From Paris with…

Утро выдалось на удивление добрым. Впервые за долгое время Олег и Маша проснулись не с чувством тяжести в груди, а с какой-то лёгкостью, которая, казалось, затерялась в их жизни. Олег потянулся, услышав, как Маша шевелится рядом, и вдруг встретил её взгляд — ясный, спокойный, даже с лёгкой улыбкой. — Доброе утро, — мягко сказала она, скользнув пальцами по его руке. — Доброе, Машенька, — ответил он, улыбнувшись. Она уютно прильнула к нему, обнимая, и Олег, конечно, не стал сопротивляться. Её тепло, мягкость и близость напоминали, что несмотря на весь кошмар, который они переживают, они всё ещё вместе, всё ещё любят и всё ещё дорожат друг другом. — Ну что, готовлю завтрак? — спросила Маша, отстранившись и сев на край кровати. — Конечно, — Олег приподнялся на локтях. — Если ты готова на такие подвиги с утра пораньше, то я готов есть. Она улыбнулась, поцеловала его в щёку и ушла на кухню.

***

Пока Маша возилась у плиты, Олег сидел за столом, наблюдая за её движениями. Казалось, что сейчас она была почти счастлива или хотя бы пыталась показаться такой. Ловкая, сосредоточенная, она выглядела так, будто ничто не может её тревожить. — Слушай, а где мои любимые дни выноса мозга заблудились? — вдруг спросил он, и в голосе прозвучала легкая тревога. Маша замерла, не сразу поняв, о чём речь. — Какие ещё дни? — она оглянулась на него, удивлённо вздёрнув бровь. Олег нервно постучал пальцами по столу и сказал: — Ну, те самые… Она внимательно посмотрела на него ещё пару секунд, а потом рассмеялась: — Ты об этом! Самые лучшие метафоры, как всегда, как я могла забыть. Ну, задержка, ничего страшного. Такое бывает, тем более сейчас, — она пожала плечами. — В последнее время я нервничаю, плачу, не ем, не сплю нормально… Организм, наверное, решил, что надо переждать. Олег кивнул, но потом задумчиво добавил: — Ну да, ну да… Но надеюсь, ты не беременна? Эти слова прозвучали так странно, что Маша, бросив лопатку на стол, обернулась и уставилась на него. — Подожди… что значит «надеюсь»? Олег, почувствовав её взгляд, развёл руками: — Ну, то и значит. Просто не хотелось бы. Сейчас, понимаешь, совсем не время. Маша прищурилась, продолжая смотреть на него, словно пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно. — Мы ведь как-то никогда это не обсуждали всерьез, но я думала… я думала, что ты хорошо относишься к детям. Он помолчал, явно выбирая слова, а потом нехотя ответил: — Маш, ну сейчас это вообще некстати. Мы с тобой в таком дерьме, что думать о ребёнке… — Ты серьёзно? — перебила она, бросив полотенце на стол. — Ты решаешь накрутить меня, что я могу быть беременна, а потом сам об этом говоришь в таком тоне, будто это катастрофа? — Ты всё не так поняла, — Олег поднял ладони, будто защищаясь. — Я просто спросил, всё ли у тебя в порядке. — У меня всё в порядке! — раздражённо сказала она. — И мне вообще не понятно, почему мы это обсуждаем. — Ну и хорошо, — вздохнул он, опуская взгляд. — Держи в курсе. Маша отвернулась, снова взяв в руки лопатку, но её настроение явно изменилось. Она старалась не придавать значения его словам, но что-то внутри всё равно ёкнуло. Вопрос Олега казался глупым, ненужным, но при этом каким-то болезненным. Она подумала о том, как странно было слышать это от него. Платонов молчал, не желая усугублять ситуацию. Он понимал, что это был неудачный момент для таких разговоров, но что-то в Машиной реакции беспокоило его. Это было не то раздражение, к которому он привык, а что-то глубже, словно она сама не могла понять, что её задело. — Какие у нас планы на день? — спросил Платонов, отпивая из своей чашки. Маша пожала плечами. — Поедем к Макарову, как договаривались, — коротко ответила она. — А если Фоминов всё-таки мёртв? Что тогда? — продолжил Олег, глядя на неё поверх кружки. Она резко посмотрела на него, но ничего не сказала. Лишь молча сделала глоток кофе, затем поставила чашку обратно на стол и сухо добавила: — Разберёмся. — Маш, ты понимаешь, что если его нет, то вся эта схема рушится? Мы вообще можем остаться ни с чем. — Я сказала, разберёмся, — отрезала она, поднимаясь из-за стола. Олег молча смотрел, как она открывает шкаф, достаёт одежду и быстро начинает одеваться. Он чувствовал напряжение, которое витало в воздухе, но не стал давить. — Ты злишься? — спросил он спустя несколько секунд тишины. — Нет, — коротко бросила Маша, не оборачиваясь. — Ты ведь понимаешь, что я просто пытаюсь понять, что у нас впереди? Мы должны быть готовы ко всему. Она обернулась к нему, уже застёгивая рубашку. — Да понимаю. Просто… — она на мгновение замялась. — Олег, я устала. Эти разговоры о смерти, эти постоянные вопросы, а что, а если… — Ладно, молчу, — хмыкнул Платонов. Он не очень понимал такую реакцию, но в последнее время у них происходило столько всего, что о норме и вовсе говорить не приходилось. Мария отвернулась, но внутренне корила себя. Она понимала, что Олег не виноват. Он просто пытался быть реалистом, пытался разобраться в ситуации, а она срывалась на нём из-за собственной неуверенности. Она глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. «Он прав», — подумала она. — «Всё это говорит лишь о том, что он заботится обо мне и хочет всё предусмотреть, да и его эти вопросы… Он остаётся внимательным даже в тот момент, когда всё рушится». Маша быстро накинула кофту и подошла к столу, где стоял кофе. Она взяла чашку, посмотрела на Олега и тихо сказала: — Прости. Ты всё правильно делаешь, это я просто уже не справляюсь. Он кивнул, слегка улыбнувшись. — Да всё нормально, Маш. Ты умничка. После того как они позавтракали, Маша собрала все документы и захватила планшет, Олег проверил пистолет и они отправились в отдел полиции. Это был тот самый отдел, где их встречал Макаров в первый день их приезда в Париж. Тогда атмосфера была совершенно иной. Им казалось, что они приехали на обычное расследование, пускай и сложное. Сейчас же их поездка в отдел сопровождалась мрачными мыслями и страхом, что их работа может оказаться напрасной. Войдя в здание, они сразу почувствовали напряжение. Полицейские мелькали туда-сюда с папками, кто-то орал на кого-то по телефону, в углу шла бурная дискуссия между двумя следователями. Олегу и Маше казалось, что в этом хаосе никто не заметит их появления, но они ошиблись. Макаров заметил их сразу. Подняв взгляд от стола, он сделал жест рукой, приглашая их подойти. — Вы как раз вовремя, — произнёс он, поднимаясь. — У нас есть новости? — спросила Маша. Макаров кивнул, но его выражение лица говорило о том, что эти новости вряд ли можно назвать хорошими. Мужчина выглядел мрачным, он указал им на стулья перед своим столом, пододвинув бумаги в сторону. — Илья… мёртв, — коротко сказал он, не поднимая на них взгляда. Маша и Олег переглянулись. Оба словно ожидали этого, но подтвердить свои подозрения было важно. — А причина смерти? — спросил Олег. — Экспертиза показала, что ему вводили какую-то дрянь, которая заставляет человека биться в агонии, — Макаров нахмурился, глядя на их реакции. — Обычно её используют для пыток, но тут дозировка была просто невозможной, смертельной. Маша вздохнула и убрала волосы за ухо, стараясь не выдать своих мыслей. Олег посмотрел на неё, но ничего не сказал. Они оба поняли, что там, в той самой подсобке, на себе испытали действие препарата. Они решили не говорить Дмитрию о своих печальных приключениях, Маша с Олегом до сих пор не были уверены стоит ли ему доверять. — Когда его нашли? — спросила Маша, придавая голосу нужную степень обеспокоенности. — Сегодня утром у него в квартире. Судя по всему, его убили как раз накануне ночью, но… но на связь я с ним уже неделю не мог выйти. Макаров внимательно смотрел на неё, явно пытаясь понять, насколько она удивлена этой информацией. Но выражение её лица оставалось почти безупречно нейтральным. — Зачем это кому-то было нужно? — задумчиво произнёс Олег. — Пока мы этого не знаем, — вздохнул Макаров, потирая переносицу. — Но я уверен, что это связано с картелем. Илья наверняка знал что-то, что могло им навредить, он в последнее время был каким-то загруженным. Маша почувствовала, как внутри у неё всё напряглось. Было что-то в тоне Макарова, что насторожило её. Он выглядел искренне расстроенным, но в то же время слишком отстранённым, как будто это было не его дело. — Дмитрий, — неожиданно резко начала она, — я хочу знать одно. Вы были уверены, что Илья на вашей стороне? Макаров поднял брови, словно удивившись её вопросу. — Конечно. Он был моим напарником. — Но тогда почему он имел второй паспорт? На имя Эмиля Фомона? — Маша произнесла это так холодно, что даже Олег удивился. Макаров замер. Его взгляд стал настороженным. — О чём вы говорите? — спросил он медленно ворочая языком. Маша достала из сумки снимок паспорта, который они с Олегом сделали на складе, и положила его перед Макаровым. — Вот о чём. Мы нашли это в его вещах. Почему ваш напарник использовал фальшивый документ? Макаров изучал фотографию, и на его лице отразилась гамма эмоций — от недоумения до ярости. — Я этого не знал, — сказал он наконец. — И ещё, — Маша не остановилась. Она подалась вперёд, упираясь ладонями в стол. — Мы знаем, что он подделывал картины. Вы утверждаете, что ничего не знали? Макаров выпрямился, его лицо стало твёрдым. — Я ничего об этом не знал! Он что, умел рисовать? — Как вы работали вместе и не знали этого? — резко спросила она. — Маша… — начал было Олег, но она подняла руку, останавливая его. — Отвечайте, Дмитрий. Макаров сжал губы в тонкую линию. — Если бы я это знал, думаете, я бы сидел здесь и молчал в момент, когда его убили? — Вы явно нам врёте, — жёстко ответила она. В комнате повисло напряжение. Макаров несколько секунд молчал, затем выдохнул. — Слушайте, — тихо начал он, — мне самому это всё не нравится. И если вы что-то нарыли, то вы оба ходите по краю. — По какому краю? — вмешался Олег. Макаров бросил на него взгляд и тихо, но многозначительно сказал: — Завтра может быть поздно. Маша с Олегом переглянулись. — Что это значит? — Маша прищурилась, но Макаров отвернулся и больше не сказал ни слова.

***

Олег и Маша спустились в метро, молча переваривая все услышанное сегодня. Они словно боялись озвучить мысли, которые крутились у каждого в голове. Поезд гулко двигался по туннелям, и под этот шум они начали обсуждать всё, что узнали. — Он врёт, — резко произнесла Маша, не отрывая взгляда от окна напротив. — Макаров врёт. Олег кивнул, соглашаясь. — Слишком уж он выглядел… неестественно. Как будто знал, но хотел это скрыть. — Если Фоминов был связан с картелем, — продолжила Маша, — Макаров не мог оставаться в стороне. Они ведь напарники. Что один знает, знает и другой. — Логично, — сказал Олег, откинувшись на спинку сидения. — Но если они оба в этом замешаны, зачем было соглашаться нам помогать? Зачем помогать ловить, по сути, самих себя? Маша пожала плечами, сжав губы. — У меня пока нет ответов на эти вопросы. Но одно я знаю точно: Макаров что-то скрывает. И, скорее всего, это что-то очень важное. Олег посмотрел на неё пристально, но ничего не сказал. Они вышли на своей станции, поднимаясь по эскалатору в тишине. Маша размышляла о том, как связаны все эти ниточки, и чем больше она об этом думала, тем запутаннее казалось дело. Когда они добрались до дома, Олег остановился у подъезда. — Ты поднимайся, — сказал он. — Мне надо кое-куда сходить. — Куда? — спросила Маша, немного удивлённо. — Просто… по делу. Не переживай, я скоро, — ответил он уклончиво. Мария вздохнула, махнув рукой. — Ну ладно. Маша поднялась домой, помыла руки, переоделась в домашнюю одежду и наконец позволила себе рухнуть на диван. Она закрыла глаза, чувствуя, как усталость буквально давит на плечи. Прошло не больше получаса, когда дверь открылась. Вернулся Олег, но выглядел немного виноватым. Подойдя к Маше, он молча положил перед ней пачку с тестом на беременность. — Что это? — спросила она, хмуря брови. Олег отвёл взгляд, потёр затылок и тихо сказал: — Маш, я просто… не могу успокоиться. Мне нужно знать точно. Маша взяла тест в руки, задумчиво покрутила его, а затем посмотрела на Олега с каким-то странным выражением. — Ты правда думаешь что это необходимо? — Да, — твёрдо ответил он. — Я понимаю, что нагнетаю, но я хочу быть уверен. Мне будет легче, если я буду знать наверняка. Маша пожала плечами, всё ещё сдерживая раздражение. — Хорошо. — Она равнодушно поднялась с дивана и отправилась в ванную. Маша вошла в ванную, захлопнув за собой дверь. Она медленно положила коробку на раковину, на мгновение задержав на ней взгляд. Её мысли путались, и всё это казалось странным, нелепым. «Господи, это же просто Олег паникует, надо успокоить его и всё», — подумала она, включая воду, чтобы смыть макияж. Открыв тест, она сделала всё, как указано в инструкции, не придавая происходящему особого значения. Закончив, она положила тест обратно на раковину и, даже не глядя на него, принялась умываться. Вода была тёплой, и её шум немного успокоил Машу. Она вытянула из шкафчика полотенце, промокнула лицо, затем нанесла на кожу крем. Её движения были неторопливыми, автоматическими, словно всё вокруг шло своим чередом, и ничего особенного не происходило. «Ну, конечно же он будет отрицательный», — думала она, убирая крем обратно на полку. — «Откуда вообще взялась эта идея? Это невозможно, у нас же всё под контролем. К тому же сейчас точно не время и не место для чего-то подобного, а это был просто сбой». Она мельком взглянула в зеркало, поправила волосы и, наконец, опустила взгляд на тест, который всё это время лежал на раковине. Мария застыла, чувствуя как её лицо багровеет. Две полоски. Маша моргнула, вглядываясь в результат, как будто от этого что-то могло измениться. Она подняла тест, медленно перевернула его в руках, ещё раз посмотрела. Те же две полоски. Руки вдруг стали холодными, дыхание сбилось. «Нет. Это какая-то ошибка», — шептала она мысленно. — «Не может быть. Я ничего не чувствовала… Никакой перемены. Это просто невозможно». Но полоски оставались на месте. Маша медленно опустилась на крышку унитаза, продолжая смотреть на тест, как будто он мог вдруг передумать и убрать эту предательскую вторую полоску. Её мысли метались, как птицы в клетке. «Серьезно? Сейчас? В этих обстоятельствах? Как?!» Прошло несколько минут, прежде чем она решилась встать. Движения были словно замедленными, как в тумане. Она вышла из ванной, всё ещё держа тест в руке. Олег, сидя на диване, поднял голову. — Ну что? — осторожно спросил он, стараясь держать голос спокойным. — Отрицательный? Всё нормально? Маша молча подошла к столу, положила тест перед ним и посмотрела ему прямо в глаза. На её лице появилась лёгкая, немного загадочная улыбка. Олег замер. Он опустил взгляд на тест, и его лицо тут же изменилось. Он побледнел, его глаза округлились от ужаса. — Ты… беременна? Маша не ответила. Она просто смотрела на него, её улыбка не исчезала, хотя в глазах читалась смесь радости и тревоги. — Позволь спросить… — Олег поднял на неё взгляд, его голос звучал приглушённо. — Чему ты вообще радуешься? Маша вдруг застыла, как будто его слова ударили её в самое сердце. Она сжала губы, пытаясь скрыть, что это задело её сильнее, чем она ожидала. — Да, — тихо произнесла она после долгой паузы. — Сейчас не самый лучший момент. Это… катастрофа, я тоже не ожидала. Но что уже изменишь, Олег? Платонов резко поднялся, отходя от стола. Он прошёлся по комнате, сцепив руки за головой, будто пытаясь переварить новость. — Это же… это просто нереально, Маш. Мы едва можем защитить себя. Мы не знаем, что будет завтра, а тут… новая жизнь. Это просто… — Он замолчал, не находя слов. Мария молчала, глядя ему вслед. Она знала, что он не хочет обидеть её, но ей было горько от того, что он не может хоть немного порадоваться вместе с ней. — Олег, — наконец сказала она, стараясь, чтобы голос звучал мягче. — Мы вляпались, это факт. Но он в чём виноват, скажи? Олег остановился, опустил руки и посмотрел на неё. — Это всё ужасно не вовремя, я не то, что не хочу ребенка… Я просто боюсь, Маш. Боюсь, что я не смогу вас защитить сейчас. Она встала, подошла к нему и, положив руки ему на плечи, тихо сказала: — Но если это случилось… значит, так должно быть. Всё будет хорошо. Олег долго смотрел на неё, прежде чем кивнуть. Он всё ещё верил в то, что это просто страшный сон…

***

Маша закончила разбирать кровать, расправив покрывало и убрав подушки. Она всегда старалась заняться чем-то рутинным, чтобы отвлечься, но мысли всё равно вертелись вокруг произошедшего. Олег сидел на краю кровати, молча наблюдая за ней. Его взгляд был сосредоточенным, будто он боролся с чем-то внутри себя. Неожиданно он встал и подошёл к ней. Маша, почувствовав его приближение, ничего не успела сказать — Олег мягко развернул её к себе лицом и положил руку ей на живот. — Прости, — тихо сказал он. Маша замерла, а на её лицо появилась улыбка, такая тёплая и нежная, что у неё сами собой навернулись слёзы. — Прости за то, как я отреагировал, — продолжил он, глядя ей в глаза, голос его дрогнул. — Это было ужасно. Я всё понимаю… момент уже испорчен. Но… Но я готов. Готов принимать последствия. Ты была права, Маш. Если ребёнок появился, значит, он здесь и сейчас нужен. Даже если кажется, что это самый неподходящий момент на свете. Он отвёл взгляд, словно стыдясь своих слов, но тут же вернулся к её глазам. — Конечно, — добавил он, с горькой улыбкой, — я был бы счастлив, если бы это случилось не здесь, не сейчас и не в таких обстоятельствах. Но раз уж так… я готов принять и этот вызов судьбы. Маша подняла руки, обвила его лицо ладонями и мягко улыбнулась. — Я всё понимаю, Олег. Правда. Я не обижаюсь. Ты прав… мы совсем не были готовы. Они смотрели друг на друга в тишине, пока она не сделала шаг назад и вернулась к своим делам. Олег остался стоять, словно собирался с духом, и наконец произнёс: — Наверное, будет лучше, если ты улетишь домой. Маша остановилась, не оборачиваясь. — Что? — Она повернулась к нему, её голос звучал спокойно, но в глазах читалось недоумение. — Тебе нужно улетать, — твёрдо повторил он, подбирая слова. — Я сам здесь всё закончу. Ты должна думать не только о себе, но и о ребёнке. Маша посмотрела на него, сжав губы. — Олег, даже не смей затрагивать эту тему. Я не оставлю тебя одного. — Маша, будь разумной! — воскликнул он, его голос звучал резко, почти умоляюще. — Это безответственно! Ты не можешь так себя вести! Ты не можешь ставить работу выше себя и… Маша сделала шаг вперёд, её взгляд стал твёрдым. — Я не оставлю тебя. Мы вместе прилетели, вместе улетим. — Маш… — Олег попытался её перебить, но она подняла руку, заставляя его замолчать. — Ни слова больше. Я не брошу тебя. Никогда. Платонов хотел что-то сказать, но Маша уже отвернулась и продолжила разбирать постель. Олег тяжело выдохнул и молча сел обратно на кровать, чувствуя, что спорить бесполезно. А надо было.