devastated, drowned, adored

Небо окрашивается теплыми мандариновыми, ближе к земле становящимися багряными красками, а солнце стремительно опускается к линии горизонта, вот-вот готовясь слиться с протяженной полосой многочисленных деревьев, когда Лань Ванцзи осторожно прикасается к венку на голове, вглядываясь в свое отражение в маленьком круглом зеркальце. За его спиной показывается улыбающаяся Цзян Яньли, держащая в руках коробку с преподнесенными Вэй Усянем серьгами. Позади нее стоит Вэнь Цин, держа в руках свободные белые одеяния. - Ванцзи, пора. Едва заметно выдохнув, бета, мимолетно кивнув, усаживается боком, чтобы Цзян Яньли было удобнее надеть на него украшения. Сам смотрит в сторону невозмутимой Вэнь Цин, ныне сменившей свои простые и удобные одеяния на широкое приталенное платье со сложным узором. Ее губы блестят в помаде кораллового оттенка. - У тебя лицо такое, будто ты идешь не на свадьбу, а на смерть. - Вэнь Цин, - осуждающе глядит на нее Цзян Яньли, и альфа тут же пристыженно отводит взгляд. - Мне просто беспокойно… где-то вот тут, - Лань Ванцзи обыкновенно не делится своими переживаниями с кем бы то ни было, но сейчас скрывать свои эмоции не получается, - да и он не намерен, - а потому он прижимает руки к животу. Цзян Яньли понимающе улыбается, поднося серьгу ко второму уху. - Это нормально. Все так чувствуют себя перед церемонией. - Может, мне зажечь побольше благовоний? – предлагает Вэнь Цин, - они же уже должны были к этому моменту тебя расслабить. - Не надо. Голова плывет. - А волк как? - Ворочается, - подумав, отвечает бета и невольно улыбается, - хочет поскорее на волю. Вэнь Цин добродушно усмехается и демонстративно вытягивает руки с одеяниями: - Тогда снимай венок, одевайся и дай ему уже желанную свободу. Одеяния сидят как влитые, и Лань Ванцзи ощущает себя ступающим по мягким пуховым облакам, укутанным в теплое одеяло с легким цветочным запахом, до того хорошо он чувствует себя в них. Покрутив его с разных сторон, Вэнь Цин удовлетворенно хмыкает и отступает. В дверь кто-то громко стучится. - Выводите жениха уже! – слышится голос главы Цзян. Качая головами, они со смешками вываливаются на крыльцо, - по крайней мере, Лань Ванцзи кажется, что именно это он и делает, едва не запинаясь на пороге, устоявший лишь благодаря вовремя подхватившей его под локоть Цзян Яньли, - и оказываются лицом к лицу с вожаком стаи Юньмэн Цзян и прижавшим его к себе Лань Сичэнем. - Цзян Ваньинь, брат, - коротко приветствует их бета, обводя взглядом широкий двор, - а дядя…? - Уже пошел к месту проведения церемонии. Ты же знаешь, ему важно все проконтролировать, даже если он доверяет Вэнь Нину. Лань Ванцзи может на это лишь согласно вздохнуть. Вэнь Нин, как оказалось впоследствии, когда Лань Ванцзи смог избавиться от всяких витавших в голове сомнений и подружиться с ним, прекрасно справляется с любыми мероприятиями и нашел себя непосредственно в их организации. Вот и сейчас ради их с Вэй Усянем свадьбы он долгое время находился в Гусу, высчитывая всевозможные нюансы вместе с Лань Цижэнем, которого ворчливое волнение не отпускало даже за пару часов перед непосредственной церемонией. И дяде и омеге Лань Ванцзи был безумно благодарен и за столь трепетный подход к его браку и за советы, которые значительно помогли Лань Ванцзи развеять множество страхов, недопониманий и претензий к самому себе, вызванных вросшими в сознание устойчивыми стереотипами, существующими в мире оборотней. - Тогда я могу перевоплощаться? - Подожди, - Лань Сичэнь быстро шагает к нему и сжимает в крепких объятиях, впервые позволяя чему-то, кроме улыбки, отразиться на его лице, - я… мне нужно было это сделать. - Он сдерживался весь день, чтобы не нагружать тебя этими сентиментальностями, - говорит бете Цзян Ваньинь, - потерпи уж, раз до этого все я сносил. - Брат, - Лань Ванцзи легонько похлопывает его по спине, - я же не ухожу от тебя навсегда. - Ты просто так вырос, - с дрожью в голосе говорит альфа, и Лань Ванцзи с удивлением понимает, что он плачет, - не могу поверить. - Я… все еще твой младший брат. - Да, - отстранившись, Лань Сичэнь всхлипывает, с улыбкой утирая слезы рукавом, - ты им останешься в любом случае. Обещаешь навещать меня как можно чаще? - Гусу Лань - мой дом. Переезд в другую стаю этого не изменит. - Вот именно, а Ванцзи уже пора поторопиться, - Вэнь Цин подходит к ним, уперев руки в бока, - перевоплощайся давай. Лань Ванцзи, только качнув головой на ее суровый тон, закрывает глаза и ощущает, как само его существо меняется вместе с физической оболочкой. Раскрыв глаза, он уже стоит на четырех белоснежных лапах, подставляя морду мандариновым лучам и окончательно отдавая контроль своему волку. Сегодня это дается удивительно просто благодаря благовониям Вэнь Цин: такие специально жгутся непосредственно перед началом первого брачного ритуала, всегда протекающего во второй ипостаси. Вдалеке слышится протяжный грудной звук горна. Лань Ванцзи срывается с места, убегая из широкого двора маленького домика возле озера, использующегося исключительно во время свадебных церемоний. Ему думается, что когда-то здесь прихорашивалась и его мать, несчастная и не имевшая выбора в отличие от Лань Ванцзи, выходящего замуж по любви. С мыслью о том, что она наверняка была бы рада тому, что ее сын связал судьбу с другим оборотнем на добровольной основе, он окончательно отпускает все тревоги и мысли, высыпая их прямо в ветер, бьющий в лицо. Лапы то и дело отталкиваются от земли, помогая перелететь через множество поваленных деревьев, растений и мелких животных, попавшихся на пути, и бета изо всех сил старается уговорить волка, перехватившего контроль, не выть на весь лес: согласно первому ритуалу бракосочетания оборотней тот, кто пустился в бега, оставляя своего суженого гнаться за ним, не должен давать ему каких-либо подсказок о собственном местонахождении. От мысли, что Вэй Усянь прямо сейчас рыщет вокруг, так же стремительно несется вперед в своей волчьей сущности в поисках Лань Ванцзи, внутри беты все сжимается от восторга, просящего сорваться с языка тонким скулежом. Встрепенувшись, Лань Ванцзи заворачивает за очередное дерево, выбегая на новую развилку, и слышит позади победоносный вой, полный самодовольства: Вэй Усянь увидел его белоснежную фигуру, мелькающую меж кустов. Мысленно нахмурившись, Лань Ванцзи перехватывает контроль у волка, ускоряется и в ответ слышит разочарованный скулеж. Хмыкнув, бета отталкивается лапами от одного дерева к другому и приземляется в совсем небольшой проем меж кустами, мчась через него, не щадя свою шерсть. Неожиданно большая тень пролетает недалеко от него, приземляясь на четыре лапы, загораживая оборотню путь, на него рыча. Лань Ванцзи в недоумении глядит на то, как волк, оскалившись, кивает на его бока. Извернувшись, бета замечает, что шерсть мелкими местами окрасилась в алый. Волк приближается к нему, тычется в морду, облизывая куда-то в шею, втягивая чужой запах, будто он у беты вообще может быть достаточно хорошо выраженным, чтобы быть услышанным, и довольно урча. Отойдя, Вэй Усянь перевоплощается обратно в человека и шкодливо улыбается, глядя на него. У Лань Ванцзи перехватывает дыхание от его приталенных черных одеяний, делающих альфу похожим на само совершенство. Небольшой венок на голове, надетый поверх длинной косы, оказывается в точности идентичным венку беты. Вэй Усянь и сам не сдерживает восхищения, когда Лань Ванцзи перевоплощается. - Ты так красив, Лань Чжань. - Не красивее, чем Вэй Ин, - говорит бета, отчаянно давя накатывающее изнутри смущение, - ты, однако, слишком быстро меня нагнал. Вэй Усянь ухмыляется. - Говорят, чем меньше времени оборотень потратит на то, чтобы найти своего суженого в лесу, тем счастливее будет их союз, лишенный недопониманий, размолвок и обид. Особенно хорошо, - он со значимым видом переводит взгляд на виднеющуюся вдалеке полоску красноватого горизонта, протягивая бете руку, - если краски заката еще не успели сойти. Тогда он будет полон и любви. Снисходительно вздохнув на эти слова, Лань Ванцзи берет его за руку, и они вместе ступают вперед, устремляясь к озеру. Ориентируясь по памяти беты и слуху Вэй Усяня, в скором времени они появляются перед множеством стоящих в два противоположных ряда оборотней. Венок Вэй Усяня чуть съезжает, и Лань Ванцзи останавливается, чтобы его подправить, а альфа с хитрой улыбкой, - будто их разница в росте не составляет всего несколько сантиметров, - чуть присаживается, тянясь вперед, чтобы поцеловать его в кончик носа. - Вэй Усянь! – раздается окрик; вздрогнув, Лань Ванцзи смотрит на разгневанного дядю, трясущего пальцем, - не смей даже творить непотребности перед лицом Матерью Луны! - Мы женимся, пока ее еще даже нет на небе. Не думаю, что проявление моей любви ее оскорбит, - парирует Вэй Усянь, а Лань Ванцзи касается его локтя, прося прекратить пререкания. Они проходят к самой кромке воды, и оба синхронно наклоняются, чтобы потрогать ее, впитать ощущение этой прохладной влаги, осевшей на коже. Водоемы были излюбленным местом проведения церемоний, потому как именно вода дала жизнь всему живому. Матерь Луна же – покровительство и родительскую ласку им, оборотням. Повернувшись друг к другу, Вэй Усянь и Лань Ванцзи берут друг друга за руки, садясь на колени, не отрывая взгляда от лица напротив. Раздается торжественный голос Вэй Чанцзэ, проводящего церемонию на правах самого старшего взрослого из двух семей: - Сегодня мы собрались здесь перед лицом источника жизни и покровительницы нашего рода, чтобы заключить союз между двумя оборотнями. Связанные запечатлением, они прошли тернистый путь принятия друг друга, желающие навечно остаться рядом, разделить вместе любое горе и радость. Перед тем как спросить благословения у Матери Луны, мы желаем утвердиться в искренности намерений обоих возлюбленных, - обращается к сыну, - Вэй Усянь, твое слово. Тот частично расцепляет их руки, поднося ладонь к сердцу: - Мое имя – Вэй Усянь. Сегодня перед лицом Матери Луны и всех собравшихся здесь родных и близких моего единственного, перед лицом членов его стаи, заботящихся о его благополучии столь долгое время, я желаю уверить все живое в том, что единственной моей мечтой всегда был и оставался Лань Ванцзи: удивительный оборотень, ставший моим всем. Осознанно приняв всю подаренную нам от Матери Луны связь в первый же миг, мне никогда не нужно было ничего, кроме как заботиться о моем возлюбленном, моем бете, делая его самым счастливым, помогая ему преодолевать трудности, следуя рядом и служа ему щитом. Клянусь, что, заключив этот союз, я сделаю все, чтобы всегда оставаться подле Лань Ванцзи, защищать его и помогать во всем, чего бы он ни пожелал. Я без раздумий отдам за него свою жизнь, если это потребуется, и надеюсь пробыть с ним вместе до моего последнего вздоха и после. Я прошу у Матери Луны благословения. Вэй Усянь решительно, твердо глядит в его глаза, и Лань Ванцзи сжимает его руку, не в силах выразить всю бурю одолевающих его чувств, тем не менее, зная, что только Вэй Усянь всегда будет способен прочувствовать ее без каких-либо лишних слов. - Мое имя – Лань Ванцзи. Всю мою жизнь я не мог найти себе места, ощущая себя потерянным, не зная, найдется ли кто-то, способный посчитать меня достаточным для любви. И недавно я узнал: такой человек встретился со мной много лет назад и все это время ждал меня, даже если я сам об этом не подозревал, - сглотнув, продолжает, - я могу быть не самым удачным раскладом для Вэй Усяня, могу быть последним оборотнем, на котором он должен был запечатлеться, но я клянусь, что люблю его сильнее всего на свете. Вэй Усянь… был ниспослан мне самой Матерью Луной, он есть мое спасение, причина, по которой я нашел в себе силы измениться. И пока я есть, я клянусь всегда быть его опорой, клянусь, что никогда не перестану бороться за него и за те чувства, что у нас есть. Я докажу, что достоин его так же, как он достоин меня, - давит словами, видя, как Вэй Усянь вздрагивает от того, как точно Лань Ванцзи попадает, - я прошу у Матери Луны благословения, - он расцепляет руки и склоняется до земли, - со всей искренностью. Кто-то одобрительно гудит. Вокруг замирает тишина, нарушаемая звуками жизни в воде и на суше. Лань Ванцзи выпрямляется: обычно согласие Матери Луны молчаливо, и только в знак непринятия она может выразить яркий протест. В тот же миг, как он смотрит на Вэй Усяня, лицо альфы озаряется ярким светом. С чужими восхищенными восклицаниями они переводят взгляд на небо: там, пересекая саму его середину, на огромной скорости пролетает комета. - Благословение Матери Луны! - Такого щедрого я еще никогда не видел. - Лань Чжань, кажется, твои слова тронули нашу богиню, - с ласковой усмешкой качает головой Вэй Усянь. - Ее тронула наша любовь друг к другу. Взявшись за руки, они слушают завершающие благословения от старших, и с последним сказанным словом Вэй Усянь резко наклоняется к нему, крадя с губ беты поцелуй, из должного быть нежным утягивающим Лань Ванцзи в пучину разгорающейся страсти. Оторвавшись друг от друга с шипением недовольной Вэнь Цин, они с улыбками взирают друг на друга, и Лань Ванцзи дышит так тяжело, будто оббежал целый лес ранним утром, внезапно чувствуя легкость во всем теле. - Муж, - шепчет. - Мой муж, - гордо говорит Вэй Усянь во всеуслышание и подносит к губам чужие руки, нежно целуя костяшки. Потом они встают с колен под бурный шум аплодисментов, свистов, благодушных выкриков. К ним подходит улыбающаяся Цансэ Саньжэнь с мерцающей в глазах влагой, и Вэй Усянь, кажется, тоже не сдерживает эмоций при виде такой открытости матери, потому как порывисто ее обнимает. Бета всматривается в слезу, текущую по его щеке. - Мама. - Я благословляю вас еще раз лично, мои дети, - отстранившись, выдавливает из себя она, неожиданно такая хрупкая; Вэй Чанцзэ, проницательно уловив наступивший момент слабости, осторожно подходит к супруге сзади, нежно придерживая ее за плечи; Цансэ Саньжэнь протягивает им коробку, на дне которой лежат знакомые подвески, - возьмите. Лань Ванцзи надевает на шею Вэй Усяня белого волка, Вэй Усянь на его – черного в знак вечной принадлежности друг другу, как гордое обозначение того, кто есть твой супруг. Поговорив еще немного, родители Вэй Усяня отходят в сторону, и альфа, прижав супруга к себе, наблюдает вместе с Лань Ванцзи за тем, как разношерстная толпа оборотней рассаживается за расположенные неподалеку столы, заметно повеселевшая даже без влитого в горло алкоголя. - Ванцзи, Вэй Усянь, - к ним приближается Лань Цижэнь с незнакомой шкатулкой в руках, - это подарок от твоей матери. Лань Ванцзи с неверием взирает на нее, едва не отшатываясь от шкатулки, как от проклятой, вовремя придержанный Вэй Усянем, серьезно на подарок глядящим. Лань Цижэнь раскрывает шкатулку. На ее дне оказывается один единственный простой на вид ключ и подложенный под него кусок бумаги. В едва видных очертаниях рисунка Лань Ванцзи узнает карту. - Этот ключ отпирает вход в дом твоей матери. Будучи одиночками, ее род вечно скитался по землям оборотней без дома, куда можно вернуться, однако она возжелала когда-нибудь осесть на одном месте, - он не говорит вслух, что мечта эта оборвалась с появлением бывшего вожака стаи Гусу Лань в ее жизни, - под ключом карта, где указан путь, как найти дом. Лань Ванцзи дрожащими руками вытаскивает ключ, молча передавая его в руки Вэй Усяня, и раскрывает карту, ощущая, как слезы подкатывают к глазам при виде маленькой красной точки, расположенной на границе стай. Он не плакал, пока стоял на коленях в ожидании ее прихода, не зная, что она никогда больше не придет. Не плакал, когда узнал, что ее больше нет, когда впервые пришел на ее могилу. Не плакал, когда сожгли дом, считая, что это было своеобразным освобождением для нее. Лань Ванцзи почти плачет сейчас, осознавая, что эта маленькая точка на карте отмечает то, что было так желанно его матерью, то, что хранит в себе воспоминания о ней, ее мечты и надежды. - Она бы очень гордилась, увидь тебя в этот день, - Лань Цижэнь несильно сжимает его плечо, заставляя племянника поднять на него глаза, - не горюй. Ей это не нужно: она наконец-то обрела свободу. Сморгнув слезы, Лань Ванцзи кивает. Старший бета оставляет их наедине, и Вэй Усянь, водя круги по его спине, осторожно говорит, шепча прямо в волосы: - Я очень люблю тебя, Лань Чжань, помнишь? Извернувшись в объятиях альфы, Лань Ванцзи прижимается ближе к чужой груди и говорит: - Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить, Вэй Ин. Больше всего на свете. - Мой муж, - снова выдыхает альфа. - Твой муж, - соглашается Лань Ванцзи, - как и ты мой. Остаток вечера протекает в оживленном гомоне, разливаемом во все кружки, - вне зависимости от того, из Гусу Лань ты или иной стаи, - алкоголе, танцах, смехе и горящих глазах двух влюбленных, нашедших друг друга и намеренных никогда не разлучаться вновь. Ни разу не отойдя от своего супруга за все пролетевшие часы у озера, Лань Ванцзи осознает, что не боится ничего: ни брачной ночи, ни будущего. С Вэй Усянем его никогда не настигнут плохие воспоминания, а будущее всегда будет лучше любого исхода, способного постичь Лань Ванцзи, не будь Вэй Усяня в его жизни. Не потому, что без него Лань Ванцзи не смог бы быть хоть как-то счастлив, но потому что он важнейшая составляющая его радости, без которой в любом случае ничего из дальнейшего не имело бы значения. В конце концов, только Вэй Усянь смог сделать его самым счастливым бетой на свете, как и только Лань Ванцзи смог сделать Вэй Усяня самым любящим и верным альфой на свете.