Эффект бабочки

К концу четверти психическое состояние Антона ухудшилось. Учебы прибавилось, учителя стали нагнетать с ЕГЭ. Итоговое сочинение сдали не все. Из класса Антона 2 человека, в других классах из параллели чуть больше. Сам же Шастун все написал, но это не прибавляло ему уверенности. С Арсением отношения ухудшились. Из-за учебы Антон очень мало проводил с ним времени. Попов все понимал, он не предъявлял ничего и совсем не обижался, он же взрослый человек. Антон часто срывался, когда старший просто звал поесть или спрашивал, как прошел день. Ссорились... Ссорились по инициативе Антона. Мирились по инициативе Арса. И так почти месяц. Шастун очень переживал по этому поводу. Он часто плачет, на фоне стресса сильно и часто болит голова. Часто уходит спать от Арсения в зал. Со сном тоже проблемы. То заснуть не получается, то проснуться нереально трудно. Доходило до того, что 3 дня они не разговаривали. Арсений старался идти на контакт, а Антон просто игнорировал или грубил. Он осознавал, что так нельзя, но он не мог справляться со своими эмоциями. И так почти месяц... *** Очередная ссора. В этот раз не понятно, кто стал инициатором, но конфликт шел очень тяжело. Антон кричал, а Арсений кричал в ответ. Ощущение, что Шастун боится своих же эмоций, а Попов, видя это и зная, что парень боится громких звуков, усугубляет все. - Арс... Арс, прекрати... прошу... - через какое-то время Антон оказался в состоянии, похожем на паническую атаку. Он плакал, его тело содрогалось от слез, болели голова и глаза. - Что? Антон, ты блять сначала доводишь меня, а потом просишь прекратить? Ты нормальный вообще? - Мне... мне плохо, Арс... хватит... - А мне не плохо, Антон? От твоих психов ежедневных мне не плохо? Да они заебали меня уже. Я все понимаю, но и ты пойми, что после работы выяснять отношения мне хочется меньше всего. - Я изменюсь, только... только... прекрати... Арсений видел, что слезы парня не фальшивые, поэтому вышел из комнаты, давая ему возможность успокоиться. Разговор продолжат позже. Хлопнув дверью, Антона пробило еще сильнее. Снова болит голова, болят глаза. Ему приходят воспоминания об отце, от чего добавляются боли в груди и сердце. Его тошнит. Тошнит от страха и самого себя. Он снова сорвался на Арсения. Антон довел своего любимого человека. Арсению же тоже сейчас плохо и все из-за Шастуна. Попов вылечил его после того, как парень лег со вскрытыми венами, поставил на ноги после изнасилования, помог избавиться от отца. А что сделал Антон? Ничего. Сейчас младший плачет от боли, от обиды и злости на самого себя. Ему нереально плохо. Он не может успокоиться и взять себя в руки. Арсений не вспыльчивый, но сегодня Антон вывел его из себя. Мужчина отходчивый. Сейчас он сидел за столом на кухне, стараясь продышаться и взять себя в руки. Нужно поговорить с Антоном. Нужно сесть и поговорить по душам и все прояснить. Но он слышал плач. Заходить к Шастуну сейчас не самое лучшее решение. - Арс... прошу, сделай что-нибудь... У меня сердце болит, я не могу больше... - через 15 минут на кухню пришел Антон, растирая правой ладонью левую сторону груди. Истерика только усилилась. Его трясет, глаза сильно покраснели. Попов увидел, что парень не играет и ему действительно плохо. Мужчина сразу встал и посадил его на стул, после чего потянулся в шкаф с лекарствами. - Все. Покричали и хватит, слышишь меня? - слабый кивок. - Пей. На стол опустились стакан воды, смешанной с корвалолом, и обычная прохладная вода. Антон все выпил, но не без помощи старшего. Арсений стоял рядом и молча придерживал сначала один стакан, потом другой. - Все, продышись. Все хорошо. - Прости... - Потом. Все это потом. Чувствуешь себя как? - Мне плохо очень... голова и глаза болят, от корвалола тошнит сильнее... - Голова не кружится? - Немного... - Пойдем, тебе нужно полежать. Антон встал и Арсений, взяв его за плечо, отвел в зал. Он включил кондиционер, потому что батареи сильно работали и в комнате было душно. - Сейчас потихоньку начнет отпускать. - Шастун лег, а Арсений сел рядом, погладив его по голени. - Прости, пожалуйста... я... - Тош, я тоже виноват... я видел, что тебе плохо и продолжал доводить тебя... довел... - Я... я знаю, что... что ты устаешь... после работы, но... но я не могу ничего сделать с собой... мне тоже тяжело от этих перепадов настроения... - Я знаю. Знаю, родной. Сейчас и учеба, и учителя давят, после уроков устал и может чувствуешь себя нехорошо и хочется побыть одному, я все понимаю... но я тоже не железный... Антош... - Прости, я... я изменюсь... - Все. Проехали. Я прощаю, ты тоже прости меня. Я... я очень виноват. И за сегодня и в принципе. Я не обращал внимания на перепады настроения, а я знаю, как сильно подросток может мучаться с ними. Я должен был помочь... а вместо этого довел тебя. - Арсюш... я так скучал, боже... Антон сел и крепко обнял Попова. Как ему этого не хватало. Арсений знает, как лучше всего успокоить Шастуна и привести в себя. Путь к его сердцу лежит через разговоры до утра. Ну или как минимум до поздней ночи. Обнимая Антона, Арсений говорил такие слова, в которых младший нуждался месяц. Шастун все еще плакал, но сейчас это мелочи. Он в объятиях любимого человека, а значит проблем нет. Арсений похож на розу, а его слова - на ее шипы. Антон словно сидел где-то в поле, а вокруг него были кусты роз. Его шипы кололи больно, но кололи успокоительным. С каждым словом Шастун успокаивался сильнее. С каждым прикосновением ему становилось легче. Арсений говорил обо всех своих переживаниях, а Антон - о своих. Снова они занимаются чем-то гораздо интимнее секса. Антон обнажает свое сердце, показывая, где болит и позволяя Арсению успокаивать воспаленные участки. *** Выясняли отношения долго и тяжело. Антон много плакал в этот вечер. Его слезы имели накопительный характер. Ему было больно, обидно, он злился на себя и ему было одиноко. Антону не хватало тепла, любви и заботы. В этот месяц ему очень не хватало Арсения. 22:45 ночи: - Так, время уже много, давай ложиться спать, тебе вставать завтра рано. - сказал Арсений, поднимаясь с кровати. Антон сидел и смотрел пустым взглядом в стену. Глаза влажные и красные, на щеках застыли слезы. - Можно я завтра дома останусь...? Я плохо себя чувствую... да и суббота, Елены Михайловны в школе не будет. - Какие уроки будут? - Там изменения... география, биология, английский и литература. - Литература... ты же сдаешь ее, нежелательно пропускать. - Знаю... Арс, пожалуйста... мне правда плохо. - Я верю. Оставайся, я утром раньше встану, напишу классной. - Спасибо... прости еще раз, я... - Тош, давай больше не будем об этом. Пусть это будет наша первая и последняя ссора. - Угу. - Вытирай слезы и успокаивайся. Так, ты говоришь, что тебе плохо, что конкретно беспокоит? - Голова болит очень, в груди давит... тошнит... - Я сейчас принесу успокоительное и обезболивающее и ляжем спать. Утром будить рано не буду, подниму часов в 11 если что. - Хорошо. Только давай не корвалол, меня нахер вырвет. - Так сильно тошнит? - Да... - Скорее всего нервы... я сейчас. Арсений вышел из спальни, а Антон прижал ладони к лицу. Состояние ужасное. От стресса поднялась температура, болела голова, появилась тошнота и боль в груди. К утру это не пройдёт, Шастун долго в таком состоянии. Сидеть на уроках совсем не хотелось. Попов вернулся в комнату спустя пару минут, держа в руках стакан воды и 2 блистера. Дав Антону таблетки, мужчина сел рядом, погладив его по голове. Парня сильно трясло, дыхание было сбитым, а взгляд - пустым и потерянным. Глаза больше не сияли. В них застыли слезы. - Все... сейчас отпускать начнет. - После всего, что было... после грубости в твой адрес, после психов... ты же не поменяешь свое отношение ко мне? - Тош... - Во всем этом виноват только я, не отрицай. Не говори что-то типа "мы оба виноваты", нет... это не так... - Антон снова заплакал, опустив голову. - Ты так много сделал для меня... а я... Арс, ну животные так себя не ведут. Это было очень эгоистично с моей стороны, очень мерзко... ты работаешь, устаешь, приходишь домой и слушаешь психи какого-то подростка. Нельзя так, я понимаю...  я не знаю, что со мной было... - Не плачь, солнышко... все. Было и было, слышишь? - Арсений крепко обнял его, гладя по спине. - У каждого могут быть плохие дни, это нормально. А в твоем возрасте то гормоны, то еще что-то. Раздражительность - это нормально. Особенно сейчас. Я знаю, как ты мучаешься с этим ЕГЭ, эмоционально очень тяжело, чувствуешь себя нехорошо из-за этого, закрываешься, в этом нет ничего страшного. Тош, я работаю с такими людьми, я не вижу в этом чего-то ненормального. Твои психи не со зла. Тебе плохо, я это понимаю, я стараюсь помочь, а ты не даешь. Ты закрываешься, а этого делать нельзя. - Ты прав... я постоянно плохо себя чувствую. У меня весь этот месяц так. Чуть перенервничаю - температура под 38 и тошнит... - Ни разу не рвало? - В школе один раз неделю назад, я с последнего урока ушел... и дома один раз в тот же день. Тогда же и температура была 38.4, обычно так высоко не было. - И мне ничего не сказал... ладно, из-за чего это было предположить можешь? - Последним уроком была математика, должны были сказать результаты пробника. - Ну понятно. Вот тебе и тошнота, и рвота, и температура. Ладно... - Арс... - М? - С нашими отношениями все будет хорошо? - Конечно. - Попов улыбнулся и отстранился, посмотрев младшему в глаза. - Все. Давай забудем этот день вообще. Да и месяц тоже. Все, в выходные постарайся поднабраться сил и успокоиться. Говорю сразу, если тошнота на нервной почве будет продолжаться, то ляжешь в больницу. - О нет, спасибо. - Вот и хорошо. Я рад, что ты все понял. - Мы оба виноваты... - Абсолютно верно. - Больше я, но... - Мы оба виноваты в равной мере. - Антон слабо кивнул. - Все, в школу завтра не идешь. Ложись, я на всякий случай принесу воды и приду. - Ляжем вместе...? - Вместе. Антон улыбнулся, после чего лег на бок, а на его плечи опустилось теплое одеяло. Свет погас. Шастун сразу почувствовал себя в безопасности. Ему потихоньку становилось легче. Через пару минут пришел Арсений и лег рядом, крепко обняв парня. Что бы ни случилось, как бы не было сложно, Попов всегда будет рядом. Он всегда будет любить Шастуна, всегда постарается ему помочь. Антон рассказал ему о тьме внутри себя, а Арсений продолжает смотреть на него, как на солнце. Это дорогого стоит. Антон и все, что с ним связано, не может быть грязным, мерзким. Это всегда что-то теплое, светлое, чистое... Шастун - это самое настоящее счастье для Арсения. Он никогда не думал, что в подростке, вскрывшем вены, он найдет смысл жизни. Не думал, что счастье может быть таким тихим, уютным, родным... он не кричит о любви на каждом углу. Он просто любит. И Антон любит. Им просто повезло. Два сердца смогли встретиться в самый трудный для обоих момент, а сейчас одно смогло обнажить себя, чтобы показать, где болит, а второе - залечило израненые места.