Любой ценой

Казалось, время замедлило свой ход, словно позволяя обдумать содеянное или издевательски оттягивая неизбежное. Линч выдернул арматуру из ручек двери с такой силой, будто оторвал её, и не успел толком ничего понять, как в спину прилетел удар просто невероятной мощи. Огромный Мародёр не стал преградой – и Линч отлетел на несколько метров вперёд, больно ударившись о землю. Кератиты со страшным рёвом вырвались из заточения, с особым аппетитом принявшись набрасываться на людей. Поднялась паника. Мародёры один за другим принялись недоумённо вскрикивать:       — Блять, Кератиты!       — Палите! Палите!       — Вот суки!       — Стреляйте!       Воспользовавшись суматохой, Линч выцепил взглядом Джона и Крис с Блэком и аккуратно пополз к ним, стараясь не шуметь и не привлекать внимание проголодавшихся Кератитов. Прислонив палец к губам в знаке «Тихо», он отвёл всех за ту самую машину, за которую они спрятались с самого начала, и застыл в напряжённом ожидании. От каждого доносящегося предсмертного вопля и каждого нечеловеческого рокота сердце сжималось, все мышцы словно каменели, вынуждая замирать, затаивая дыхание. Джон выглядел не менее напряжённым, внимательно вслушивался в каждый шорох, доносящийся за машиной. Крис, кажется, о чём-то думала и вечно выглядывала в неких попытках что-то отыскать. Блэк пугливо жался к земле и скалил зубы, сдерживая рык, и каждый раз нервно дёргал ушами, как какой-нибудь Кератит проходил слишком близко.       Всего несколько минут – и весь ад закончился. Крики стихли, а Кератиты принялись обыденно тихонько кряхтеть, бесцельно блуждая от стены к стене. Линч нерешительно выглянул из-за машины. Весь видимый отрезок улицы до поворота был усеян трупами и брызгами крови, стояла жуткая, невыносимая вонь, к которой никакие годы не могли приучить: каждый раз всё равно хотелось зажать нос пальцами. Целая толпа Кератитов – с несколько десятков – оставалась единственной проблемой, не позволяющей двинуться вперёд.       — Чё теперь? Ждём, пока они свалят? — спросил Джон тихо, едва слышно, чтобы ни один чуткий Кератит не смог повестись на его голос.       — У меня есть идея получше, — предложила Крис с лукавой улыбкой и в очередной раз чуть высунулась из-за укрытия, чтобы взять какую-то бутылку.       — Хочешь собрать их в кучу и подорвать? У меня больше нет гранат, — предупредил Джон, заведомо недовольный этим планом.       — Не, круче! Хочу вернуть их на место. Ты! — Она посмотрела на Линча и легонько пнула его в плечо, обращая на себя внимание. — Готовься запирать дверь.       — Я? — удивился Линч.       — Ты же её открыл. Ты и закроешь, — парировала Крис, вновь высунулась из укрытия и замахнулась, нацелившись как раз приблизительно на распахнутые двери здания, едва не выбитые из петель страшной мощью Кератитов. Линч напрягся, но приготовился бежать, выискав взглядом ту самую арматуру, которую он выронил из рук после того болезненного удара в спину. Крис права: пусть Линч и помог избавиться от Мародёров, выпустив Кератитов, теперь от них самих избавляться тоже ему, ведь он это учинил. На плечо вдруг легла знакомая удивительно нежная рука, донёсся тёплый ободряющий голос:       — Линч, я с тобой.       В этот момент Джон выглядел неожиданно милым и ласковым. Линчу тут же стало легче, мышцы немного расслабились. Они справятся. Вместе – точно. Крис вновь слегка стукнула по плечу, без слов предупреждая: «Готовьтесь», после чего посильнее замахнулась и швырнула стеклянную бутылку в сторону нужного здания. Бутылка метко угодила точно в распахнутые двери и с громким звоном разбилась о пол где-то внутри. Кератиты вздрогнули, синхронно обернувшись на звук, и с рёвом понеслись проверять, неосознанно загоняя себя в старую ловушку. Линч с Джоном, как по команде, одновременно сорвались со своих мест и быстро помчались каждый к своей цели. Джон – к дверям. Линч – к арматуре. Действовали слаженно, отточено, за многие годы совместной работы научившись понимать друг друга без слов. Джон парой ловких движений с грохотом захлопнул двери и навалился на них всем весом, с огромным трудом противясь целой гигантской толпе, готовой снести и выломать всё что угодно от нескончаемого голода и неуправляемой животной ярости, бешенства. Линч на ходу подхватил арматуру с земли и на всей скорости подлетел к Джону, резко продев металлическую деталь в дверные ручки. Теперь, как и раньше, дверь снова оказалась заблокирована. Даже удивительно, как такой с виду маленький, хрупкий кусочек арматуры выдерживал такое страшное давление? Да что арматура! Как дверные ручки ещё не повылезали из своих пазов? А ведь всему этому вдобавок ещё и порядка тридцати лет! Линч никак не мог перестать удивляться. Либо он лицезрел какое-то чудо, либо им всем просто очень крупно везло, и на самом деле вся эта шаткая конструкция грозилась вот-вот развалиться. Джон, вероятно, тоже об этом подумал, и потому принялся судорожно собирать на дороге любые полезные материалы, которыми тоже баррикадировал дверь, укрепляя её.       — Для надёжности! — успокаивал он себя, просовывая между ручек ещё один кусок арматуры, найденный на дороге среди какого-то старого обвалившегося хлама. Линч смотрел на это и почему-то чувствовал себя как-то странно, будто ему внезапно поплохело. А может и не будто… Голова немного закружилась, ноги стали подкашиваться, а к горлу подступил уже давно знакомый ком, грозящийся вырваться наружу. Даже удивительно, как долго он не появлялся. Линч попытался его сдержать, словно выдвинув некий протест болезни: хватит уже болеть, пора выздоравливать! Но чем дольше он пытался держать всё в себе, тем сильнее разрастался ком, вытесняя воздух и органы – грудь будто в самом деле распирало изнутри, горло ужасно драло.       — У кого-нибудь есть краска? Надо написать тут… — попросил Джон, озираясь то на Линча, то на Крис.       — На, — выдала Крис снисходительным тоном, протянув Джону баллончик розовой краски. Даже интересно, откуда он у неё взялся? Но Линч не смог слишком долго отвлекаться на сторонние мысли, болезнь и будто рвущееся на части горло вернули к себе заслуженное внимание. Линч ссутулился, схватился дрожащими пальцами за ткань куртки на груди, невольно пытаясь продрать кожу, чтобы дорваться до этого чувства и стереть его, раздробить между ладоней. Джон ловко воспользовался баллончиком и парой чётких движений вывел прямо на дверях слегка кривую надпись: «Там Кератиты». Почти сразу следом с той стороны двери раздался страшный мощный удар – Кератиты никак не могли смириться с поражением, всё пытаясь вырваться обратно наружу. Казалось, этот удар пришёлся не по двери, а прямо по Линчу: дыхание спёрло, ком перегородил собой всё, не оставляя выбора. Походу, эта борьба ни к чему не привела. Линч просто так упрямился. Он согнулся пополам, с грохотом свалившись на колени, и в очередной раз зашёлся в сильном, громком кашле.       — Линч! — послышался знакомый, любимый голос, лишь чудом пробивающийся сквозь звонкие отголоски кашля, эхом повторяющиеся внутри черепа. На плечо легка тёплая, успокаивающая рука, и принялась удивительно ласково поглаживать вдоль лопаток. Разве Джон всегда был таким ласковым? Наверное, нет. Но Линчу очень нравилось, что он таким стал.       Где-то через пару минут приступ кашля, наконец, отпустил. Горло драло так, словно внутри него поцапались бешенные кошки. Так странно, от кашля становилось лучше и хуже одновременно.       — Линч, всё норм? — спросил Джон немного обеспокоенно. — Чё-то ты раскашлялся в последнее время… Надо найти тебе какое-нибудь лекарство, да?       Джон мягко помог Линчу подняться на ноги, придержав его за локти. Который раз. Линч на его нервное предложение только отмахнулся:       — Да не, всё в порядке. Я почти выздоровел. Скажи лучше, как твоя нога?       — Порядок. Зажила уже, — Джон выглядел серьёзным. Он не врал. Линч хотел спросить что-то ещё, но не успел, его перебила Крис:       — Так, Телячьи нежности! Мы трупы обыскиваем или идём дальше, пока ещё какие-нибудь ублюдки не припёрлись на шум?       — Обыскиваем, — ответил Линч сдержанно. Странно, вроде в этот момент Крис ничего такого не делала, просто задавала вопросы по делу, но Линча она всё равно почему-то раздражала. Может, они просто люди такие? Слишком разные, чтобы хоть как-то ладить. Задумавшись, Линч подошёл к одному из «мёртвых» Мародёров, укушенных Кератитом, обыскал его, нашёл раскладной нож и вонзил лезвие в чужое горло. Мародёр издал предсмертный вздох, больше походящий на какой-то булькающий звук из-за крови, заполонившей всё горло, и только теперь по-настоящему погиб.       — Ты чё делаешь? — не поняла Крис, взглянув на Линча вопросительными глазами.       — Не даю им превратиться, — пояснил Линч кратко, вспоминая ту парковку и Денни, проламывающего черепа Воронов своим ломиком.       — Умно, — ухмыльнулась Крис, достала с пояса свой мачете, которым до этого при парнях ни разу не пользовалась, и, подражая Линчу, вонзила лезвие в горло другого «трупа».       Почти закончив с обыском тел, все трое вместе с Блэком, в вопросе поиска не принёсшим особой пользы, направились к последнему трупу, чтобы наконец закончить со всем этим и отправиться в дальнейший путь. И так потратили слишком много времени на случайную стычку.       — Мародёров в последнее время, как говна на дороге. Откуда их столько берётся? — возмущённо пожаловалась Крис, пнув руку чье-то трупа, попавшуюся ей под ногу.       — Мы за последние полгода почти не натыкались, — констатировал Джон.       — Везёт, — протянула Крис недовольно и остановилась возле последнего трупа. Мужчина с козьей бородкой, сидящий возле стены и держащийся за живот. Линч присел рядом с ним на колено, чтобы стянуть с плеч рюкзак и обыскать его, как вдруг мужчина издал вздох, вынудивший вздрогнуть. Линч присмотрелся: его глаза были приоткрыты, а грудь вздымалась от тяжёлого медленного дыхания.       — Он жив! — оповестил Линч шокировано, поднимаясь обратно на ноги.       — Это поправимо, — отшутилась Крис и выудила из набедренной кобуры свой пистолет, направив его на умирающего Мародёра.       — Нет, стой! — Линч схватил её за запястье, не позволив выстрелить. Обернулся на мужчину. Он тяжело дышал, смотрел спокойно, без страха, и окровавленными ладонями хватался за живот, вероятно пытаясь остановить кровь от пулевого ранения. Денни… Линч никак не мог развиднеть его образ в этом Мародёре. Казалось, словно перед ним сидел не какой-то незнакомец, а вполне знакомый подросток со светлыми волосами, шрамом на лбу и любовью к футболкам с дурацкими надписями. И смотрел своими большими, при этом удивительно взрослыми глазами. Чёрт возьми, Денни…       — Ты чё делаешь? — спросила Крис слегка нервозно, попытавшись вырвать руку из чужой хватки. — Дай я его застрелю!       Мужчина с огромным трудом будто оторвал одну руку от тела и выставил её перед собой. Взмолился едва слышно тихим, затухающим голосом:       — Не надо…       Крис всё же вырвала свою руку из хватки Линча и упрямо навела пистолет на Мародёра.       — Крис, не надо! Он попросил, — вступился Джон, выглядя куда злее и упрямее Линча, быстро оставившего попытки хоть что-то предпринять.       — Мало ли, чё он попросил. Он всё равно не жилец, — Крис показательно взвела курок, в самом деле готовая без всякой жалости убить этого мужчину.       — Не надо… — повторил он почти не слышно, хрипло, со свистом. — У меня дочь… Она ждёт… меня. Прошу… Не надо…       С его выставленной ладони капала кровь. Бледная кожа едва ли напоминала признаки живого человека. Кажется, он в любом случае готов был умереть. Но он умолял, чтобы его не убивали.       — Крис, не стреляй, — стоял Джон на своём, всё же не смея хватать её за руки или отнимать пистолет. Видимо, верил в её благоразумие. А вот Линч в этом что-то сомневался… Крис раздражённо цыкнула, демонстративно закатила глаза.       — Умоляю… Не надо… — продолжал жалостливо шептать мужчина.       Раздался выстрел. Денни в своей красной футболке с надписью «GameOver», перепачканной в крови от раны у него на животе, безвольно сполз по стене, оставив кровавый след, и застыл замертво с простреленной насквозь черепушкой. Линч зажмурился с такой силой, что перед глазами заплясали цветные пятна, и посмотрел ещё раз. С простреленной черепушкой у стены лежал незнакомый Мародёр.       — Зачем?! Он же просил не стрелять! — взорвался Джон, разразившись по-настоящему страшным воплем. Кажется, Линч никогда не видел, чтобы он так орал.       — Какая, нахрен, разница, что он просил? Я, знаешь ли, не хочу получить пулю в спину! «Убивай или будешь убит»! — парировала Крис, ничуть не уступая Джону по крику.       — Но он умолял! Умолял не убивать! А ты просто выстрелила в него! — не отступал Джон, так яростно размахивая руками, что подвеска сломанного ножа Денни у него на шее ужасно болталась из стороны в сторону и вечно ударялась о его грудь, отскакивая в какой-то хаотичной траектории.       — Да, чтобы он не выстрелил в меня! — эта фраза, брошенная Крис, внезапно стала точкой в недолгом споре. Джон мигом осёкся, словно его ударили под дых, и перестал пререкаться, а его лицо, красное и всего мгновение назад искажённое от злости, теперь выражало только странное осознание, которого Линч никак не мог понять. Воспользовавшись этим резким затишьем, Крис продолжила:       — Ты же тоже не святой. Никто тут не святой. Я говорила: «Мы с вами не очень-то отличаемся». И очень удобно винить окружающих в том, чего не хочешь замечать в себе!       Она жестом подозвала Блэка к себе, развернулась и молча пошла в ту сторону, которую не так давно перекрывали сражающиеся друг с другом Мародёры. И снова она уходила вперёд. А Линч с Джоном оставались позади. Может, не стоило им всё-таки объединяться? С другой стороны, без неё они шли бы в два раза дольше, и с Мародёрами этими не справились бы. Тогда какое решение по итогу правильное? Линч не знал. Он взглянул на Джона, к удивлению не спешащего комментировать всё произошедшее, как он сделал бы это раньше. Джон выглядел напряжённым, задумчивым, серьёзным, он немигающим взглядом таращился себе под ноги и озадаченно оглаживал пальцами подвеску затупленного ножа, будто таким образом пытался поговорить с Денни, спросить у него совета. Линч многое отдал бы, чтобы сделать также, чтобы хоть немного с ним поговорить, но подобное было попросту невозможным, а потому он только вздохнул и принялся обыскивать убитого Мародёра. Ничего особо полезного найти не удалось: немногочисленные патроны не подходили тому оружию, которое было у Линча с Джоном, а еды и медикаментов было совсем немного, что несильно спасало парней от нехватки припасов. Единственная полезная вещь, которую Линч сумел отыскать – записка. Относительно свежая, недавняя, громко шуршащая от любого прикосновения. Джон обернулся на звук и всё же не удержался от едкого комментария:       — Опять твои записки? Ну, читай.       Линч проигнорировал эту лёгкую колкость и принялся читать вслух:       — «Мариша, Василёчек, мне очень стыдно, но я никогда не бросал вас. Мои любимые девочки, мне пришлось вам соврать. На самом деле я стал Мародёром. Я ужасно сожалею о том, что мне пришлось ступить на этот жестокий кровавый путь, но другого способа раздобыть всё необходимое вам на жизнь я не видел. В ближайшее время я не решусь смотреть вам в глаза, и всё же надеюсь, что смогу передать эту записку лично. Если нет – надеюсь, Фред не забудет рассказать вам всей правды.P.S. Мариша, любовь моя, позаботься о нашей доченьке, и, пожалуйста, не забывай, какая ты у меня красавица. Целую обеих».       Как оказалось, про дочь Мародёр в самом деле не врал. И раз он планировал вернуться к семье – значит, готов был на любое преступление ради этой цели, даже на выстрел в спину. Крис правильно подметила: в этом мире нет святых. Каждый борется за своё право выжить. И не зря она упомянула, что они «не очень-то отличаются», ведь, если так подумать, однажды Линч поступил точно так же. Он убил отца, оставив дочку без родителя, без защиты, и, возможно, отправил её на верную смерть, всучив ей одну лишь винтовку и карту с кривой отметиной. Через пару минут парни сумели нагнать Крис и Блэка и обыденно принялись делать вид, что ничего не произошло. На глобальные ссоры попросту не оставалось времени. До вечера путь прошёл почти в полной тишине, лишь изредка кто-то что-то говорил, ненадолго заводя короткий бессмысленный диалог, после чего все снова замолкали и погружались в свои мысли. Когда солнце принялось заходить за горизонт, все четверо быстро отыскали место для ночлега и по итогу остановились в попавшемся по пути магазине одежды. Товара там осталось немного, но некоторые вещи всё-таки висели или лежали на своих местах, и большую часть из них пришлось выложить на пол, чтобы соорудить некие кровати, которые должны были смягчить и утеплить сон на твёрдом холодном полу. Однажды в детстве, когда у Линча были каникулы в детском саду, Шарлотте некуда было его деть, и она повела его вместе с собой в магазин одежды, где ей нужно было купить новую норковую шубу из искусственного меха. Он до сих пор отчётливо помнил, как воодушевился тогда, увидев целую гору мягких шуб, лежащих друг на друге, и обзавёлся мечтой однажды поспать на них, таких мягких и тёплых. Из-за этого даже одно время он думал устроиться кем-то вроде ночного охранника в каком-нибудь подобном магазине. Но странной детской мечте суждено было остаться мечтой, и Линч успел позабыть о ней, оставить в прошлом, как вдруг теперь вспомнил, внезапно осознав, что мечта, наконец, сбудется. Правда совсем не в тех обстоятельствах, в которых Линч предполагал. Пока остальные принялись обустраиваться и раскладывать вещи, он скинул с плеч тяжёлый рюкзак и направился в примеченный мужской отдел джинсов, а то старые, которые порвал Блэк, неприятно продувало весенним холодом. На вешалках он отыскал всего около пяти пар – остальные в своё время разобрали – и принялся монотонно подыскивать среди них подходящий размер. Оглаживая пальцами очередную вещь, чтобы понять, насколько хорошо она будет согревать холодной весенней парой, Линч внезапно вспомнил про свои собственные вещи, про любимую кожаную куртку, которую с приходом зимы ему пришлось безжалостно выкинуть в ближайшую помойку. Если им с Джоном всё же удастся вернуться в родной мир – обязательно нужно будет заглянуть в магазин одежды. А ещё в продуктовый, потому что за полгода отсутствия вряд ли хоть какие-то продукты не стухли. И объясниться перед семьёй. И поскорее взяться за работу, ведь люди всё это время нуждались в помощи… И…       — Чё делаешь? — вопрос прозвучал так внезапно, что Линч едва не подпрыгнул от неожиданности. Каким-то образом абсолютно бесшумно подкравшись, рядом оказалась Крис.       — Джинсы выбираю, — ответил Линч по возможности спокойно, стараясь не выдавать дрожи в голосе от недавнего испуга. — А то твой пёс мне старые… порвал.       — Кстати об этом! Спросить хотела: он кроме джинсов ничё там не порвал? Знаешь, не очень хочется оказаться виноватой в том, что очередной мизерный шанс человечества на возрождение прогрызла моя собака… — выпалила Крис на одном дыхании со странной, наигранной улыбкой. Линч не сразу понял, к чему она вообще об этом заикнулась, но чуть позже до него дошло.       — Ты так извиняешься? — предположил он неуверенно. — Если да – извинения приняты. Только не натравляй его больше на меня, — Линч указал пальцем на Блэка, с невинной мордой сидящего у ног хозяйки. И как на такое милое существо можно злиться? Даже после того, как оно чуть не откусило почти самый важный орган во всём организме…       — Супер! Порешали! Так что там с возрождением? — спросила Крис как бы ненавязчиво, подойдя подозрительно близко для простого разговора. Линч никак не мог понять, чего она хотела. Уточнил невинно, искренне пытаясь во всём разобраться:       — С «возрождением»? Ты про Возродителей? Ну, до них ещё далеко…       — Нет, я про возрождение человечества. Понимаешь? Продолжение рода! — отчаявшись, Крис принялась говорить практически в лоб. Линч на это только закатил глаза. Разве Джон тогда не дал ей достаточно чёткий, прямой и понятный ответ?       — Ты опять подкатываешь? — догадался Линч неохотно, из последних сил держась за крохотную надежду, что он просто всё неправильно понял. Но нет, посыл в словах Крис был вполне очевидным:       — Прости, но я не могу просто так упустить такой шанс! Так что, если вы со своим парнем в ссоре или тебе захотелось чего-то новенького – я всегда рядом.       Она кокетливо подмигнула, жестом подозвала Блэка и ушла к Джону, занятому созданием новой рукодельной гранаты из найденных материалов, быстро и умело сделав вид, что ничего такого не произошло. Линч нервно передёрнул плечами, стараясь сбросить с себя странное давящее ощущение, взял с вешалки подходящие джинсы и ушёл в примерочную. Ночью Линч снова проснулся от очередного кошмара. За окном шёл дождь, начавшийся примерно после заката, а Джон, Крис и Блэк продолжали невинно спать на грудах одежды, сжимаясь и тщетно пытаясь сохранить и без того незначительное тепло. Вопреки сказочным детским мечтам, спать на одежде, в том числе на норковых шубах, оказалась совсем не мягко и не уютно: наоборот, жёсткий ворс неприятно покалывал кожу, а всякое тепло сохранялось разве что внутри одежды, но никак не снаружи. Пытаясь отдышаться после страшного кошмара, вынудившего подскочить посреди ночи, Линч внезапно ощутил уже до боли знакомое чувство в горле. Только не кашель! Не хватало ещё разбудить остальных, и потом снова нудно объясняться перед Джоном из-за нескончаемых кошмаров… Линч шустро подорвался на ноги и, изо всех сил сдерживая приступ, убежал как можно дальше от остальных – в подсобное помещение, где закрыл за собой дверь и только тогда зашёлся тяжёлым кашлем, сбивающим с ног и не позволяющим дышать. Даже при слабом иммунитете Линча ещё ни одна болезнь не задерживалась так надолго. Видимо, неблагоприятные условия постапокалиптического мира всё же сказывались на нём, и сказывались в худшую сторону. А Линчу так хотелось верить, что суровые условия вынудят его организм приспособиться и обзавестись иммунитетом! Но, судя по всему, это станет ещё одной мечтой, которой суждено навсегда остаться простой мечтой. Переждав приступ, Линч с некоторым трудом поднялся на ноги и в почти непроглядной полутьме принялся выискивать какую-нибудь аптечку – должно же было сохраниться хоть что-то, ведь терпеть ужасные последствия болезни уже не оставалось никаких сил. Ощупывая рукой какой-то стол, Линч наткнулся на неизвестную светлую коробочку с едва проглядываемым значком крестика. Аптечка, бинго! Не глядя, он открыл защёлки и поднял крышку, с интересом осмотрев содержимое. В темноте приходилось ужасно напрягать глаза, чтобы хоть что-то разглядеть, а за фонариком Линч сходить не мог – тот был примотан к лямке рюкзака, и в случае чего заново его примотать было нечем, – но даже так он отчётливо видел, что различных лекарств и медикаментов осталось совсем не много. И всё же так необходимые лекарства от кашля там нашлись. Парочка довольно крупных таблеток для рассасывания, которые, Линч надеялся, не потеряли своих лечебных свойств за последние тридцать лет и не обрели новых, особо опасных. На свой страх и риск он принял одну, чуть сморщившись от неприятного горького вкуса, обжёгшего язык, и в ту же секунду вздрогнул – дверь скрипнула, в комнату кто-то вошёл. Свет фонарика ударил по глазам, не позволяя сразу понять, кто был незваным гостем, и лишь через долгую минуту борьбы со светом Линч смог распознать знакомый силуэт. Вошедшим оказался Джон, у которого, в отличие от остальных, фонарик крепился к лямке специальным креплением, благодаря чему его можно было легко снимать и надевать сколько угодно раз.       — Чё не спишь? Опять кошмар? — догадался Джон. Его голос звучал хрипло и низко – кажется, он только что проснулся.       — А ты? Бессонница? — Линч попытался перевести тему. В свете фонарика его нервная улыбка наверняка была слишком заметной, но он не мог ничего с ней сделать.       — Услышал, как ты тут давишься, — честно ответил Джон, кажется клюнув на удочку с переводом темы. И пока он не поспешил вернуться к предыдущей, Линч снова заговорил, стараясь увести разговор в максимально далёкое русло:       — Правда? А я специально сюда ушёл, чтобы вас не будить…       Руки ужасно потели от волнения. Линч судорожно перебирал пальцами, и они вечно соскальзывали, тяжело цепляясь друг за друга. Сердце стучало, как бешеное. Дышать было тяжело. Сколько ещё Линчу придётся вот так врать? Он бы хотел рассказать правду, хотел бы, но слишком сильно боялся. Страшно представить, что может произойти, если Джон, весь из себя честный, прямой и справедливый Джон вдруг узнает о том, какой ценой Линч спас его жизнь тогда, после последней стычки с Воронами? Вряд ли что-то хорошее… Поэтому Линч и молчал, хотя сил это молчание с каждым днём отнимало всё больше.       — У меня чуткий слух, — пояснил Джон спокойно. Не соврал. Линч и вправду стал замечать, что в последнее время он довольно легко подскакивал от любого шороха. Видимо, так опасность этого мира на нём сказалась.       — А у Крис? — продолжал о своём Линч, всё отчаянно пытаясь сцепить мокрые пальцы в замок. Безуспешно. И каждый раз, как у него не получалось, лицо Джона, утопающее в тенях от света фонарика, казалось всё более злым и недовольным. Линч хотел верить, что лишь казалось.       — Понятия не имею. Но она спит, — Джон обернулся, взглянув на закрытую дверь подсобки, будто она могла ему о чём-то рассказать, и после вернул взгляд к Линчу. Повисло неловкое, напряжённое молчание. Линч всё продолжал нервно теребить пальцами, судорожно выискивая в голове хоть какую-то идею для разговора, но, как бы он ни старался, – там зияла дыра. Невидимый таймер запиликал, окончив счёт, и Джон, вопреки всем стараниям Линча, вернулся туда, откуда всё началось:       — Так, не уходи от темы! Тебе опять снился кошмар?       Линч сжался, ссутулился, надеясь просто исчезнуть, чтобы не отвечать на этот вопрос. Горько-сладкая таблетка во рту внезапно показалась ужасно кислой и вынудила поморщиться.       — Да не… Неважно… — Линч робко попытался соскочить, но было уже слишком поздно: Джон намеревался любым способом получить ответ на свой вопрос.       — Что значит «неважно»? Кто там говорил: «Не забивай на себя», а? Или тебя это не касается? — Джон склонился над Линчем, как хищный ястреб над маленькой мышкой, и попытался заглянуть в глаза. Линч отвернулся, зажмурился, по-настоящему боясь сталкиваться с этим зверским, пожирающим заживо взглядом.       — Джон, всё правда в порядке… — неуверенно оправдывался Линч, уже не веря в то, что ему удастся отвертеться. Неужели на самом деле придётся рассказать правду?       — Оно и видно. Ладно! Не хочешь по-хорошему – будет по-плохому, — Джон понизил голос и, кажется, приготовился сделать что-то страшное и неожиданное. Не понимая, чего ждать, Линч испуганно сжался, как вдруг сильная рука немного больно схватила его за плечо и грубо впечатала в стену. Из лёгких выбило весь воздух, таблетка едва не вылетела изо рта. Линч не мог дышать и совершенно не понимал, что ему делать.       — Говори, Линч! Что с тобой происходит? Почему тебе каждую ночь снятся кошмары? Раньше такого не было! — почти что кричал Джон, намеренно светя своим фонариком Линчу в глаза, тем самым мешая ориентироваться, вынуждая жмуриться и жаться.       — Да ничего не происходит! — пытался сопротивляться Линч, хотя ясно ощущал, как сильно уступал Джону во всём.       — Линч, отвечай!       Сильная рука дёрнула за плечо, встряхнув Линча, как какую-то куклу. Против Джона у него не было ни шанса. Оставалось только проиграть…       — Денни! — выкрикнул Линч почти отчаянно. Джон внезапно ослаб. Он опустил фонарик, убрал руку с плеча, отстранился. Линч нерешительно открыл глаза и увидел его лицо: растерянное, грустное, полное печали и сожалений.       — Ты всё не можешь отпустить? — спросил Джон тихим, дрогнувшим голосом. По сути, Линч всё же соврал ему. Нет, Денни, конечно, тоже являлся причиной, но основной была всё же другая: Лиззи. И Линч снова о ней умолчал, так и не решившись сказать правду. Может, оно и к лучшему? На вопрос Джона он ничего не ответил, только виновато отвёл взгляд, по-настоящему сожалея о своей лжи, и просто замер, отдав всё в руки воли случая.       Пара секунд нестерпимого молчания – и Джон вдруг снова приблизился, но не для того, чтобы повторно припечатать к стене, а ради объятий. Его горячие руки, кажущиеся удивительно родными и знакомыми, мягко обвили талию, согревая её своим жаром, а острый подбородок, покрытый лёгкой щетиной, нежно опустился на плечо. Стало тепло и уютно, прежние переживания немного отступили, но им на замену пришли новые, такие же давние и такие же терзающие.       — Джон, в каких мы всё-таки отношениях? — спросил Линч холодно, неотрывно таращась в пустоту, мимо всего, так и не найдя в себе сил ответить на объятия.       — Давай потом об этом поговорим? — отвертелся Джон. Парни пообещали друг другу быть до предела честными, не бояться сказать правды, но в итоге оба умудрились друг другу соврать.