Убер

      Потирая глаза, я раскрываю их, понимая, что сейчас уже совсем вечер. Я, в одной футболке, лежу на кровати ногами к изголовью на животе, положив под голову подушку, и, к сожалению, не помню, как уснула. Помню только, как Кирилл ушел куда-то оставив меня в своей же комнате одну.       Я медленно поднимаюсь на ноги, и сразу решаю пойти на поиски Кирилла, ведь уже темно, и, кажется, мы должны были поехать куда-то…       Кирилл оказался в гостиной, с гитарой в руках, но когда я вошла, он сразу прекратил петь и играть одну из своих песен. Посмотрев на меня прожигающим взглядом, он спросил:       — Проснулась? — самый глупый вопрос, который ты мог задать, Кирилл.       — А не видно? — съязвила я, тут же вспомнив, что не собиралась ему грубить еще сегодня утром.       — Боже, — выдохнул. — иди собирайся. Уже думал тебя будить. — парень поднялся с дивана, оставив гитару на нем, а после направился в комнату, перед этим взяв меня за руку. — Я купил тебе юбку, пойдешь в ней, если подойдет. — руки его успокаивающе теплые, но слова меня возмутили.       — Юбку?! — переспросила я с немного шокированной интонацией. — на вписку?!       — О, нет, Дашуля, — выделив мое имя, произносит он. — это не просто вписка. Это важное мероприятие.       Один только вопрос сразу пришел в голову — «как блядушник может быть важным мероприятием?!». Но все вопросы сразу отпали, когда Кирилл кинул мне юбку и, блять, блузку.       — Ясно… — я нервно улыбнулась. Это что за, простите, пиздец? — а… колготки?       — Не переживай, об этом я тоже позаботился. — самодовольная ухмылка. — держи, — достав из шкафа упаковку с черными капроновыми колготками, сказал он.       — Ну… — я замялась. — а на ноги что?       — Конверсы наденешь. Кстати, — оживился. — я тебе столько косметики купил… ощущение, что магазины просто деньги сдирают, и вся эта дичь не стоит столько. Блять, если не накрасишься, я накрашу тебя сам, клянусь.       Я посмеялась, конечно, до поры до времени, пока не увидела количество косметики, которую он купил. С таким набором, клянусь, я стану похожей на эскортницу. И это лишь потому, что косметика мне не к лицу, по крайней мере, я так всегда считала, но было всяко лучше, чем мое обычное лицо. М-да, лечи самооценку, Даша…

***

      Юбка чуть выше колена прикрывала всё нужное и ненужное, блузка с длинным рукавом была заправлена в неё, а колготки вот-вот порвутся. На лице у меня яркий макияж, стрелки, губы, все дела… Мы едем в черном Убере непонятно куда, пока водитель подпевает песне из колонок радио.       Кирилл увлеченно печатает что-то в телефоне. На нём, как и всегда, футболка и джинсы, поверх которых, как и у меня, была черная куртка. Странно, что он оделся как обычно, а меня заставил надеть что-то более официальное. Кого он пытается из меня сделать?       Пока мы ехали, я смотрела в окно, и Кирилл, что был на заднем сидении рядом, то и дело прожигал во мне дыру, но я старалась не обращать на это внимания.       Телефона у меня, как и обычно, нет, значит, делать нечего. Только давиться песнями «Пошлой Молли», что играли прямо сейчас на всю машину. Да и водитель, видимо, фанат, раз уж его голос я тоже слышу.

***

      Просторный загородный дом красивый, но в нем до жути темно, по крайней мере, в коридоре так точно. В многочисленных комнатах горели лишь гирлянды и светодиодные ленты. В каждой комнате стояло по столику с алкоголем.       Сидя рядом с Кириллом, пока тот разговаривал с каким-то молодым парнем в смешной кепке и розовой футболке на тему музыки, я рассматривала всё и всех вокруг.       — Нет, Платон, я всё понимаю, но…       Платон. Его зовут Платон. На вид ему, к слову, лет восемнадцать, но одет он в дорогие вещи. Впрочем, я не знаю, кто это, но судя из их важнейшего разговора — певец.       Рядом сидел мужчина в солнцезащитных очках, печатая что-то в телефоне. На столе, что был перед нами, стояло несколько бутылок самого разного алкоголя, видимо, очень дорогого, раз уж Кирилл запретил мне к нему прикасаться.       Тем не менее, через несколько минут Тимошенко уже налил и мне, видимо, на пьяную голову и забыл, что мне, по его словам, нельзя.       Я отпила немного горькой жидкости, и было, правда, невкусно, но в итоге пришлось допить до конца. Голова закружилась: наверное, это было что-то крепкое…       — Кир, — сократив его имя «по-странному», как я посчитала, зову парня. Он моментально поворачивает голову ко мне, и стеклянными глазами смотрит в лицо. Мурашки. — можно я отойду?       Он кивнул, на удивление. Отпустил. Я встала с дивана и пошла к туалету, который приметила с самого начала.       Включив, сначала, свет, я ужаснулась от того, насколько он сильно ударил в голову, будто разрезав глаза. Без света сидеть, конечно, совсем не очень, поэтому лучше так, чем как-либо по-другому.       Я заперлась изнутри, присела на пол, поджав ноги под себя и осмотрелась. Да, дорого, скорее всего, стоил этот дом.       Кто-то начал ломиться в дверь. Я крикнула «занято!», и зловещие звуки прекратились вмиг. И на том спасибо. Посижу в одиночестве до конца тусовки, может, Кирилл и не заметит.       Принципиально даже выходить не буду. Хоть чуть-чуть отдохну от своего вечного сожителя. От его усталого лица, от его ухмылки и сверкающих глаз, от пошлых шуток и намеков… просто тишина. Мне нужна, мать его, просто тишина.       Пальцами вырисовываю на плитке узоры, улыбаясь своим же мыслям об одиночестве. Но на невидимом рисунке, тем не менее, красовался Кирилл.       Мы оба будто больны, но когда я рядом с ним, в животе появляется что-то вроде бабочек, только в плохом смысле. Безликое волнение.       Свет выключился. Затем, спустя секунды три, снова включился. Мой отсчет секунд закончился. В дверь настойчиво постучали.       — Занято! — повторяю я, чтобы от меня, наконец, отъебались, и мой голос эхом разлетелся по ванной.       Но не тут-то было. Стук повторился, а потом кто-то начал ломиться сюда так, будто пожар в доме.       Нехотя встаю с пола, замечая, что колготки всё-таки порвались чуть ниже колена. Отпираю дверь дрожащими руками. Наверное, этот «кто-то» меня и ищет…       И я была права.       — Ты чё заперлась? Думала, я тебя не найду? — пьяный голос Кирилла меня чуть напугал, но я все равно решилась ответить.       — Ты ведь мне не хозяин, чтобы по пятам ходить. — постаралась говорить увереннее, а получилось только дрожащим голосом произнести эти пару слов.       Кирилл заходит внутрь, запирается снова, и смотрит в упор, пока я пячусь назад и сталкиваюсь с керамической плиткой своеобразной ванны.       — А ты забыла? — фыркнул. — шавка.       Я возмутилась. Что он несет?! можно ли это списать на «пьяную голову»? Почему именно «шавка»?!       Руки Кирилла ложатся мне на плечи, и я обомлела. Губы разомкнулись, и я хотела что-то сказать, но поняла, что лучше уж с ним не спорить. Слишком пьян.       Сажусь на пол, уходя из-под его рук, и оказываясь у его кед. Пыльные, потрепанные жизнью, но дорогой линейки. Вздыхаю. Скинни-джинсы, что должны были облегать его ноги, висели, потому что парень был, видимо, слишком худым. Футболка прикрывала таз. Кирилл запустил свои пальцы в мои волосы, портя укладку, которую я еле сделала.       Зачем он распускает руки?       Какая же я дура. Даже ответить ему ничего не могу: пошлёт. Зачем я тогда сбежала с дома? перспектива жить с наркоманом и абъюзером мне совсем не нравилась. Но, наверное, дома куда хуже.       От Кирилла приятно пахнет дорогим парфюмом и, одновременно, неприятно — алкоголем. Как всегда.       Он присаживается на корточки, да так, что наши лица почти на равне. Его проницательные глаза смотрят прямо в мои, а рукой он заправляет мои волосы за уши. От его прикосновений, клянусь, рыдать захотелось. Невиданная нежность и аккуратность, полный контраст с его высказываниями.       — Я не твоя собачка, Кирилл, — тихо промолвила я на выдохе, пока он пьяно улыбнулся шире.       Усмешка, и его волосы падают на лицо, когда он опускает голову.       — Почему больше не сокращаешь мое имя? — заметил. Он заметил.       Разглядываю зеленые волосы, что пушились, будто одуванчик, а потом перехожу к глазам, сверкающим ярко-ярко и смотрящим исподлобья.       Я и не знаю, что ответить на его вопрос. Он поставил меня в тупик.       — Просто… — пытаюсь что-то придумать, а не получается. Поджимаю губы, отворачиваясь. — ты… хочешь быть «Кирой»?       — «Кира»… ха-ха-ха, — посмеивается. Задумался. — Да. Да, Дашуль.