Замëрзшие

      — Отвлеки его, я зайду со спины, — шепнул Драко, склонившись к уху кудрявой ведьмы.       Та поморщилась:       — Это подло!       — Нихера подобного. Всего лишь зуб за зуб.       Блондин отстранился, хлопнул Гермиону по плечу и покрался в обход огромной кривой каменюки. Девушка нервно выдохнула и перехватила посох, прежде чем выйти навстречу противнику.       — Эй, косоглазый! Рада встрече, — пропела она.       Лицо парня сначало вытянулось, затем приняло враждебное выражение. Не слишком пугало: глаза его смотрели будто не на саму Гермиону, а по обе стороны от неё, что вызывало больше смех, нежели страх.       — Грязная сука, — оскалился шатен, — Ну, сейчас ты...       Ведьме было крайне любопытно, что же должно произойти «сейчас», но сие осталось загадкой. Малфой подкрался сзади и одним ударом посоха в затылок отправил соперника в небытие.       — Думала, ты мстить собираешься? — удивилась Грейнджер столь лëгкой участи для сокурсника-маньяка.       — Я и отомстил. Этот ублюдок пытался меня вырубить в тот раз. Долбанул по затылку... — развëл руками слизеринец.       — Видать, башка у тебя чугунная. Этот вон сразу слëг, — гоготнула девушка.       — Знать надо, куда бить. Кретин несчастный, — пробубнил Драко, переворачивая «пострадавшего» на спину и ощупывая его карманы, — Нашивка моя.       Гермиона недовольно насупилась.       — Сколько у тебя теперь баллов? Три?       Отвечать Малфой не хотел. Отвернулся и побрëл дальше по тропе, но даже спиной ощущал пытливый взгляд гриффиндорки. Сдался быстро:       — Шесть. Одну ещё на старте отвоевал, две в лесу. Надо было им глотки повскрывать, честное слово. Отморозки редкие.       — Притормози-ка, шесть?! — от шока ведьма едва не задохнулась, — Ты ещё и сразу с двумя подраться умудрился?       — Не понимаю, чему ты удивляешься. Они напали первыми.       — Да ты... Ты псих натуральный, Малфой! Что я тут с тобой делаю вообще? Может, стоит мне отвернуться, как ты мне почки повыкручиваешь? — казалось, каждое слово девушки было пропитано совершенно искренним опасением.       Не распознав иронии, Драко нахмурился:       — Сказано же — они заслужили.       — Да, но... Про глотки как-то уж слишком жутко прозвучало.       — Я ведь этого не сделал!       Гермиона шедшая всё это время чуть позади, обогнала Малфоя и встала поперёк тропы, расставив руки:       — И шагу дальше не сделаю, пока не скажешь, что это было не всерьёз!       Её нахмуренные брови и поджатые губы вызвали раздражение. Драко шагнул ближе, прожигая ведьму ледяными глазами:       — Думаешь, твой ультиматум имеет вес? Боишься меня — оставайся тут. Считаешь меня кровожадным психопатом — не ходи за мной. Не доверяешь — не приближайся.       В груди его что-то неприятно возилось. Видеть страх в глазах ведьмы было будто физически больно. Когда-то это приносило удовлетворение, но теперь...       Гермиона опустила взгляд. Ей вдруг стало так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю. До девушки дошло, насколько несправедливы её обвинения. Как сильно она заблуждалась на его счëт. Драко был тем, кто всё это время оказывался рядом в трудную минуту. Это он — страстный ненавистник маглов — защищал её от своры себе подобных. И даже здесь, во время этого дьявольского турнира, где каждый сам за себя, он пришёл на выручку. Адам Ривз ошибся. Не посох её единственное спасение.       — Прости, пожалуйста, — пролепетала кудрявая, неуклюже ковыряя снег носком ботинка, — Я верю, что ты не такой жестокий, как они. Но меня пугает, что ты можешь стать...       — Таким же? — хрипло закончил за ведьму Малфой.       Она пожала плечами, не смея поднимать глаза.       — Не знаю. Я уже два месяца живу в страхе. Не хочу бояться ещё и тебя.       Послышался шумный вздох. Большая ладонь накрыла её макушку, заставляя вздрогнуть, и слегка потрепала шапку.       — Ты никогда по-настоящему не боялась меня.       — Ты никогда по-настоящему не пугал, — усмехнулась Гермиона и взглянула на блондина из под съехавшего на брови меха.       Смотрел Драко странно, будто её лицо наводило его на тяжëлые размышления, но обветренные губы были тронуты улыбкой.       — Пошли, коротышка. Скоро начнëт смеркаться.

***

      Тяжëлое дыхание девушки и скрип снега под ногами нарушали гробовую тишину. Ветер утих, начался густой снегопад. По рассчëтам Малфоя, они были всего в паре часов ходьбы до финиша. Гермиону не устроило слово «всего», и вот уже двадцать минут она бурчала себе под нос: «Два часа. Всего два часа. Это не "всего", это — ахренеть как дохера».       За путь, проделанный вдвоём, союзники одолели ещё четверых противников, в том числе Хемминга Борга. Брюнет, увидев Драко и Гермиону вместе, словно потерял всякий интерес к борьбе. «Испугался» — подумала Грейнджер. А вот Малфой в глазах соседа увидел иную эмоцию, и прежде чем сорвать нашивку, тихо шепнул ему:       — А ты думал, сможешь привлечь её внимание геройскими выходками на тренировках? После всего дерьма.       На ответ блондин не надеялся, но Хемминг его удивил:       — От тебя дерьма не меньше.       Его слова разозлили своей правдивостью. Драко не собирался этого делать, но одним ударом потушил в глазах Борга свет.       Именно поэтому Гермиона больше ни разу не улыбнулась ему.       Утомлëнная внутренней игрой в «верю — не верю», она полностью сосредоточилась на ситуации, в которой оказалась. Вспомнила правила состязания. Потерять свою нашивку — равно лишиться тридцати баллов. Добытый ею флаг не компенсирует и половины утраченных очков. Её нашивка сейчас пряталась в кармане слизеринца, который...       — Что-то маловато у них нашивок было, — рассуждал вслух Драко, не замечая явного недовольства спутницы, — У Борга вообще только собственная имелась. Может, надо не только по карманам искать? Чего молчишь?       Ведьма, топавшая впереди, даже ухом не повела. Малфой загрëб охапку снега, скомкал и швырнул Гермионе в спину.       Девушка обернулась с абсолютно каменным выражением на лице и отчеканила:       — Отдай мне нашивку Хемминга!       Блондин, не привыкший слышать из уст гриффиндорки имëн, сдвинул брови.       — С чего бы это? — не особо дружелюбно поинтересовался он.       Грейнджер тоже теряла терпение и приняла воинственную позу — выставила посох вперëд.       — Я её заслужила. Именно я свалила его с ног.       — И что, медаль тебе вручить? — криво усмехнулся Драко.       — Обойдусь нашивкой, — вкрадчиво проговорила ведьма и протянула раскрытую ладонь, — У тебя их уже тринадцать, больше чем у всех, кого мы встречали.       Малфой прищурился:       — На что ты злишься?       — Отдай.       — Нет.

***

      Держаться подальше от воды, как наставлял Ривз, не вышло. Очень скоро «союзники» вышли к озеру, и ничего другого не оставалось, кроме как двигаться вдоль узкого берега, держась основания скал, окружающих волшебный водоëм. Солнце почти село, холодные лучи касались лишь горных вершин. Здесь, внизу, было почти темно. Стало гораздо холоднее, то ли от надвигающейся ночи, то ли от непосредственной близости к воде. Гермиона старалась шевелиться активнее, чтобы совсем не окоченеть, а вот её напарнику движение давалось с трудом.       Нога ныла так сильно, что хотелось оторвать её и выбросить. Драко еле поспевал за рассерженной ведьмой, решительно чешущей по сугробам впереди него.       — Хотя бы скорость сбавь, злобное ты создание, — пропыхтел блондин.       — Сам виноват! — бросила Гермиона через плечо, — Если бы ты сразу отдал мне её...       — Да я просто шутил, а ты сразу посохом махать! Истеричка.       — Сейчас снова огребëшь, — прорычала ведьма и угрожающе тряхнула волшебным орудием.       В кармане, помимо флага, она сжимала целых две нашивки. Вторая шла бонусом — за моральный ущерб, как выразился Малфой, будучи закопанным в снег по самые уши.       — Ещё меня психом называла. Сама-то! Бросилась, как кобра. Змея настоящая, — продолжал бубнить недавно поверженный хилой девчонкой волшебник.       — Скажи спасибо, что твоя нашивка осталась нетронутой, — проворчала кудрявая и собиралась добавить что-то ещё, как вдруг замерла и уставилась в сумерки.       Драко поравнялся с девушкой и попытался проследить за направлением её взгляда, но ничего не увидел, кроме чëрной на фоне снега воды.       — Что там?       — Не знаю. Показалось... Вон!       Наклонившись почти к самому лицу Гермионы, чтобы смотреть с того же ракурса, блондин прищурился и, наконец, увидел, куда ведьма указывала пальцем. В воде, метрах в тридцати от берега, что-то поблëскивало.       — Может, рыба? — дыхание Малфоя на миг согрело щëку.       — Ага, золотая. Загадывай желание, — буркнула Грейнджер, отстраняясь, — Это флаг.       Драко выпрямился, нахмурившись:       — Вода ледяная...       — А никто и не говорил, что будет легко.       Недолго думая, ведьма закопошилась, сбрасывая с себя тяжëлую шубу, мантию. Блондин схватил её за локоть, не дав расстаться ещё и с ботинками:       — Чего удумала? — прошипел он, — Мы туда не полезем!       — Мы — нет. Я — вполне, — отчеканила кудрявая, вырываясь из крепкой хватки, — Пусти, Малфой! Ты не можешь решать за меня!       — Ещё как могу! Не для того я тебя искал, чтобы потом смотреть, как ты тонешь!       Девушка замерла, широко распахнутыми глазами уставившись на блондина. Тот не сразу понял, что вылетело из его рта, а когда осознал, испустил неровный выдох и разжал пальцы. Стало до тошноты неловко. Не находилось хотя бы одной убедительной отговорки. Драко вдруг осознал, что даже самому себе не в силах внятно объяснить, зачем делал это.       — В каком смысле «искал»? — прошептала Гермиона, стуча зубами от холода, — Может, тебя подослал Ривз?       «Снова он. Разумеется, только этот гадëныш мог позаботиться о тебе, Гермиона, сука, Грейнджер» — разозлился Малфой, но вслух произнëс:       — Я бы мог сказать, что это так, и бросить в копилку твоего ненаглядного профессора ещё пару очков. Но нет, Грейнджер. Я искал тебя, потому что знал, что одна ты не справишься.       Ещё секунду ведьма всматривалась в его лицо, а затем — отпрянула, качая головой.       — Вот это героизм. Драко Малфой, спасающий грязнокровку от всех невзгод. Я не настолько слаба, чтобы жалеть меня!       — Я не... Ты можешь хоть пять минут со мной не ссориться, а?       Гермиона уже не слушала — стягивала остатки одежды, которые могут потянуть на дно.       — Грейнджер, прекрати это. Ты не сможешь...       — Вот и узнаем, смогу или нет! — рявкнула ведьма, а когда Драко попытался остановить её, вырвала руку и толкнула блондина в грудь, — Не тронь меня! Я отлично плаваю!       Отбросив посох, плыть наперевес с которым она вряд ли бы смогла, Грейнджер решительным шагом направилась к озеру. Согревающие чары без орудия в руках таяли слишком быстро. Каждая снежинка, касающаяся кожи, вызывала табун колючих мурашек. «Должно быть какое-то заклинание. Думай, Гермиона, думай», — повторяла она себе, оттягивая момент погружения, но уже зашла в воду по щиколотки. Бросив взгляд через плечо, увидела Малфоя. В сумерках лицо его казалось совершенно серым и ещё более тревожным. Он метался из стороны в сторону, не зная: бежать ли за потерявшей рассудок ведьмой, или же бросить её здесь одну.       Не давая себе более ни секунды на раздумья, девушка сделала следующий шаг. Ноги болезненно немели, стопы скользили по мëрзлому дну, но отступать было поздно. «Лучше умереть, чем позорно сдаться после всего, что наговорила» — убеждала себя Гермиона, сотрясаясь всем телом от страха и холода. Когда уровень воды добрался до синих рëбер, она вдохнула поглубже и нырнула.       Драко, онемевший от ужаса, бросился к краю воды. Он до последнего надеялся, что ведьма передумает. Что в её голове осталась хоть толика здравого смысла. «Дура. Какая же ты конченая дура». В воде мелькнуло бледное тело, но тут же скрылось в чëрных волнах.       Секунда. Две. Три.       — Ты сказала, что умеешь плавать.       Минута и двадцать секунд.       — Только попробуй, Грейнджер.       Две минуты. Или больше?       — Ëбаная сука! — взревел Малфой в темноту, дрожащими руками сдирая с себя шубу.       Ледяная вода окутала тело. Каждое движение отзывалось ломотой каждой косточке. Шарик Люмоса, вырвавшийся из посоха, казался крохотной жемчужиной в огромном океане — совершенно не помогал рассмотреть хоть что-то в кромешной темноте. Лëгкие сдавило. Оттолкнувшись ногами от скользкого дна, Драко вырвался на поверхность, схватил губами воздух и снова погрузился в ледяную бездну.       «Ты не сдохнешь так легко. Ты не посмеешь»       Перед глазами сверкнуло что-то неестественно-блестящее. Флаг. Малфой ускорился, освещая золотистую тряпку всё лучше.       «Я задушу тебя, как только достану. Задушу и сброшу твой труп в это сраное озеро»       В небольшом белëсом ореоле показалась тонкая рука, касающаяся кончиком пальца деревка, на котором бессмысленно болталась такая драгоценная тряпица.       Сердце Драко, болезненно клокотавшее в груди, казалось, замерло. Лицо Гермионы, мертвецки-бледное в свете Люмоса, было жутко безмятежным. Кудрявые волосы словно парили над её головой, причудливо покачиваясь. В них терялись редкие пузырьки, вырывающиеся из приоткрытых губ. Девушка не двигалась — лишь гравитация медленно укладывала её на дно.       Блондин почувствовал, как последние силы покидают тело. Лëгкие сжались. Сделав над собой последнее усилие, Драко схватил и сунул под резинку штанов чëртов флаг, ради которого безумная девчонка сиганула в озеро, и сжал тонкое запястье.       Он не помнил, как добрался до берега. Как вытянул бездыханное тело из воды и уложил на шубу. Как сдавливал пальцами худые щëки, прислонялся к ледяным губам, вталкивая в лëгкие кислород. Как хватался за костлявые плечи и что-то кричал. Перед глазами стояла мутная пелена. Ведьма молчала. Не подавала признаков жизни.       — Сука. Сука! — заорал во всю глотку, тяжело опуская кулак на хрупкую грудь.       Послышался всхлип. Гермиона дëрнулась, втянула воздух и закашлялась, отхаркивая воду.       Драко рухнул рядом, пустым взглядом уставившись в небо. Снег падал ему на лицо и не таял. Хотелось спать. Безумно хотелось.       — Малфой... — послышалось словно вдалеке, и веки его закрылись.