Heart To Heart

      Теплая летняя ночь радовала глаз ясным небом. На темном покрывале ночи тускло светили звезды, приглушенные светом города.       Карин и Тоширо лежали на крыше ее дома и болтали о всяких мелочах, которые взрослые бы назвали чем-то не стоящим внимания, но для них эти вещи имели значение.       Была очередь Куросаки рассказывать о том, как прошли ее день, неделя, месяц. Она сбивчиво перепрыгивала с темы на тему, немного волнуясь, потому что это была их первая встреча после признания. После первого настоящего поцелуя. Первая встреча, как пары.       Карин прервалась, когда заметила на себе пристальный взгляд Хитсугаи. Внезапно он перевернулся и навис над ней, опираясь на локти по бокам от нее. И все так же неотрывно и внимательно смотрел ей в глаза, словно весь мир сосредоточился под ее зрачками.       Ее сердце подпрыгнуло где-то в горле, а потом ухнуло в живот и застучало там с новой силой.       Куросаки сглотнула, ощущая поднимающийся по шее жар смущения. Тоширо еще немного наклонился, и она не выдержала, шепнула еле слышно:       — Ты чего?       — У тебя в глазах звезды отражаются, — также тихо ответил Тоширо, скользя взглядом по чарующей радужке цвета штормового неба.       — Серьезно? — Карин удивленно выдохнула.       — Да, — кивнул он и наклонился еще ближе, согревая кожу ее губ своим дыханием. — Невероятно красиво.       — Что именно? Звезды или мои глаза? — ухмыльнулась она.       — Твои глаза, конечно же, — теплая улыбка приподняла уголки его рта. — Звезды красивые, только потому что отражаются в них.       У Карин перехватило дыхание, сердце застучало сильнее. Сколько бы раз Тоширо не делал ей комплименты, она все не могла привыкнуть. Поверить. Но его взгляд, такой честный и любовный взгляд не мог ей врать. Ему она верила.       — Знаешь, если бы мы были в книге или фильме, это был бы идеальный момент для поцелуя, — как бы между делом сказала Куросаки, делая максимально незаинтересованный вид.       — Это был такой тонкий намек? — Хитсугая насмешливо поднял бровь.       — Если это для тебя тонкий намек, то как ты тогда воспримешь фразу «я хочу, чтобы ты поцеловал меня сейчас»? — Карин с вызовом посмотрела на него.       — Как сарказм, — он беспечно пожал плечами.       — Тоширо, ну какой же ты..., — она не договорила, звук ее голоса был захвачен губами Тоширо, взят в плен, а ей оставалось только удовлетворенно прикрыть глаза и зарыться пальцами в непослушные белые волосы.       Видит бог, она ненавидит всякие романтические клише, типа когда один перебивает или затыкает другого поцелуем. Но вся ее неприязнь, вся нелюбовь к такого рода вещам резко куда-то улетучивается, если это Тоширо. Тогда ей нравится абсолютно все что угодно, и даже для вида препираться не особо хочется. Хочется только плавиться под его осторожным напором, смаковать движения его губ и ничего больше.       Они с тихим вздохом отстранились, всего на миллиметр. Один взгляд, и этот миллиметр снова был преодолен, а к треску цикад и жужжанию фонарей вновь прибавился звук поцелуев.       Когда они наконец закончили, было слышно только их громкое прерывистое дыхание. Тоширо обратно лег на спину, положил руку под голову и стал вслушиваться в речь Карин, которая снова потекла горной речкой — быстро и без остановки.       — Ты не устал? — она повернулась в его сторону через какое-то время, заметив как он притих.       Хитсугая, до этого лежавший с закрытыми глазами и явно уже почти пересекший грань между реальностью и сном, чуть встрепенулся и с трудом разлепил веки.       — Я не сплю, не сплю, — сказал он через зевок.       — Ага, вижу. Может, закончим на сегодня?       — Нет-нет, продолжай, — он поудобнее устроился и сфокусировал сонный взгляд на ней. — Пожалуйста, рассказывай дальше. Мне нравится тебя слушать.       — Ну как хочешь, — шепнула Карин, пряча улыбку, и продолжила.       Прошла еще пара минут, и она услышала характерное посапывание со стороны. Повернула голову — Тоширо все-таки уснул.       Куросаки перевернулась на бок, тихонько, чтобы не задеть и не разбудить, и принялась рассматривать его озаренное лунным светом лицо. Брови расслаблены, ресницы бросают тень на скулы, бледные губы чуть приоткрыты. Прядь волос неудобно упала на его лоб, раздражая, и Тоширо поморщился. Без задней мысли Карин смахнула волосы на другую сторону, отмечая с тихой радостью, как его лицо снова расслабилось, голова рефлекторно потянулась за ее ладонью.       Куросаки улыбнулась и села, положив голову на прижатые к груди колени. Шевеление сбоку — Тоширо поменял положение, свернувшись калачиком. Ее это улыбнуло.       «Спит в позе эмбриона, интересно. Наверное, спал бы сейчас на кровати, то обнимал бы одеяло или подушку...»       «... или меня.»       Конец мысли проскочил в голове, и ее щеки тут же загорелись. Хоть они с Тоширо и встречались, но представлять себя в одной с ним кровати все еще было слишком неловко и боязно. Но определенно очень волнующе.       Откуда-то подул холодный ветер, и она поежилась, погладив плечи.       Как бы то ни было, а его надо разбудить. Ему еще в Общество Душ возвращаться.       — Нет! — вдруг донесся с его стороны негромкий, но четкий возглас, совсем не похожий на лепет спящего.       Карин удивленно обернулась и вгляделась в его напряженное лицо и безмолвно шевелящиеся губы.       — Тоширо, ты чего, не спишь?       В ответ она получила лишь еще несколько восклицаний, уже более тихих, и беспокойство в языке его тела. Он заерзал на черепице, и та моментально стала покрываться льдом. Карин дернулась, когда поняла, что начала скатываться вниз, и ухватила Хитсугаю за шиворот косоде, чтобы он не заскользил к краю.       — Тоширо, проснись!       Крыша почти полностью обледенела, ноги и руки скользили в поисках опоры, держаться больше было не за что, а край все приближался.       — Тоширо!       Он очнулся, громко заглотнув ртом воздух, и в панике сжал руку Карин. Доля секунды — и он взял реацу обратно под свой контроль, лед испарился, как будто и не бывало, а они в последний момент уперлись ногами в край водостока.       Молчание и тяжелое дыхание. Они не сдвинулись с места, так и остались лежать возле самого края с ногами на водосточной трубе.       Тоширо все сжимал ее ладонь и неверяще оглядывался, словно до сих пор до конца не проснулся.       Карин положила другую руку ему на грудь, над сердцем, и он вздрогнул от прикосновения. Удары под ее пальцами были быстрыми и сильными.       — Все в порядке, — не то вопрос, не то утешение.       Тоширо наконец посмотрел на нее осмысленно, сглотнул и медленно кивнул. Отвернулся в сторону горизонта и молча уставился на темное небо.       Он ничего не сказал. Она ничего не спросила.       — Извини, — шепнул он.       — За что?       — Я заморозил тебе крышу. И ты чуть не упала. Прости.       — Пустяки. Главное, что обошлось, — выдохнула Карин.       Снова тишина. Цикады. Фонари. Вдалеке проехала машина. Кто и куда едет так поздно? Или уже «так рано»?       — Что тебе приснилось? — тихо спросила Карин.       Еще минута молчания. Тоширо уже открыл рот, но, так и не решив, с чего начать, просто шепнул:       — Давай не будем об этом.       — Хорошо.       Хитсугая встал, опираясь на воздух, и наклонился, чтобы подхватить ее на руки.       — Да я и сама могу...       — Карин.       — Ты же устал, и вообще...       — Карин! — он ловко поднял ее в воздух и прижал к груди. — Уж до комнаты я тебя донести смогу, не переживай.       — Ладно-ладно, сегодня побуду принцессой немного, — она скрестила руки на груди, пока Хитсугая уже спустился и залезал в ее окно.       — И давно ты не против быть принцессой? — усмехнулся Тоширо.       — Если принц — ты, то давно, — пробормотала она.       Он зарделся и ненадолго замолчал, аккуратно поставив ее на пол и думая, что можно съехидничать в ответ. Ехидство в голову не пришло, а вот...       — Не хочу быть принцем, — сказал он наигранным скучающим тоном. — Хочу быть драконом, который украл принцессу.       — Что тогда будешь делать с принцем, который придет благородно спасать меня, чтобы взять в жены и чтобы я родила ему тридцать наследников?       — Убью, — Тоширо ответил не задумываясь.       — А второго?       — Тоже.       — А третьего? Двадцать пятого?       — Всех. Никому не позволю отнять тебя у меня.       Карин довольно покраснела, но спрятала улыбку и сделала притворный вид, что его ответ ей не понравился.       — Я не твоя вещь, чтобы отнимать меня у тебя. И не надо меня защищать, я и сама могу.       — Но... ты мое сокровище, — неуверенно и искренне шепнул Тоширо, и от этого звука у нее пробежались мурашки по рукам. — А драконы всегда защищают свои сокровища.       Ну вот и что вразумительного она должна на это ответить? На его щенячий взгляд и такие честные и наивные слова?       — Вот после таких твоих слов я и начинаю чувствовать себя принцессой. Я прям как типичная девчонка становлюсь, и это твоя вина, — кое-как она нашлась с ответом.       — Это плохо?       — Что именно?       — Хотеть к себе особого отношения как к принцессе? Разве это плохо?       — Да нет. Не плохо, — Карин смущенно заправила прядь за ухо. — Быть принцессой не плохо. Тем более с таким драконом, — улыбнулась она.       Тоширо смущенно отвел взгляд и покачал головой.       — Мне пора.       — Я знаю.       — Тогда, — он наклонился и быстро чмокнул ее в щеку, — до встречи.       Карин оставила быстрый поцелуй на его губах:       — До встречи.       Она моргнула, и вот в комнате никого больше нет. Прохладный ветерок, раскрытое окно и колыхающиеся занавески — все, что говорило о его присутствии здесь миг назад.       И еще тепло в ее сердце, подаренное ей самым любимым на свете холодным мальчиком.