Мы идем ко дну вместе

— Ну и? Что ты хочешь от меня услышать? — пытаюсь показаться равнодушной ко всему происходящему, но мы оба знаем, что это не так. — Что с тобой случилось, например? — усмехается Глеб и смотрит в ночное небо. — Я не буду ничего рассказывать, нам просто нужно забыть друг о друге, — отвечаю я, встаю с места и скидываю с себя его олимпийку, — я пойду, меня ждут. — Кто? Кизару твой? — рычит Голубин и вскакивает со скамейки, — если тебе надо забыть, то что ты забыла в этом ебаном дворе, в котором мы когда-то в первый раз поцеловались?! — Ничего! — фыркаю я и шагаю прочь из этого кольца старых панелек, но Глеб хватает мою руку и тянет обратно, не давая возможности уйти. — Я знаю, как тебе больно, но, пожалуйста, позволь мне все начать заново?! — жалобно просит блондин, заглядывая в мои голубые глаза. — Ты же знаешь мой ответ, — шепчу я, собираясь вырваться и уйти прочь. Уже мысленно сотню раз ругаю себя за то, что пришла в этот несчастный двор. Его лицо так близко к моему. Он крепко держит мою руку и тянет на себя, обхватывая руками талию. Наши лбы и взгляды сталкиваются. Немного вздрагиваю в его крепких объятиях. Пухлые губы едва касаются моих, как все вокруг замирает. Глеб аккуратно отодвигается, смотрит в мои глаза и снова припадает к моим губам. Так осторожно и нежно, как в первый раз. Слегка прикусываю его губу, слышу шумный вздох и приоткрываю губы, позволяя Глебу проникнуть языком в мой рот. Складываю руки за его шеей, смыкая в замок. «Целуй меня вечно», — проносится в голове и я немного улыбаюсь. Глеб томно вздыхает, отрывается от моих губ и утыкается носом в мое плечо. Оттягивает ткань футболки, оголяя ключицы и припадает к ним губами. Запускаю пальцы в его волосы, перебираю белокурые пряди и пытаюсь   сдержать слезы, но они предательски капают из глаз. Глеб молча отрывается от поцелуев, смотрит как-то виновато и в его зелёных глазах, кажется, застыла вселенская печаль. В тишине двора, перебиваемой иногда шумом телевизоров из открытых окон квартир, он хватается за мое запястье и тащит к подъезду. В такой же тишине мы поднимаемся по лестнице и оказываемся в квартире Славы. — Хочешь чая? — как-то по-детски спрашивает Голубин, избавляясь от обуви. Послушно киваю и, сняв с себя потертые кеды, плетусь следом за ним. Я не была здесь 3 года. С тех пор, как мы со Славой перестали быть лучшими друзьями детства. С тех пор, как умерла его бабушка. С тех пор, как его переломало ебаное общество. — А где Слава? — вылавливаю из себя я, когда мы оказываемся на кухне. — Съебал куда-то, — отмахивается Голубин, — ты прости, я не подумал… Просто, Саш, я думал про тебя все время… Не знаю даже… Ты так уехала, ничего не сказала, исчезла… — Да, мне стыдно за это, извини, — опускаю глаза и остаюсь стоять посреди кухни, напротив Голубина, — у меня вся жизнь под откос пошла, честно говоря. Я тогда уехала из-за матери, мне сказали, что она в больнице после аварии, — выдыхаю я и подхожу к приоткрытому окну, — когда я приехала, она уже умерла… Потом отчим стал поднимать на меня руку, пил сильно — я ушла. А потом наркотики…- выдерживаю паузу, оборачиваюсь к Голубину, — Глеб, послушай, тебе это не нужно. Я готова забыть обо всем, что сейчас случилось. Отпусти уже меня и не издевайся над собой. — Я уже достаточно взрослый, чтобы решать самостоятельно, да?! — горько усмехается Глеб, — так мы чай будем пить? Киваю и снова отворачиваюсь к окну, погружаясь в свои мысли. *** Лязг ключей в замочной скважине сообщает о возвращении Славы и от этого мне становится не по себе, ведь прекратили мы общение не на лучшей ноте. — Сименс, ты дома? — зовет Михайлов из коридора, шумит пакетами, — я хавку принес, — слышатся приближающиеся шаги. На кухне появляется Вячеслав. Я знала, как он сейчас выглядит, чем занимается, но встреча с ним все равно была какой-то странной. — Твою мать, — зло шепчет Михайлов и ставит пакет на столешницу, — ну привет. — Привет, Слав, — я пытаюсь натянуть улыбку, но выходит плохо, — я уже домой собиралась, — начинаю тараторить, вскакивая из-за стола. — Домой? — усмехается Слава и косится то на меня, то на Голубина. И мне известна причина его усмешки, ведь он знает, что дома у меня никакого нет. — Может останешься? — подает голос Глеб, кидая недовольный взгляд на друга. — Нет, Глеб, не останусь, — я, все же, выдавливаю из себя улыбку, — спасибо за чай и пока, — покидаю кухню, слышу поспешные шаги позади меня. — Встретимся завтра? — Глеб кладет руку мне на плечо и я поворачиваюсь к нему лицом. — Возможно, — пожимаю плечами я, — если будет время, — отхожу и натягиваю кеды. Начинаю завязывать шнурки и один рвётся буквально в руках. — Блять, — шиплю я, бросаю кусок шнурка на пол и кое-как завязываю кеды. — Я завтра вечером на квадрат приду, там увидимся? — спрашивает Глеб, наблюдая за мной, — просто дай мне шанс, ладно? — В восемь на квадрате, — киваю я и открываю дверь, — пока. — Пока, Саш, — кивает Голубин и машет мне рукой, улыбаюсь в ответ и спрыгиваю по ступеням вниз.