Убер

      Скорбь и печаль. Мои ноги несут меня подальше от чертова дома. Дома, где сейчас за мной собираются мои родители.       Сбежала ли я просто так? Нет, конечно же нет. Но об этом позже. Мне надо найти укрытие.       Я собиралась настолько быстро, что не смогла накраситься, что уж там, смогла забрать только телефон и, безусловно, ни одной вещи, за исключением тех, что были на мне — футболка, штаны и конверсы, которые я еле как успела на себя натянуть.       На улице ранняя весна, семнадцатое марта, на асфальте еще не растаял снег. Главное — не потерять счет времени. Мне плевать на холод, я бегу по своему замерзшему переулку, не оглядываясь назад.       «Беги, Даша,» — сказала бы моя сестра, если бы не умерла год назад. Она утопилась. Помню, как искала её тело в озере глубокой ночью вместе с её же друзьями. Какими были ее последние слова? Я не помню. Но в предсмертной записке она так и написала: «Беги, Даша».       Сейчас тоже не светло. Наверное, двенадцать ночи; впрочем, это не помешало мне сбежать.       Домашняя одежда увязала в снегу, пока я пробиралась через него, а после вышла на главную дорогу, по которой с бешеной скоростью неслись машины. Единственная, что стояла недалеко — черное такси, к которому и был прикован мой взор. Шанс один на миллион. Я видела, как туда садятся двое мужчин: водитель и ещё кто-то, что сел на заднее.       Если они в нехорошем расположении духа — мне крышка. Сдадут меня, а там уже и дом близко… а дом для меня был, честно, хуже тюрьмы.       — Откройте! Прошу, откройте! — я стучусь в окошко черного Убера, потому что это, кажется, был мой единственный шанс на спасение.       Дверь со скрипом открывается, и в кромешной темноте я вижу чью-то руку, увешенную кольцами, что поманила указательным пальцем внутрь. В груди у меня все сжалось, будто иду на верную смерть, но все же сажусь в машину, вглядываясь в лицо незнакомого мне мужчины. За солнечными очками не видно ничего, кроме пепельно-серых волос.       — З-здравств…       — Тс-с, — мужчина приложил палец к губам, слегка улыбнувшись. — как тебя зовут?       Голос мягкий и приятный, но доверия не вызывает. Я широко раскрыла глаза, и тут же выпалила:       — Даша, — в отличии от его, мой голос дрожал. Я вцепилась пальцами в кожаное сидение, чтобы не сгореть от волнения, а второй рукой нащупала в кармане штанов паспорт, который выкрала у родителей, и протянула незнакомцу. — помогите мне.       — Поехали, — кинул водителю мой собеседник, а после переключился на меня. — ну, Дарья, — усмехнулся, глянув на имя в паспорте. — чем же тебе помочь?       — Меня… м-меня родители чуть не убили, — рассматриваю его пиджак, параллельно тараторя свою историю. Чистый, на вид дорогой костюм казался мне довольно странным для сегодняшнего вечера. Куда мы едем? — они хотели зарезат-ть меня…       — Так чего же ты в полицию не пошла, Дашуль? — рассмеялся он. Видно, моя история казалась ему совсем неубедительной, что он, позже, подтвердил. — Слушай, если ты хотела остаться со мной на ночь, не обязательно сочинять.       Он снял очки. Серые глаза показались мне довольно знакомыми, но понять, кто это я не могу. Странноватый пьяный взгляд в мою сторону тоже ничего не напоминал. От него так сильно воняет перегаром…       — Я не хочу на ночь, — начала отговариваться я. Страх приковал меня к сидению. Приподнимая футболку и открывая бок, я продолжаю говорить. — вот. Я не вру, правда…       — Молчи, — кончиками пальцев молодой, как оказалось, человек притронулся к моим бинтам. Я вздрогнула. Ни капли стеснения. Это нужно мне, чтобы спастись. — сколько тебе лет?       Я прикрываю открытый участок своего тела, опуская взгляд, а потом мямлю себе под нос:       — Семнадцать.       Наблюдая за незнакомцем, вижу, как поднимаются его брови.       — Семнадцать, значит, — постукивая кольцами друг о друга, парень продолжает знакомство как ни в чем не бывало. — Сейчас приедем кое-куда, никому не говори, кто ты и откуда. Если спросят, с кем, говори уверенно — с Кириллом.       Продиктовав мне все правила поведения в неизвестном месте, он отвернулся. Видимо, не так ему интересна я и моя история. Завязать диалог я даже не пыталась: главное, что он мне поможет. Поможет же?       Холод пробирает изнутри. Я смотрю в затылок Кириллу и пытаюсь вспомнить, кто он такой.       — Спасибо, — искренне благодарю его, потому что он действительно мне помог. В моих глазах он мог бы быть героем, если бы не…       — Благодарить дома будешь, — едкая ухмылка появилась на его лице, когда он на секунду повернул ко мне голову, а после надел обратно очки.       Я скривилась. Надеюсь, он не о том, о чем я подумала, потому что если так — у него будет ничуть не лучше, чем дома. Да и с чего я взяла, что буду жить у него? Быть может, он просто приютит меня на одну ночь, а дальше оставит скитаться одной на улице.       Всяко лучше, чем дома. Домом это тоже, если честно, назвать трудно. Разве что просто крыша над головой. Дом — место, где тебя любят и ждут. Хоть кто-то… но сестры больше нет. Мама пила с самого моего рождения, потому что биологический отец ушел, а когда вернулся, начал бить и ее, и меня, и сестру, а мать прощала, потому что любила. Любила искренне, как будто никого похожего больше не найдет. Били нас и бутылками, и осколками от них, но самым краем для сестры стал нож. Когда отец воткнул ей нож в плечо, её еле зашили, списав на несчастный случай, тем не менее, после этого она ушла в мир иной по своей же воле. Нож стал краем и для меня — вот, мое ребро перебинтовано, и я сбежала.       Встретится ли мне еще какой-то добрый незнакомец, что заберет меня отсюда и поможет? Вряд ли. Добрых людей не бывает. Даже Кириллу что-то надо от меня.       — Мы приехали, — подал голос водитель.       — Хорошо. Останься тут пока что, потом отвезешь нас домой, — холодно проговорил Кирилл. Видимо, это что-то вроде его личного такси, раз он так распоряжается им. — Пошли. — на этот раз, он обратился ко мне.       Я вышла из машины и, обняв себя за плечи, глубоко вздохнула. Мы вышли напротив какого-то ресторана, где и вход был, кажется, только по приглашению. Подойдя к человеку, стоявшему с планшетом возле парадной двери, мой спутник произнес свое имя:       — Кирилл Тимошенко, — закутавшись в длинное пальто, которое я сначала и не заметила, он ожидал ответа.       — Нет таких, — сказал мужчина с планшетом. Я удивилась. Знакомое имя, но, черт, память будто отшибло…       — Поищите лучше, — приказным тоном заявил Кирилл, а после сказал два слова, которые заставили меня всё осознать. — Пошлая Молли.       Я опустила взгляд, нервно улыбнувшись. Повезло же встретить восходящую звезду… да еще и такую. Надменную, высокомерную и холодную.       — Эта девушка с Вами?       — Со мной. — отрезал Бледный. Такой ведь у него псевдоним?       Мы прошли внутрь. Огромный зал с кучей народу, и, честно, это больше напоминало какую-то вписку, нежели что-то большее. Тем не менее, Кирилл был в смокинге, как и все присутствующие мужчины, а девушки — в роскошных платьях. Одна я выделялась своей домашней одеждой.       — Гуляй, — парень махнул мне рукой. — Через полчаса чтобы была тут же, у входа.       Я кивнула. Кирилл ушел куда-то к своим знакомым, а я осталась совсем одна. Проходящие мимо девушки косо смотрели на меня, шепча что-то друг другу на уши, а мужчины и вовсе не обращали никакого внимания — ни с кем я знакомиться тут не буду.       Подойдя к столу с выпивкой и множеством разной еды, дабы не привлекать к себе еще больше внимания, я осмотрела всё вокруг. Вино, виски, даже пиво, всё на любой вкус и цвет, но напугало одно — несколько блистеров с таблетками, лежащими в одной куче и, готова поспорить, это далеко не обезболивающее.       Разноцветные треугольнички, хорошо упакованные, но выглядят так, будто сейчас растают. Я взяла в ладони одну пластинку, и пальцы тут же задрожали. Перед глазами пролетело всё: первый трип, первая таблетка и первая передозировка.       — Ха-ха, какая она странная, — хихикали девушки за соседним столом, думая, что я не услышу. — ещё и в тряпках каких-то завалилась, — я повернула голову на них, но не увидела ровным счетом никого. Ушли.       Мои глаза были прикованы к таблеткам. Уверена, это не бесплатно. Я точно не буду пробовать — не сумасшедшая.       — И на секунду тебя оставить нельзя, — слышу пьяный голос позади себя. Кирилл положил руку мне на плечо. — брось эту дрянь.       И я бросила. Точнее, аккуратно положила обратно в кучу, чтобы никто не заметил.       Повернувшись к парню, увидела только его стеклянные глаза. Как он уже успел напиться до такого состояния?       Сознание окутывает страх за себя, потому что не знаю, что он может со мной сделать. Тем не менее, с ним я в любом случае поеду. У меня нет выбора.       — Пойдем, — грубый голос затуманивает сознание, но я быстро прихожу в себя, когда он хватает меня за запястье.       Мы вышли из ресторана. Кирилл накинул на меня свое пальто, чему я была очень удивлена, а затем усадил в то же такси.       Мы долго ехали по ночному городу, рассматривая здания, в которых мелькали огни, пока не приехали к отелю.       И вот, я, рядом с «Пошлой Молли» стою в лифте, разглядывая свое отражение в зеркале. Уставшие глаза, ни капли макияжа, лишь черные круги украшали мое лицо, волосы превратились в солому, а изувеченные шрамами руки болтались где-то внизу. На помятой футболке, тем не менее, ни одного пятна.       Мы вышли из лифта, и Кирилл тут же достал ключи от номера, раскрыл дверь, и пропустил меня внутрь, провожая недовольным взглядом.       — Спасибо, — промямлила я еще раз, потому что кроме слов благодарности у меня ничего нет.       Парень промолчал. Сняв с меня пальто, повесил его в шкаф, затем, стягивая с себя одежду по пути и, кажется, совсем не стесняясь, произнес уже навеселе:       — У нас только одна кровать, малышка, — я проморгалась, посмотрела на почти полностью раздетого Кирилла и сочла нужным ответить.       — Я могу на полу, — он удивился.       — Я же знаю, что ты хочешь меня, — улыбка появилась на его расслабленном лице, когда он подошел ко мне вплотную, прижав к стене одной рукой. — сама разденешься, или мне тебя раздеть?       — Ч-чего?! — я поперхнулась.       Он отвел взгляд на секунду, а затем откашлялся, а затем снова посмотрел на меня.       — А ты правда думала, что всё это будет просто так?       Я осматриваю его тело. Такие же порезы на руках, как и у меня, чуть вздутые шрамы, видно, не от самой лучшей жизни.       — Слушай, Кирилл, — набравшись смелости, говорю я. — давай как-нибудь потом.       Несмотря на поддельную смелость, мой голос дрожал не хуже рук и коленей. Парень переместил свои руки мне на талию, а после, подойдя ещё ближе, приложил губы к моей шее. Даже не видя его лица, я почувствовала, как он ухмыляется.       Видимо, «как-нибудь потом» на него совсем не действует, да и надо бы придумать план «Б», но голова совсем не соображает, когда какой-то наглый парень целует тебя в шею. Страх приковал меня к стене, и я ничего не могу с этим поделать, кроме как оттолкнуть его. И я оттолкнула. Двумя руками оперлась о его плечи, и с силой дернулась вперед, чтобы он отлип от меня, наконец.       — Ты чего делаешь? — вид его помрачнел. Он подошел ко мне ближе.       — Не буду я с тобой спать! — старалась сказать это как можно громче и убедительнее, но получилось снова так, словно сейчас зарыдаю.       Кирилл глянул на меня пару раз, потом отвернулся. Нетрезвый, он думал о чем-то своем, совсем не достижимым для меня. Возможно, думал, как получить это «свое», но не на ту нарвался.       Держаться мне за него придется. Идти некуда. Да и сколько раз я это уже прокрутила в своей голове?       Парень подходит ко мне ближе, а потом резко подхватывает на руки, подходит к кровати и бросает на нее так, что я не успеваю отреагировать. Кирилл всё не выходит из своего образа рок-звезды, а я, как ни странно, из образа его жертвы, хоть таковой и являюсь.       Хочу сказать ему что-то колкое и обидное, но он закрывает мне рот ладонью, прикладывая палец к губам.       — Тс-с, — одной рукой он подбирается к краю моей футболки и, отодвигая ткань, скользит по животу. — не переживай, тебе понравится.       Ком в горле — не знаю, что ему ответить. Наркотики он принять явно не успел, видно, просто изрядно выпил, но производит все движения настойчиво, будто выбора у меня нет. А выбор, надеюсь, у меня есть.       — Ну, снимай футболку, — паршиво наигранный ласковый тон, от которого мне плохеет вмиг.       — Нет, — и тут у меня проступают слезы. Горькие слезы, потому что держаться больше не могу. Держалась и так, как могла, а итог один. Всё равно рыдаю.       — Ну что ты плачешь-то, блять! — рявкнул Кирилл.       Он опустил мою футболку обратно, а сам отошел к окну, достав из кармана оставшихся на нем брюк потрепанную пачку сигарет. Закурил. Смотрит.       Я дрожащими руками обнимаю себя за плечи, ложась на кровать поудобнее, тем временем как Кирилл подходит ближе. Клянусь, если он начнет заново, я убьюсь.       — Двигайся. — хрипит парень, туша сигарету о кисть своей руки. — Спать будем.