Музыкальный слух

Вчера       Звон в ушах и голове встретил Бекки с самого утра. Она еще не успела открыть глаза, но уже зажмурила их от неприятной боли. Девушка подольше пролежала в кровати, однако, послышалось чье-то тихое чихание. Бекки усмехнулась и до конца отошла ото сна, уставившись на виновницу сего события:       — Доброе утро, — прошептала Фрин и незамысловато почесала нос, отведя взгляд. Она будто не хотела будить Бекки и чувствовала вину за внезапный шум.       Фрин одета в другую одежду, более повседневную, сидела рядом с кроватью и гладила Бекки по волосам. Перебирала пальцами каждую прядь и заботливо поправляла их, не желая запутать шевелюру.       — Доброе, — Бекки хрипло рассмеялась и удивилась своему голосу.       — Сладко спишь, — проговорила Фрин, подвинулась ближе и оказалась почти возле лица Армстронг. Она могла видеть любую мелочь с этого расстояния. Маленькую родинку на пунцовой щеке, заспанный взгляд, блики в карих глазах… Все, что так нравилось Фрин. Все было важно. И она наконец рассматривает Бекки поближе,       — У меня голова болит… — пробурчала девушка.       Фрин с тумбочки взяла заранее приготовленный стакан воды и таблетку:       — Это нормально, хорошо, что только голова. Выпей это, — Бекки пыталась сама схватить его, но начальница осторожно приподняла ту и проявила инициативность, своими руками опустила стакан, чтобы Бекки выпила жидкость.       Девушка не отрывала своих глаз от Фрин. Она заботливая, и совершенно не злится на нее из-за вчерашнего. Как только Бекки проснулась, первое о чем подумала — где Фрин и как она к ней относится? И в данный момент она поит ее, вытирая капли воды на губах, смешно улыбаясь.       — Спасибо, — поблагодарила она, — почему ты осталась?       Бекки вообще не понимала чем заслужила к себе такое милое отношение. Она же, вроде, накинулась на нее вчера, устроила переполох, чуть не уснула в ее машине? Почему Фрин продолжает вообще быть здесь?       — Да так… Подумала, вдруг тебе нужна будет компания, — Бекки подвинулась к противоположному краю кровати, откинула одеяло в сторону, приглашая Фрин лечь. Сароча улыбнулась и села рядом, — у тебя милая собака, — пес вдалеке залаял и пробежался по квартире.       — БонБон рад комплименту, — девушки заливисто рассмеялись, глядя на него. Бекки вдруг задумалась, — а ты, как насчет Флаффи, он же был один вечером?       Хоть они и вели непринужденную беседу, у Фрин выпрыгивало сердце из груди от волнения. Может быть, потому что они нормально общаются впервые чуть ли не за месяц, может быть — из-за руки Бекки на ее собственной. Фрин не заметила как девушка уже поглаживала пальцами ее ладонь и как подросток засмущалась.       — Не волнуйся, — Бекки привстала и положила голову на плечо Фрин, внимательно слушая ее, — вчера я выгуляла его, и утром тоже успела, ты мне подарила все: и цепочку, и какие-то часы, и — ключи от квартиры. Вот я и поехала, обратно вернулась, — Бекки неловко сжалась: она и это помнила, но надеялась, что ей просто снился сон, — держи все, и скажи подвыпившей себе — не быть такой благородной, — улыбающаяся Фрин протянула ей в руку вещи, Бекки положила их в сторону и снова легла на плечо той, — хорошо, что рядом была я, — Армстронг кивнула.       И вправду, хорошо, что рядом была она.       — Блин… Прости что доставила столько хлопот.       Сароча отодвинулась и посмотрела напротив на смущенную девушку, начиная говорить:       — Не надо извиняться, мне не в тягость. А ты помнишь все что было вчера, Бек?       Фрин гадала еще с самого раннего утра как проснулась — вдруг Бекки забыла что-то из вчерашнего? Ей одновременно и хотелось, и не хотелось, чтобы это произошло.       — Конечно помню. Мне неловко. И я уснула в аппаратах, всю ночь просыпалась от звука скрежета подушки. Отвратительно, — начальница убрала волосы Бекки с плеч и откинула их за спину, девушка же мягким взглядом очерчивала ее действия.       С каких пор Фрин настолько нежна? В ее касаниях таилось скрытное любопытство к чувствам Бекки, обе знали, что сейчас пробуют границы друг-друга. Вдруг, кто-то из них оттолкнет, вдруг снова сделает больно? Неизвестность пугала, но не отвращала от инициативности. Наоборот, девушки прикосновениями словно без слов осязали разговор, узнавали, все ли хорошо.       — Ты не злишься на меня… Я думала, что ты возненавидишь меня когда увидишь. Ты даже сейчас улыбаешься, — Фрин дрожала, непонятно, либо страх, либо взгляд Бекки действовал на нее.       Вчера вечером в машине она так долго могла бы смотреть на подрагивающие ресницы, тихое сопение… Бекки выглядела как ангел, Фрин даже не решалась будить ее. Но пришлось, иначе она бы волновалась за ее спину из-за сна в жестком сидении.       — Просто вспомнила вчера твое лицо, когда я ну… Налетела на тебя. Такая испуганная.       — Почему ты так сделала?       Бекки усмехнулась. Глупый вопрос. Потому что хотела тебя, потому что давно не целовалась с тобой, потому что скучала. И много других причин. Она злилась вчера, ведь Фрин не позволила ей закончить начатое. Но сейчас благодарна девушке. Бекки желала бы прикоснуться к телу Фрин трезвой, чтобы в полной мере ощутить себя живой.       — Потому что ты… была с Кармен, — выдала одну из главных причин, Фрин внимательнее присмотрелась к глазам той, — я не знаю, я хотела показать власть. И показала, — теперь Фрин усмехнулась, она поглаживала ямочки Бекки и пыталась удержать себя от того, чтобы их поцеловать.       — Ты ревнуешь. И это мило, — Армстронг недовольно закатила глаза, — но запомни, пожалуйста: мы подружились на курсах. И она знает о тебе, и как раз подначивала меня к действиям. Не будь так строга к Кармен.       Бекки не верила ей. Та девушка слишком красива, слишком притягательна. Разве Фрин не видит этого?!       — Но она так на тебя смотрит… И она выглядит, ну… — Бекки попыталась подобрать подходящее слово, потому что Кармен действительно симпатична. Но Фрин ее почти сразу же перебила:       — Бек, кроме тебя, на меня больше никто так не смотрит, — Фрин увидела, как расширились зрачки девушки напротив, — и ты для меня красивее всех.              Она не обманывала ее. Никогда не говорила ложь. Могла только лишь умалчивать, затаивать — но прямо сейчас Фрин приоткрыла дверцу со своими чувствами, приглашая туда Бекки. Ей страшно доверять учительнице, безумно, однако отказать своему бешено бьющемуся сердцу — невозможно.       Фрин поправила лямки платья у девушки, натягивая их на тонкие плечи. Иначе ткань оголяла декольте Бекки, и Фрин видела это. Ее собеседница удивленно хмыкнула от осторожного прикосновения к ней. Пальцы обжигали кожу, мурашки пробирали аж до костей. Но Фрин быстро убрала руку, а Бекки решила узнать еще кое-что:       — Почему ты скрыла от меня правду про Дэвида?       Она вдруг осознала, что никогда не интересовалась намерениями Фрин. Бекки разозлилась, выпустила пар, обиделась, словно забыла о том, что есть вторая сторона ссоры.       — А зачем мне приписывать тебе лишние проблемы? Тебе и так сложно, я хотела отгородить от прочих тягостей, чтобы не пришлось переживать. Я видела с самого начала, как ты старалась работать. Я ни в коем случае не хотела как-то навредить, понимаешь? — Фрин слегка поглаживала плечо Бекки, улыбаясь при виде мелких мурашек по ее телу.       Армстронг задумчиво опустила голову и тихо сказала:              — Прости, что сказала, что жалею обо всем. Не жалею. Вообще. Даже о том, что произошло вчера не жалею, — Бекки рассмеялась и взглянула на Фрин, та не намерена шутить, судя по ее серьезному взгляду, — я тебя сильно обидела? — Бекки последовала примеру Фрин, в миг изменившись в лице. Она хотела чаще видеть улыбку начальницы.       — Достаточно. Но ты всегда можешь искупить свою вину.       — И как же? — У Бекки загорелись глаза. Фрин давно не видела их такими, — может, что-нибудь приготовить, или, даже не знаю — сделать работу за тебя? Или мне погулять с Флаффи? Могу целый месяц!       Мисс Сароча покосилась на нее и приблизилась ближе к лицу девушки. Так близко, что можно было разглядеть свое отражение в ее глазах.       — Заткнись, а… — Бекки почти попыталась возразить, но Фрин заставила замолчать ее поцелуем. Иначе поступать с такой игривой девушкой невозможно. Фрин таяла из-за нее как фруктовое мороженое на солнце. Слишком сладкая, милая.       Следом второй поцелуй, третий… Не такие как предыдущие, разные, эмоции сменялись от вспыхнувшего огонька, до слабых прикосновений губ, будто благодарность друг-другу за то, что они сейчас рядом. Что Фрин не сбежала, что Бекки не злится. Как ни странно, что бы между ними не происходило, после едких взглядов уже хотелось забыть все обиды.       — Я скучала, Фрин, — Сароча шепотом ей в губы прошептала то же самое и чмокнула еще раз, отодвигаясь от девушки, — блин, я еще не переоделась… — Бекки осмотрела себя и вспомнила, что все еще в том же наряде, что она скорее всего со смазанным макияжем. Правда, помада, может, только сейчас размазалась, — я пойду в душ, — Фрин надула губы как ребенок, чем тут же рассмешила Бекки.       — Возвращайся… — директриса плюхнулась на кровать и смотрела на то, как Бекки встала и искала полотенце, вместе со сменной одеждой.       — Эй, я же не на две недели, как некоторые, иду!       Девушка теперь еще скрестила руки на груди, демонстративно, чтобы Бекки точно увидела.       — Я обижусь снова! — она, конечно, шутила. Но ей правда не нравилась эта отсылка. Фрин самой было нелегко вдалеке от дома.       — Обижайся, фотографии из душа не получишь тогда, — кинула броскую фразу Бекки и схватила все нужные вещи, попутно самостоятельно поправляя лямки платья.       — Но ты их мне раньше не отправляла, — Фрин глубокомысленно уставилась на Бекки.              — А хотела бы? — девушка игриво повела бровью, чем смутила собеседницу.       Фрин не специально представила ее без одежды, как выглядели бы изящные изгибы и восхитительные формы на камере… Она видела лишь раз ту обнаженной и у нее будто какая-то ломка. Такое бывает при принятии плохих вещей, однако Фрин страдала из-за нехватки прекрасного тела Бекки. Девушка позволяла только ей увидеть себя полностью.       — Все, давай, иди, — Армстронг кивнула на слова Фрин и зашла в ванную.       Девушка в зеркале увидела, что у нее действительно растеклась помада. И все, тушь в порядке, даже стрелки ничуть не стерлись. Бекки внимательно рассмотрела себя.       — «Не зря Нам мне помогает покупать некоторую косметику. Я думала, все будет хуже» — подумала она и принялась смывать с себя частички вчерашнего сумбурного вечера. Шаг за шагом, ватный диск за ватным диском — перед зеркалом стояла девушка без нанесенных средств.       Бекки сняла с себя платье и залезла под струи приятного душа. Капли смывали с нее сонливость, ненужные мысли. Она включила температуру повыше и прикрыла глаза, отдавая себя полностью воде, словно растворяя каждую частичку усталости.       Еще несколько минут назад Бекки сняла аппараты в спальне, и поэтому не могла услышать сначала слабый стук в дверь, а затем то, как она открылась. Только по пронзившему ветеру из коридора, слабо окутавшего ее ноги, Бекки поняла, что к ней зашла Фрин.       Она повернула голову в сторону девушки и рефлекторно прикрылась. Конечности задрожали. Дыхание участилось. Фрин тоже разделась, скинула с себя всю одежду без стеснения. Бекки видела, как ее глаза потемнели пуще прежнего и медленно убрала руки со своего тела, больше не закрываясь. Фрин подошла ближе, жестом спросила «можно?». Бекки кивнула и потянула ту за руку к себе.       — Тебе всегда можно, — прошептала она и впилась в губы напротив.       Голос Бекки приобрел новые краски, стал более глубоким, низким. Фрин нравилась эта сторона девушки. Она прижала Бекки к стене душевой кабинки, изучая прекрасное тело. Пар от горячей воды распалял желание, стекла запотели от такой температуры.       Бекки тихо хныкала при прикосновении к ее груди, шее. Слишком чувствительно. Фрин понимала это и специально водила пальцами по соскам, слегка задевая губами ее шею, выдыхая прямо в эрогенную зону.       — А вчера так мило дразнилась, — напряженно прошептала Фрин в ухо, Бекки услышала ее дрожь в голосе и прижала к себе, притягивая ее за спину.       — Фрин, не тяни, — заныла Бекки, от сильного желания она уже буквально была готова упасть, но держалась за девушку, — я долго так не протяну.              Сароча чуть отодвинулась и подняла Бекки за подбородок ухмыляясь:       — Так хочешь кончить? — девушка слегка кивнула и снова потянулась к ней, однако Фрин не поддавалась, — дай еще немного полюбуюсь.       Вода обволакивала их тела, стекала по лицам, поцелуи влажнели. Фрин не намеревалась останавливаться или дать Бекки то, чего она хочет. Девушка лишь еще раз коснулась ее губ и спустилась к груди, придерживая Бекки, чтобы она не слишком сильно извивалась в ее руках.       — Фрин… — она промычала с долей сожаления, что та не спустилась еще ниже.       Слегка укусив сначала один сосок, потом второй, Фрин зализывала эти места языком, под тихие стоны Бекки. Душ заглушал ее вздохи, чем немного не довольствовалась Фрин, поэтому коснулась пальцами низа Бекки, словно почти не трогая, но девушка тут же выгнулась в спине и громче шептала ее имя.       — Умничка.       — Пожалуйста, я хочу… там… — Бекки держала глаза закрытыми, не в силах больше терпеть.       Пальцы Фрин сжали ее бедра, словно подготавливая к следующим действиям. Она так хорошо знала тело Бекки, словно могла читать ее желания. Каждый вздох и дрожь были заметны ей и о чем-то говорили. Сейчас же — Фрин удостоверилась, что Бекки не лукавит. Она хочет ее внизу, и всякий миллиметр распаленной кожи манил Фрин.       С хитрой улыбкой Мисс Сароча встала перед ней на колени и обхватила руками девушку, языком касаясь внутренней стороны бедра, не приближаясь к заветному источнику желания. Покусывала, зализывала бархатную кожу. Бекки зарылась пальцами в волосы Фрин, желая, чтобы та наконец послушала ее. Фрин же, продолжала кружить вокруг да около, и, подняв голову наверх, чтобы видеть реакцию Бекки, прикоснулась языком к набухшему клитору.       — М-м… — послышались всхлипы, ноги сильнее задрожали. Бекки чувствовала в этот момент все в двести раз сильнее.       Девушка снизу продолжала пробовать влагу, касаясь возбужденного центра, и ухмыляясь всякий раз, как Бекки просила ее побыстрее.       — А если я хочу медленнее? — игриво спросила Фрин, Армстронг ничего не ответила, снова прижимаясь к ней, чтобы та не переставала ее ласкать.       Язык вошел полностью заполняя стенки влагалища, Бекки хватала ртом воздух, ей казалось, что это нереально. Еще чуть-чуть и она отдаст себя полностью. Она ощущала как Фрин то ускоряется, то замедляется, специально не останавливаясь на одном темпе, чтобы отсрочить оргазм.       — Быстрее, пожалуйста, — взмолилась она и Фрин наконец послушала ее.       Еще несколько толчков горячим языком и спустя пару коротких всхлипов, Бекки вдруг резко подняла голову и сжала плечи Фрин, впиваясь в них пальцами. Дрожь пробила все ее тело, она затряслась, снизу Сароча не прекращала движений и когда последняя сладкая судорога ощутилась на языке, она встала с колен и посмотрела на Бекки.       — Все хорошо? — девушка не слышала что говорит Фрин и просто кивнула, все еще находясь не в этом мире, а где-то за его пределами.       Бекки громко дышала, капельки воды перестали ощущаться, но спустя мгновение она открыла глаза и посмотрела на виновницу этого состояния. Фрин убирала свои волосы назад, локоны аккуратно ложились на спину, она встала прямо под душем, запрокинув голову. Бекки очерчивала взглядом изгибы Фрин, как плавно капли текли по ним, и как хаотично дышала сама Мисс Сароча. Она тоже ее хотела.       Девушка сделала короткий шаг к ней навстречу и теперь уже она прижала Фрин к стене. Та думала, что уже все сделано и не надеялась на собственное удовольствие. Она пыталась смыть водой красные щеки, остудить возбуждение, но не вышло. Бекки все поняла.       — Чт…что… ты… делаешь?.. — медленно проговорила Фрин, но Бекки лишь улыбнулась в ответ, опуская руку на ее низ живота, заманчиво поглаживая, — Бек…       — Делаю тебе приятно, — она уловила смысл слов Фрин, прочитав по губам и коснулась разгоряченной плоти между ног, почти не церемонясь, — судя по твоему дыханию, тебе осталось немного для завершения, да?       Фрин молчала, прикусив нижнюю губу, она из-за всех сил старалась не выдавать своего желания, делая вид, что она еще в постели не хотела этого. Усердно играя чертову роль хорошей девочки, но как только палец Бекки вошел в нее, она тут же перестала изображать ложь, сжимая его своим телом так, что девушка с трудом могла продолжить фрикции.       — Бек…       — Тише, расслабься, — прошептала Бекки ей на ухо, — я осторожно.       — Нет, мне не больно, просто я… если прямо сейчас, — Фрин не успела договорить, Бекки тут же поняла ее и добавила второй палец, продолжая ритмично входить и выходить.       Каждый толчок Фрин сопровождала всхлипом, ее стенки неумолимо обхватывали Бекки и она невольно насаживалась на них. Вскоре темп наращивался и вызвал еще больше реакций, чем не мог не подначивать Бекки. Она, казалось, дышала вместе с Фрин, двигалась в той же скорости. Девушка чувствовала, как пульсирует клитор Фрин, финальным действием согнула пальцы внутри нее и Сароча затряслась, напрягая все тело до невозможности.       — Ну, думаю, это немного лучше, чем фотографии из душа, — рассмеялась Бекки, когда Фрин пришла в себя, — решать тебе.       — Я бы это повторила, — тихо прошептала девушка больше для себя, чем для партнерши, — и не один раз… — когда-нибудь ее привычка говорить вслух самые сокровенные вещи — погубит.

***

Сегодня       Закружилась голова, пульс стучал в ушах, неприятно перекатываясь и заставляя Фрин дрожать. Это не те люди. Она впервые их видит, а мальчик — Даниэль, был лишь на фотографиях. Но что это значит? Ее обманули, или все можно объяснить?       Она разговаривала с родителями Дэвида и Даниэля, она предоставляла им контакты нужных людей, обсуждала поджог, подавала письма в высшие инстанции — чтобы его не исключили. Фрин читала его характеристику, слушала мать и отца — они талдычили без остановки — он гений, у него идеальный музыкальный слух.       И Фрин поборолась за мальчишку. Скрипя душой, собственными силами, она не послушала себя — ведь ему осталось еще недолго учиться здесь. Пусть доучивается. Фрин ничего не понимала, но осознавала — дела плохи. Она с туманным сознанием и запутанной головой подошла к незнакомцам.       — Здравствуйте, вы… родители Даниэля? — мужчина и женщина улыбнулись на вопрос.       — Здравствуйте, конечно, — отец мальчика помахал сыну, тот поднимался по лестнице вверх и удалялся от них, — почему спрашиваете? Что-то учудил?       — Нет, подождите, а фамилия у него…       — Принс. Даниэль Принс, — мать гордо заявила о нем, вглядываясь в директрису, — он сегодня учебники забыл, это ведь не слишком страшно?       — В смысле? — Фрин будто выпала из мира, потеряв свою строгость в миг.       — Ну, я думала, Вы, Мисс Сароча, сделаете выговор. У нас впервые такой инцидент, клянусь, он у нас парень хороший, послушный, так вышло, — рассмеялся мужчина.       Фрин что-то сказала не помня ни контекста, ни самих слов и отошла от них. Хороший и послушный… Совершенно не те прилагательные для парня, который чуть школу не поджег.       Все события перемешались в голове, она поднималась на второй этаж к себе в кабинет и закрыла дверь, как только вошла. Расхаживая по помещению, она не могла сложить пазлы, как вдруг вспомнила: На следующий день после пожара

— Вы узнали кто устроил поджог? — к Фрин зашли в кабинет другая глава администрации.

— Да, Мисс Сароча, это был Даниэль, ему четырнадцать, — Хенг поудобнее расположился на диване и буркнул, — кое-как выяснили.

      Она догадалась кто за всем этим стоит. Асаварид. Мисс Сароча вырвалась из кабинета и понеслась к ее заместителю. На третьем этаже он сейчас проводит урок истории музыки. Фрин без стука резко открыла дверь и увидела его:       — Итак, дети, Якоб Обрехт — великий композитор эпохи Ренессанса, — он обратил внимание на внезапный шум, — э-э, Мисс Сароча?       — Прямо сейчас я должна поговорить с Вами, — сдержанно, сквозь зубы прошипела она, чтобы ученики ничего не заподозрили, — выходите.       — Да, конечно, — он раздал детям задания и назначил страницу учебника, затем оказался в коридоре, — что-то втряслось?       — Об этом поговорим в моем кабинете, Хенг.

***

      В приемной сегодня необычайно тихо, возможно этому способствовала напряженная атмосфера между двумя. Оба из администрации школы, оба бывшие и почти любившие когда-то друг-друга. Фрин выложила на стол документы Даниэля, Дэвида: их характеристики, личные дела, аттестаты.       Хенг все это время ничего не говорил, только наблюдал, как девушка кладет стопки бумаг перед ним и ждал, когда она закончит.       — Что скажешь?       — Только то, что я рад, что до тебя наконец-то дошло, — взгляд директрисы омрачился, потемнел от злости, Хенг лишь пожал плечами, — и что же тебя так удивило?       — Если ты прямо сейчас не расскажешь мне всю правду, я клянусь, что сделаю все, чтобы обойти контракт и уволить тебя раньше положенных шести месяцев!       — О, не придется, Фрин, — злорадная ухмылка играла на его губах, — уйти придется не мне, а тебе, дорогуша моя, — он противно рассмеялся, резанув по слуху.       Мисс Сароча так хорошо изучила его за несколько лет отношений раньше. Изначально все было так хорошо и прекрасно, она души в нем не чаяла. Дальше становилось хуже, без синяков на работу Фрин не приходила стабильно полгода-год. Она их замазывала, прятала под одеждой, сколько было куплено теплых свитеров с высоким горлом… После разрыва отношений Фрин выкинула все эти вещи, освобождая себя от физической боли. Она надеялась, что все прекратится. Но в это же время — ненавидела надежду.       — О чем ты говоришь?       — Я знаю, что ты и Бекки — завели роман на работе, — Хенг провел пальцем по документам и небрежно дунул на бумаги, убирая пыль.       — Это неправда!       — Я видел, как вы зажимались у фортепиано, противно, — съежился он, — глупо думать, что вас никто не заметил.       Их первый поцелуй. У Фрин защемило сердце при одном только лишь воспоминании. Нет, не так все должно быть, ему нечего предоставить Сароче. Всего лишь один поцелуй, случайность, что Хенг был свидетелем.       — Ты не посмеешь опять приплести ее сюда, — в глазах стояли слезы, она так не хотела, чтобы Бекки была замешана в чем-то, но походу не смогла противостоять, — причем тут Армстронг, я хочу узнать про этих мальчишек. Что, черт возьми, происходит?!       — А ты думала, они братья? — Хенг уставился в тонну бумаг, — тебя легко обвести вокруг носа. Женщины, они все такие глупые, ничтожные… — Фрин взяла карандаш и сжала его в руках, пытаясь успокоить себя, — они даже не знают друг-друга. Я попросил родителей Дэвида притвориться родителями и Даниэля. Ты как раз не желала видеть каждого ребенка, кто нарушает порядки, вот тут нам повезло. Знаешь, они хорошие актеры.       — Но, кто устроил поджог? Если того Даниэля по сути не существовало, то…       — Очень легко было договориться, — он осек Фрин на половину фразы.       — Зачем ты это сделал?!       — Чтобы добиться твоего увольнения и полной отставки. Думаешь, кто захочет взять к себе на работу человека, который покрывал подмену документов, при этом не разбираясь до конца с кем имеет дело? Это глупо Фрин. Ты никому не нужна, — Хенг улыбался так ярко, что девушке было тошно от одного лишь только взгляда, — а ваша связь с Бекки, лишь сильнее очернит твою репутацию.       — Ты не посмеешь.       — Еще как посмею, просто поверь мне. Все следы заметаны, мне нечего бояться, а вот тебе — стоило бы. Уволься лучше сама, иначе я применю все то, что знаю и тогда ты, кроме своей глухой девчонки, вряд ли кому-то будешь нужна.       — Ты идиот, — прошипела девушка, — как я могла вообще когда-то быть с тобой?       — Жаль, что мы разошлись, — он неестественно поджал губы, — у нас могло все выйти, ты бы была счастлива со мной, но выбрала карьеру и свободу. Наслаждайся ею.       — Я из-за тебя потеряла ребенка! — слезы покатились по ее щеке, — из-за тебя, а ты еще говоришь, что мы могли быть вместе! Да пошел ты! — Фрин перешла на крик, чем смешила Хенга, — когда-нибудь, ты пожалеешь о том, что сделал, — она смахнула слезу и бросила карандаш из рук в сторону.       — Если бы не твой слабый организм — ты бы его доносила. А ты — ничтожна, ты не имеешь право называться женщиной, Фрин, — Мистер Асаварид продолжал говорить, — никто, просто песчинка, теперь еще вместе с такой же как ты — больной девчонкой.       — Не смей ее так называть, я…       Дверь открылась, вошла Бекки с радостным выражением лица:       — У меня есть хорошая нов… Что происходит?! — она ринулась к Фрин, — что ты ей сказал?!       — Бек, мне придется уволиться, — Мисс Сароча прошептала эту злосчастную фразу и закрыла лицо руками, — все плохо.       Мисс Армстронг попыталась оценить ситуацию вокруг: Фрин плачет, Хенг ухмыляется, лежат документы одного из ее учеников. Она посмотрела на присутствующих недоумевающим взглядом и спросила:       — Объясните, что произошло, — у Бекки впервые прозвучал настолько ледяной тон.       Послышалось громкое молчание, словно здесь никого не было. Затем, Хенг с выраженным смакованием пересказал то, что уже говорил и теперь Бекки ощущала себя покинутой. Она держала за руку Фрин, та тряслась от всхлипов и не могла прийти в себя.       — … Я удивлен, что ты поверила, что можешь нравиться мне. Фрин так всполошилась, и я уже был уверен на сто, что не ошибаюсь в том, что вы завели роман. Это прискорбно для вас. Для каждой из вас. И мне несложно теперь повыситься в должности, ведь директор… Ушел в отставку, по неизвестным причинам. Да, Мисс Сароча? — его издевательский тон выводил из себя.       — Я не собираюсь работать здесь под твоим управлением, Хенг, — уверенно сказала Бекки, — если ты хочешь, чтобы уволилась Фрин, то я тоже увольняюсь, — она смотрела ему в глаза, не отрывая взгляда, чтобы он почувствовал хотя бы долю своей вины. Но тщетно.       — Без проблем, — он снова пожал плечами, — мне наплевать, есть много других сотрудников.       Бекки не желала ни видеть, ни слышать его и вывела из кабинета Фрин, все еще держа ее за руку:       — Мы справимся, слышишь? — Сароча смотрела на нее пустым взглядом. Она не знала, справится ли, но верила Бекки. Всегда верила.