валюта в новом мире. Всё, что сейчас высоко ценится: вода, омеги, оружие, еда. А крупными купюрами можно только разводить костёр. Они смирились, что являются ходячим товаром в виде послушных рабов. А почему послушных? Потому что рано или поздно, но ты сломаешься и станешь никем. Тобой будут вертеть как захотят и убить смогут так же легко. Но не стоит думать о плохом, да ведь? Внутри Тэхёна полумёртвая омега, и он плевать хочет на всё. Ему важен Сокджин, который так ластится и довольно мычит, обнимая.  — Значит, да, я хочу тебя в себе, — соглашается Джин и охает, когда неожиданно оказывается на чистой части постели. Он прижимает к себе брата и улыбается, наслаждаясь сладкими поцелуями на лице. Скрещивает ноги на тэхёновой пояснице и выводит своё имя на чужой спине ногтями. Это его тело. Его брат. Его Тэхён. Губы мажут по бронзовой коже, и стоны тонут в плечах младшего. Джину всё также жарко и душно, ему хочется на чистый воздух. Но обстоятельства в виде течки и укушенных не дают даже открыть окна. И это только самые главные. Да, Джину жарко и душно, но холодок пробегается по спине, когда брат отстраняется. Тэхён, прикусив губу, глядит так жадно. Дико. Сокджин замирает, только смотрит так же и следит за действиями младшего. Тэхён разувается и стаскивает оставшуюся одежду, но медленно. Так медленно, что Джин фыркает и поднимается, чтобы помочь. Но Тэхён явно не ожидает, что старший опустится на колени и так посмотрит снизу-вверх, отчего младшего сильнее поведёт и член дёрнется. Дёрнется рядом с пунцовой щекой, на кою падает лента жёлтого света. Тэхён неотрывно глядит, не верит, что перед ним на коленях полностью голый и течный старший брат, который помогал в детстве с уроками. Он до сих пор не верит, когда течный хён смотрит так. Он не верит, когда опухшие губы касаются головки. Просто не верит, но чувствует. Обычный поцелуй и рука на основании. Тэхён шипит, что брат настоящая шлюшка, но только его. Что если он отсосёт хорошо, то будет так, как тот и хотел, — Тэ резко войдёт и будет медленно двигаться, чтобы слизывать слёзы и упиваться мольбами. А Джин закрывает глаза, и Тэхён следит, как одинокая слеза катится к улыбающимся губам. И это вовсе не от боли или стыда. Это от желаемых слов. Да, Сокджин хочет слышать подобное, но только от брата, поэтому снова смотрит на замершего Тэхёна и вбирает наполовину, улавливая тяжёлый тихий стон. И ему нравится звучание. Он лижет уздечку, отстраняется и так пошло водит языком. И этот взгляд, направленный на Тэхёна, который не может перестать смотреть в ответ, добивает. Слишком красивая картина. Слишком влажно во рту, когда Джин опускается головой полностью, с лёгкостью принимая твёрдый член, увитый набухшими венами. Немного некомфортно, но от судорожных вздохов и полустонов это забывается. Сокджин хотел помочь брату так же, как тот помог ему недавно. Он помогает. Сильнее сжимает тэхёновы бёдра и двигает ритмичнее головой, пока у младшего в мыслях пустота. Их нет. Джин по правде слишком опытный. Он помогает себе одной рукой, но взгляд так и не опускает, только промаргивается, когда глаза слезами наполняются. Щёки влажные от солёных дорожек. И Тэхён не выдерживает. Осторожно кладёт ладонь на макушку и направляет сам. Слышит стон, что вибрацией расходится по стволу, поэтому не может сдержать себя, когда опускает вторую руку и буквально начинает трахать рот брата. По подбородку течёт слюна вперемешку с немного солоноватой смазкой. Тэхён наслаждается влажностью горячего рта хёна и тихо постанывает, подмахивая бёдрами, на которых останутся полумесяцы от джиновых ногтей. Он прерывает зрительный контакт, откидывая голову и шепча о том, что совсем скоро кончит, поэтому останавливается, ведь нет желания изливаться в рот старшего. Нет, есть, и очень сильное, но Тэхён не может позволить себе такое. Джин хмурится и сам продолжает сосать, играясь языком. А Тэхён давится воздухом и шепчет ругательства.  — Джин-а, я по правде… кончу в твой ротик, — уверяет с хрипотцой Тэхён и закатывает от удовольствия глаза, потому что ощущает, как брат сильнее тянет на себя, когда сам Тэ пытается отстраниться. Тэхёна уговаривать долго не нужно, ведь сам хочет этого. Хочет кончить в рот, чтобы его хён проглотил всё. — Джин-ни-и, ты такой блядский и кра-а-а-сивый. Тебе разве нравится. ах-х-х, когда член у. упирается в глотку? Сокджин сразу соглашается, моргнув. Но ответит после того, когда ощутит сперму на языке. Пожалуй, долго ждать не приходится — пару движений головой, и Тэхён немного громче стонет, сжимая волосы на затылке Сокджина. В этот же момент Тэхён чувствует вибрацию и дрожь чужих рук. По губам хёна теперь стекает ещё и сперма, что оставляет белёсые линии на подбородке и шее. Джин наконец отстраняется и облизывается, кивает, всё ещё стоя на подрагивающих коленях.  — Цветочек, ты кончил на сухую?  — От тебя можно кончить, — заверяет Джин и собирает сперму пальцами, облизывает их, не отрывая взгляда от младшего. Хоть и нет оттенка, но всё же в какой-то мере течной омеге это кажется вкусным. Вкуснее еды, которой они питаются последний месяц. Тэхён опускается тоже на колени и затягивает в поцелуй, не заботясь о вкусе джиновых губ после собственной спермы. Он обнимает и прижимает к углу кровати, кусает губы и сталкивается зубами. Нажимает большим пальцем на подбородок, чтобы Джин послушно открыл рот, довольно стонет, касаясь чужого языка.  — Возьми меня на полу, — тем же тоном сбивчито говорит Сокджин. Вроде и просит, а с этим приказывает. Тэхён нижнюю губу брата оттягивает и прикусывает, слыша шипение и скрип старых половиц, когда укладывает осторожно хёна на холодный пол, ведь солнце не касается его. Джин смотрит на нависшего над собой младшего, на лице которого гуляют тёплые лучи. Он жмурится и наклоняется в теневую зону, неспешно целуя. Сокджин снова быстро возбуждается. В общем, как и его младший брат. Губы гуляют по коже. Джину нравится контраст. Контраст ножа и горячей кожи. Контраст нежности и боли. Контраст холодного пола и огненного тела младшего над собой, что прижимается вплотную. Синхронные стоны пропадают в губах напротив, когда члены касаются друг друга. Джину нравится контраст резкости и медленности. Сокджин ноги разводит и прогибается в спине, потому что внутри пусто. У него желание быть наполненным с самого утра. Именно братом, который это чувствует. Тэхён смотрит в блестящие глаза и немного отстраняется, но только для того, чтобы обхватить руками сокджиновы бёдра и приподнять их. Он держит одной ладонью, пока второй направляет член во влажный проход хёна, откуда всё ещё появляется смазка. Проникнуть сложности не составляет — смазки много и дырочка открыта, готовая принять в себя. Но младший медлит специально, наслаждается беспомощным всхлипом и скулежом.  — Тэ-э-э-э, глубже, — просит Джин и закатывает от удовольствия глаза, когда член брата проходится по простате. Карябает влажную спину и мычит от удовольствия, закусив пухлую губу. Как он сильно желал быть заполненным. Заполненным Тэхёном — собственным младшим братом. Толчки неспешные, как и поцелуи-укусы на шее. В Джине жарко и чертовски узко. Тэхён до этого дня не предполагал, что настолько приятно в ком-то двигаться. Настолько приятно двигаться в Сокджине, который прикусывает ребро ладони и не сдерживает сладкие слёзы, за которыми нагибается Тэ. Сладко-солёные щёки и губы.  — Мне так х-хорошо, — уверенно шепчет Сокджин, ведь толчки становятся размашистее и быстрее. Тэхён через раз попадает по комочку нервов. Джин пальцами хватается за плечи и целует лицо, издаёт протяжные звуки в кожу и мажет губами. Младший меняет наклон, и толчки становятся ярче. У Сокджина искры перед глазами и фейерверки взрываются. Тэхён трахает под нужным углом, касаясь каждый раз простаты и вырывая из груди стоны, что тонут в губах. Синяки расцветут на боках и бёдрах от тэхёновых пальцев. Тэхён не замедляет ритм, но и не ускоряет. Джин начинает скулить от ощущений, ведь слишком приятно. Он уже на грани, когда ощущает мощную руку на своём горле. Младший сжимает шею и продолжает вдалбливаться, а у его хёна глаза закрываются от предстоящего очередного оргазма. Горло горит от сжатия, с глаз падают слёзы, а хрип пропадает в воздухе, наполненном страстью и звериным сексом. Звуки шлепков тел об друг друга исчезают, как и дыхание. Джин выгибается дугой и кончает, так и не коснувшись себя. Мышцы сжимают пульсирующий член внутри, отчего Тэхён изливается внутрь и опускает посиневшее горло. И до Тэхёна доходит, что он чуть не удушил брата во время секса.  — Эй, Джин? — осторожно тормошит Тэ после того, как с хлюпком выходит из растраханной дырочки. Сокджин расплывается в дурацкой улыбке и хочет поднять руку, но сил нет даже пошевелить пальцем. Он пялится в потолок, когда Тэхён на дрожащих ногах поднимается и стаскивает постельное бельё с кровати. Находит в шкафах чистое и быстро застилает, достаёт оттуда же полотенца и вытирает сначала брата, а потом себя. Тэхён брата на руки берёт и укладывает на постель. Найдя нож, он ложится рядом, укрывает обнажённые тела одеялом и прижимает ближе, укладывая руку на талию хёна.  — Я тебя люблю, — через полчаса заявляет хрипло старший, а Тэхён тушуется от признания, но не говорит то же самое, притворяясь спящим. Он не будет врать.