Инквизитор. Охотник за нечистью.

      Основатели Хогвартса – поистине великие маги своего времени, гениальные изобретатели и выдающиеся деятели, которые подарили миру одну из величайших магических школ – Хогвартс. Много эпитетов можно прочесть о них в современных трактатах, посвященных изучению истории, но практически ни в одном из них не осталось ни одного упоминания о них как о людях чей поступок навсегда изменил быт волшебников и ведьм, как и быт всевозможных магических существ. Жители планеты Земля просто забыли, как в один «прекрасный» день вся их история разделилась на «до» и «после».              – О чем ты говоришь? – можете спросить вы меня. – Мы совершенно точно знаем о жизни Основателей и о их деяниях!              Ладно, ладно, давайте просто окунемся немного в прошлое, и я покажу вам события, которые привели к явлению, что когда-нибудь в будущем назовут «Год без лета».              Июль 1090 года Н.Э. Где-то на севере Шотландии близ школы чародейства и волшебства Хогвартс.              – Ровена, ты должна больше других понимать необходимость проведения данного ритуала! – Перед молодой черноволосой, одетой в длинное в пол, синее платье, на котором прослеживались бронзовые вставки, стоял высокий мужчина, в светлых волосах которого всеже можно было проследить седые пряди, этот мужчина был одет в одежды, в цветах которых прослеживалось сочетание темно-зеленого и серебряных тонов. Он стоял перед девушкой и активно жестикулировал под свою речь руками, будто это могло доказать его собеседнице важность сказанных мужчиной слов.              – Ты просто не можешь проигнорировать текст пророчества, который мы нашли на месте предположительной кончины Мерлина. – мужчина продолжил свой экспрессивный монолог, совершенно не обращая внимания на реакцию девушки перед ним. А ведь она, судя по всему, уже не в первый раз выслушивает одни и те же доводы, приводимые мужчиной перед ней.              – Салазар! – резкий окрик со стороны ворот огромного замка, виднеющегося вдалеке прерывает речь мужчины. Обратив внимание на источник окрика, мы с вами можем увидеть фигуры еще одного мужчины и одной женщины, которые быстрым шагом приближались к парочке, за которой мы с вами только начали наблюдать. Приближающийся мужчина по внешнему виду был довольно крупным. А шрамы на его мускулистом теле, которые можно было увидеть, так как его алая с золотым рубашка была сверху не застегнута, в целом говорили о том, что мужчина явно вел активную жизнь полную битв и приключений. Его густые рыжие волосы и борода в то же время делали его чем-то похожим на огромного льва, а его зычный голос, который мы уже имели честь услышать, только подтверждал теорию о том что перед нами представал мужчина-воин, для которого ярость битвы и пиры после побед были чем-то без чего нельзя было представить быт этого конкретного представителя мужского рода. Женщина, которая шла чуть позади рыжеволосого, выглядела так словно она была заботливой матерью для всего живого, ее добрая улыбка и неугасающее тепло во взгляде просто не давали и шанса усомниться в её доброте. Ее одежда изобиловала желтыми и черными оттенками цветов, а в медового цвета волосах, если присмотреться можно было увидеть застрявшие в них веточки и листья каких-то растений. Глядя на неё, возникало ощущение будто бы ее аура заставляет природу вокруг неё становиться ярче, как будто она наполняла силой все растения вокруг.              – Салазар, ты ведь опять достаешь Ровену своими домыслами о конце магического мира! – громогласно продолжил свою речь рыжеволосый. – Ну правда, друг мой, с чего ты взял, что свиток, который мы нашли, был именно свитком написанным самим Мерлином? И что в нем, даже если мы предположим, что автором все-таки был он, было записано именно пророчество, а не теория? Предположение?              «Воин» усмехнулся себе в бороду и продолжил говорить. – Даже во времена Мерлина существовали сказки и байки, и может быть в этом свитке записана как раз такая история? Призванная пугать детишек и поучая одаренных сторониться обыкновенных маглов?              – Годрик, мой дорогой друг Годрик. – блондин с нескрываемым раздражением посмотрел на подошедшего бородача, но несмотря на это решил ответить за заданный тем вопрос. – Не заставляй меня поверить в то, что в твоей рыжей, косматой голове напрочь отсутствуют мозги, мой друг. Ведь ты сам можешь, если захочешь, почувствовать, насколько сильна магия, вложенная в этот свиток. И я очень сомневаюсь в том, что Мерлин, ну или кто бы то ни было стал тратить столько сил, чтобы зачаровать обычный свиток, в котором записана сказка или поучительная история, ты не находишь?              – Допустим. – не стал отметать на пустом месте доводы блондина рыжеволосый. – Но как во имя Мерлина можно представить, что маглы смогут обнаружить одарённых, и тем более извести всех нас под корень? Даже через тысячу с небольшим лет? Они слабы, скажи мне, друг мой, что стоят даже сильнейшие их воины если каждый даже слабейший из волшебников, может с легкостью скрыться от них, да и их правители издревле в большинстве своем подчиняются магам. Конечно, у них есть церковь, и их проповедники с завидным упорством пытаются найти способы борьбы с нами, но они так и ни на йоту не приблизились к созданию хоть чего-либо что могло бы им помочь в борьбе с нами, сейчас их сил хватает лишь на то, чтобы вкладывать в умы маглов идею, что магия есть семя от Лукавого, но признай, слова, не подкрепленные силой, пусты.              – Ну конечно в твоих словах есть доля истины, мой друг. – Салазар задумчиво погладил аккуратно подстриженную и такую же светлую, как и его волосы, бородку и продолжил свою речь. – Но я все равно думаю, что нам стоит подстраховаться и реализовать ту волшбу, которую в том свитке упоминает Мерлин. Лучше уж дуть на воду, чем обжигаться на молоке, или я не прав? Мы не можем достоверно судить о том времени, до которого мы с вами врятли доживем, а я не хотел бы думать, что те усилия, которые мы вложили в эту школу, в этих детей, однажды обернулись бы ничем. Мы же сами дали обещание, когда решили строить эту школу, о том, что мы создаем её как наш вклад в будущее развитие магии. Как место, которое поможет будущим поколениям магов копить и приумножать магические знания, делать магические открытия и открыто бросать вызов всем преградам, которые только могут встретить «наши» дети сейчас, их дети и дети их детей на все времена.              – О боги, Салазар, Годрик, вы бываете просто невыносимы – внезапно в разговор решила вступить черноволосая Ровена. – Вы говорите и говорите, говорите и говорите, строите теории, спорите или соглашаетесь друг с другом, но всегда забываете самое главное. Даже если в свитке была записана правда, то для предотвращения событий, описанных в нем, Мерлин лишь намеками указывал на ритуал, который бы помог всем волшебникам и волшебным существам создать то место, которое они смогут назвать своим домом, место, где им не придётся скрываться самим и скрывать свой дар. Он не указал ни единой готовой вербальной формулы, ни одного рунного плетения, ни даже точных условий, которые необходимо соблюдать при проведении любого ритуала. Ничего, одни лишь намеки, домыслы, догадки… И если вы решите провести этот ритуал, то боюсь вас огорчить, но вам придётся сначала фактически его изобрести заново.              – Ровена, милая, прошу не будь так сурова к этим двум оболтусам. – Хельга, а именно она вступила в разговор, мелодично засмеялась и попыталась обнять черноволосую девушку, но после пары безуспешных попыток остановилась и продолжила свою мысль. – Да, ты конечно же права и эти двое слишком торопятся в своих суждениях, но давай им поможем. Ведь когда мы работаем сообща нам по силам преодолеть любые преграды. Чтобы доказать это можно взглянуть на нашу гордость, наш любимый Хогвартс. Ведь согласись со мной, что на территории магической Британии, нигде в мире никто и близко не смог построить того, что мы смогли, работая сообща. Это уже должно вселять некоторый оптимизм касаемо наших сил и умений. Я согласна с Салазаром. Не для того мы потратили столько сил, не для того вкладывали всю душу в наше творение, чтобы в будущем все чего может достигнуть магический мир обратилось в прах. Нам нужно просто начать работать вместе, как и тогда, когда мы строили Хогвартс и уверяю тебя Ровена у нас четверых все получится.              – Моргана вас всех забери – видя, что она остается в меньшинстве, Ровена даже не думала скрывать своего раздражения по этому поводу и совершенно не стеснялась в своих выражениях. – Вы серьезно хотите взять эту проблему на свои непутевые головы? Я даже боюсь представить сколько времени займет разработка ритуала под эту цель! Ладно… Ладно… Давайте возьмемся за это вместе. Но предупреждаю, если кто-то из вас попробует отлынивать от работы, или попытается снова на меня свалить все расчеты… То клянусь Морганой вам в этом случае стоит сразу заранее подготовиться и выкопать себе могилу.              Раздраженная девушка развернулась и медленно направилась в сторону своей лаборатории, которая находилась рядом с её покоями в одной из башенок этого величественного замка, рядом с которым и состоялся этот, не побоюсь данного слова, судьбоносный разговор. По пути к главным воротам замка черноволосую девушку догнали остальные участники этого действия и втянули ее в шутливый ничего не значащий разговор на совершенно обыденные и иногда рутинные темы.              Август 1097 года Н.Э. Поляна в глубине Запретного леса, находящегося близ школы чародейства и волшебства Хогвартс.              С того самого разговора минуло уже семь лет. Сезон сменялся сезоном, год сменялся годом. Не так давно в Хогвартсе состоялся первый выпуск учеников, закончивших свою учебу под присмотром Основателей и найденных ими магов, которые, по их мнению, смогли бы достойно передать свои навыки, знания и умения подрастающему поколению магов и волшебниц. После того как отгремел первый в истории прощальный пир в честь выпускников, и после того, как ученики, и большинство профессоров покинуло стены Хогвартса, направившись по домам к своим семьям и любимым, Основатели, которые наконец смогли закончить работу над ритуалом, о котором упоминал Мерлин в своем предупреждении потомкам, собрались на поляне в центре Запретного леса, на которой росло ярко светящееся белым светом дерево, а именно это была огромная ива, которая являла собой сердце Хогвартса и его магический источник, который и питал все основные чары замка. Долгих семь лет работы ушли у самых одаренных магов своего времени для того, чтобы воссоздать, наконец, ритуал, который стал бы решением поставленной перед ними задачи. И трудно даже передать словами сколько всего происходило с Основателями в процессе их работы.              Салазар Слизерин умудрился облысеть из-за неудачного эксперимента с зельями и реагентами для запланированного ритуала. И как он сам говорил то, что с ним произошло было еще невероятным везением для него. Ведь если бы все пошло хоть немного хуже, то вероятно он бы уже лежал мертвым в сырой земле, а так подумаешь… всего лишь облысел. Зато он отрастил себе бороду, которая хоть и не могла еще соперничать с бородой Годрика, но все же была для Салазара тем атрибутом внешности, которым он втайне гордился. Но вместе с внешними изменениями Салазар Слизерин так же изменился и по своему характеру. Постоянные ссоры со своими коллегами, возникающими из-за непрерывных неудач, сильно испортили характер уже лысого мага. Он стал временами походить на ворчливого старикашку, обещающего при случае всех показать, и всех наказать. Дошло даже до банального рукоприкладства между ним и Годриком, в котором, к стыду, Салазара все же победил рыжеволосый маг. И не стерпев унизительного для себя же поражения Салазар в Хогвартсе, в тайне от остальных, построил себе тайное убежище, которое гордо называл Тайной комнатой, и поселил в нем недавно вылупившегося у него василиска, которого он назвал Шенсу и наказал подчинятся его приказам и приказам его потомков и при случае, когда он станет взрослым василиском посрамить наследие остальных его коллег. Конечно, через некоторое время Салазару стало стыдно за свои мысли и действия, но и менять что-то в этом плане он не подумал. Но даже не смотря на его тяжелый характер Салазар Слизерин, впрочем, как и остальные основатели нашли себе спутников жизни и завели с ними общий быт и детей. У Салазара росли сын и дочь – маленькие Корвин и Элизабет Слизерин.              Годрик Гриффиндор же обзавелся аж тремя наследниками. Двумя сыновьями – Маркусом и Лионом, и дочерью – Кетрин. Не смотря на неудачи, преследовавшие их при разработке ритуала из свитка Мерлина Годрик, всегда оставался жизнерадостным мужчиной, который не пропускал ни одной хорошей драки в пабе недавно открывшийся рядом с Хогвартсом деревеньки под названием Хогсмид, куда он частенько сбегал от своих коллег, отлынивая от работы над ритуалом, что приводило в бешенство Ровену Рейвенкло. Из-за этого они частенько ссорились, но жизнерадостный и легкий на подъем Годрик всегда находил способ помириться с обиженной на него Ровеной. Сам же Гриффиндор смог показать себя не только как заядлый дуэлянт и дебошир, но, так же он успел зарекомендовать себя как непревзойденный мастер в искусстве Трансфигурации. Он лично смог заколдовать свою старую шляпу, чтобы она помогала нынешнему и всем последующим руководителям школы проводить немаловажную процедуру Распределения по факультетам, подспудно определяя предрасположенности детей к той или иной ворожбе. А также, вернувшись из одного из своих приключений, он вернулся с одноручным мечем в ножнах. Мечем, в котором остальные основатели, к своему удивлению, опознали легендарный меч Клив-Солаш. После того как Годрик вволю насладился удивленными выражениями лиц своих коллег он при помощи своего таланта к трансфигурации необратимо нанес на лезвие клинка свое имя, не повредив при этом изначальные чары клинка и те особенности, которые ему давал металл, из которого, собственно, и был выкован этот древний клинок. После этого его поступка Ровена долго выговаривала Годрику за то, что он должен сначала думать, а потом делать, ведь не хвати ему немного таланта или знаний и легендарный артефакт коим и был этот меч был бы необратимо испорчен.              У Хельги Хаффлпафф, как и её подруги Ровены Рейвенкло рос только один ребенок – сын которого звали Алекс. Этот молодой человек был ее гордостью, он полностью перенял дар своей матери у него к шести его годам проявился настоящий дар к целительной магии. Как и сама Хельга, Алекс мог в свои шесть лет лечить осознано, и целенаправленно, а не просто пользоваться спонтанным детским колдовством, которое использовали большинство детей возрастом до 11 лет. Сама же Хельга почти в одиночку все эти семь лет тащила на своих плечах обязанности возлагаемые на директора школы. Ни изворотливый Слизерин, который днями и ночами пропадал в своей лаборатории, отвлекаясь только на занятия с учениками или на сон, ни храбрец Гриффиндор, который не мог жить, не найдя приключений на свою филейную часть, ни умница Рейвенкло, которая зарывалась в старинные книги, трактаты и свитки с тем же упорством с каким Салазар проводил свои эксперименты в лаборатории и все для поиска ответа на поставленную перед ними задачу, так и не смогли полноценно взять на себя все организационные вопросы по школе. Поэтому добродушная и порядочная Хельга все сем лет тащила на себе этот груз ответственности. Помимо всего этого она успела найти, перевести и повторить древний эксперимент по созданию святого Грааля. Да проведенный эксперимент имел всего лишь половинчатый успех. Чаша попросту могла усилить эффект от выпитых из нее зелий, а не полноценно даровать бессмертие телу человека, но несмотря на это Хельга была рада тому, что у неё в личном пользовании появился такой полезный артефакт.              И единственным человеком, из компании Основателей, для которой её материнство стало скорее обузой, чем источником душевного тепла была Ровена Рейвенкло. Черноволосая девушка могла сутки напролет читать и экспериментировать, экспериментировать и читать, выводить рунные цепочки, попутно пытаясь решить поставленную перед ней задачу, в процессе её решения она умудрялась создавать полезные в быту и для школы артефакты. И при этом она совершенно забывала о том, у нее есть не только дочь и муж, которым нужно было тоже уделять внимание, но и порой забывала то, что у нее есть обязательство учителя перед своими учениками в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Её дочь – Елену почти полностью растил муж Ровены, которого она так и не сумела до конца полюбить. И если так посмотреть Ровена Рейвенкло была эталонным примером интроверта. Ей в жизни нужна была только цель, а окружающие её люди не нужны были ей вовсе. Единственным человеком кто мог назвать Ровену своей подругой была лишь Хельга Хаффлпафф. Энергичная, жизнерадостная девушка просто не могла оставить равнодушным ни одного человека, кто знал ее лично. И Ровена не стала исключением. В коротких перерывам между ее исследованиями она могла несколько часов кряду болтать с Хельгой на совершенно разнообразные темы. А также поедать вместе с нею, приготовленные самой Хельгой, сладости и просто забываться, не думая о работе, и о том, что проблема, которую они на себя взвалили не могла решиться целых семь долгих лет.              И вот, стоя на поляне перед ивой, бравая четверка магов неторопливо и обстоятельно вела подготовительные работы к будущему ритуалу. Салазар Слизерин подготавливал почву для проведения ритуала из свитка, планомерно, в нужных пропорциях и нужных местах окропляя землю разнообразными зельями и закапывая во всю ту же землю специальные компоненты, которые бы облегчили магам работу со сложной конструкцией рун, которую наносила специальным ритуальным ножом Ровена Рейвенкло. Нередко случалось, что очередную руническую связку или очередную руну, которые причудливым рисунком украшали землю вокруг ивы, приходилось фактически поить кровью. В эти моменты Ровена тихо, в четверть голоса, материлась, брала чистый медицинский скальпель, одолженный в лазарете школы, надрезала свою ладонь и поила своей кровью привередливые к начертанию «рисунки». После чего отточенным движением палочки она произносила заживляющее заклятие, и отпивала из склянки с кроветворным зельем, отданным ей заботливым Салазаром, а после очищала скальпель от крови. После всего этого всё повторялось снова и снова до тех пор, пока вся рунная конструкция не была готова. Хельге же и Годрику во всем этом действии доставалась роль людей, которые за счет своих огромных запасов магической энергии будут непрерывно вливать всю доступную им манну в ритуал, поддерживая его и взывая к древнейшей из существующих сил.              После того как все подготовительные работы над ритуалом были завершены, четверо магов стали по периметру рисунка, воздали руки к иве, которая сейчас находилась в центре рисунка и стали читать длинную вербальную форму заклинания, приводящую ритуал в действие и объясняющее Магии то, об исполнении чего, собственно, просили этим ритуалом её адепты. Добрых пять минут непрерывного чтения понадобилось Основателям, чтобы закончить чтение вербальной составляющей ритуала. После того, как последнее слово вербальной формулы ритуала было произнесено каждый из участников ритуала обнаружил себя заключенным в кокон чистой, переливающейся всеми оттенками белого, энергии. Как только маги увидели это, они поняли, что ритуал происходит успешно и им осталось сделать только одно. Они достали свои волшебные палочки, направили их себе в то место на груди, под которым находились сейчас, бьющиеся в унисон в данный момент, их сердца и в едином порыве все четверо произнесли только одно:              – Да будет Магия нам свидетелем! …