Искусство соблазнения собственного мужа

Банкет закончился несколько часов спустя, и муж Эрвина к этому моменту уже сильно раскраснелся от неловкости. Восхитительный флирт, в который Эрвин вложил немало усилий, чтобы удержать в таком состоянии своего новоиспеченного мужа, давая туманные обещания того, что он хотел бы с ним сделать. К тому времени, когда супружеская пара удалилась на вечерний отдых, аромат принца был настолько возбуждающим, что даже Майк покраснел от смущения. Было большим облегчением оставить всех и проводить принца Леви в его спальню. — Не хотите ли чего-нибудь выпить? — спросил Эрвин, закрывая за собой дверь и запирая её на всякий случай. Конечно, в этом не было необходимости, так как охранники и слуги знали, что их нельзя беспокоить ни в коем случае, но он все равно не хотел рисковать. — Возможно, вам будет полезно успокоиться. — Я спокоен! — огрызнулся принц Леви. — Это вы такой нетерпеливый. Эрвин с сомнением посмотрел на него. — А кто говорил о терпении? Я был невероятно терпелив. — Он ухмыльнулся. — Может быть, это вы нетерпеливы, раз, похоже, вы об этом думаете. Тогда может, перейдем сразу к делу? — Вы сказали, что я могу уйти. Прямо сейчас. Вы ведь не нарушите своего слова, правда? — Принц Леви бросил ему ответный взгляд. Он переместился в противоположный конец комнаты, встав так, что кровать оказалась между ними. В его глазах был почти дикий блеск, дававший Эрвину понять, что если он приблизится, то Леви найдет способ перебраться на другую сторону кровати. Может быть, Эрвин сегодня все-таки погонится за своим супругом? — Вы этого не сделаете, — уверенно ответил он. — Если бы вы захотели, то давно бы уже ушли. — У вас десятки охранников. Как бы я прошел? — Несомненно, так же, как и раньше. Вы собираетесь спорить со мной всю ночь, или мне поймать и связать вас, принц Леви? Принц Леви тяжело сглотнул. — Просто Леви. — Что? — Вы не можете говорить, что хотите... — его щеки порозовели, — делать со мной все эти вещи, а потом обращаться ко мне так формально. Просто Леви подойдет. Эрвин почувствовал, как в груди у него поднималась волна нежности. — Леви, — проговорил он, и это прозвучало правильно. — Ну что ж, Леви. Ты сам подойдешь ко мне или мне тебя связать? Леви снова выругался. Принцу не подобало так много ругаться, но у Эрвина было такое чувство, что он наоборот только потворствует этому. — А ты целеустремленный. — Когда дело касается тебя, да. — Эрвин снял пиджак, сложил его и повесил на спинку кресла. Когда он принялся расстегивать пуговицы на рубашке, Леви издал тихий протестующий звук. — Остановись! — Нет, — легко парировал Эрвин. — Если только ты не захочешь сделать это сам. Леви поднял глаза к потолку, словно молился богу. Когда он снова посмотрел на Эрвина и увидел, что тот уже снимает рубашку, то закрыл лицо руками и что-то пробормотал на незнакомом Эрвину языке. — Я полагаю, это тоже было ругательство? — Ругательство, — насмешливо повторил Леви, не убирая руки от лица. Эрвин положил рубашку рядом с пиджаком и начал расшнуровывать ботинки. К тому моменту, когда он остался в одних брюках, Леви нашел в себе мужество опустить руки и уставиться на Эрвина с плохо скрываемым желанием. — Не трогай свою одежду, — велел Эрвин, потянувшись к верхней пуговице на брюках. — Я хочу тебя раздеть. — Он расстегнул пуговицу, наблюдая за тем, как удивленно смотрел на него Леви, и медленно спустил брюки. Эрвин не любил проявлять излишнюю гордость, но тем не менее он прекрасно понимал, что его член больше, чем у большинства. И, вероятно, это был единственный член, который Леви когда-либо видел, кроме своего собственного, судя по тому, как широко распахнулись глаза мужчины. — Это не войдет в меня, — в ужасе прошипел Леви, судорожно сжимая в кулаках свою одежду. — Ты гребаный монстр, черт возьми. — Расслабься, — посоветовал Эрвин. — Будет легче, если ты не будешь так напряжен. — Попробуй не напрягаться, когда твой муж говорит, что собирается засунуть тебе в задницу заборный столб! Эрвин хотел было возразить против такого сравнения, но решил, что, спорить с ним — только еще больше раззадоривать своего мужа. Ему нужно было успокоить его, пока они ничего не предприняли. Он не хотел прикасаться к Леви, когда тот был в напряженном и, можно сказать, стрессовом состоянии. Его муж едва успел издать слабый вскрик, как Эрвин пересек комнату и поймал его за запястье. — Всё в порядке, — успокаивающе прошептал он, притягивая Леви к себе. — Я знаю, ты нервничаешь... — Леви ударил его по груди, но не так сильно, как мог бы. Похоже, это было скорее от досады, чем в знак протеста. — Ты нервничаешь... Знаешь, я думал, — признался Эрвин. — До того, как встретил тебя в саду. — Он вздохнул с облегчением, когда Леви остановился и посмотрел на него пристальным взглядом. — Я думал меня стошнит от одной мысли о близости с кем-то сегодня вечером, кого я едва знаю. Что-то странное промелькнуло в выражении лица Леви. Ободренный, Эрвин продолжил: — А затем я встретил самого красивого мужчину, которого когда-либо видел. Он перелезал через стену, накричал на меня, и я понял, что для меня не найдется другого человека. — Ты болван, — пробормотал Леви, прижимаясь щекой к обнаженной груди Эрвина. — Кто научил тебя говорить такие постыдные вещи? — У меня такое чувство, что ты тоже боялся, что к тебе прикоснется кто-то, кого ты не знаешь. — Эрвин проигнорировал тихое «идиот». — Тебе не нужно бояться, любимый. Я позабочусь о тебе. Эрвин ощутил прикосновение воздуха к своей коже. Ему очень нравилось чувствовать, как Леви прижимается к нему, утыкаясь носом в грудь. Если бы не жгучее желание, которое ощущалось у него между ног, он был бы не прочь задержаться вот так на подольше. Тревога в запахе Леви начала перерастать в нечто, что Эрвин осмелился определить как вожделение. Вероятно, близость к коже Эрвина действовала на его феромоны. — Может, тебе все-таки стоит меня связать, — наконец произнес Леви, не подозревая, что Эрвин вот-вот потеряет сознание от прилившей к паху крови. — Просто чтобы убедиться, что я не сбегу. Фантастический план. Вероятно, это был первый из многих, которые они могли бы осуществить. Эрвин обвел взглядом комнату. У него не было веревки, но, возможно, он мог бы импровизировать. Пояс, стягивающий одежду Леви вокруг его талии, вполне мог бы подойти. Эрвин отступил, опуская руки на талию Леви. Он осторожно потянул за узел, удивленный тем, что полы наряда все ещё оставались затянуты, когда пояс, казалось, соскользнул. — Я все правильно делаю? Улыбка, заигравшая на губах Леви, стоила небольшого смущения. — Ты абсолютно ни на что не годен, — проворчал он. — Все эти разговоры о том, чтобы раздеть меня, когда ты на самом деле ни черта не можешь сделать. — Он показал Эрвину, где находилась небольшая застежка, которая скрепляла одежду. Она была защелкнута и спрятана под складками. — Мне оказать честь, или тебе нужно ещё больше потешить своё самолюбие? Эрвин потянул за пояс и обрадовался, когда передняя часть одежды начала расходиться. — Это все-таки халат, — решил он. — Это не так, — задыхаясь, произнес Леви, когда Эрвин начал стягивать шелк с его плеч. Казалось, что чем ближе они подходили друг к другу, тем больше он терял самообладание — и они оба по мере того, как сближались. Запах Леви становился гуще. Лицо по-прежнему было очаровательно розовым. Такой же желанный, каким был Эрвин в этот момент. Шелк соскользнул на пол, окутав босые ноги Леви. У Эрвина перехватило дыхание. Его муж соблазнил его. По-другому и не могло быть. Его плечи были широкими, а талия — крошечной. Возможно, достаточно крошечная, чтобы Эрвин мог обхватить ее руками и соединиться на середине живота большими пальцами. А ниже талии выпирали косточки бедер, которые так и просились, чтобы их отметили. Маленький, выпирающий член, а затем хрупкие ножки, которые Эрвин хотел бы обвить вокруг своей головы, пока он пробовал бы мужа на вкус. — Я тебе нравлюсь? — мягко спросил Леви, из-под полуприкрытых глаз наблюдая за реакцией Эрвина. У Эрвина не было слов. Он встал на колени, прижавшись лицом к груди Леви. Подняв руки, чтобы обхватить его талию, он нежно наклонил его вперёд. — Ты прекрасен, — наконец пробормотал он, проведя языком по одному из розовых сосков. Его муж вздрогнул, из груди вырвался тихий стон. Когда Эрвин вновь провел языком, пальцы Леви вцепились в его волосы. Комнату наполнил насыщенный и возбуждающий аромат. — Ах! — воскликнул Леви, когда король обхватил сосок своими губами. — Эрвин! И Эрвин был в восторге от того, что Леви впервые за всё это время произнес его имя. Он начал медленно вбирать и посасывать сосок, надеясь, что его укус надолго оставит отпечаток и он сможет смотреть на него и вспоминать, как приятно было чувствовать его во рту. Вспоминать тихие стоны, которые доносились из груди Леви. — Ты животное, — слабым голосом обвинил его Леви, когда Эрвин отстранился, и растянутая слюна соединилась между его ртом и грудью принца. — Это мое чувствительное место. Эрвин мог бы рассмеяться, если бы не был так сильно возбужден. — В том-то и дело. Его муж закатил глаза, но это не выглядело раздраженным, как в предыдущие десять раз. На самом деле, он выглядел так, будто едва держался на ногах. Неудивительно, учитывая, сколько смазки стекало по внутренней стороне бедра из-за запаха Эрвина. — Продолжай. — Нет. Я не хочу торопиться. Напомни, каков был наш план? — Эрвин на мгновение задумался. — Связать тебя? Леви, похоже, забыл, потому что теперь у него покраснели уши. — Я вел себя глупо. Забудь об этом. Эрвин уже нашел пояс среди тонкого шелка. Схватил Леви за запястья и вытянул их перед собой. Его муж не сопротивлялся, пока наматывали ткань на запястья, связывая руки вместе. — Очень хорошо, — похвалил Эрвин, отпуская Леви, чтобы тот выпрямился. — Не давай мне повода заткнуть тебе рот, дорогой. Казалось, Леви без колебаний пнул Эрвина по лодыжке. — Заткнись. Этому человеку невероятно повезло, что Эрвин хотел его сегодня слушать. В противном случае он, возможно, позволил бы себе заткнуть ему рот кляпом, просто чтобы увидеть несчастное выражение его лица. Но для этого, впрочем, ещё будет время. Эрвин подхватил мужа на руки и перекинул через плечо, не обращая внимания на удивленный возглас. Он пронес его через всю комнату и бросил на кровать. Леви с яростным выражением лица попытался сесть. — Ты ублюдок... Он заставил его замолчать поцелуем. Эрвину потребовалось мгновение, чтобы понять, что, скорее всего, это был первый поцелуй Леви, поскольку тот неуклюже прижался к губам, неуверенно двигая ими навстречу. Эрвин отстранился. — Расслабь губы, — подсказал он, соприкасаясь носами. — И впусти меня, любимый. — Когда он снова прижался к чужим губам, то с огромным удовольствием отметил, как быстро учится Леви. Омега расслабился, позволяя Эрвину взять управление в свои руки. Он обхватил лицо Леви одной рукой и наклонил его голову, чтобы углубить поцелуй. Когда он убедился, что Леви полностью расслабился под ним, он проник языком в его рот. Леви издал тихий стон, губы послушно разошлись. От доверия, которое он выказывал Эрвину, учитывая его ранние протесты, потеплело в груди. Эрвин вновь отстранился. — Хочешь попробовать? — предложил он. — А ты не можешь просто... ну, не знаю, трахнуть меня и покончить с этим? Леви выглядел искренне смущенным. Как будто он ожидал, что Эрвин уложит его на первую попавшуюся поверхность, раздвинет ноги, а затем оставит его со стекающей по ногам спермой. Так вот почему его нужно было так долго уговаривать? Возможно, его предыдущее предложение о том, чтобы его связали, было больше для душевного спокойствия Леви, чем общим желанием — как будто его нужно было связать, чтобы он оставался здесь. С сильно бьющимся сердцем Эрвин быстро поцеловал Леви в лоб. — Хорошо, — тихо сказал он, размышляя. — Что я должен сделать, чтобы убедить тебя в том, что сегодня о тебе позаботятся? Леви шумно вздохнул. — Ты приводишь меня в бешенство. Ты говоришь это так, как будто имеешь в виду именно это, и... что ты делаешь? Эрвин забрался на кровать, устраиваясь между ног мужа. — Будет проще, если ты перевернешься, не возражаешь? Когда Леви замолчал, он взял его за бедра и перевернул себе на живот. Это было ошибкой, потому что вместо того, чтобы сосредоточиться на подготовке мужа к их сцепке, Эрвин сейчас отвлекался на вид задницы своего супруга. Халат — или платье, или любое другое название, которое Леви не подтвердил бы, потому что с ним было трудно что-либо обсуждать, — выглядел на Леви прекрасно. Действительно, очень красиво. Но Эрвин не представлял себе реальность, в которой он когда-либо позволил бы своему мужу прятать эту пухлую задницу, просто умоляющую о том, чтобы он снова и снова уткнулся в нее лицом. На этот раз Эрвин выругался, вызвав у Леви негодующий возглас. Прелестный изгиб его задницы был слишком притягателен, чтобы устоять. Эрвин раздвинул ягодицы, оценивая то, чего он так долго ждал. Сжимающееся колечко мышц Леви было мокрым от смазки, которая продолжала медленно стекать по его бедрам. Эрвин ничего не мог с собой поделать. Он хотел немного подразнить Леви, может быть, осыпать поцелуями его спину и бедра, пока тот не начал бы извиваться и умолять о больших прикосновениях. Но он чувствовал запах Леви. И его опьянял этот запах, сильнее всего исходивший между ног омеги. Не в силах больше сдерживаться, Эрвин поддался вперед и оставил поцелуй между ягодицами. Слова, которые слетали с губ Леви, были почти такими же грязными, как и сам процесс. На вкус он был невероятным, лучше любого омеги, чья смазка попадала на язык Эрвина. Леви погубил его, погубил для любого другого человека, который когда-либо попадётся ему на пути. Какая честь — быть настолько соблазненным собственным мужем. Как приятно понимать, что Эрвину не нужно искать ни страсти, ни утешения в другой омеге. — Боже мой, — выдохнул Леви, когда язык Эрвина скользнул по его входу. — Эрвин! Он отстранился, не обращая внимания на приглушенный стон мужа, и начал слизывать смазку, стекающую по его мошонке. — Эрвин, это грязно, — прохрипел Леви. Его ноги дрожали. — Это... ты не должен... пожалуйста, — простонал он, когда Эрвин начал дразнить его член рукой, сжимая у основания. — Я не могу! Эрвин запечатлел еще один поцелуй между ягодицами, прежде чем провести языком и прижаться. Он провел кончиком языка по тугим мышцам, ощущая насколько мокрым был Леви из-за смазки и слюны, что едва ли его придется растягивать. Сначала он хотел растянуть Леви. Хотел, чтобы его тело выгибалось от удовольствия, а потом вытягивалось от разрядки. Хотел слышать, как его имя будут громко выкрикивать, пока тот не начнет плакать от наслаждения. С этими мыслями Эрвин провел языком по входу, заполняя его. Он ощутил, как тесно было внутри, что, пожалуй, без хорошей подготовки все же войти в него будет сложно. Леви издавал протяжные стоны, зарывшись лицом в простынь. А когда Эрвин отстранился, меняя язык на пальцы, стоны Леви стали еще громче. — Вот так, — пробормотал Эрвин, облизывая губы. Они были солоноватыми на вкус. Ему хотелось засунуть язык в рот Леви и заставить его попробовать себя на вкус, но угол был неудачным. Поэтому он удовлетворился тем, что прижался губами к бугорку на спине Леви. — Я собираюсь добавить еще один палец. Он ввел еще один, и Леви издал такой громкий стон, что Эрвин отчётливо понял: его слышно за несколько комнат отсюда. — Хороший, хороший мальчик. Ты так хорошо меня принимаешь, — пробормотал он, наблюдая, как его длинные пальцы проникают в Леви. Тело прекрасного омеги мгновенно подчинилось ему, словно осознав, кто его хозяин. — О, любимый, ты невероятен. Он правда был таким: красивым, даже когда плакал и задыхался от собственных стонов. Его бедра двигались навстречу рукам Эрвина, умоляя, чтобы его трахнули по-настоящему. Эрвин был неподражаем. Он ввел три пальца, грубо трахая, пока Леви не выкрикнул так громко, явно переполоша весь дворец. — Именно так, — с придыханием проговорил Эрвин, поглаживая пальцами тугой комок нервов внутри своего мужа. В ответ омега издал хриплый стон. — Пусть все знают, кому ты принадлежишь. — Эрвин, — задыхался Леви. — Эрвин! Альфа пылал от удовольствия и вожделения. Единственное, что оставалось, — это прижать к себе своего очаровательного мужа и повязать его. Он убрал пальцы и нежно поцеловал мужа в шею, когда тот начал жалобно стонать. — Минутку, любовь моя. — Он поднял бедра Леви так, что его задница оказалась приподнята, а спина красиво выгнута.— Как ты думаешь, ты сможешь принять меня? Сможешь принять мой член? — Да! — Леви пошевелил задницей, когда Эрвин прижался пахом к его ягодице. — Да, пожалуйста! Каким хорошим мальчиком был его муж. У него не было другого выбора, кроме как вознаградить его. Поэтому Эрвин собирался хорошенько его поиметь. Он навис сверху над своим миниатюрным мужем, член грязно терся о его вход. Стоны, хрипло вырывающиеся из горла Леви, заставляли кровь Эрвина бурлить. За несколько минут принц из пылающего огнем в сторону Эрвина превратился в практически тающую под ним льдину. Его запах был настолько густым, что у Эрвина внутри все плавилось. Эрвин медленно ввел головку. Прикусил щеку, заставляя себя не завязывать узел сразу. Потому что Леви все еще оставался приятно тугим, даже после того, как жадно принимал пальцы Эрвина. Слова, слетавшие с губ короля, были настолько пошлыми, что заставили его мужа покраснеть, даже когда он издал тихий стон. Он так хорошо подстраивался под длину Эрвина, покачивая бедрами и приподнимаясь под углом, стараясь сделать ракурс более приятным для них обоих. — Ещё, — простонал Леви, прижимаясь щекой к матрасу. Его взгляд был рассеянным, томным от желания. — Эрвин, пожалуйста. Эрвин поцеловал его в плечо и дюйм за дюймом вводил свой член. Он делал это достаточно медленно, чтобы не торопить мужа, но, казалось, что это только заставляло принца извиваться еще сильнее, желая большего. Из его горла вырывались тихие жалобные звуки, связанные руки запутались в простынях, когда он снова прижался задницей к бедрам Эрвина, пытаясь вобрать в себя как можно больше. С грозным рыком Эрвин схватил его за бедра, заставляя замедлиться. — Я веду, любимый. Последовавший за этим стон был скорее умоляющим, чем извиняющимся. Избалованный мальчишка. Эрвин мог позволить себе побаловать Леви, поскольку это был его первый раз, но все равно мог сказать, что в ближайшем будущем Леви предстоит дрессировка на послушание. Как только он полностью вошел на всю длину, Эрвин дал своему омеге время привыкнуть к заполненности. Ему было трудно сохранять самообладание, когда его член охватывали тугие и влажные стенки. Если бы Эрвин был альфой другого типажа — возможно, такого, которого Леви ожидал, и который таким образом убедил его сбежать через сад Эрвина, — он бы немедленно связал Леви узлом. Удовольствие альфы считалось единственным приоритетом в брачную ночь, но удовольствие Эрвина никогда не было бы удовлетворено, если бы его омега тоже не стонал, извещая на весь дворец о своем оргазме. Первое движение бедер заставило Леви вскрикнуть. Головка члена была погружена в него так глубоко, что Эрвин был уверен, что он касается каждой нужной точки, которая должна была разжечь в Леви желание. Каждый стон и вскрик подстегивали его, ускоряя темп. Звуки, которые они издавали вместе, были чересчур пошлыми. Стоны Эрвина смешивались со стонами Леви, и еще громче был влажный звук столкновения их бедер. К этому времени сладким ароматом смазка обильно стекала по члену Эрвина, мошонке и капала на простыни. И эта картина была еще более развратной. — Хотел бы я, чтобы ты это увидел, — глухо произнес Эрвин, вновь входя в него на всю длину. Он протянул руку и погладил живот Леви, чтобы почувствовать, где выпирал его член. — Ты так жадно принимаешь меня в себя. — Он двигал бедрами, все еще полностью погружаясь в Леви. — Твоя растянутая дырка не хочет меня отпускать, да? Леви издал нечленораздельный звук. Эрвин провел носом по шее Леви, царапая зубами то особое место на затылке. Комнату наполнил восхитительный и опьяняющий аромат подчинения. Но время оставлять метку еще не пришло. — Ты хочешь моей спермы? — спросил он, пытаясь вытянуть из Леви побольше звуков. Предложения, казалось, были ему не по силам. Услышав громкий стон Леви, Эрвин решил попытать счастья. — Неужели мой милый, ненаглядный, хотел сбежать, потому что думал, что жестокий альфа собирается зачать ребенка сегодня ночью? Леви извивался под ним, практически задыхаясь. Каждый толчок раздавался хлюпающим звуком, принимая член Эрвина. — Я буду груб с тобой, только если ты захочешь, — пообещал Эрвин, голос его был едва ровным. Он осыпал короткими поцелуями шею Леви, покрывая ее темными синяками и влагой. — Я буду... я буду таким милым, если только ты этого захочешь. Я сделаю все, — он грубо вошел в Леви, не обращая внимания на его громкий крик, — всё, что ты захочешь, если только ты позволишь мне зачать ребенка. Леви практически плакал, горячо кивая в знак согласия и терпя грубые толчки Эрвина. — Да? Тебе нужна моя сперма или ты хочешь, чтобы я был грубым? Используй свои слова, мой маленький муж, — поддразнил его Эрвин. Он поцеловал Леви в шею, готовясь связать его, как только принц ответит на его вопрос. — П-пожалуйста, — прохрипел Леви срывающимся от крика голосом. Наверняка весь дворец слышал их страстный секс. Эрвин почувствовал гордость в груди при мысли о том, что завтра Леви будет ходить с отметинами от зубов своего альфы и чувствовать запах его феромона. Он хотел увидеть, как Леви покраснеет от смущения при мысли о том, что весь двор будет знать, что ему доставили удовольствие. Прямо сейчас, возможно, Эрвин собирался быть немного грубоватым. — Что «пожалуйста»? — невинно спросил он. Эрвин замедлил движение бедер, твердой рукой удерживая Леви на месте. Его омега громко скулил, продолжая издавать умоляющие всхлипы и влажные вздохи. Он так сильно хотел узел Эрвина, что по его щекам текли слезы. — Твой узел, — прошептал Леви хриплым голосом. — Мне нужен твой узел. Эрвин удовлетворенно хмыкнул. — Всем хорошим омегам нужны узлы альфы. Будь более конкретен. — Ублюдок. — Голос Леви был слаб, но все равно вызвал удивленный смешок Эрвина. Лицо Леви стало краснее шелковых простыней под ними, и он пробормотал: — Сделай мне ребенка. — Эрвин вознаградил его, слегка обхватив зубами за шею и слегка потрепав. Запах Леви стал ощущаться отчетливее. — Твой малыш, — умолял он, извиваясь бедрами, несмотря на то, что его удерживали на месте. — Мне нужен твой малыш, альфа, пожалуйста! Пожалуйста, сцепись со мной, пожалуйста, пожалуйста — о! С рыком Эрвин грубо толкнулся в Леви, после яростно входя и выходя. С каждым толчком он касался комка нервов, который ранее дразнил пальцами, заставляя Леви дрожать. Удовольствие обоих возросло, и Эрвин застонал от возбуждения. Он почувствовал, как у него начинает образовываться узел: основание его члена начало набухать. Леви тоже это почувствовал: он начал кричать громче, чем когда-либо. — Не останавливайся, не останавливайся, не останавливайся, не останавливайся, не останавливайся, — умолял он, пока Эрвин не засунул ему в рот два пальца. Доминирование — вот что вывело Леви из себя. Сначала он давился длинными пальцами Эрвина, а потом принялся сосать их так сильно, что его вход сжался вокруг Эрвина. Быть заполненным с обоих концов было слишком для перевозбужденного омеги. Эрвин испытал оргазм самым интимным из возможных способов. Тугие стенки Леви сжались вокруг него, как тиски, втягивая его еще глубже. Его мошонка сжалась, член омеги истекал собственной спермой, смешавшаяся с его смазкой. Он выкрикивал имя Эрвина снова и снова, словно это была молитва. На пике наслаждения Эрвин, наконец, укусил Леви за загривок. Запах омеги взорвался — ошеломляющий и сладкий. Он проникал в нос Эрвина, оседал под кожей так, как это бывает с супругом. Когда Эрвин снова смог соображать, он понял, что узел крепко связал их. Его член набух, смыкаясь внутри Леви, соединяя их так же прочно, как это делала метка, оставленная на затылке Леви. А принц все еще оставался в муках наслаждения. По стенкам его входа стекала смазка, перемешенная со спермой, затрагивая внутреннюю часть бедер и ягодиц. Эрвин, потерявшийся в собственном удовольствии, мог лишь прижаться ртом к метке Леви и нежно покачивать бедрами. Прошло, наверное, пять минут или час, прежде чем Эрвин по-настоящему пришел в себя. Они оба лежали, соединившись, и тела их прикасались друг к другу, пока Леви принимал в себя Эрвина. За все это время они не произнесли ни слова, поглощенные своими инстинктами и наслаждением. Эрвин осыпал кожу Леви нежными поцелуями и покусываниями, а Леви, в свою очередь, стонал от удовольствия, наслаждаясь таким вниманием. Со временем напряжение от оргазма Эрвина постепенно уменьшалось. Его узел интимно прижимал Леви к себе, но первоначальное ошеломляющее наслаждение сменилось теплым желанием, которое постепенно удовлетворялось с каждым толчком. Он еще раз поцеловал принца в шею, над меткой, и улыбнулся, когда Леви зашипел. Его муж дрожал от перевозбуждения, крепко зажмурив глаза. Эрвин осторожно вынул пальцы изо рта омеги, повернув его голову так, чтобы запечатлеть поцелуй в уголке рта. — Все хорошо? — тихо поинтересовался он. Леви не ответил. Он устало вздохнул, открыл глаза и поймал взгляд Эрвина. Собственнические инстинкты начали брать верх над Эрвином, как и ожидалось после их бурного секса. Он нежно накрыл Леви своим телом, просунув руки между омегой и постелью, чтобы аккуратно вынуть член, расцепить их и развязать ему руки. — Ты был очень хорош, — похвалил он, кладя свернутую ленту на прикроватную тумбочку. — Сегодня вечером ты порадовал своего альфу. Щеки Леви слегка порозовели. Освободив руки, он уткнулся в них лицом. Эрвину хотелось сказать, как мило это выглядело, но вместо этого он произнес: — Тебе стыдно? — спросил он, возможно, чересчур радостно. Его муж приглушенно фыркнул. — Тебе должно быть стыдно. Чертовски... стыдно. — Ты действительно слишком много ругаешься, любимый. Это неприлично. При этих словах Леви отнял руки от лица и выпрямил шею, чтобы посмотреть на Эрвина. — Во мне много чего есть «неприличного», — огрызнулся он. — Ты собираешься приказать мне прекратить? Эрвин удивленно покачал головой. — Пожалуй, меня бы это пугало гораздо больше, если бы ты ранее не выкрикивал мое имя. — Заткнись. — Все в порядке, любимый. Я не возражаю против твоего... сопротивления, если не сказать больше. Я люблю вызовы. Эрвин взял Леви за талию, переместив их обоих так, чтобы тот оказался прижат к более крупному телу Эрвина, все еще связанного с ним. Новая поза заставила Леви вздохнуть с едва скрываемым удовольствием. От него пахло сонливостью. Эрвин натянул на них простыню и обнял мужа, с удовольствием наблюдая, как омега проваливается в сон. Через несколько часов, когда у него пройдет комок в горле и либидо вернется к норме, он разбудит Леви и займется сексом с ним еще раз. Он был искренен с принцем, когда много раз за сегодняшний вечер признавался в своем желании заняться с ним любовью. — Вызовы? — спросил Леви хриплым голосом. Он едва мог держать глаза открытыми. Эрвин гладил его грудь и живот, не в силах удержаться от того, чтобы снова и снова гладить нежную кожу. Казалось, это чудесным образом подействовало на Леви; из его горла уже вырывалось нежное мурлыканье. — Не каждый день приходится соблазнять собственного мужа, чтобы он в тебя влюбился. Глаза Леви, которые в этот момент были закрыты, распахнулись от возмущения. — Что?! — его голос был почти таким же громким, как тогда, когда он выкрикивал имя Эрвина в порыве экстаза. Эрвин уже кое-что узнал о своем муже. В основном, о том, как отвлечь его от информации, которую тот упорно не желал воспринимать. Он поцеловал мужа, чувствуя себя вполне самодовольным, когда Леви наконец издал довольный смешок, несмотря на то, что все еще был взволнован. Возможно, этот брачный союз оказался не таким уж и ужасным.