Замëрзшие

      К десяти часам вечера в коридорах никогда не было шумно: все обитатели замка расползались по своим делам, но в этот раз на четвёртом этаже тишина стояла просто гробовая, словно все вымерли. Долго думать о причинах этого феномена Гермионе не удалось, всё же волнение перед занятием было куда сильнее, чем любопытство. Быстрым мельтешащим шагом она добралась до самой дальней двери, ничем не отличавшейся от остальных в коридоре, толкнула её и оказалась на полутëмной узкой лестнице, ведущей вниз. Пролеты её были куда короче, чем у основной, по которой передвигались толпы студентов, что подтверждало подозрения ведьмы: этажей в замке действительно больше четырёх, вот только следующая дверь вела на вполне знакомый третий этаж, а что находится в промежутке и как туда попасть — оставалось загадкой.       Незаметно проскользнув мимо пары третьекурсников, девушка тихо отворила дверь в кабинет Ривза, заскочила внутрь и так же тихо её закрыла. В этот раз профессор не стал ругать студентку за вторжение без стука. Сидя вразвалку на своём кресле, он лишь лениво кивнул в качестве приветствия и протянул:       — Вы пунктуальны, это радует.       — Здравствуйте, сэр, — не зная, что ещё сказать, пробормотала Гермиона.       Она так и осталась топтаться у входа, нервно сжимая посох.       — Мы уже виделись сегодня, вы запамятовали? — едва заметно ухмыльнувшись, поинтересовался мужчина.       Гриффиндорка почувствовала, как её уши начинают гореть. В кудрявой голове бултыхалась одна единственная мысль: с этим человеком всегда будет так трудно общаться? Уже давно не забитая девчонка, какой она была когда-то в детстве, словесно Гермиона могла противостоять кому угодно, но лишь в присутствии Адама Ривза её язык словно наливался свинцом.       Затянувшуюся паузу снова прервал профессор:       — Я отодвину столы, а вы, Гермиона, разомните запястья.       Указание показалось девушке странным: почему именно запястья? Но когда преподаватель встал перед ней с посохом на изготовке, она всё поняла.       «Рук мне завтра не поднять»       Первые полчаса занятия Ривз был немногословен. Он лишь демонстрировал движения, которые Гермиона должна была повторить, толкал собственным посохом ей в колени и спину, заставляя принять правильную позицию, вздыхал и цокал языком. Не только его раздражали неудачные попытки девушки. Сама она сцепила зубы и едва не рычала от злости на саму себя.       Когда посох ведьмы в очередной раз упал на пол, вместо того, чтобы оказаться в руке, Ривз резко произнёс:       — Достаточно.       Грейнджер подняла на профессора виноватый взгляд и собралась было извиниться, но не успела.       Усевшись на одну из парт, мужчина задумчиво, уже без толики раздражения, протянул:       — Это не то. Не станешь ты тренироваться, как остальные. Не получится.       «Ты» резануло слух, но было видно, что Ривз и сам не заметил, как изрëк понебратское местоимение, да и обращался он словно не к Гермионе, а к потолку.       — Что же тогда делать? — несмело спросила студентка, возвращая мужчину в реальность.       Он перевёл на неё задумчивый взгляд, прошëлся глазами от лохматой макушки до носов ботинок, отчего Гермионе захотелось плотнее запахнуть мантию, и вернулся к её настороженному лицу.       — Вы помните, что пообещали? — вновь подал голос Ривз.       Грейнджер поëжилась и кивнула. Вопрос звучал уж слишком подозрительно, словно за ним последует какая-то неприятность.       — Помню, сэр.       — Тогда не дëргайтесь и следуйте указаниям, — отчеканил профессор, спрыгнул с парты и обошëл девушку со спины.       Её затылок тут же опалило горячим дыханием. Тëплые пальцы мужчины едва задели её руку и сомкнулись на посохе.       — Отложим его, пока не придёт время, — тихо проговорил полухриплый баритон.       По спине ведьмы разбежались мурашки и, кажется, волосы на голове шевельнулись. От непозволительной близости стало душно. Гермиона боялась сделать лишний вдох — не хотела выдавать своего волнения — но когда почувствовала, как на рëбра легла чужая ладонь, вздрогнула всем телом и отпрянула.       — Что вы..? — задохнулась в собственных словах студентка и распахнутыми глазами уставилась на профессора.       Тот поднял ладони, словно в знак капитуляции, и осторожно произнëс:       — Я делаю это, чтобы вам помочь.       Выражение его лица было нечитаемым, но на крохотную секунду Гермионе показалось, что он смущëн ничуть не меньше.       — Вряд ли мне это поможет, — буркнула ведьма, обняв себя за плечи.       — Вы не владеете своим телом, — уже гораздо жëстче проговорил мужчина, бесцеремонно схватил девушку за руку и дëрнул на себя, — Я буду вас направлять, а вы, мисс Грейнджер, не станете противиться, иначе это занятие станет последним!       Не ожидая такого рывка, Гермиона врезалась лбом в грудь преподавателя, но он тут же отпихнул её на приемлемое расстояние, не переставая сдавливать в пальцах хрупкое предплечье. Глаза мужчины сверкнули в полумраке, точно вспышка Авады. Вся кровь отхлынула от лица гриффиндорки.       — Я п-поняла, — проблеяла она себе под нос.       Хватка на её руке ослабла. Девушка не видела, как Адам болезненно поморщился и выругался одними губами.       — Я не хотел вас напугать, Гермиона, — почти шëпотом произнëс он, — Мне ещё не доводилось обучать столь юных особ магическому единоборству. Обещаю, впредь я буду осторожнее.       Ведьма подняла голову и тут же столкнулась с едва заметно виноватыми зелëными глазами. Сердце её замерло. Лицо мужчины, казалось, было слишком близко, настолько, что его дыхание щекотало кончик её носа. Лишь казалось, ведь Ривз уже давно отступил на полшага, выпрямился и даже отпустил её руку.       — Простите, сэр. Я перенервничала. Не должна была так реагировать, впредь этого не повториться, — выдавила Гермиона, протолкнув в горло несуществующий комок.       Профессор улыбнулся и кивнул.       Хотя Гермиона и пообещала держать себя в руках, от каждого прикосновения мужчины голова её всё сильнее кружилась. Адам лишь направлял, не был навязчив, едва касаясь проводил ладонями от хрупких плеч до тонких запястий, заставляя вторить его движениям, кончиками пальцев поднимал выше девичий подбородок и тихо, вкрадчиво пояснял каждое действие. Вместе с магией в венах разогналась и кровь, за гулом которой ведьма не слышала: дыхание мужчины становилось всё более тяжëлым с каждым недообъятием и с каждым касанием.       Девушка изо всех сил старалась запомнить правильное положение тела и движения, но к концу занятия вдруг осознала, что в её голове остались лишь тепло ладоней и хвойный аромат парфюма. Он казался знакомым, и, чтобы не думать об остальном, Гермиона заставляла себя вспомнить, где слышала его раньше.       Наконец, Ривз отстранился и спрятал руки за спину, давая понять, что на сегодня урок окончен.       — Не забудьте повторить всё, что выучили сегодня. Завтра вы продемонстрируете мне это самостоятельно, — устало проговорил профессор и откланялся.       Поблагодарив его, Гермиона на ватных ногах выкатилась в коридор и шумно перевела дух. Сердце её грохотало где-то в горле, и вовсе не от усталости. Ей было ужасно неловко и, отчего-то, до одури стыдно.       Коридор был пуст, и девушка без толики опасения направилась к той самой «секретной» лестнице, по которой пришла, но приблизившись к заветной двери услышала гул низких голосов по ту сторону. Отпрянув, точно от огня, она устремилась в другой конец коридора, надеясь, что на основной лестнице никого не повстречает.       На часах была глубокая ночь, на весь замок горело лишь с десяток факелов. Торопливо перебирая ногами и нервно озираясь, Гермиона вдруг споткнулась обо что-то у самого основания лестницы и рухнула на скользкие ступени. Правое предплечье и колено тут же обожгло острой болью. Зашипев сквозь зубы, ведьма подняла к лицу ладони, запачканные чем-то липким. В нос ударил запах металла. На полу под её гонами распласталось тëмное пятно, а когда она всмотрелась внимательнее, в горле застрял крик.       Белоснежные волосы, что в самой густой тьме сверкали точно маяк в ночи, были полностью пропитаны кровью. Под его головой расползлась чëрная лужа. Лица было не узнать, и если бы не массивный фамильный перстень на явно сломанном пальце, девушка так и не поняла бы, что перед ней лежит Драко Малфой.       — Боже мой. Нет... Нет.., — зашептала ведьма.       Не помня себя, Гермиона подползла к его телу и прислонилась ухом к груди, но то ли от гула в собственной голове, то ли от отсутствия сердцебиения — услышала лишь звенящую тишину. Паника, страх и невыносимое сожаление спутались в комок и застряли в желудке, отзываясь приступом тошноты. Слизеринец выглядел абсолютно, безвозвратно мëртвым. Понадеявшись на удачу, Гермиона прижала пальцы к его шее и замерла.       Сначала не было ничего. Но только слëзы сорвались с ресниц, она почувствовала слабый толчок в подушечки пальцев. Надавила сильнее, чтобы убедиться: он жив. Почти.

***

      Сознание отказывалось просыпаться. Драко пытался удержать его хотя бы на секунду подольше, чтобы разобрать, о чëм шепчет тихий голос, но то и дело проваливался в пустоту.       Ему снилась мать. С встревоженными глазами, но абсолютно каменным выражением лица. И отец, с искажëнной в отвращении миной. «Пожалуй, я выгляжу действительно ужасно. Спутался с грязнокровкой. В этот раз я и правда отвратителен, отец».       «Но всё же хорошо, что её там не было».

***

      — Я тренировалась во внутреннем дворе замка, и не заметила, как стемнело. Когда возвращалась, слышала чьи-то голоса, но никого не видела. Обнаружила Малфоя у подножия лестницы третьего этажа. Попыталась позвать на помощь, но никого не нашла. С помощью заклятия левитации перенесла Малфоя в свою спальню, влила в него обезболивающее, крововосполняющее и заживляющее зелья, а также костерост, которые всегда есть у меня в запасе со времён четвёртого курса Хогвартса. Также, я применила несколько целебных заклинаний, которые мне только дались при помощи посоха. Под утро я вновь пошла искать помощь, встретила профессора Ривза, он привëл целителя.       Гермиона стояла посреди кабинета, нервно сжимая окровавленными пальцами подол испачканной мантии — отмыться так и не успела. В носу всё ещё стоял металлический запах, отчего голова её ходила кругом. Хотелось лечь, забыться сном, но ведьма точно знала: стоит закрыть глаза, как она увидит разбитое неподвижное лицо слизеринца с присохшими ко лбу бордовыми волосами.       Директор слушал, не сводя со студентки недоверчивого взора, а когда она закончила говорить, утробно прорычал:       — Вы не договариваете, мисс. Хотите, чтобы я поверил, что вы справились со всем этим при помощи посоха? Вы едва его в руках держите, какое, к чертям, колдовство?!       Девушка не подавала вида, но внутри её разрывало от злости: Хансена волновало лишь одно — чем Гермиона колдовала.       — Мисс Грейнджер весьма способная волшебница, мистер Хансен. Я не стал бы сомневаться, что в минуту отчаяния магия посоха ей подчинилась, — подал голос доселе молчавший Адам Ривз.       Директор бросил в его сторону гневный взгляд, но профессор проигнорировал, оставаясь совершенно невозмутимым.       — Директор, я не думаю, что Малфой сам упал с лестницы. Невозможно получить такие увечья.., — попыталась навести на нужную мысль Гермиона, но была прервана.       — Хотите сказать, студенты Дурмстранга могли так надругаться над учеником Хогвартса, наплевав на кодекс?! — прогремел Александр, — Думаете, я поверю в эту чушь? Мало ли, что вы слышали по пути! Может быть у вас галлюцинации, мисс Грейнджер?       Гермиона сцепила зубы.       — Я бы попросила вас, директор, воздержаться от оскорблений, — процедила она, заставляя даже Ривза нервно дëрнуть глазом, — Я не умалишëнная, чтобы страдать галлюцинациями, и требую, чтобы о произошедшем немедленно было доложено в Хогвартс и родителям мистера Малфоя!       Хемминг от возмущения даже поднялся с кресла и двинулся в сторону девушки. Ноздри его раздулись точно капюшон разъярëнной кобры, а жевалки заходили ходуном.       — Вы забываетесь, мисс.., — зарычал директор, но и ему не удалось договорить.       Ривз преградил ему путь, примирительно подняв ладони, и тихо проговорил:       — Думаю, в Хогвартс действительно сообщить придëтся. И провести разбирательство, чтобы доказать невиновность студентов Дурмстранга. Ведьма почувствовала, как внутри что-то ломается с жутким треском.       — Он очнëтся, — снова встряла Гермиона, собираясь сказать, что истина всё равно раскроется, но Адам оборвал и её.       — Сомневаюсь, что после таких увечий он хоть что-то вспомнит.       Прозвучало настолько холодно и безразлично, что сердце Гермионы застыло на пару мгновений. «Он точно такой же. Промëрзший насквозь» — пронеслось в её голове.       После этого разговор быстро себя исчерпал, и директор, сославшись на неотложные дела, грубо выдворил и профессора, и студентку прочь из кабинета. Оказавшись за дверью, Гермиона быстрым шагом направилась к себе в спальню, не желая даже секунду лишнюю находиться вблизи этих бездушных людей. Ривз нагнал её в два шага и остановил, опустив на плечо тяжëлую ладонь.       — Твою спальню проверят. Палочку лучше перепрятать.       Он почувствовал, как девушка напряглась от этого прикосновения, и тут же одëрнул руку. Гермиона оглянулась через плечо, но глаз не подняла. Лишь кивнула и поспешила восвояси.