Гарри Поттер и Принцесса Слизерина

Когда Дракия наконец спустилась в Большой зал, он уже был битком набит народом. Она попробовала было найти место за столом Слизерина, но мальчики раздвигали пошире ноги и ухмылялись, девочки ставили сумки на свободные места, и даже обычно робкие первокурсники нагло смотрели на нее и чуть ли не ложились на лавку, лишь бы ей не осталось места. — Не советую садиться за наш стол, вырожденка, — раздался знакомый хриплый тенор Крэбба с другой стороны стола. Дракия гневно посмотрела на него. — И где мне садиться, по-твоему? — Можешь сесть с предателями крови Уизли и полукровкой Поттером, — предложил Пайк, который сидел слева от Крэбба и улыбался тем шире, чем больше отчаивалась Малфой. — Понравилось тебе, как сегодня тебя защищал этот смердяк, а? — У меня есть идея получше, — заявила Булстроуд и сощурила свои мелкие глазки, — почему бы тебе не пойти есть к домовым эльфам? Грянул взрыв хохота. Некоторые учителя с неодобрением посмотрели на стол Слизерина, но никто не встал, чтобы разобраться. Дракия медленно отошла от стола и растерянно огляделась. За столом Слизерина ей сидеть не дадут. Гринграсс и Забини, а так же еще несколько учеников, в общем бойкоте не участвовали, но и к себе не позвали, а сама подойти она уже не осмеливалась. Пуффендуйцы, сидевшие слева от слизеринцев, неодобрительно косились в ее сторону, набивая рты едой. Видимо, припоминали ей что-то из прежней жизни. За столом Когтеврана на нее обращали внимание меньше. Почти все ученики сидели в книгах или бормотали что-то под нос. Два мальчика неподалеку от Дракии что-то повторяли, сжимая в руках напоминалки. Рядом с ними, но слегка поодаль, на самом краю стола, сидела девушка, которая даже теперь куталась в шарфик, пытаясь скрыть лицо. Эджком-ябеда. Дракия решительно села рядом. — Прости, но… я не очень хочу, чтобы люди думали, что я с тобой дружу, — тихим ровным голосом сказала девушка, — мне и так достается. — Не волнуйся, большая часть твоего факультета увязла в книгах, — хмыкнула Дракия, поправила зеленый галстук и, вспомнив утро, убрала за ухо прядку. — Что они делают? Она кивком указала на двух младшекурсников, которые бормотали что-то под нос, держа в руках напоминалки вроде той, что сама Дракия когда-то отобрала у Лонгботтома. Сердце снова кольнуло сожаление, и она покосилась на стол Гриффиндора. Дракия умела дружить только с позиции силы. Тогдашний ее план заключался в том, чтобы забрать напоминалку, немного поиздеваться над Лонгботтомом, а затем вернуть ему напоминалку и завоевать его симпатию. В ее свите появился бы еще один восторженный чистокровный увалень. Но все испортил Поттер. — Они готовятся к экзамену, — чуть помедлив, все же объяснила Мариэтта. — Повторяют все, что помнят по материалу, и если кто-то что-то забыл — шарик им напоминает. И точно — один из когтевранцев грязно выругался, потому что его шар покраснел. Он поднял глаза и столкнулся взглядом с Дракией, которая улыбнулась ему так, как улыбается кот мышке перед тем, как сожрать. Тот открыл рот и покраснел. — Если уж ты остаешься за этим столом, то не отвлекай их, — устало сказала Мариэтта, глядя как Дракия кладет себе салатик с крабом. — У нас такой порядок. Никогда не мешать учиться. Но Дракия, не слушая ее, вспоминала что-то. — Эджком, Эджком… твоя мать случайно не в Отделе магического транспорта работает? — наконец вспомнила она. Мариэтта кивнула. Дракия скорчила понимающее лицо и со злостью наколола вилкой еще листьев салата и кусочек крабового мяса. Пока она жевала, увидела, как пара когтевранцев, уходя из Большого зала, посмотрела на них. С презрением. — Зачем ты вернулась сюда, Эджком? — вдруг спросила слизеринка. — Сомневаюсь, что у тебя здесь много поклонников. И тут же прикусила язык. На глаза у Мариэтты навернулись слезы. Черт, ну почему она всегда язвит? — А куда мне еще деваться? — прошептала Мариэтта, уставившись в колени. — От того, что со мной сделала Грейнджер, не сбежишь. Я не представляю, как пойду устраиваться на работу. Я, наверное, теперь никогда не выйду замуж. Я даже дома у себя укрыться не смогу, потому что в зеркале… Голос ее затух. Дракия невольно пожалела девочку. Мариэтта, в общем-то, была похожа на нее. Она просто пыталась сделать то, чему ее учили родители. То, что те называли правильным. И по поводу зеркал Дракия очень хорошо понимала когтевранку. До того как она нашла Еиналеж, зеркала казались ей точно таким же профессиональным издевательством… Стоп. Малфой прожевала салат и невольно начала улыбаться. В ее плане только что появилась очередная доработка. — Мариэтта, — невинным голосом спросила Дракия, — а что бы ты сделала, чтобы избавиться от этих, ммм… прыщиков? — Что угодно, — глухо ответила та и снова замоталась шарфом. — Это то, чего ты хочешь больше всего? Мариэтта удивленно посмотрела на нее. — По-твоему, у меня могут быть желания поприоритетнее? Моя жизнь кончена, не начавшись. И все из-за… — Прости, глупо с моей стороны было спрашивать, — притворно вздохнула Малфой. — Ты ведь изгой. Наверняка даже твоя мать не может смотреть на тебя без боли и некоторой доли… гадливости. Когтевранка расширила глаза. — Не говоря уже о мальчиках, о, не представляю, — продолжала давить на больное слизеринка, — они, наверное, вопят от ужаса, когда ты неожиданно появляешься из-за угла. Кто может их винить? Не могут же они пойти на свидание с девушкой, у которой на роже написано «ЯБЕДА» крупным шриф…. м, то есть крупными фурункулами. Мариэтта начала всхлипывать. Ее руки сжимали шарф так, словно хотели задушить его вязанную шею. — Я уж молчу о том, что из всех нас ты больше всего похожа на ведьму, какой ее представляют магглы. Боже, ты ведь даже не можешь пойти жить к магглам. Они не смыслят в магии, но все еще умеют читать, верно? О господи, я только что поняла, — закатила глаза Дракия, — тебе живется даже хуже чем сквибу! — Зачем ты так? — вскрикнула Эджком. — Сядь и не ори, дура, — потянула ее за рукав Малфой и перешла на серьезный тон. — Я не из праздного любопытства спрашиваю. Ты на все готова, чтобы избавиться от этой гадости на лице? Мариэтта, кажется, сложила два и два. — То, с помощью чего ты изменила внешность, — прошептала она, — ты можешь отдать это мне? — Отдать не могу, — сказала Дракия. — Физически не могу. Это огромная вещь. Но могу отвести к ней. И нет, сама ты ее не найдешь. Вопрос в том, захочу ли я тебя отвести. Мариэтта, судя по глазам, лихорадочно обдумывала услышанное. — Это вопрос не того, на что готова пойти я, — наконец произнесла она, — а того, на что готова пойти моя мама, верно? — Соображаешь, когтевранка, — Дракия положила в рот еще салат и начала медленно жевать. — Но ты не волнуйся. Ничего незаконного не попрошу. Ну то есть… само по себе это будет незаконно, но заявление в Отдел магического правосудия на твою маму никто написать не сможет. Разве что Волан-де-Морт захватит Министерство. Тогда вы покойники. Они договорились встретиться завтра днем, и Дракия побежала на нумерологию. На этом предмете ей удалось немного выдохнуть: на нумерологию записалось немного людей. Из Гриффиндора была только Грейнджер, из Слизерина — Малфой и Гринграсс, еще четверо ребят были с Когтеврана. Все были преимущественно сосредоточены на учебе, и Дракию оставили в покое. Разве что изредка кидали любопытствующие взгляды. Свободный урок она отсидела в лазарете. Точнее — отлежала. У нее не было сил что-либо учить: она просто пялилась в знакомый потолок, гадая, сколько еще будет продолжаться такая жизнь. А вот на зельеварении ее ждало испытание. Когда она спустилась в подземелье, все уже расселись по привычным местам: Слизнорт открыл им класс пораньше. Вот только четвертое место за столом слизеринцев куда-то исчезло: три стула были расставлены равномерно, а четвертого не было и в помине. Дракия скривилась, но ничего не сказала. Она знала, что пытаться подсаживаться к Нотту не стоит — даже если Слизнорту ничего не стоило бы наколдовать стул. Она обогнула круглые столы и села за стол у стены, в одиночестве. Вскоре явился профессор зельеварения. — Дракия, моя девочка! — добродушно воскликнул он, не обращая внимания на мерзко захихикавшего Нотта. — Полагаю, мне стоит привыкать к этому обращению. Как вы себя чувствуете? Дракия пробормотала что-то вроде «неплохо». — Замечательно, замечательно. Вы знаете, ваше преображение навело меня на мысль: почему бы нам не попробовать сварить изобретение Зигмунта Баджа, зелье красоты? Дракия заметила, как подобралась половина класса. — Сэр? — тут же поднял руку Макмиллан. — А вы позволите нам забрать… хотя бы флакончик… Грейнджер смерила его презрительным взглядом. — Почему бы и нет, — добродушно сказал Слизнорт. — Раз уж трое из вас забрали Амортенцию… полагаю, и в этот раз я позволю забрать маленький флакончик зелья тем, кто сварит его хотя бы сносно. Хватит на шесть-восемь часов. Советую пользоваться исключительно для маскарадов или, на крайний случай, моей предстоящей вечеринки через неделю, — и он подмигнул столику Поттера. Дракию чуть не стошнило. Желания заниматься зельем у нее не было никакого: она и так получила ту внешность, которую хотела, и пытаться приукрашивать ее, да еще и временно, казалось бессмысленной затеей. Но она, как и все открыла учебник и начала готовить. Слизнорт время от времени проходил по столам учеников, отмечая их прогресс в специальной карточке и подбрасывая не особо ценные советы. У Дракии выходило так себе: Либациус Бораго говорил, что ее зелье к настоящему моменту должно было приобрести нежно-зеленый цвет, напоминающий свежую траву. Вместо этого у нее получилось что-то, более напоминающее Оборотное зелье: тягучее и темно-зеленое. Впрочем, не у нее одной. Когда Дракия встала за лепестками розы, сушеной манжеткой и волосами единорога, то заметила, что так же выглядит зелье Грейнджер. Зато у Поттера котел был буквально наполнен светящейся ярко-зеленой жидкостью. Она притормозила и присмотрелась к его работе со спины. Поттер действовал крайне уверенно и спокойно: вычитывал пункт инструкции, зачем-то закрывал книгу на закладку и выполнял. Ощущение было такое, что вся его нервозность, которую он обычно испытывал на зельеварении, его покинула. Неужели он и правда талантливый зельевар? И Снейп просто валил его все пять лет? Нет, не может быть. Она видела его результаты, даже когда он старался. Снейп скорее выстрожил его и заставил добиваться сносных результатов вопреки его собственной невнимательности. Что-то было нечисто. Но узнать, что, ей не пришлось. Поттер развернулся и заметил ее взгляд. Улыбнулся и чуть застенчиво взъерошил волосы. У девушки вдруг ослабели пальцы и она выронила упаковку волос единорога в плотной бумаге. Поттер, который как раз помешивал зелье (злостно нарушая советы Либациуса Бораго — после пяти раз по часовой стрелке он помешивал зелье один раз против), тут же взмахнул ею в сторону падающей упаковки, и она зависла в воздухе. Дракия схватила ее и вернулась на место. Чертов Поттер! Со второго этапа приготовления все совсем разладилось. Она кинула сразу девять лепестков розы вместо семи, а также начала мешать против часовой стрелки. Зелье в итоге приобрело болезненно-фиолетовый оттенок. А еще на нее постоянно пялился Поттер. И зачем-то листал свой учебник. Через десять минут он, делая вид, что хочет взять ступку из шкафчика рядом с Дракией (хотя на столе стояла его собственная) наклонился над головой слизеринки и прошептал: — Приведи зелье к нейтральному состоянию, но используй настойку растопырника, заунывники и лаванду, в равных пропорциях. Потом начни второй этап заново. — Иди к черту, Поттер, — прошипела девушка. Гарри нахмурился и сел на место. Поттер вернулся на место, а Дракия принялась листать учебник. Так, вот оно… одна из первых глав: «Как привести зелье к нейтральному состоянию». Судя по всему этот прием позволял отменить действие нескольких последний манипуляций. На тот случай, если было совершено несколько ошибок. Вот только Бораго писал, что делать это имеет смысл только в самом начале приготовления. И ничего не писал про заунывники. Дракия подозрительно глянула на Поттера. Но терять ей было особо нечего, и она достала нужные ингредиенты из шкафа. Через пять минут зелье посветлело. Ладно. Дракия добавила лепестки и ветки. Далее Бораго говорил помешать зелье пять раз по часовой стрелке. Но Поттер определенно мешал его шестой раз против, когда Дракия ходила за ингредиентами в первый раз. Она пожала плечами. Что она теряет? И через полминуты зелье стало нежно-зеленым. Дальше она готовила, пытаясь запоминать, что делает со своим зельем Поттер. Наблюдать за ним со спины было не очень удобно: спина закрывала рабочее пространство, а, кроме того, Дракия время от времени ловила себя на том, что просто пялится на нее. Приготовление зелья пошло бодрее, хотя Дракия явно не смогла повторить за Поттером все. Постепенно ее зелье стало темнее, чем у Гарри. Когда второй час закончился, Слизнорт прошел по кабинету, отмечая успехи и неудачи учеников. В итоге зелье разрешили забрать пятерым: Трейси Дэвис со Слизерина, Макмиллану, Грейнджер, Малфой и Поттеру. — Поздравляю, Дракия, дорогая! — к ней сияющий Слизнорт подошел последней, после чего зачерпнул зельица крохотным флакончиком, закупорил его и опустошил котел заклятьем Исчезновения. — Вы определенно не растеряли своих способностей зельевара! А может, даже и улучшили их, — он сделал многозначительное лицо. Это он о чем? Все высыпали наружу. Слизеринцы сразу же отправились в свою гостиную: Нотт бросил напоследок угрожающий взгляд Дракии. Дэвис восторженно взирала на свой флакончик. Остальные поплелись к выходу, и Дракия пошла следом. Ей вдруг пришло в голову, что она хотела бы вернуться в гостиную Слизерина. Может быть, переехать в дальние спальни к девчонкам. Интересно, получится ли сделать это в следующем году? Она тут же прервала себя. Не будет никакого следующего года для нее, если она вернется домой. Единственный путь — это сначала освободить маму, заручиться покровительством Дамблдора… тогда, в принципе седьмой год мог бы стать реальностью. Но и тогда возвращение в гостиную Слизерина маловероятно. Неужели она так и будет жить в лазарете? Может быть, переехать в Выручай-Комнату? Она не заметила, как от толпы отделился Макмиллан, а затем и когтевранцы — их башня находилась в другой части замка. Дракия поднималась вместе с известной троицей гриффиндорцев на второй этаж, прислушиваясь к их разговору. — Я не хочу его использовать, — упрямилась Грейнджер, — меня устраивает моя внешность. И вообще, не хочу потом в ней разочароваться. — Как же она тебя устраивает, если ты боишься в ней разочароваться? — спросил Поттер. Уизли тут же поддакнул. Дракия фыркнула — быстрее, чем успела приказать себе сдержаться и молчать. Гриффиндорцы обернулись. — Что-то смешное, Малфой? — вызывающе сказал Уизли. — Ага, — кивнула Дракия. — То, насколько вы не понимаете девушек, хоть и таскаетесь везде с Грейнджер. — Чего это мы не понимаем? — мгновенно взъярился Рон, но тут же успокоился и добавил: — Впрочем, это правда. Я девчонок совсем не понимаю. Они снова стали медленно подниматься. — Так чего мы не понимаем? — спросил Поттер. — Давления ожиданий, — ответила Дракия, вспоминая как она регулярно пыталась уловить женственность в своем отражении. Но чем больше времени проводила в компании мальчишек-слизеринцев, тем больше разочаровывалась. — Того, что всегда недостаточно быть собой. Боже, Уизли, ты в лавку своих братьев заходил? Там большая часть товаров для девочек представлена способами сделать себя красивее. — Ну, я думал, это то, чего все хотят, — неуверенно ответил рыжий. — Да? — иронически спросила Дракия, останавливаясь у входа в коридор нумерологии. — И сколько же часов на этой неделе ты думал об этом? — Пожалуй, ноль, — честно признался Уизли. Поттер покивал следом. — А ты? — обратилась Дракия к Гермионе. — Ну, — она бросила неуверенный взгляд на мальчишек, — было дело… Особенно когда к нам Лаванда подходила… — Ты гораздо лучше Лаванды! — возмутился Рон. Гермиона покраснела. — Мама говорила, — сказала Дракия, стараясь игнорировать тянущую боль в сердце, — что рано или поздно женщины плюют на это. Если повезет — потому что начали любить себя, если нет — потому что ничего уже не помогает. Она пожала плечами напоследок и свернула в корридор. — Малфой, погоди, — нахмурился Поттер. — А куда ты идешь? — А ты думаешь, что меня сейчас очень рады видеть в гостиной Слизерина? — усмехнулась девочка. — Иду ночевать в больничное крыло. Лицо Поттера приобрело странные черты. «Черт. Вот только жалеть меня не надо». — К счастью, лазарет куда лучше, чем делить спальню с вонючими парнями, — едко ответила она. — Грейнджер, может, тоже ко мне переедешь? Спорю на что угодно, что вся ваша башня провоняла носками. Просто интересно, у Гриффиндора вообще есть собственные ванные в гостиной? Гермиона открыло было рот, но Поттер мрачно бросил: — Пошли. И Уизли тут же утащил ее наверх. А Дракия поплелась в одиночестве в больничное крыло. Ночью она стащила из кабинета мадам Помфри с помощью Манящих чар зеркальце Увеличения и смогла отрастить волосы еще на несколько дюймов: теперь они уже ниспадали на плечи. Во вторник у Дракии был почти что свободный день: она не выбрала ни заклинания, ни травологию, ни уход за тварями для подготовки к ЖАБА. У нее была только история магии четвертым уроком. Но к ней она почти не готовилась: отец и так вдолбил ей в голову историю магического сообщества Франции и Британии. Некоторые события Дракия могла знать даже лучше Бинса, которому было уже несколько столетий. Во всяком случае, она знала то, что знали только Малфои. На завтрак она не пошла. Вместо этого приказала явившемуся утром Кикимеру принести ей завтрак прямо в лазарет, за что на нее накричала мадам Помфри. Доесть еду она разрешила, но потребовала больше в лазарет ничего съестного не таскать. Так что обед она просто пропустила. Тем более, что как раз на время обеда она договорилась с Мариэттой. Встретились они в коридоре четвертого этажа. Дракия сухо кивнула ей в коридоре и, дождавшись, пока из коридора уйдут двое второкурсников из Пуффендуя, зашла в Зал трофеев. Мариэтта последовала за ней. — Я отведу тебя к… этой вещи, — сказала Дракия, заходя за столб, внутри которого стоял большой серебряный кубок. — Но с условием. — Ты ведь уже назвала условие, — запротестовала Мариэтта. — Помощь моей мамы… — Нет, — холодно ответила Дракия, — я назвала тебе цену. Условие — это то, что ты принесешь Непреложный Обет. Когтевранка отступила, потрясенная. — Ты… ты мне солгала, — запинаясь, сказала она, задела каблуком стекло и нервно оглянулась. — Ты просто хочешь использовать меня… ты со Слизерина… ты работаешь на Сама-Знаешь-Кого! — Нет, — Дракия подняла ладонь, — я просто не хочу, чтобы ты кинула меня. Как только ты поймешь, где находится предмет, ты сможешь навещать его сама, без меня. А значит, я стану тебе не нужна. Я не позволю, чтобы меня использовали. Мне очень нужна помощь твоей мамы. Когтевранка щурилась — пыталась просчитать возможный подвох. — Альтернатива — стирать тебе память Обливиэйтом каждый раз, как мы закончим очередной сеанс… работы с нужным тебе предметом. Но ничего не помешает тебе однажды попытаться избежать этого заклятия и напасть на меня. Другая альтернатива — заклятие Империус. Но я думаю, этот вариант тебе нравится еще меньше. — Смотрю, ты все продумала, — сквозь зубы сказала Мариэтта и облокотилась на стеклянный ящик поблизости. — Именно. Обет — лучший вариант для нас обеих. Никого не подчиняют, никому не стирают память, каждая из нас получает то, что хочет, — спокойно сказала Дракия. Мариэтта помедлила. — Для непреложного обета нужен третий волшебник, — наконец сказала она. — Кто это будет? — Это уже моя забота, — спокойно сказала Дракия. — Увидимся здесь же, вечером, после девяти. Она вышла первой и поспешила вниз. Выбор союзников, которые могли бы откликнуться на ее призыв, был невелик. Поттер явно пытается перетянуть ее на свою сторону. И почти наверняка — доложит об Обете Дамблдору. Отпадает. Как и его друзья. Использовать Кикимера? Нельзя. Только волшебник может стать свидетелем принесения Непреложного Обета. Остается только один человек — тот, кто предупредил ее о ходящих среди бывших товарищей настроениях. Блейз Забини. Дракия спустилась по винтовой лестнице, бочком прошлась по парадной — ученики толпами валили на ужин — и юркнула в подземелья. Если ей повезет — основная масса слизеринцев на ужине, и она сможет подождать Блейза недалеко от входа… Но ей не повезло. На повороте к тупику, за которым скрывалась гостиная Слизерина, она налетела на компанию слизеринцев во главе с Ноттом и Пайком. — Ты! — глаза Нотта наполнились яростью. — Я, — девушка сощурила светлые глаза. Показывать слабость нельзя — так ее учили родители. Чем меньше козырей у тебя на руках, тем более сильным и независимым себя нужно показать. Пусть твое имя говорит за тебя. — Наши отцы сидят в Азкабане, — сказал Нотт с тихой яростью в голосе, — а ты развлекаешься тем, что позоришь чистую кровь, свой род и все, что мы должны защищать. — А кто сказал, что я не могу защищать традиции чистокровных родов? — в голосе Малфой появился холодок. — Потому что ты — прямое нарушение всех этих традиций, — сморщился Пайк. — Да ты что? Я думала, мы боремся за радикальное переустройство общества на магии. А не следим за тем, какие трусы у кого надеты. Кажется, это стало для Нотта последней каплей. Он выхватил палочку и искаженным от злости лицом тыкнул ей в лицо Дракии. — Только попробуй, — Дракия выхватила палочку мгновением ранее и приставила ее к животу Нотта, — и я тебя… Она получила удар в бок справа. Харпер очень точно выбрал место для удара — девушка привалилась к стене. — Поверить не могу, что взял от тебя деньги, — сплюнул тот. — Ты идиот, Малфой, — прорычал Нотт и схватил Дракию за волосы. — Мы будем следить за всем. Даже за цветом трусов твоей никчемной мамаши. Темный Лорд вытащит моего отца из Азкабана и сделает его героем, а вот твоего отца превратят в жабу и раздавят… — Не смей, — прохрипела Дракия. — А не то… — А не то что? Что ты сделаешь? — поинтересовался Пайк. — Увидишь, — пообещала девушка, глядя на него снизу вверх. Нотту это не понравилось, и он еще раз больно потянул ее за волосы. — Ничего он не сделает, — сказал Харпер. — Он уже подписал себе смертный приговор. — Знаете, — Дракия вдруг рассмеялась, и парни уставились на нее в немом изумлении, — Крэббу хотя бы хватает такта называть меня вырожденкой… и обращаться как к девушке… Передайте ему, что он настоящий джентльмен по сравнению с вами, ладно? — Ах ты сука, — побагровел Нотт и толкнул Дракию в стену. Та знала, что Нотт считает Крэбба очень тупым и грубым для слизеринца — недостойным факультета магической аристократии, представителем коей он считал себя. — Крэбб просто считает, что быть девушкой — само по себе оскорбление, — ухмыльнулся Пайк. — Вчера он распинался, что тебя даже оскорблять особо не надо, потому что ты сам себя унизил, Малфой. — Но вот тут он ошибается, — прошипел Нотт и тыкнул палочкой в живот Дракии: — Тебя надо не просто оскорблять. Калефакто! Дракия вскрикнула от боли. Заклинание не создавало огонь: вместо этого оно моментально нагревало поверхность. Она почувствовала себя так, словно к коже приложили раскаленный утюг. — Я знаю, что Темный Лорд давал тебе какое-то задание, — взбудораженным тоном сказал Нотт, приблизив лицо к Дракии. — Знаешь, сколько я ждал, что ты его выполнишь? Был уверен, что это что-то важное. Что-то, что может приблизить возвращение моего отца. Но ты почему-то так ничего и не сделал за весь год. И только теперь я знаю почему: потому что ты, Малфой, гребаный извращенец, который променял оказанную тебе Темным Лордом честь на то, чтобы... выглядеть как девчонка! Его лицо исказилось так, что Дракия едва узнавала бывшего товарища. Нотт поднял палочку и наставил ее на лицо девушки. — Мне не нужен Круциатус, чтобы заставить тебя рассказать, что ты должен был сделать, — голос его едва заметно дрогнул. — Я сам завершу задание Лорда, и мой отец… — Достаточно, — произнес высокомерный голос. За плечами Нотта Дракия увидела Блейза. На лице его не было ярости или гнева. Он со скучающим выражением лица вертел в руках палочку. — Не вмешивайся, Блейз, — Нотт снова повернулся к Дракии. — Я ее… его… — Отпустишь, — лениво закончил за него Забини. — Слышал я твою тираду. С того конца коридора. Ты и правда думаешь, что Темный Лорд похвалит тебя за то, что ты узнал его планы, при том, что он не счел нужным тебя в них посвятить? Нотт заколебался. — Не говоря уже о том, что если ты будешь применять заклинание Моментального Разогрева к ученице, мне придется снять с нашего факультета очки, — Блейз постучал по значку на своей груди. — Как ни крути, новый порядок еще не наступил, и мы все должны играть положенные нам роли, не так ли? «Снейп все-таки отдал ему статус старосты», — сообразила Дракия. Она знала, что сказанное Блейзом подействует. «Играйте отведенную вам роль», — такие письма последний год получали все отпрыски чистокровных родов от своих родителей и опекунов. — Если у вас все, я, пожалуй, заберу у вас Малфой, — Блейз шагнул в толпу мальчиков и без особого труда раздвинул их широкими плечами. После чего безразлично схватил Малфой за плечо и подтолкнул ее ко входу в гостиную Слизерина. — Мы еще не закончили, Малфой, — сказал Нотт, пряча палочку, затем махнул рукой и компашка слизеринцев убралась восвояси. — Терпение и воля, — произнес Блейз у стены. Часть стены уехала в сторону, открывая проход. Дракия замерла на пороге. — Пошли, — сказал Блейз своим спокойным бархатным тоном. — Там почти никого нет. И я теперь староста, со мной ты в безопасности. Давай. Дракия вошла внутрь. Гостиная была все такой же — длинное подземелье с очагами и высокими резными креслами, наполненное бледно-зеленым светом. Блейз усадил ее в углу в кресло, а сам сел перед ней на корточки. — Приподними рубашку, — велел он. Дракия нехотя вытащила рубашку, заправленную в юбку и приподняла ее. Место, куда ткнул палочкой Нотт, все еще болело. Но сидеть перед Забини с голым животом не очень-то хотелось. — Ожог, — констатировал очевидное Забини. — Вулнера Санентур! Кожа мгновенно разгладилась, перестала жечь и саднить. — Неплохо у тебя медицинские заклинания получаются, — тихо сказала Дракия и опустила рубашку. — Но и не очень хорошо, — задумчиво сказал Блейз. — Боюсь, шрам останется. Его черные пальцы вдруг без спроса скользнули под рубашку и мягко, почти невесомо дотронулись до того места, где был ожог. Дракия задержала дыхание. Блейз провел по круглому шраму подушечками пальцев, скользнул левее, как бы ненароком проводя по животику, и вдруг убрал руку. — Надеюсь, мадам Помфри сможет его убрать, — спокойно сказал он. — Думаю, сможет, — проворчала Дракия. Она с облегчением выдохнула и заправила рубашку. — Зачем ты меня искала, Дракия? — Блейз встал. — Откуда ты… — Больше у тебя здесь союзников нет, — развел руками Забини. — Мне нужна твоя помощь, — тихо сказала Дракия и тоже встала с кресла. Раньше она была лишь чуть ниже Забини. Теперь он возвышался над ней на полголовы. Все-таки Блейз был феноменально высок. — Мне нужно, чтобы ты стал свидетелем Непреложного Обета, — сказала Дракия. На лице Забини отразилось непонимание, он отвернулся и сделал пару шагов по гостиной, мимолетом проведя ладонью по изголовью кожаного кресла. — С кем? — С Мариэттой Эджком, — нехотя ответила девушка. — И что ты ей обещаешь? — Не так. Она обещает кое-что мне. — А ты не очень-то изменилась внутри, Малфой, — вздохнул Забини. — Все так же плетешь интриги и играешь в политику. Только как тебе это поможет сейчас? — Поможет, — твердо сказала Дракия. Чернокожий парень пожал широкими плечами. — Ладно. А что мне с этого? — Блейз, не играй со мной, — свела брови Дракия, — я и так в довольно сложном положении. — Я и не играю. Я серьезно спрашиваю: что мне за это будет? Слизеринцы. — Что ты хочешь, Забини? Денег? Мне казалось, у твоей матери их хоть домовым эльфам раздавай… — Именно так, — кивнул Блейз и шагнул к Дракии. — Попросить кого-то об одолжении? У меня больше нет рычагов влияния на кого-либо чистокровного, — пожала плечами Дракия. — Думаю, обойдусь без твоих связей, — невозмутимо ответил парень. — Тогда что? — с раздражением спросила Дракия. Вместо ответа он вдруг наклонился к ней. Так близко, что она чувствовала будоражащий запах мускатного ореха. Блейз коснулся пальцами приоткрытого участка кожи под шеей. Мягкие, но упругие черные пальцы скользнули по мраморно-белой коже, прошлись по ключице и оттянули ворот рубашки. Если бы Дракию прямо там спросили, спит ли она, она бы сказала «да». Пальцы мальчишки жгли. Куда хуже заклинания Моментального Разогрева: от того жара хотя бы хотелось отдернуться, а от этого тепла скрыться было невозможно, и хотелось еще. — Я рад, — тихо сказал Блейз, наклоняясь еще ближе. — Чему? — девушка с трудом разлепила губы. — Что мадам Помфри сумела убрать все шрамы, — губы слизеринца растянулись в улыбке, приоткрыв для ряда идеально белых зубов. — Не все, — зачем-то тихо сказала Дракия, — остался один под… И покраснела. Ну зачем она вообще заговорила об этом?! — О, — еще шире улыбнулся парень, — покажешь? — Еще чего, — фыркнула девушка. Блейз внезапно положил правую руку на ее талию. — Что ты делаешь? — напряженно спросила Дракия. Но Забини вместо ответа оттянул левой рукой пояс ее юбки. Дракия попыталась поймать его левую ладонь своими руками, но парень уже опустил правую руку ниже, и она осталась стоять, глотая ртом воздух, почему-то не в силах отпустить сильную широкую ладонь, которую она уже сжимала обеими руками… а рука опустилась еще ниже… — У тебя рубашка была не до конца заправлена, — тихо засмеялся Блейз и отошел. Девушка поняла, что стоит перед ним с пустым выражением лица, и стала торопливо поправлять зеленый галстук, закрывая шею. — Не учили, что трогать девушек без спроса плохо? — сердито сказала она. — Поверь мне, мама научила меня многому, — лениво ответил Забини, — и в том числе языку тела. Если бы ты была по-настоящему против… Он развел руками, как бы говоря: «тогда мы бы вели совсем другой разговор». Дракия хотела бы объяснить ему, что она думает о его очень уж удобных навыках чтения языка тела, но Блейз был ей нужен. — Так ты поможешь мне или нет? Если хочешь чего-то взамен, говори прямо, — сказала она холодным голосом и прищурилась. Если Блейз хочет ее тело в обмен на пятиминутную услугу… хрен ему. Так дешево она не продается. С полминуты Блейз внимательно изучал ее глаза. — Ладно, — со вздохом сказал Забини. — Сейчас с тебя даже спросить нечего. Полагаю, я могу считать это инвестицией… в наши отношения, — он весело улыбнулся. — Но рано или поздно я потребую что-то взамен. Расскажешь, в чем суть твоей новой схемы? Через пару часов Дракия стояла на коленях, держась за руки с Мариэттой, пока Блейз, нависая над ними обеими в темной мантии, словно жрец, и произносил: — Мариэтта, клянешься ли ты, что хочешь обрести прежний облик больше всего на свете? — Да. Из палочки Блейза выскочило пламя и опоясало рукопожатие. — Обещаешь ли ты, Дракия, отвести Мариэтту к предмету, который изменит ее внешность еще до того как закончится учебный год? — Да. Второй язык пламени лизнул скрещенные ладони и обернулся вокруг них кругом. — Обещаешь ли ты, Мариэтта, взамен выполнять все просьбы Дракии, в том числе — убеждать, умолять и заставлять свою мать делать то, что нужно Дракии? — Да. Третья струя пламени окружила руки двух девушек, и в неровном свете Мариэтте вдруг показалось, что лицо слизеринки исполнено торжества.