Наложник

Примечание автора: Халима, как всегда, невыносима, а Сайно сталкивается с трудными чувствами. Здесь будет последняя сцена секса на пару глав, так что наслаждайтесь! Сайно с нетерпением этого ужина не ждал. На самом деле, это было последнее, что он хотел делать. В его голове боролось так много вещей за доминирование, тот факт, что Лесное королевство, скорее всего, было набито агентами Фатуи, вполне реальная возможная женитьба, ожидающая его, и не говоря уже о том, что он знал, что есть что-то, что беспокоит Тигнари, о чем он не говорит. Он не давил, он никогда не давил, но он мог видеть это по тому, как он смотрел на него, как он держался, его манерам. Он предполагал, что это действительно могло быть нервозностью из-за возможности встретить здесь семью, о которой он никогда не знал, но Сайно просто нутром чувствовал, что у него на уме что-то гораздо большее. Тигнари всегда был так сосредоточен на всех, кроме себя, и, хоть убей, Сайно никогда не мог получить точного прочтения того, что на самом деле происходит у него в голове. Его сводило с ума то, что кто-то, кого он так сильно любил, боролся с чем-то, о чем он не чувствовал себя достаточно комфортно, чтобы говорить. Однако Сайно знал, что если он будет давить, Тигнари просто закроется. Загонять его в угол было последним, что он должен был делать. Он не мог не вспомнить о разговоре, который состоялся у него с Тигнари накануне. Тигнари был искренне обеспокоен нравом Халимы и ее неприязнью к нему. Он беспокоился, что как только они с Сайно поженятся, она найдет способ навредить ему или избавиться от него... и Сайно ненавидел то, что сам думал, что его страхи действительно основаны на реальности. Он надеялся, что как только Михаила раскроют, его отец отменит брак, но если он этого не сделает... Сайно начинал думать, что Тигнари, возможно, лучше остаться в лесу с другими Валука Шуна, как бы его ни убивала эта мысль. Не то чтобы он никогда не сможет приехать, с новым слиянием королевств он мог приезжать сюда, когда захочет. Он очень надеялся, что до этого никогда не дойдет. «Сайно?» — прорвался сквозь его мысли голос Тигнари, когда он посмотрел из одного из окон. Тигнари стоял в дверях ванной комнаты, полотенце все еще покрывало его влажные волосы. «Ты в порядке?» Тигнари всегда мог видеть его насквозь так легко, как будто он мог читать каждую его мысль. Сайно хотел бы, чтобы у него был такой же навык. Он кивнул. «Просто думаю. У нас мало времени». Тигнари встал рядом с ним, и Сайно уловил слабые намеки на дождь и сандаловое дерево. Ему нравилось, когда Тигнари пах им, это удовлетворяло собственническое чувство, о котором он и не подозревал. Обычно они вместе принимали ванну, однако, поскольку ужин был всего через несколько часов, у них не было времени увлечься, как, как знал Сайно, они, вероятно, сделают. То влечение, которое он испытывал к Тигнари, было непохоже ни на что, что он когда-либо чувствовал раньше, ни один любовник, который когда-либо занимал то же место. Тигнари опьянял и вызывал привыкание, каждое мгновение каждого дня Сайно хотел провести, прикасаясь к нему или целуя его, даже если у них не было секса. Он не хотел ничего, кроме как выйти за него замуж, соединить их вместе навечно и связать их даже в загробной жизни. Он нуждался в Тигнари так же, как в дыхании. Он был так болезненно, неоспоримо влюблен в него. Он был уже некоторое время, хотя никогда не говорил об этом вслух. Он решил показывать это своими действиями, маленькими подарками, которые он делал Тигнари, мягкими прикосновениями, нежной близостью, маленькими поцелуями. Но он не мог этого сказать, пока не мог. Пока не узнал без тени сомнения, что Тигнари чувствует то же самое. Он не сомневался, что он нравился Тигнари, что его влекло к нему, что он нравился ему, но любил ли он его? Сайно боялся узнать ответ, он боялся, что это будет что угодно, кроме «да». Он почувствовал руку Тигнари в своей руке и посмотрел на него, чтобы увидеть легкую обеспокоенность в его глазах. «Все получится», — заверил его Тигнари. «Мы знаем, что доказательства здесь, нам просто нужно их найти». Сайно кивнул, поднося руку Тигнари к своим губам, нежно поцеловав его костяшки пальцев. «Теперь осталось только найти время, чтобы осмотреться». «Я сделаю это, если ты отвлечешь Халиму», — предложил Тигнари, и Сайно покачал головой. «Мы не можем рисковать, что тебя поймают», — объяснил Сайно. «Если охранники найдут тебя, Халима будет рада наказать тебя за то, что ты бродишь вокруг, а я не могу этого допустить. Если они найдут меня, я смогу отговориться». «И что же мне тогда делать, пока мы здесь?» «Ты», — Сайно протянул руку и убрал несколько прядей волос Тигнари с его лица, — «получил заслуженный отпуск. Ты пойдешь и найдешь все интересные растения, цветы и фрукты, и запишешь свои любимые. Ты будешь рисовать их, изучать и наслаждаться лесом». «Но…» — Сайно приложил палец к губам Тигнари, заставив его замолчать. «Не спорь со мной». Он приказал, сразу же заметив румянец, покрывший щеки Тигнари, когда ему сказали, что делать. Покорная сторона Тигнари была очаровательна, и она никогда не переставала вызывать жар в паху Сайно. «Перестань противиться, иначе чем я выебу это из тебя». Изменение в глазах Тигнари произошло немедленно, в них поселилась напряженность от угрозы Сайно. Сайно не часто угрожал подобным образом, и никогда не делал этого с Тигнари, но с тем, как его возлюбленный смотрел на него прямо сейчас, он определенно собирался делать это чаще. Затем Тигнари решил открыть рот, намеренно взяв палец Сайно внутрь, и он не мог не думать, что это было абсолютно непристойно, когда он почувствовал язык Тигнари на подушечке своего пальца. Сайно сделал глубокий вдох, пытаясь охладить жар в своих венах. Сейчас было не время, они должны были быть где-то, несмотря на то, что он знал, что Тигнари, вероятно, уже мокрый и готовый. Он не мог сдержать тихий стон, вырвавшийся из его горла, когда он заставил себя вытащить палец изо рта Тигнари. Позже. Они закончат это позже. «Ты меня убиваешь», — признался он, когда Тигнари уставился на него, как кот, поймавший канарейку. «Тебе следует что-то с этим сделать», — поддразнил Тигнари, и Сайно потребовалось все его самообладание, чтобы не вжать его в кровать прямо здесь и сейчас. «Позже», — практически прорычал он, прежде чем в дверь постучали. «Ее Величество Принцесса Халима просит вашего присутствия, Мой Принц и его свита», — раздался голос слуги за дверью. Хорошо, пора начинать.

***

Сайно чувствовал скованность Тигнари, когда сидел рядом с ним. Он позаботился о том, чтобы сообщить Халиме, вдали от безупречного слуха Тигнари, конечно, что лис будет присоединяться ко всем трапезам и встречам, не как наложник Сайно, а как близкий друг. Тем не менее, Тигнари было явно неуютно там, и Халима, очевидно, не была в восторге от того, что она вынуждена делить с кем то внимание Сайно. Сайно был готов согласиться с этим, но он отказывался относиться к Тигнари как к кому-то менее важному из-за этого. За исключением нескольких раз, когда отец Сайно настаивал, чтобы они обедали вместе, Сайно делил большую часть своих трапез с Тигнари, и он не желал останавливаться. «Так скажи мне, Тигнари», — начала Халима, и Сайно немедленно приготовился тонко пресечь все ее оскорбительные слова. «Как ты оказался во дворце? Для Валука Шуны необычно жить в человеческих городах». Она сделала небрежный глоток вина, хотя Сайно чувствовал, что вопрос был чем угодно, но не просто небрежным вопросом из любопытства. Она сидела на противоположном конце стола от Сайно, ее две сестры сидели рядом с ней. Тигнари, казалось, не был уверен, как ответить, и Сайно бросил на него взгляд, молча спрашивая, хочет ли он, чтобы он ответил за него. Тигнари слегка покачал головой, прежде чем наконец открыть рот. «Это довольно длинная история, Ваше Высочество». «У нас более чем достаточно времени». Халима обвела рукой воздух вокруг себя, как будто показывая, что в остальном ничего важного не происходит. Сайно уделял особое внимание Тигнари, выискивая любые тонкие намеки на то, что он хотел, чтобы Сайно вмешался и закончил разговор или сменил тему. «Ну», — начал Тигнари, пытаясь найти лучшее место для начала истории. «У меня было довольно трудное детство из-за пигментации. Я не мог проводить много времени на солнце, иначе я терял сознание и проводил дни больным в постели». «Темные цвета притягивают и поглощают тепло; должно быть, в детстве это было довольно болезненно». В голосе Нахиды звучало сочувствие, в отличие от ее старшей сестры. Тигнари кивнул. «По мере того, как я становился старше, последствия постоянной болезни ухудшались, и в конце концов это достигло апогея. У меня был особенно ужасный эпизод, и в отчаянии мои родители отвезли меня во дворец, чтобы меня вылечили лекари короля. Он согласился спасти мне жизнь, если я… стану наложником принца в обмен». Сайно знал эту историю, он догадался об этом в первый день их с Тигнари встречи, но это не означало, что он ненавидел ее меньше. Он ненавидел то, что его отец считал жизнь Тигнари чем-то, чем можно торговаться, независимо от того, какой стресс он чувствовал из-за отказа Сайно жениться. Однако он не позволял своим кислым чувствам отражаться на лице и следил за тем, чтобы выражение его лица оставалось нейтральным. Последнее, что им было нужно, это чтобы Халима увидела это и почувствовала, что у нее есть преимущество. «Так тебя купили», — прокомментировала Халима самодовольным тоном, как будто она была права. «Валука Шуна, которого забрали из дома и продали, чтобы он грел постель принца, как... жаль. Я думала, что Валука Шун почитают в пустыне». Сайно почувствовал ярость в груди от ее слов. Они не только хотели уколоть Тигнари, но и короля. Однако, прежде чем он успел что-либо сказать, Тигнари потянулся под стол, чтобы крепко схватить его за руку. Это было не для того, чтобы утешить его; это было для того, чтобы помешать ему защищать его. Когда Сино оглянулся, взгляд Тигнари был ясным. Не надо. «Ты, должно быть, чувствовал немалую обиду на короля и принца, не так ли?» Тигнари не ответил какое-то время, и эта тишина тяжело легла на сердце Сайно, хотя он не мог быть расстроен этим. Конечно, Тигнари сначала почувствовал бы обиду, это было нормально... он просто надеялся, что не чувствует ее до сих пор. «Я понял, почему было принято такое решение», — наконец ответил он. «И моя жизнь была спасена благодаря этому. Принц очень добр ко мне, как и его отец. Со мной обращаются хорошо, а не как со слугой или рабом, мне дали место для жизни, одевают и кормят, и я испытываю очень мало ограничений. Я благодарен за свое положение». Халима только хмыкнула. «Я понимаю, что вы с Сайно делите комнату». Казалось, она хотела сформулировать это как вопрос, но забыла. Тигнари кивнул. «Я верю, вы понимаете, что после того, как принц женится, это изменится». Нет, это абсолютно не изменится. Однако Сайно не мог этого сказать, особенно не с той мертвой хваткой, которую Тигнари держал на его руке в тот момент. Он мог бы сломать ему пальцы, если бы сжал сильнее. «Я верю», — просто ответил Тигнари, и Сайно надеялся, что он на самом деле не верит в это. Сайно не мог не восхищаться Тигнари. Несмотря на гнев, который он, несомненно, чувствовал, дискомфорт от того, что его подначивал кто-то, кого он знал, не испытывал к нему никакой привязанности, он никогда не нападал, он никогда не говорил с ней с чем-то, кроме уважения и почтения. Теперь, когда Сайно подумал об этом, даже когда Тигнари, несомненно, чувствовал к нему такую ​​обиду, он всегда вел себя так же. Он никогда не позволял этому негодованию проявиться, он никогда не злился открыто. Он был печален, конечно, но только после того, как Сайно ясно дал понять, что может сделать это без последствий. Сайно всегда считал себя обладателем безупречного самообладания, но Тигнари... он вывел самообладание на совершенно другой уровень. Это просто сделало Сайно более благодарным за то, что ему было позволено увидеть сторону Тигнари, которая не была так сдержана. Он увидел ту его сторону, которая краснела, которая плакала, которая смеялась. Он чувствовал себя привилегированным, что Тигнари так охотно демонстрировал это внешне, когда был раздражен им. Тигнари выписал ему приговор. Он никогда не сможет любить другого так, как любил этого парня. «Хорошо», — Халима завершила тему, вместо этого перейдя к первому предмету, который она собиралась показать Сайно утром, хотя рука Тигнари так и не отпустила его.

***

Сайно был измотан, когда они вернулись в свою комнату той ночью. Солнце давно уже село, а Сайно все еще чувствовал гул вина в своей крови. Тигнари, как всегда, выпил очень мало, его состояние было еще в полном порядке. Но что-то беспокоило Сайно, что-то, что алкоголь в его организме высвободил из его губ. «Ты не чувствуешь себя купленным, не так ли?» — спросил он, когда дверь за ними закрылась. Тигнари оглянулся на него, ошеломленный вопросом. Он замолчал; его глаза смотрели мимо Сайно, пока он думал, как ответить. «Нет», — ответил Он. «Уже нет». «Уже?» У Сайно сжалось в груди. Он ненавидел саму идею, что Тигнари когда-либо чувствовал себя просто предметом, который можно купить и обменять. «Сайно, конечно, я чувствовал себя купленным. Я проснулся в незнакомом месте, и мне сказали, что в обмен на мою жизнь я должен спать с принцем, когда он захочет, мое согласие или желание не имеют значения. Я не мог знать, каким ты будешь, я не мог знать, какой будет моя жизнь. Я чувствовал себя… собственностью». «Ты не собственность». «Но это правда, Сайно». Эти слова, несмотря на то, что в них не было ни жара, ни обиды, ни гнева, ранили глубже, чем, как он полагал, знал Тигнари. «Возможно, не для тебя, но для законов, для королевства я собственность. Меня можно купить и продать. Кроме прав, которые ты мне дал, у меня нет никаких. Я не могу владеть собственностью, не могу держать свои собственные деньги или счета, моя личность — наложник принца». «Тигнари…» Сайно не знал, что на это сказать. Он не ожидал такого честного ответа, хотя и предполагал, что Тигнари не из тех, кто приукрашивает. Он сказал правду, какой бы она ни была. «Я не говорю, что это плохо, Сайно». Тигнари прервал его, прежде чем он успел что-то возразить или добавить. «Я имел в виду то, что сказал Халиме: мне нравится моя жизнь, я счастлив во дворце. Ты хорошо ко мне относишься, твой отец хорошо ко мне относится. Ты никогда не заставляла меня делать то, чего я не хотел, и я никогда не чувствовал давления, чтобы лечь с тобой в постель». Сайно знал, что эти слова должны были успокаивать, но он не мог не чувствовать себя обеспокоенным ими. «Ты бы сделал это, если бы не был наложником?» Вопрос вылетел прежде, чем он успел его отфильтровать. Сайно начал жалеть, что выпил. «Что?» Тигнари выглядел сбитым с толку вопросом. «Сайно, ты выпил, нам просто нужно пойти спать». Он был трезв, просто снисходителен. Его слова были скомпрометирующими, а не его рассуждения. «Я совершенно трезв», — утверждал он. «Пожалуйста, просто ответь мне. Ты бы лег со мной, не будучи наложником?» Он не был уверен, на какой ответ надеялся. «Я бы тебя не узнал, если бы не был наложником, Сайно». «Если бы ты меня знал, то…» Ему нужно было знать ответ, он был ему нужен. Тигнари долго молчал, вглядываясь в лицо Сайно в поисках чего-то, что принц не мог определить. «Да». Наконец он ответил, и Сайно захотелось плакать. Он не осознавал, что затаил дыхание, пока не выдохнул. Этот ответ успокоил его. Сайно кивнул. «Хорошо». Это все, что он сказал. Он не был уверен, куда идти дальше. Момент был настолько напряженным, что теперь, когда все снова выровнялось, он почувствовал себя немного не в своей тарелке. К счастью, Тигнари, казалось, был более чем счастлив взять на себя инициативу, когда он вошел в пространство Сайно, надежно положив руки по бокам. Его прикосновение было успокаивающим, теплым и знакомым. «Ты волновался, что я скажу нет?» — спросил Тигнари, и в его голосе прозвучала легкая дразнящая нотка. Сердце Сайно затрепетало, когда он увидел его самодовольную ухмылку. «Возможно». Он ответил честно, поднося руки к предплечьям Тигнари, скользя ими вверх к его плечам. Тигнари наклонился вперед, прижимая целомудренный, сладкий поцелуй к его губам. «Хочешь узнать секрет?» — спросил он. Сайно ответил, наклонив голову, сильнее прижимаясь к поцелую. «Когда я впервые увидел тебя, одетого только в полотенце, я подумал, что ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо видел». Сайно почувствовал, что краснеет от признания. Руки Тигнари скользнули вверх по его бокам и по груди, его большие пальцы скользнули по его соскам через тонкую ткань, которая их покрывала. Сайно ахнул в поцелуе, позволяя Тигнари лизнуть его рот. «А я думал, что ты самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел», — сказал он между поцелуями. Прошлой ночью он попробовал на вкус более доминирующего Тигнари, и это заставило его жаждать большего. Он хотел позволить Тигнари делать то, что он хочет, использовать его так, как он хочет, будь то езда на нем сверху или смена ролей. «Ну, это прекрасное создание очень хотело бы закончить то, что мы начали ранее». Тигнари съязвил, прикусив губы Сайно. Его клыки были острыми, и Сайно задался вопросом, не пустят ли они кровь, если он действительно сильно укусит. Он промычал. «Можем ли мы попробовать что-то другое?» — спросил он. Если бы Тигнари ответил «нет» на его просьбу, он бы отступил, но он должен был спросить. Тигнари утвердительно промычал. «Я бы хотел, чтобы ты меня трахнул». Тигнари замер, отстранившись ровно настолько, чтобы посмотреть Сайно в глаза. «Я никогда…» «Нам не придется этого делать, если ты не…» Тигнари заставил его замолчать поцелуем. «Ты уверен?» — спросил он в губы Сайно. Сайно кивнул в поцелуй. «Да». Прежде чем он успел что-то сказать, Сайно подтолкнули к кровати. Его колени уперлись в край, и он упал обратно на матрас. Его сердце колотилось в груди так же, как в первый раз, когда они с Тигнари спали вместе, когда он лишил Тигнари девственности. Сайно был далек от невинности в любом смысле этого слова, но с Тигнари это было впервые, и он чувствовал то же волнение, что и в первый раз, когда раздвинул ноги для любовника. «Ты уже делал это раньше?» — спросил Тигнари, забираясь на кровать после него и устраиваясь между коленями Сайно. «Принимал, я имею в виду». Сайно кивнул. «Несколько раз». Он ответил. «В тумбочке у кровати есть масло». Тигнари бросил на него взгляд, его уши навострились, как будто он был удивлен. Это было невероятно мило. «Ты это планировал?» — спросил он, открывая ящик прикроватной тумбочки и доставая оттуда флакон с маслом. «Не в этот конкретный момент», — ответил Сайно. «Хотя я хотел быть готовым на случай, если это произойдет». Тигнари поставил флакон на кровать рядом с ними, прежде чем наклониться вперед, обхватив голову Сайно руками и глядя на него сверху вниз. «Как долго ты об этом думал?» — самодовольство вернулось в тон Тигнари, и Сайно солгал бы, если бы сказал, что это его не возбуждает. «Несколько дней». Он просто сказал, прежде чем его губы были запечатаны поцелуем Тигнари. Он лизнул губы Тигнари и быстро получил доступ. Он никогда не насытится вкусом Тигнари, вкусом его губ, его кожи, его смазкой. Он был весь сладкий, и Сайно подсел. Тигнари поцеловал его губы, потом его челюсти и лизнул его пульс, хотя не укусил и не оставил следа. Сайно хотел бы иметь такую ​​возможность. Он хотел бы иметь возможность посмотреть в зеркало и увидеть все любовные укусы, которые Тигнари мог оставить на нем. Однако, пытаясь представить себя подходящим принцем для брака, было важно, чтобы его кожа оставалась безупречной. После того, как все это закончится, и они вернутся домой, он даст Тигнари разрешение оставить столько следов, сколько он захочет, независимо от того, что скажет его отец. Тигнари целовал его горло, пока не достиг воротника туники. Его пальцы умело расстегнули пояс Сайно с привычной легкостью, вытащив его из-под него и отбросив, прежде чем он поднял ткань верха Сайно и стянул её через голову. Это тоже было отброшено в сторону, Сайно будет думать об этом утром. Тигнари сел назад, положив руки на живот Сайно, и просто посмотрел на него. Он отчаянно хотел узнать, о чем думает лис, что вертится у него на уме. Сайно чувствовал себя обнаженным, выставленным напоказ, хотя он не мог найти в себе силы сопротивляться. Тигнари проложил дорожку поцелуев от ключицы Сайно вниз по его груди. Он лизнул один из его сосков, улыбаясь выдоху, который он вырвал из губ принца. Он повторил действие, на этот раз взяв бугорок между губами, посасывая ровно столько, чтобы вырвать стон из горла Сайно. Его пальцы запутались в волосах Тигнари, потирая основание его ушей так, как он знал, что ему нравится. Тигнари практически мурлыкал, когда он оторвал рот от одного соска и уделил равное внимание другому. Они были красными и опухшими к тому времени, как он закончил, временная метка территории, которая исчезнет к утру. Он проложил дорожку поцелуев вниз по животу Сайно, облизывая его пресс, прежде чем должным образом устроиться между его ног. Сайно слегка зашипел, когда его пояс был стянут вниз, чтобы позволить его члену выскочить на свободу, уже твердый у его живота. Тигнари стянул его штаны до конца, сняв их и бросив на пол. Он поцеловал бедро Сайно и кое-что понял. «Ты можешь оставить следы там». Сайно прерывисто выдохнул. Он уже задыхался, а Тигнари еще почти не прикасался к нему. «Оно останется прикрытым». Взгляд в глазах Тигнари, когда он смотрел на него сквозь ресницы, можно было описать только как собственичный, когда он резко укусил нежную кожу. Сайно ахнул, слегка подпрыгнув от резкой боли, прежде чем язык Тигнари омыл след, чтобы успокоить его. Он застонал, когда Тигнари втянул его кожу, создав засос, который останется еще долго после утра. Он усеял его бедра следами и синяками, приближая Сайно все ближе и ближе в каждый раз, когда он чувствовал, как его разум затуманивается удовольствием. Первого прикосновения языка Тигнари к его затвердевшей длине было почти достаточно, чтобы заставить его кончить прямо здесь и сейчас, когда прерывистый стон вырвался из его губ. Тигнари обхватил пальцами основание его члена, обхватив губами кончик, когда он опустил голову. Он взял его примерно наполовину в рот, прежде чем отстраниться, втянув щеки, и Сайно пришлось схватиться за простыни, чтобы не подпрыгнуть бедрами. Тигнари облизал его кончик, затем чуть ниже головки, когда он снова опустился. Его рука начала гладить то, что он не мог вместить, и спина Сайно выгнулась, когда удовольствие захлестнуло его. Его другая рука схватила волосы Тигнари, слегка потянув и вызвав стон из его горла, который Сайно почувствовал по всей длине по своиму члену. Он был уже смущающе близко. «Тигнари…» Он предупредил, когда Тигнари втянул свои щеки на подъеме. Не нуждаясь в ещё больше слов, Тигнари выпустил его, сжимая его основание, чтобы не дать ему кончить. Он почти хотел заскулить, но прикусил язык. Тигнари потянулся и схватил флакон с маслом, откупорил его, прежде чем щедро вылить его на пальцы. На короткий момент Сайно позавидовал способности Тигнари к самосмазке. Первое прикосновение пальца к его входу было странным, так много времени прошло с тех пор, как его в последний раз растягивали. Тигнари терпеливо обвел его ободок, ожидая его кивка согласия, прежде чем он так нежно протолкнется мимо кольца мышц. Он тяжело вздохнул от новой волны возбуждения, его тело помнило это ощущение и знало, что будет дальше. Тигнари старательно двигал пальцем, следя за тем, чтобы он входил легко, прежде чем он прижал другой рядом с ним. Жжение было восхитительным, удовлетворяя потребность, о которой Сайно даже не подозревал. Он тронулся на пальцы, пытаясь взять их глубже. «Я никогда бы не подумал, что тебе понравится, когда тебя трахают», — размышлял Тигнари, наклоняясь и покрывая поцелуями живот Сайно, продвигаясь вверх по его туловищу, пока не смог целомудренно поцеловать его в губы. «Мне нравится а-ха-» Тигнари согнул пальцы, поглаживая особенно приятное место, от которого по позвоночнику Сайно прокатилась волна удовольствия. «Мне нравится многое из того, что мы еще не сделали». Тигнари промычал, в звуке отчетливо слышалась улыбка. «Тебе придется мне показать». Сайно мог только кивнуть, когда был добавлен третий палец. Растяжка была почти неудобной, но ему это нравилось. Он наверняка просил бы Тигнари быть сверху чаще, возможно, после напряженных встреч или дней, когда ему просто нужно было отказаться от некоторого контроля. Когда Тигнари вытащил пальцы, Сайно хотел возмутиться. Однако, когда он увидел, как тот встает, чтобы раздеться, эти жалобы умерли на его языке, когда он увидел огромные пространства светлой кожи цвета лунного света, открывшиеся ему. Он был в нетерпении, когда Тигнари погладил маслом свой собственный член, выстроив его кончик с входом Сайно. Первое ощущение его тупой головки против него уже угрожало вызвать у него стон. Однако, когда головка толкнулась в него, он не смог сдержаться, позволив звуку сорваться с его губ. Это обожгло; однако боль была приземленной, приятной в своем дискомфорте. Он раздвинул ноги еще больше, предоставляя Тигнари больше доступа, пока он толкался дальше. Он наклонился, опираясь на руки по обе стороны головы Сайно, и прижал их лбы друг к другу. «Ты в порядке?» — спросил он, и Сайно кивнул. «Да». Он заверил, прежде чем поднять голову и соединить их рты. Тигнари толкнулся дальше, медленно, пока их бедра не встретились. Сайно вздохнул в поцелуй, привыкая к ощущению вторжения. Он сжал его несколько раз, вырывая отчаянные звуки из горла Тигнари, пока он боролся, чтобы не двигаться. Сайно не продержится долго так, хотя, к счастью, он ожидал, что Тигнари будет примерно в том же положении. «Трахни меня». Он приказал, и Тигнари застонал, целуя Сайно сильнее. Он отвел бедра назад на полпути, прежде чем снова полностью вставить свой член внутрь. Удовольствие немедленно затрещало под кожей Сайно, когда он сильнее схватил волосы Тигнари, подняв другую руку. Он проглотил каждый стон Сайно, почти сразу же задав быстрый темп. В конце концов их поцелуй свелся к тому, что они просто могли дышать друг другу в рот, наполняя воздух стонами, вздохами и хныканьем. Сайно наклонился и обхватил пальцами основание хвоста Тигнари, дергая его, когда он толкался. Его бедра затряслись, когда он задохнулся. «Сайно...» Он задыхался. «Блядь» «Ты… ха-ха… да …. так… так хорошо». Сайно перемежал свою похвалу задыхающимся стонами, когда Тигнари попадал его по простате. Он видел звезды от удовольствия. «Так… так хорошо». Повторил он, выгибая спину. Он снова был близко. «Близко…» — выдавил Тигнари, и Сайно кивнул. «Внутрь». Он приказал, и Тигнари всхлипнул, когда кончил, глубоко погрузившись в тело Сайно, когда он прижал голову к его шее. Ощущение того, что Тигнари кончает внутри него, было именно тем, что нужно Сайно, когда он вскоре кончил. Его оргазм яростно нахлынул на него, вырывая воздух из легких, когда он окрасил свой живот полосами белого. Слова «Я люблю тебя» были на кончике его языка, но он сумел сдержать их. Еще не время. Тигнари обмяк на нем, все еще погруженный в ннго, пока Сайно провел пальцами по его волосам, шепча ему похвалу, пока они переводили дыхание. Поцелуй, которым они поделились после этого, был ленивым и сладким. Они оба были более чем готовы к ванне и постели.