...В тени горы

      Тоору очень бы хотел отругать Тобио за такое пренебрежительное отношение к своему здоровью, но, во-первых, не имел права, а, во-вторых, на его месте он вел бы себя даже хуже. Тянувшиеся с экзаменов головные боли и усталость от истощающих тренировок, вылились в высокую температуру и другие очень неприятные симптомы болезни. Ойкава задавался вопросом — почему подорванное здоровье не дало знать о себе в полной мере раньше, но, видимо, оно решило продержаться до матчей, а потом уже поглотить Кагеяму целиком.       Ойкаве, которому надо было ездить в реабилитационный центр и посещать Каё — соответственно, мало бывать с Тобио, — очень не нравился такой расклад событий. Ещё и Кагеяма сквозь полуживое состояние пытался нудить, что Тоору «далеко ехать», «он заболеет, если будет возиться с ним, потому что его плохой иммунитет сильно страдает зимой», но Ойкава очень упорно слал это нахуй. То есть, когда Кагеяма ездил от больницы до универа и обратно, что прилично дольше, чем если бы он ездил от дома, — это можно? А когда Тоору будет ездить от дома Тобио до больницы — это нельзя? Ойкава в тайне закатывал на это глаза, пока боролся с полностью обессиленным и каким-то выгоревшим Кагеямой. Непонятно, было ли это на фоне болезни или проявилось после большой эмоциональной и физической нагрузки, но Тобио стал заметно реже участвовать в разговорах, мало что хотел делать, даже в периоды, когда чувствовал себя лучше, и слышать ничего не хотел ни про учебу, ни про волейбол — когда Тоору предлагал посмотреть какой-нибудь матч. Ойкава старался настраивать себя, что его вины в этом нет, поскольку задумывался об это ни один раз — сколько Тобио провел с ним времени и явно переживал больше, чем в обычное время от учебы и тренировок, — но получалось с трудом. Он старался игнорировать это самостоятельно и тем более не тревожить Кагеяму, которому требовался тотальный отдых.       Четыре дня борьбы с жаром увенчались слабым успехом, но главное, что результат всё же был. Кагеяма начинал больше приходить в себя, даже начал лучше есть, но кашель на пару с больной головой неприятно били по самочувствию. Было грустно осознавать, что, вероятно, он проваляется в постели всё каникулы и ещё несколько дней после. Он недавно уже брал справку якобы по болезни, теперь маловероятно, что кто-то хорошо отнесется к дополнительному больничному. Кагеяма хотел всё же выйти на учебу пораньше, но Ойкава был настроен на убийство после таких заявлений… Оставляя Тобио одного, он очень надеялся, что тот будет более менее хорошо справляться сам и вовремя пить таблетки. Жаль только, что чай ему никто не мог принести для этого. Как выяснилось, Тобио терпеть не мог запивать таблетки водой — от этого лучше проявлялся противный вкус таблеток и начинало тошнить. Ойкава закрывал на это глаза и просто таскал чай по несколько раз на дню. Как раз лучше разрабатывались ноги, так почему бы и нет?              В итоге, Ойкава так и не заболел, чему радовались, на самом деле, оба. Почти полностью оправившись, Тобио совместно с Тоору собирался переезжать в отель, который советовали тому доктора ранее.       Родители Ойкавы успокоились, узнав об этом. Перед этим они бесконечно донимали парней — их не устраивало, что сын не выполняет рекомендации, и даже настаивали, чтобы Тоору перебрался к ним. И в момент первого такого предложения Кагеяма испытал по-настоящему смешанные эмоции. Одновременно он хотел и поддержать их идею, чтобы Ойкаве было удобнее, и также совсем не хотел его отпускать. В своем состоянии он и так корил себя за многие вещи. Если бы Тоору переехал, он бы почувствовал себя ещё бесполезнее, чем прежде и получил подтверждение своим мыслям. Мало того, что он по своей вине — как он считал — слёг, вынуждал Тоору ухаживать за ним, хотя тому самому был ещё нужен уход; заставлял Ойкаву переживать за него и многое другое, так он ведь ещё и полезного ничего не делал… Он мешал ему, был никчемным, а Тоору хоть и слова против не сказал, но Тобио верил, что он задумывается о своих неудобствах с ним… Когда Ойкава наотрез отказал родителям в первую же минуту, Кагеяма был потрясён — тот даже не раздумывая, выбрал его. Только позже до потерянного сознания Кагеямы дошло какие у Ойкавы сейчас отношения с семьей, и сделал вывод, что дело не в нем, а простом нежелании контактировать с родителями.              За время болезни к нему приходило много идиотских мыслей, а потихоньку оспаривать их он начал только по выздоровлению…              Когда они собрали вещи и сидели в такси — свою машину не брали, чтобы не платить за стоянку по приезде, да и Кагеяма не успел опробовать подарок Мивы и не хотел в спешке начинать, — Тобио был погружен в свои мысли, сидел тихо, пока не заметил напряженного Ойкаву. Он не предал этому должного значения, но спросил всё ли в порядке. Ойкаве сложно давалось говорить об этом, поэтому он воспользовался наилучшим выходом — записал ответ в телефоне и передал Тобио. Тоору поделился, что ему стало тревожно ездить в машинах в последнее время. Кагеяма забеспокоился, раздумывая как ему можно помочь, но мысли перебил Ойкава, который сказал, что они уже начали разбирать это с Каё и беспокоиться не о чем… Тобио резко закрыл глаза, проникая глубже в мысли о том, что пока он валялся в постели — кстати, на новом ортопедическом матрасе, который Тоору в подарок заказал на Рождество, и его недавно доставили; стоил он явно недешево, а сюрприз вышел действительно замечательным, учитывая как важен хороший отдых спортсмену, да и простой комфорт в жизни тоже, — Тоору каждый день ездил на машине один… Ему стало тошно от себя, но лучшим вариантом пока что было игнорировать это. Кагеяма повернулся к Ойкаве и предложил лечь к нему, если станет легче. Тоору мягко улыбнулся, кивнув, и устроился головой на коленях у парня. Кагеяма накрыл его сверху рукой, сразу перехватывая и сжимая запястье — как бы обустроил Ойкаву в своеобразном коконе. Он надеялся, что Тоору чувствует себя хоть немного безопаснее, и наклонился, чтобы шепнуть ему напоминание — «дышать». Тоору кивнул и попытался чуть глубже зарыться в колени Кагеямы, будто стараясь пройти сквозь кожу, хотя это было очевидно невозможно. Тобио позабавило это и он улыбался, пока не увидел в зеркале заднего вида отражение осуждающего взгляда водителя.       Их обустроили в специально оборудованном номере отеля, и Тобио не мог этому не удивляться. Никогда он бы не мог себе представить подобного, если бы не лицезрел своими глазами. Нет, конечно, отель принадлежал «больничному городку», но чтобы такие услуги и бесплатно… Уму непостижимо. Разумеется, у этого были свои оговорки, например, достаточно дорогой ресторан — посещение которого было чуть ли не обязательным, из-за индивидуального режима питания и личного контроля принимаемых лекарств по надобности — и определенные дополнительные услуги, но если учитывать, что для реабилитации тратились колоссальные суммы, а отель входил в стоимость, то получалось, что нихрена он не бесплатный, а если проживание в нем не планируется, то ты теряешь не лишние деньги.       Можно было понять, конечно, само по себе наличие такого режима обустройства — в больнице имели право держать пациента не более двух месяцев за определенным перечнем исключений, как узнал позже Кагеяма, но добиться полного выздоровления надо было; если обычные больницы не несли ответственность за реабилитацию клиента, то в этой клинике это было прописано по договору, соответственно, нужно было куда-то помещать клиента при выписке, и в данном случае это отдельный корпус реабилитации.       В первый день заселения у Тоору не было каких-то процедур и занятий, чтобы дать передышку и предоставить пациенту возможность нормально устроиться, но со следующего дня всё возобновлялось. Кагеяма радостный уже готовился к сопровождению, когда Ойкава его осадил. Он не собирался принимать помощь от ещё не полностью окрепшего человека. Тобио и правда не избавился от слабости, но ссылался на то, что это быстро пройдет и нет необходимости держать его в доме дольше… Тоору, в свою очередь, был непреклонен в своем решении и попросил подождать ещё пару дней, хотя видеть расстроенного друга не мог и предложил немного поиграть, если ему станет хоть немного легче от этого. Любое взаимодействие с Тоору его правда оживляло, так что настроение восстановилось в течение дня за мячом и просмотром видео профика с советами по улучшении техники и общей игре. На удивление, парни даже вынесли несколько дельных советов, хотя и знали большинство из сказанного.       Смирившись с тем, что будет заперт в номере ещё несколько дней, Тобио решил вынести из этого какую-то пользу, вместо бесцельного убивания в грусть по своему бездействию с Тоору. Он прошелся по сообщениям одногруппникам, спрашивая пропущенные им темы, и, благо, их было немного в начале нового семестра. Всё время он потратил на восстановление знаний, чтобы не проебаться в будущем, и даже был собой доволен.

…

      Шел в корпус Кагеяма явно в хорошем расположении духа. По началу его даже радовало, что Тоору может идти более уверенно и без его поддержки — это был хороший прогресс, — но по приходе на тренировку, Тобио немного поник, когда увидел хорошо справляющегося Ойкаву… Его несколько пугала иррациональность таких мыслей и своего поведения, но он правда не ожидал, что станет настолько ненужным. «Вроде же это хорошо», — думал он, но изнутри его поедало ощущение опустошенности. Тоору добился огромного результата, он молодец, им можно гордиться, но все эти чувства перекрывало осознание, что ему словно больше здесь нет места. Нет места рядом с Ойкавой, который по началу зависел от него, а сейчас уже нет. И понимание ненормальности таких ощущений его убивало. «Почему он хочет, чтобы Тоору продолжал зависеть от него?», «Он всегда был таким эгоистом?», «Это же буквально желание вреда для Ойкавы, разве нет?..», — эти мысли копошились в голове, полностью перебивая действительность. Когда Тобио позвали, он слишком резко включился и люди странно посмотрели на него. Он почувствовал себя нелепо от такой сильной вспышки радости, что он нужен. А потом какой-то врач, которого прежде Тобио не видел, который позвал его ранее, попросил принести Ойкаве воды… Такую мелочь они могли бы выполнить сами. Просто хотели использовать Кагеяму, чтобы не отвлекаться. Кивнул Тобио очень потеряно. Нет, он и правда здесь не нужен…

…

— Что с тобой? — мягко спросил Тоору, присаживаясь рядом с Тобио.       Он заметил странное поведение Кагеямы ещё в зале, но не мог подойти и спросить при всех. — Сделать массаж? — Он полностью проигнорировал вопрос Ойкавы, просто уткнувшись взглядом в пол и никак не реагируя. — Нет, — настороженно ответил парень. — В последнее время я переношу тренировки легче, так что нет смысла.       Тобио свел брови к переносице и закрыл глаза, отчего Тоору даже испугался. Кагеяма выглядел не то что потерянным, скорее даже на грани паники. Не то чтобы это было сильно видно невооруженным взглядом, но Ойкава словно чувствовал это подсознательно. Он положил ладонь на плечо Тобио, но когда не получил никакой реакции, изловчился опуститься перед ним на колени и дотронуться до лица. — Пожалуйста, посмотри на меня, — аккуратно попросил Тоору.       Кагеяма будто через силу открыл глаза, взглядываясь в лицо друга. — Что с тобой? — прошептал он. — Поделись… — Это отвратительно, — задушенным голосом произнес Тобио.       Глаза Ойкавы в момент округлились. Он провел большим пальцем по коже Кагеямы в надежде успокоить. — Не говори так… Я уверен, что всё не так плохо, как ты говоришь. О себе можно думать всё что угодно, но это не значит, что это правда. Дай судить мне. Доверься. Я не буду судить о тебе плохо…       Щеки Тобио несколько покраснели, когда он склонил голову навстречу ладони Ойкавы, и судорожно вздохнул, готовясь говорить. — Я чувствую себя лишним в твоей жизни, — прошептал он. Тоору ранее был готов тут же опровергать мысли парня, но сейчас просто подавился воздухом. — Я вижу как ты справляешься без меня, и, какого-то ебаного чёрта, скучаю по своей необходимости… И ты не думаешь, что это ужасно? — его тон стал грубее, когда проявилась злость, но направлена она была не к Тоору, а к себе. — Ты столького достиг после аварии, ты такой молодец, а я скучаю по ужасным временам, когда тебе было хуже?! Кто я, блять, после этого? — по окончанию он уже просто кричал, резко подняв глаза на пораженного Ойкаву.       После выговора всего вслух, Тобио ещё больше осознал наскольно ужасным были его мысли и ощущения. Он был готов уже даже заплакать.       Тоору подключился быстро. Пряча шок, он рвано приподнялся и обвил руками тело Кагеямы, одной рукой прижимая парня к себе за талию, а второй накрывая его голову, склоняя к своему плечу. Тобио обессиленно поддался, падая лицом к ключице Ойкавы. Он не ответил на обьятия, чувствуя, что не достоин этого сейчас. — Тобио, милый, послушай… — ласково начал Тоору. — Мы оба знаем, что у тебя есть проблемы с ощущением собственной надобности и важности. Это не страшно. То, что это проявляется таким образом — нормальный эффект, но если ты захочешь поработать над этим, мы всегда можем обратиться к Каё. — Он мягко провел ладонью по волосам Кагеямы, прежде чем вкрадчиво продолжить. — И ты не машина по уходу за больными. Рано или поздно я должен был оправиться, но это не значит, что ты перестал быть нужен мне. Я хочу, чтобы ты был рядом, независимо от того помогаешь ли ты мне продвигаться в лечении или нет. Я не собираюсь никуда уходить и не хочу этого от тебя. — Он прервался на секундную паузу, обнимая чуть сильнее. — Мне важно, чтобы ты был просто рядом, без каких-то дополнений. Ты хорош для меня сам по себе, и люблю я тебя не за заботу. Понял?       Тобио глубоко вздохнул, после чего расслабился. Его дыхание успокоилось и стало тише.       Ойкава хотел дать какое-то время Кагеяме передохнуть и справиться с мыслями, переварить услышанное. Он мягко гладил его по спине, поцеловал в висок, после чего Тобио сам зашевелился и аккуратно отстранился. — Спасибо… — мягко прошептал он, пристыженно опуская глаза в пол.       Тоору схватил его за нос, отвлекая от любых ненужных мыслей. — Сделать тебе чай? — Кагеяма неловко кивнул, и Ойкава радостно улыбнулся. — Тогда помоги мне встать, пожалуйста. Ноги затекли.       До Кагеямы резко дошло осознание, и он двинулся к Тоору, причитая, что ему нельзя было так нагружать себя.

…

      После тренировки подошел Даичи, посланный Укаем, справиться о сосоянии Кагеямы. Его пытались сильно не нагружать, но это было очень сложновыполнимо, поэтому поинтересоваться не стало ли ему хуже после занятия было нужно. Сегодня был первый день, когда Тобио вышел на учебу и вернулся на площадку — было бы нелохо проследить, чтобы он снова не слёг. — Ладно, если ты в порядке, может прогуляешься с нами? — предложил подошедший Сугавара. — Мы собираемся, — он оглянулся на Укая и чуть понизил голос, — забежать в бар ненадолго.       Кагеяма улыбнулся такой скрытности Коуши и тоже кинул взгляд на тренера. На самом деле, Укай иногда даже сам присоединялся к компании в таких «забегах», но чаще пытался контролировать младших, под предлогом, что они якобы не умеют останавливаться, хотя обычно сам первый накидывался, а другие имели меру. Он оправдывал это тем, что он тренер и ему можно, но теперь его уже не хотели приглашать.       Ходили выпить они нечасто, так что тренер толком не запрещал, разве что был особенно строг перед важными матчами, несмотря на то, что команда и без него всё прекрасно понимала.       Кагеяма, даже несмотря на частоту, обычно отказывался, но после болезни и такого уровня стресса ему показлось неплохим решением отвлечься. Тем более, что пил он не много, так что быстро согласился.       Освободились они как раз ближе к вечеру. Пока добирались до бара, он успел открыться. Людей были единицы, поэтому для Кагеямы, который не то чтобы любил шумные заведения, было идеально. Танака сразу подсел за барную стойку, приветствуя любимого сотрудика, Даичи схватил меню раньше официанта, утягивая остальных за столик, и Сугавара принялся советовать любимые позиции и ориентировать по меню тех, кто не разбирается — какими были Тобио и Шоё. Когда подошла девушка и приняла заказ, парни уже разговорились между собой. Кагеяма не участвовал, до тех пор, пока взгляд Шоё не упал на его руку и он очень воодушевлённо спросил, когда Кагеяма успел жениться. Тобио опешил, глянув сначала на палец с кольцом, которое надел после тренировки, а потом на переглянувшихся Савамуру с Даичи.       Честно, он не хотел объясняться, но снимать его, чтобы не задавали вопросов тем более бы не стал. — Я не женился, просто купил кольцо и немного просчитался с размером, поэтому ношу на каком придется пальце, — несколько неловко ответил он и надеялся, что остальные отстанут. Это было только его личное дело, он не хотел, чтобы кто-то лез.       Даичи кивнул, Суга молча смотрел на Савамуру, а Шоё, не увидев в этом ничего подозрительного, посмеялся, со словами, что надо быть аккуратнее с выбором таких дорогих вещей.       Сугавара через пару секунд отмер, опираясь локтями на стол, чтобы подвинуться ближе к Кагеяме. — Тобио-кун, я давно не спрашивал, а как там Ойкава? — он доброжелательно улыбался, но в его глазах читался какой-то подтекст. — Неплохо, — заторможенно отозвался Тобио, заметив, что тема разговора ушла в какое-то подозрительное русло. — А к чему это? — Да я просто подумал, — он повернулся лицом к Савамуре, — и обсудил это уже с капитаном, — вернулся к Тобио, — Ойкаве же надо начинать где-то играть, верно?       У Кагеямы прошлись мурашки по задней стороне шеи. — Да… — Если я правильно помню, Аоба выбила Ойкаву из команды? Так может… он перейдёт к нам? Хотя бы на какое-то время?       Кагеяму как будто ударили по голове… Фокус внимания на речи Сугавары потерялся, и Тобио полностью утратил смысл его слов. — Чего?.. — Ну, я просто подумал, что если Ойкаве нужно будет тренироваться в команде, при том, что такой возможности у него нет, мы можем предоставить свою площадку. Даичи сразу согласился, и Укай сказал, что нам понадобится даже если не рабочая сила Ойкавы, то как минимум его знания и опыт точно, если он захочет им поделиться. — Мы можем получить Великого Короля к себе в команду?! — прогорлил Хината. — Это же здорово!       На этих словах подошел Танака, подсаживаясь к Кагеяме и обхватывая его одной рукой, чтобы прижать к себе. — Нихера себе новости! Кагеяма, ты чего, не рад что-ли? — свободной рукой он потрепал Тобио по голове.       Мысли, заволоченные словно туманом, начали постепенно проясняться. Вопреки внутреннему ликованию, первое о чём он спросил: — А остальные не будут против? — Кто ж их спрашивать будет? — засмеялся Рюноске. — Если тренер и капитан дали согласие, то они не отвертятся!       Тобио слабо кивнул.       Он не понимал, что чувствует в данный момент — в единый водоворт смешались шок, радость, надежда и волнение одновременно… — Я, — на мгновение он подавился словами, — я поговорю с ним об этом… Спасибо большое. Правда.       Вряд ли кто-то из присутствующих понимал, насколько сильно Тобио был благодарен и счастлив в данный момент. Никто и близко не осознавал, сколько им с Тоору пришлось пережить, и что на самом деле означает для них эта возможность.       Когда принесли заказанный алкоголь, Кагеяма от гормонов ударивших в голову, схватил первый попавшийся на глаза шот, подсознательно понимая, что он будет явно крепче, чем его пиво, и быстро закинул в себя. — Воу, полегче. — Рюноске забрал у него из рук стопку и передал, принесенную официанткой, закуску.       Некоторые парни посмотрели на Тобио с толикой жалости, хоть и улыбкой на губах. Всё же не сложно было догадаться как тяжело было Кагеяме ранее, если на пару с радостными новостями, он бросается на первый попавшийся алкоголь, чтобы пережить потрясение. Рюноске сочувствующе похлопал его по плечу, заводя разговор на нейтральную тему, чтобы дать возможность всем переключиться.              Оставшийся вечер Кагеяма в основном находился в прострации и редко участвовал в беседе. Ему поскорее хотелось к Тоору — поговорить. Это был такой великий шанс, Тобио очень надеялся, что тот согласится.       Казалось бы, как от такого можно отказаться? Но Ойкава был силен в своей гордости, кто знает, что будет у него в голове при таких событиях и осмелится ли он на это. Они давно не разговаривали на тему возвращения Тоору на площадку, может он вообще решил бросить попытки вернуться на профессиональный уровень?.. Тяжело было в это поверить, и намеков никаких на это он не давал, но иногда стоит готовиться к худшему варианту и сильно не радоваться, когда ещё ничего не ясно…       Периодически в компании обращались к нему в попытках вернуть с небес на землю, но ни разу это не увенчалось толковым успехом, и они оставили Кагеяму просто наслаждаться выпивкой, пока сами веселились. Парни ещё не собирались расходиться, когда Кагеяма решил их всё же покинуть. Мало того, что всё время хотелось к Тоору, так он ещё и чувствовал, что пьянеет, и не хотел перебарщивать — всё-таки нужно будет возвращаться в отель и Ойкава вряд ли порадуется сильно захмелевшему Кагеяме.       Проделав путь обратно, он зашел в магазин перед самым закрытием и купил любимые сладости Тоору, чтобы вместе съесть их перед сном или с утра.

…

— Ничего себе запах, — Ойкава шуточно помахал рукой перед своим носом, улыбаясь. — Прости, — чуть расстроенный замечанием, ответил Тобио, протягивая упаковку с лакоством для Тоору.       Ойкаву умилила такая реакция парня, поэтому он потянулся обнять его, тут же, по новой привычке, целуя в край губ. — Да ладно тебе, — он забрал коробку из рук Тобио. — Спасибо.       Кагеяма не хотел затягивать, особенно учитывая, что в голове постоянно крутилось одно и то же. Он решил перейти сразу к делу, не откладывая. — Я бы хотел с тобой поговорить кое-о-чём серьезном.       Ойкава занервничал, надеясь, что тот не начнет говорить про то, о чем думает он сам… Тоору кивнул, присаживаясь на кровать.       Неожиданно, Кагяема наклонился к ему и взял за руки. — Тору… Можно спросить, ты ведь собираешься возвращаться на волейбол? — тихо уточнил Тобио. Ойкава нахмурился, не понимая к чему вопрос, но кивнул. Кагеяма был крайне серьезен и это немного пугало Тоору, но точно не позволяло сейчас перечить и задавать вопросы самому. — Мы ни разу не обсуждали, что будем делать после твоей выписки… Как ты будешь возвращаться на площадку. Куда?..       Он сжал руки Ойкавы, понимая, как тяжело тому, должно быть, это слышать. Тоору опустил голову. — Я не хотел думать об этом… — прошептал Тоору. — Я правда не знаю куда идти и что мне делать, Тобио. — Я могу предложить, — аккуратно подвел Кагеяма, и Ойкава посмотрел на него, подняв голову. В глазах горела надежда, но он боялся спрашивать. Ждал, когда парень продолжит. — Моя команда… предложила, чтобы ты перешел к нам. — Он прервался на паузу, но когда Ойкава ничего не сказал, то решил добавить. — Это может быть ненадолго или до конца обучения, решать только тебе, если согласишься… Я буду тебе помогать, если позволишь. — Мы можем вместе играть в одной команде?.. — неверя, шептал Тоору.       Кагеяма кивнул, предвкушая ответ. — Но я ещё не готов выйти… Мне нужны тренировки перед полным возвращением.       Кагеяма улыбнулся. — Мы можем тренироваться вместе, пока ты не будешь чувствовать себя хорошо до полноценных матчей в команде. — Тоору согласился.       Первое время Ойкава не мог переварить информацию — то молчал, то закидывал Кагеяму хаотичными вопросами — точно ли команда примет его, сможет ли он разогнаться до их уровня перед Весенним Турниром, достаточно ли он старается и достоин ли он Карасуно. В голове Тоору однозначно творился бардак, потому что сейчас он противоречил своему обычному мнению и самооценке. Сейчас он словно вернулся на несколько месцев назад, где был полностью уверен, что ничего не стоит, и пытался доказать себе и всем обратное. Кагеяма старался его успокаивать как мог, но в определенный момент, когда Тоору совсем запаниковал от резкого изменения в типичных событиях последнего времени, Тобио просек — из-за некоторых подтверждений ранее, — что того успокаивают поцелуи. Теперь на новый вопрос, неровный вздох, лишнюю суету или излишнее волнение, Кагеяма мягко целовал его. В лоб, виски, нос, уголок губ — куда дотягивался или хотел. Он не позволял себе лишнего, но в конце концов, Тоору сам поцеловал его в губы… Это было неожиданно для него, но он не сопротивлялся — и даже ответил, — хоть и не понимал мотивации друга. Мог предположить, конечно, что это из-за переизбытка беспокойства, но всё же не укладывалось подобное в голове. Может Ойкава всегда справлялся со стрессом путем близости? И он не замечал? Хотя были моменты, конечно, но не всегда они завязывались на волнении… И Мива как-то говорила, что это может быть с романтическим подтекстом… Он не хотел об этом думать, но и отрицать странности не мог. Ему было как минимум интересно. Да и… реакция была у Тобио на Ойкаву… Это тоже было странным ведь… Тогда в раздевалке — от вспоминай последствий действий Тоору, у Кагеямы загорались щёки. — Я должен спросить? — неуверенно поинтересовался Тобио, когда Ойкава отстранился и упал в его грудь. Тот отрицательно покачал головой.              Они провалялись вместе до ночи, пока не легли спать. С утра Ойкава позвонил врачу, узнать можно ли ему начинать тренировки по волейболу, и тот дал добро, упоминая, что в корпусе реабилитации есть специальный для этого зал, и он позвонит, чтобы Тоору немного изменили план тренировок. В итоге, ближайший месяц прошел продуктивнее некуда. Под руководством Каё, Ойкава с Кагеямой пытались избавить Тоору от страха машин и дороги. Тобио взялся за свой автомобиль, для начала привык к нему, чтобы в случае чего не нервивровать друга, а позже они начали свои «занятия». С самого начала Тоору ездил на заднем сидении, пока не привык и не почувствовал себя хотя бы более менее комфортно. Пересаживать его за переднее было сложнее и куда беспокойнее. С первого же раза, после полноценного вида дороги, как перед аварией, парня накрыла паническая атака, и им пришлось остановиться. Кагеяма тогда предложил повременить с тренировками травмы, но Ойкава наотрез отказался, обозначив позицию, что справится. В тот день они сразу закончили, перед домом заехав купить чая, и Тобио отпаивал Тоору весь оставшийся день за просмотром сериала. С утра следующего дня они начали заново. Кагяема постоянно заговаривал с ним, отвлекая, и крепко держал за руку, хоть и было несколько неудобно ехать. Начинали они с малого, а закончили через несколько недель уже длительными поездками. Единственное, осталось посади за руль Тоору — это был последний этап. Но пока что это было сложно.       Тоору сразу после звонка врача поставили тренировки на площадке. Не сказать, что это было рискованно, но волноваться было о чем. Перед первой тренировкой с Ойкавой поговорила Каё, приглашенная специально для первого раза, — объясняла, что не нужно пытаться поймать привычный «поток», как в обычной игре. Было не время для того, чтобы глубоко вливаться в процесс, нужно было не разыграться, а просто заставить тело вспомнить привычки. Что-то у Тоору тогда получалось лучше — из-за мини-тренировок в комнате с Тобио, — что-то давалось труднее из-за непривычного пояса на спине, неприятных ощущений и мыслей в голове. У Тобио, который играл с ним, тоже был забит мозг. Не укладывалось у него, что Тоору вышел на площадку и играет — пусть и не серьезно.       В течение этого времени, отношения между парнями менялись. Кагеяма не хотел серьезно поднимать эту тему, хоть и задавался кучей вопросов, а Ойкава словно всё понимал для себя, но информацией не делился. Они не выходили на глобальный уровень чего-то странного и труднообъяснимого для Тобио, но более частые поцелуи в угол губ, шею, объятия за талию и милые прозвища со стороны Тоору, его беспокоили. Как-то он всё же решился написать Миве об этом и встретил красноречивый ответ в виде голосового сообщения, где сестра смеётся в голос и ругается какой же её брат идиот. Она не имела в виду ничего плохого, но Тобио тогда смутился. Они обсуждали это какое-то время, пока Мива очень доходчиво объясняла как понять свои ощущения и как вообще научиться к себе прислушиваться, раз Тобио напрямую не мог ответить на заданные ей вопросы о чувствах к Ойкаве. В тот момент, кстати, Кагеяма узнал, что Мива держит контакт с Тоору. В самом начале разговора она просто предложила написать Ойкаве с вопросом, что испытывает тот к Кагеяме, но он наотрез отказался. Заметив, что за последующим молчанием брата что-то скрывается, Мива спросила о чем сейчас думает или что чувствует. Тот не смог ответить, но в итоге дошло до того, что он понял, что приревновал Ойкаву к сестре… Ей он об этом не сказал, посчитав уж излишне странным, но задумался. Мива из этого сделала пример нужного к себе подхода и попросила брата почаще выполнять это «упражнение» с вопросами к себе, также, в случае чего, писать ей. Она хотела помочь, раз старший Кагеяма был настолько безнадежным романтиком.              Дошло до того, что из-за кучи волнующих вопросов, в какой-то день Тобио просто не смог бы заснуть, если бы не поговорил с Ойкавой — как раз после очередного поцелуя. Кагеяма сел на кровати, пока Тоору спокойно читал книгу, и подал голос: — Тору…       Услышав обращение, Ойкава резко сел, внимательно слушая. — Мне кажется это будет странно, — начал Тобио, — и если вдруг что-то пойдет не так, прошу, давай просто забудем этот разговор, как если бы его не было? — Получив согласие, Кагеяма продолжил. Он нервничал, и Тоору хотел взять его за руку, но тот отказался, сильно удивив Ойкаву. — Мы говорили когда-то мельком, что у нас странные отношения… И в последнее время я стал ощущать это чётче и не могу просто выбросить всё из головы. — Я могу перестать делать всё это, если тебе некомфортно, — перебил Ойкава, но суть слов Тобио была не в этом. — Нет, — помедлил Кагяема, несколько краснея. — Я просто хотел прояснить значение всего, что происходит между нами…       Ойкава выдохнул, будто смирившись, что этот момент настал. — Что ты хочешь услышать? — подчинился Тоору и первым задал вопрос. — Не знаю… Ответы, если они есть. — Спрашивай.       С одной стороны Ойкава был готов, что их дружба может испортиться, с другой — он осознавал, что Тобио не был против всех действий, да и сейчас отказывался от предложения прекратить. Но что если это было просто неумение отказывать?.. А что если всё это он терпел, чтобы Тоору не ушел от его? Бывает же такое, что люди боятся отказывать, из-за чувства, что их оставят, если не будут потакать?       Но Ойкава надеялся, что в Кагеяме этого нет…       Пусть он и нервничал, но всё же понял, что неопытный Тобио вряд ли будет компетентен в этом вопросе, и нужно взять ответственность на себя и вести разговор. Но право первого вопроса он всё же отдал Кагеяме. — Что всё это значит? — прошептал Тобио. Он удобнее сел на кровати, перебирая между пальцев одеяло. Тоору кинул на это взгляд, сочувствуя неловкости парня. — Ты хочешь услышать мой ответ или который был бы лучше для тебя? — Не надо врать… И я бы хотел, чтобы они совпадали… — Хорошо, что для тебя значит это всё? Я приму любое, будь уверен. Говори как есть, не волнуйся.       Кагеяма замялся, но, откинув голову назад, вздохнул и, кажется, чувствовал себя более уверенно. Всё-таки Ойкава был для него опорой… Что бы не думал Кагеяма, вряд ли Тоору отвернется от него. — Я не знаю нормально ли это… Но я вижу в этом, — он притормозил, пытаясь заставить себя продолжать, — романтический подтекст. И иногда, возможно… — он снова запнулся, в этот раз накрывая ладонью лицо, чтобы скрыть красноту, — сексуальный. — Это нормально, Тобио, — со вздохом отметил Ойкава. — Лучше скажи, что ты чувствуешь при этом? — Ты говоришь, как Мива, — страдальчески протянул Кагеяма, и Тоору рассмеялся. — Ты тоже разговаривал с ней об этом? — «Тоже»?!       Ойкаву почему-то это всё веселило. — Она писала мне, что ты знаешь о нашем общении, — подначил Тоору с ухмылкой. Наконец-то он расслабился, следом подтянулся и Кагеяма. — Ладно, да, я знаю, — с непонятной для Ойкавы претензией в голосе сказал он. — Но меня больше беспокоит, что вы об этом говорили. — Кагеяма повернул голову в сторону Тоору. — Тебя тоже беспокоило наше общение или это инициатива Мивы?       Ойкава скрестил руки на груди и отвёл взгляд. — Беспокоило, — напряжённо ответил Тоору. Он промолчал какое-то время, позже как-то подавлено выдавив, — Это должно было когда-то закончиться, да?..       Кагеяма уже отказывал предложению прекратить, но за время разговора Тоору не заметил, что тот действительно хочет продолжать. Может ему показалось, но спросить он должен был. В конце концов, он не был человеком, полагающимся на слепую надежду, он предполагал, что всё не может быть так радужно всегда и рано или поздно его счастье схлопнется. Всё что он делал — пытался ухватиться за возможность подольше оставаться в этом, даже если в итоге его прогонят. Он не хотел поднимать разговоры, которые могли ускорить этот процесс. Он хотел игнорировать и наслаждаться, пока не станет хуже. — Что? Нет! — опроверг его мысли Тобио, и Тоору с сомнением поднял глаза. — Может, я и правда не совсем понимаю что происходит и я нихрена не опытен в этом, и идиот, по словам Мивы, но это не значит, что я не понимаю, что мне нравилось!       Ойкава уверенно подобрался ближе к Кагеяме и схватил его за заднюю сторону шеи, приближая к себе. Он отчётливо прочитал в глазах Тобио испуг. — То есть, если я тебя сейчас поцелую, правда поцелую, то тебе понравится? — несколько язвительно прошипел Тоору, нагнетая атмосферу, что не понравилось даже ему самому. Казалось, он осознанно хотел отогнать от себя Кагеяму, не веря, что кто-то правда может его любить. — Мы можем попробовать, — с придыханием сообщил Тобио. — Блять, да ты на все готов, — заныл Тоору, опустив голову. — Я не хочу делать, пока ты сомневаешься. — Я хочу… — еле слышно произнес Кагеяма. — Если боюсь неизвестности — не значит, что не надо пробовать нечто новое. — Хорошо, — с усилием сдался Тоору. В груди разрасталось предвкушение совместно со страхом. — Ты ведь не умеешь целоваться, верно? — Кагеяма неловко кивнул. — Видел только в фильмах… — Тогда давай я сначала покажу, а ты повторишь?       Кагеяма кивнул и Ойкава уверенно начал, направляя, и, с напускной уверенностью, комментировал процесс. Кагеямы был талантливым во многих вещах, которые стоили его внимания, дважды ему повторять не надо было. Первый — показной — раз он не наслаждался. Он просто сканировал и анализировал процесс, быстро оттачивая в голове движения и нюансы. Он постарался отодвинуть на задний план смущение, как это сделал Тоору. Когда тот спросил понял ли всё Кагеяма, он уверенно кивнул…       В какой-то момент, Тобио заметил как замедлилась у него реакция. Всё тело словно плыло — или это было извне, он не понимал. Тоору нежно провел большим пальцем по нижней челюсти Кагеямы, его глаза легко переметнулись с губ парня на его глаза. Взгляд был затуманен — кажется, вроде он смотрел сквозь него, а может наоборот, фокусировался только на Тобио. Было видно, что он долго ждал этого момента…       С таким наслаждением, предвкушением и вялой эйфорией на него никто не смотрел… Это действовало, словно гипноз. Или же острое состояние «потока» в игре, когда всё вокруг замедляется, но ощущения обостряются до предела.       Кагеяма перевел дыхание, не уверенный в своих силах, но старался отгонять сомнения. С легким головокружением от эмоций, он придвинулся ещё ближе к Тоору, выбивая из него восхищенный вздох от перенятия инициативы. Торопливо прильнув к губам, Тобио не сразу углубил поцелуй, замедляясь на обычном прикосновении. Губы Ойкавы отдавали нежностью с четким рельефом местами грубой обкусанной кожи. Немного шершавые и бархатистые — их хотелось ощущать чаще, больше. Кагеяма даже на таком слабом этапе чувствовал, что хочет подать голос, но неясно — застонать или заскулить от помешанного восторга. Он не чувствовал отторжения, наоборот желал, чтобы момент никогда не прекращался.       Мягко толкнувшись языком в губы, он поддел верхнюю, сразу продолжая углубление внутрь. Ойкава не сопротивлялся его неуверенности, позволяя изучение, и только аккуратно поглаживал руку парня, поддерживая. Неторопливо они сплели языки, тестируя себя на комфортность, и почти сразу Тобио ощутил прилив какого-то неведомого ранее чувства. Он порывисто двинулся навстречу Ойкаве, хотя ближе, казалось бы, уже было некуда. Кагеяма привстал на коленях, одну руку заводя за шею Тоору, а другую приложил к спине, поддерживая, если вдруг парень прогнется, подсознательно обеспечивая безопасность при нежелательной нагрузке. Увеличивая скорость и напор, Тобио будто силой выбил из Ойкавы стон и на секунду прислушался, надеясь, что не переборщил с силой, дорвавшись до желаемого. Голос был в порядке, и за время, в котором Кагеяма чуть замедлился, Ойкава уже мог отстраниться, если бы ему не понравилось. И всё же, Тобио стал чуть осторожнее, что Тоору — неожиданно — не одобрил. Он перехватил власть, возвращая темпу былую жадность, отчего Кагеяма ликовал в душе.       Они целовались, отрываясь друг от друга лишь на легкую передышку, позжее снова продолжая, и Кагеяма в момент выбился из сил, прикладываясь лбом к плечу Тоору. Тот явно смело погладил его по голове. Если ранее были хоть малейшие сомнения, переживания, — у Ойкавы конкретно — чувство вины, — то сейчас это казалось правильным. Они погворили, и как бы Тоору ни боялся его ранее — сейчас был крайне рад. — Что теперь делать? — с придыханием спросил Тобио. — Что ты имеешь в виду? — мягко уточнил Ойкава.       На самом деле, он сейчас очень сдерживал эмоции, так как в душе хотел прыгать от счастья, как маленький ребенок. — Ну… — помедлил он, — ты, — продолжал тянуть Кагеяма, — я… Что теперь? — Имеешь в виду отношения? — чуть усмехнулся Тоору.       Кагеяма кивнул в ответ. — Будет так, как ты хочешь. Что угодно, — уверенно заявил парень, большим пальцем проводя по кольцу на пальце Тобио. Тот зарделся, отмечая движения Ойкавы. — Мне страшно говорить об этом, — признался Кагеяма.       Осознав глубину растерянности и внутреннего страха Тоору, он решил снова подставить ему опору. — Ты хочешь, чтобы мы остались друзьями или хочешь отношений со мной? — подсказал нужный выбор Тоору, добавляя, — Я согласен на любой исход.       Очень хорошо ощущалось, как было тяжело Кагеяме набраться смелости и произнести это: — Отношений… — тихо выдавил он.       Больше Тоору не мучил его вопросами, мягко, но властно отрывая лицо парня от своего тела и ударяясь собственными губами о его. Кагеяма несдержанно засмеялся, целуя и отстраняясь, переполненный эмоциями. В какой-то момент в голосе промелькнули истерические нотки, и Ойкава прижал парня к себе, хотя в его чувствах творился хаос сильнее, чем у Тобио. Целый месяц, если не больше, он обрабатывал в голове свои чувства, принимал их, но хотел бы делать всё, чтобы они не разрастались. И в итоге не мог заставить себя перестать так близко взаимодействовать с любимым — ещё и срывался, усугубляя положение… — Мы парни… друг друга? — не веря в то, что действительно произносит это, риторически спросил Кагеяма. — Получается так, Тобио, — с явной улыбкой в голосе произнес Тоору.       Они опустились на кровать. Тобио, который ранее чувствовал высокую ответственность перед своим выбором Ойкавы — в его поддержку, дружбу, — всегда ощущал себя в коконе какой-то излишней серьезности, не дающей ему сильно расслабиться и побыть обычным человеком с повседневной жизнью. Последние несколько месяцев сковали его напряженными событиями, эмоциями. Только сейчас он осознал, что не мог вздохнуть полной грудью. Даже тогда, когда он был рад, счастлив, во время отдыха — всегда было внутренне напряжение, он всегда был начеку, подсознательно боясь, что с Тоору может что-то случиться или он уйдет от него — несмотря на то, что тот пытался убеждать его в обратном, но привычные установки не выходят из головы очень быстро.       Сейчас, кутаясь в тепло Ойкавы, он почувствовал то самое облегчение.       Тобио лежал на груди Тоору, а тот подлез к его руке и переплел вместе пальцы. — А что насчет, — начал Кагеяма, снова растягивая слова, сомневаясь в каждом своем выражении, — чего-то большего?       Тоору склонил к нему голову, чтобы посмотреть в его лицо, но расстояние между не позволяло это сделать, и вышло так, что он просто прижался своей щекой к виску Тобио. — А ты готов к этому?       Кагеяма помедлил, прислушиваясь к себе. — Мне кажется, что нет… — подтвердил он опасения Ойкавы.       Тобио явно не нравился этот факт. Но на пару с этим, было приятно полноценное осознание, что его ни к чему не принуждают и не важно в каком статусе их отношения. Ранее он думал, что если люди встречаются — секс обязателен. Сейчас ему казалось иначе, даже если он сам хотел бы этого. — Тогда не торопи себя. Всему свое время, солнце.       Кагеяма тихо ребячески захныкал от безнадежности, но кивнул. Вероятно, он влюбился в действительно правильного человека.       Это слово — влюбленность — по-прежнему являлось не то чтобы непривычным, но странно ощущаемым, будто некое инородное тело в организме. У Тобио раньше было столько сомнений по поводу чувств и он всё еще не мог их полностью принять. Осознать, что он действительно влюблен в Ойкаву было поистине сложно, но ни за что бы он не сказал, что невозможно. Тот ему открыл глаза, показал настоящего себя, не скрытого блоками и недопониманиями. Если бы не взятие всё в свои руки в определённый момент со стороны Ойкавы, вероятно, Тобио до сих пор бы мялся и так и не дошел бы до действий, которые показывали картину лучше, чем тысячи слов — даже в случае людей, которые привыкли всё переносить через разговор. — Я люблю тебя, Тору, — самозабвенно прошептал Кагеяма, пробуя на вкус эти слова. — Я тебя тоже люблю, Тобио, — очень просто поделился Ойкава, изворачиваясь так, чтобы всё же дотянуться именно до губ Кагеямы.