Наложник

Примечание автора: Тигнари принял решение, а Сайно не знает, как к нему относиться Примечание переводчика: Taylor Swift - Cruel Summer Сайно не мог уснуть, уставившись в потолок, на крючки, державшие прозрачную драпировку его кровати. Даже алкоголь не успокоил его разум, как он надеялся, он все ещё метался. Если ему удавалось заснуть, он спал прерывисто, засыпая максимум на час, прежде чем его снова разбудили его мысли. Солнце взойдет через несколько часов, и ему придется столкнуться со своим будущим. Его мысли вернулись к разговору с отцом, к окончательному тону его голоса, когда он рассказал Сайно, что именно произойдет всего через несколько дней. Королева Цветов запросила аудиенцию у короля Дешрета, и во время этой аудиенции король заподозрил, что она предложит союзный брак между их регионами. Она предложит одну из своих дочерей стать женой Сайно, и принц не будет иметь права голоса в этом вопросе. Это вызвало тошнотворное чувство в животе Сайно. Он конечно понимал, но никогда по-настоящему не ожидал, что это будет реальностью, что отец заставит его жениться, но вот он здесь, чувствует себя пауком, пойманным под кружкой, которому некуда идти, и он находится во власти того, у кого есть ключ к его освобождению. «Что?» — спросил Сайно, глядя на отца через стол в его комнате для совещаний. На столе лежала карта всего Сумеру, включая Лесное королевство. Сайно отвел взгляд, уставившись на нарисованные деревья, как будто это они только что решили его судьбу. «Я дал тебе достаточно времени, Сайно». Голос короля Дешрета был твердым и окончательным. «У тебя был год, чтобы выбрать жену, и ты до сих пор ничего не решил. Я надеялся, что, представив тебе Тигнари, я облегчу тебе решение, но, похоже, даже это не помогло тебе». «Я не просил наложника», — возразил Сайно, чувствуя, ка в его груди поднимается разочарование, заставляющее его плечи распрямляться. «Хочешь, чтобы я забрал его обратно? Я уверен, мы могли бы найти ему применение где-нибудь еще во дворце». Сайно замолчал, услышав угрозу. Последнее, чего он хотел, это чтобы Тигнари был где-то, кроме как рядом с ним. Отец Сайно тяжело вздохнул. «Ты должен понять, почему я это делаю, Сайно». Он понимал. Конечно, Сайно всё понимал, он не был наивным. Но это не значит, что ему должно это нравиться. Он кивнул. «Тогда веди себя соответственно. Я не могу направлять тебя вечно и не буду нянчиться с тобой. Однажды ты станешь лидером этой нации, и мне нужно убедиться, что ты к этому готов». Дешрет замолчал. «Каждый правитель, который сидел на этом троне, должен был делать то, чего не хотел, и тот факт, что мне удалось жениться на женщине, которую я любил, не было правилом, это было исключением. Это была удача. Ты думаешь, твои бабушки и дедушки любили друг друга? Они ссорились как кошки с собаками; они спали в разных спальнях». От этой мысли у Сайно закружилась голова. «Ты имеешь полное право расстраиваться из-за этого Сайно, я не говорю тебе быть радостным. Однако твои чувства не изменят того, что уже запущено. Через два дня Королева Цветов будет у наших дверей. Ты решишь, какую из ее трех дочерей ты возьмешь в жены, и на этом все закончится». Дешрет бросил на сына взгляд. «А если ты отложишь свое решение, я приму его за тебя. Ты понял?» Сайно не ответил устно, только коротко кивнул отцу, прежде чем тот был отпущен. После того, как он вышел из комнаты для совещаний, он немедленно направился на тренировочную площадку, отказавшись вдаваться в подробности своего подавленного настроения, когда Тадж спросил. Он упорно дрался, выплескивая все разочарования, которые он чувствовал, через свое копье, когда он заставил Таджа принять оборонительную позу от силы его атак. Конечно, его тренер не отставал, но Сайно мог легко заметить складку беспокойства между его бровями. Он проигнорировал это. К тому времени, как он слишком устал, чтобы продолжать, и упал на колени, сдаваясь, руки Сайно болели, и он чувствовал, как на его ребрах начинают образовываться синяки от нескольких ударов, которые Таджу удалось нанести тупым лезвием. В то время он не чувствовал боли, но, когда он лежал в постели сейчас, его бока болели. Когда он вернулся в свою комнату, он все еще кипел от желания драться, трахаться или чего-то еще, что, как он надеялся, успокоит его измотанные нервы. Когда он увидел Тигнари, лежащего в постели по прибытии, Сайно не хотел ничего, кроме как прижать его к матрасу и заставить его кричать его имя снова и снова, пока он не сможет больше, но он быстро взял себя в руки. Он отпрянул так сильно, что почувствовал боль. Когда Тигнари спросил, в порядке ли он... Сайно хотел сказать ему, он хотел рухнуть и закатить истерику, как избалованный ребенок, но он сдержал себя и закрыл рот. Он был благодарен, когда Тигнари уважал это, когда он не давил. Он планировал быстро умыться и забраться в постель, чтобы свалиться в свой прерывистый сон, но Тигнари заставил его принять ванну, и когда его пальцы прошлись по спутанным волосам Сайно, весь гнев Сайно смыло водой. Одного прикосновения Тигнари было достаточно, чтобы расслабить его и успокоить его взвинченые нервы. Сайно повернулся, чтобы посмотреть на Тигнари, который, казалось, крепко спал рядом с ним, мягкое ровное дыхание заставляло его грудь подниматься и опускаться. Сайно восхищался тем, как его кожа цвета слоновой кости блестела в лунном свете, как его ресницы трепетали, когда он спал, и как прядь волос так изящно падала на его лицо. Сайно был нежен, когда он потянулся через кровать, нежно откидывая волосы, чтобы он мог ясно видеть его черты. Одно из ушей Тигнари дернулось, но он, казалось, не проснулся, и Сайно позволил себе несколько долгих минут любоваться им. «Ты хочешь?» Вопрос был выжжен в его сознании. Еще одна вещь, которая не давала ему уснуть. Еще одна из тысяч мыслей, которые терзали разум Сайно. Самый простой ответ был да, да, он хотел, он хотел так же сильно, как он хотел дышать, это было не столько желанием, сколько потребностью. Однако он ясно дал понять Тигнари, что у него есть контроль, Тигнари был тем, кто должен был решать, какими будут их отношения, он был тем, кто должен был решать, как Сайно позволено относится к нему. Тигнари был как изящное произведение искусства, сделанное из тонкой глины и стекла, и Сайно был более чем счастлив любоваться им издалека, потому что если он его уронит, оно наверняка разобьется. Он предполагал, что если его заставят жениться, по крайней мере, у него все еще будет Тигнари. Никто, даже жена, не могла убедить его оставить Тигнари. Всего за те несколько недель, что они провели вместе, у Сайно возникло ощущение, будто он ждал его всю свою жизнь, он был полностью поглощен им, Тигнари был солнцем, и Сайно жаждал подлететь поближе на своих восковых крыльях. Сайно закрыл глаза. Он больше не мог спать. У него было два дня и еще много разочарований впереди, ему нужно было уехать, ему нужно было оставить дворец и свой титул позади, хотя бы на мгновение. Он снова посмотрел на Тигнари. Но он не сможет взять Тигнари с собой, он плохо себя чувствует в пустыне днем, и Сайно отказывался быть причиной того, что он снова упадет в обморок. Но Мысль о том, чтобы быть вдали от него, была болезненной, и это заставляло Сайно совсем передумать уходить. Нет, если он останется здесь, он просто сойдет с ума и может сказать или сделать что-то, о чем пожалеет, и он не сможет простить себя, если жертвой этой вспышки станет сам Тигнари. Сайно был осторожен, когда вставал с кровати, намереваясь не разбудить Тигнари. Он оставит лису записку, в которой объяснит, что он будет следующие полтора дня на охоте, он же поймет, верно? Даже если Тигнари действительно расстроится, он был уверен, что сможет задобрить его, может быть, купить ему несколько новых цветов на рынке, несколько семян, чтобы посадить в его саду. Это был бы идеальный подарок в стиле «извини, что я исчез на два дня». Тигнари мог бы просто остаться здесь и наслаждаться тишиной и покоем, пока его не нарушит Королева Цветов и ее, несомненно, адские дочери. Это было подло, он не должен был их осуждать, они даже не прибыли. Они могли быть милыми, хотя это не означало, что он чувствовал себя менее кислым по этому поводу. «Сайно?» Принца отвлек от мыслей сонный голос Тигнари. Он посмотрел на кровать, отвлекшись рытья в своем гардеробе в поисках нужной одежды. «Что ты делаешь так рано?» Тигнари зевнул, и Сайно подумал, что это самое милое, что он когда-либо видел. Его уши немного свисали на макушке, а волосы еще были растрёпаны. Он был прекрасен. «Эм», — Сайно на секунду запнулся, не зная, как ответить. «Я уезжаю на пару дней, комната будет в твоем распоряжении, пока я не вернусь». Каким-то образом Сайно знал, что Тигнари с этим не согласится. «Прости?» — спросил он, уже полностью проснувшись, перелез через кровать и устроился на том месте, где лежал Сайно, свесив ноги через край. «Вы просто решили отправиться в путешествие в пустыню?» «Это странно?» «Да, Сайно, это ненормально», — отругал его Тигнари. «Что тебя так взволновало?» Сайно на мгновение замолчал, не зная, как ответить, или даже хотел ли он этого, просто уставившись в свой гардероб. «Я просто…» Он замолчал. Как бы он это ни сформулировал, Тигнари все равно будет волноваться, а это было последнее, чего он хотел. «Мне нужно уйти ненадолго. Прочистить голову». Он решился и молился, чтобы этого было достаточно. Тигнари вздохнул. Это было нехорошо. Это никогда не было хорошо, когда Тигнари вздыхал. Это означало, что Сайно собираются выслушать нотацию. «Я не собираюсь просить тебя рассказать мне, что не так, Сайно», — начал Тигнари, и сердце Сайно заколотилось в груди. «И я не ожидаю, что ты будешь доверять мне всё, что говорит тебе твой отец, и я определенно не ожидаю, что ты будешь доверять мне настолько, чтобы возложить на меня свое бремя, но я хочу, чтобы ты знал, что я здесь. Я беспокоюсь». Этого Сайно не хотел слышать, он не хочет, чтобы Тигнари беспокоился, ему не нужно беспокоиться. Сайно закрыл свой гардероб, вместо этого решив сесть рядом с Тигнари на кровать. «Тебе не нужно беспокоиться, со мной все будет в порядке, я знаю эту пустыню как свои пять пальцев, там нет ничего, что могло бы меня удивить». «Я не о твоей физической безопасности переживаю, Сайно». Слова Тигнари были как удар под дых. Он одновременно ненавидел и любил то, как лис научился так хорошо читать его, иногда это действительно оборачивалось против него. «Возьми меня с собой». Что? «Нет. Тигнари, я не возьму тебя с собой в пустыню. Я не подвергну тебя такой опасности», — возразил Сайно. «Со мной все будет в порядке, Сайно», — возразил Тигнари. «Нет, не будет», — твердо стоял на своем решении Сайно. «И я знаю, именно потому ты здесь». Тигнари выглядел ошеломленным, и именно тогда Сайно понял, что его слова, возможно, были немного резкими. Он отступил назад, взяв одну из рук Тигнари в свою, когда попытался снова. «Послушай, Тигнари. Ты можешь не беспокоиться о моей физической безопасности, но я абсолютно беспокоюсь о твоей. Я каждый день беспокоюсь, что во дворце станет слишком жарко. Я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится там». «Ну и что? Я должен быть просто декоративной лисой в этом дворце до конца своей жизни?» — возразил Тигнари, и тогда Сайно понял, что это проигранная битва. Тигнари стал слишком хорош в противостоянии ему за последние несколько недель, и он бы солгал, если бы сказал, что не был хотя бы немного впечатлен этим. «Ты же знаешь, что это не…» — попытался объяснить Сайно, но Тигнари перебил его. «Сайно», — его тон давал понять, что больше нет места для обсуждения. «Или ты собираешься взять меня добровольно, или тебе придется приковать меня цепью к этой кровати, чтобы я не последовал за тобой». Черт возьми. Тигнари был таким упрямым, и боги, Сайно любили его за это и находили это милым, но это также было так раздражающе. Он ничего не мог сказать, чтобы изменить мнение Тигнари; как только он что-то решил, не было силы на небесах или в Тейвате, которая могла бы поколебать его. Сайно вздохнул. Он предположил, что это лучше, чем столкнуться с гневом Тигнари, когда он вернется, если он был так взволнован, Сайно был уверен, что лис мог бы действительно убить его, если бы он следовал своему первоначальному плану. «Ладно». Сайно раздраженно сдался, и ему пришлось слегка улыбнуться, когда он услышал, как хвост Тигнари радостно застучал по матрасу, явно довольный победой. «Однако», он сделал свой голос максимально твердым и командным, убедившись, что Тигнари слышал каждое его слово. «Мы привезем лишнюю воду, ты все время будешь ехать на яке и будешь находиться внутри паланкина в течение дня, и если ты почувствуешь хоть немного слабости, немедленно скажи мне, понял?» Если бы Сайно не был сумасшедшим, он бы сказал, что, от его тона, удары хвоста Тигнари стали еще громче, и он решил не задумываться об этом, чтобы его разум не унес его в не совсем невинные места с этой информацией. «Понял». Тигнари согласился. Сайно не мог поверить, что он согласился на это. Он добровольно подвергал опасности своего самого важного человека… не то чтобы этот важный человек давал ему большой выбор в этом вопросе.

***

Солнце едва выглянуло из-за горизонта, когда они выехали из дворца. Сайно держал своего вьючного якана несколько шагов позади Тигнари, не спуская глаз с лиса, удобно устроившейся в своем паланкине. Он надеялся, что конструкция из ткани убережет его от большинства солнечных лучей и не даст ему перегреться, но все же настоял на том, чтобы тот ехат впереди, чтобы всегда быть в прямой видимости Сайно. «Итак, Тигнари», — спросил Чигару, сидя вместе с Аароном на третьем яке. Аарон сидел впереди; его спина прислонилась к груди Чигару, а Чигару обхватил его талию, чтобы держать поводья. «Ты, наверное, был очень рад стать наложником принца, а?» Голос Чигару был веселым и добрым, и Сайно был почти уверен, что он не способен даже чувствовать гнев или ревность, воистину святой человек. Тигнари слегка напрягся, но быстро исправил свою позу, хотя недостаточно быстро, чтобы Сайно не заметил этого. Свободная белая ткань его наложного ансамбля развевалась на легком ветерке, его волосы развевались по плечам. Восходящее солнце делало его почти эфемерным, неземным. «Это было… определенно сюрпризом». Тигнари ответил с улыбкой, которая выглядела лишь немного натянутой. Ни Чигару, ни любой другой слуга или стражник дворца не знали истинной причины, по которой Тигнари был там. Они знали, что он был наложником Сайно, но кроме целителей и самого короля, никто ничего не знал о событиях, которые привели его к этому положению. «Я думал, что люди и Валука Шуна нечасто встречаются, должно быть, это довольно сложно — перейти от себе подобных к сексу с человеком». Слова Аарона были грубыми и резкими, и Сайно почти открыл рот, чтобы остановить его от дальнейших личных вопросов, но голос Тигнари опередил его. «Ну, я как бы никогда... ни с кем, так что, полагаю, это не такая уж и сложная задача». Если бы Сайно шел пешком, он бы споткнулся. Он подозревал, что у Тигнари не так много опыта, но, узнав, что он девственник... Сайно не хотел слишком много думать о расплывающимся жаре в своем животе в тот момент. Он тяжело сглотнул, пытаясь сосредоточиться на всем остальном, что происходило вокруг него, на теплом ветру, на песке под ним, на перекати-поле, которое катилось мимо, на чем угодно, кроме мыслей о Тигнари, разложенном на его кровати, как на пиру, и о том, что он первый человек, помимо самого Тигнари, который доведет его до оргазма. Принцу внезапно стало довольно тяжело дышать. «Оооох ... «Его Величество казнит тебя за хоть еще одно словою». Пригрозил Сайно и был еще больше раздражен звуком смеха Аарона. Хотя вскоре за этим последовал визг, когда Чигару дал ему хороший подзатыльник. Он всегда говорил Аарону, что его рот доведет его до неприятностей. Когда Сайно наконец поднял глаза, его глаза встретились с зелеными, и взгляд в них был таким, которого он не узнал. Однако, как быстро он это заметил, он исчез, когда Тигнари повернул голову, чтобы отвести взгляд. «Итак, Тигнари», — голос Чигару предложил приятное отвлечение от предыдущей темы. «Когда мы пошли в твою деревню, ну, я полагаю, это была твоя деревня», — Тигнари просто кивнул ему. «Один из стражников упомянул, что в прошлом году ты принимал роды у его жены. Ты был целителем до того, как пришел во дворец?» Тигнари выглядел удивленным вопросом, но быстро улыбка узнавания скользнула по его лицу, и его хвост начал качаться позади него. «О, ты, должно быть, имеешь в виду Ханбала!» воскликнул он. После этого он промычал в знак согласия. «Да, в прошлом году его жена, Ина, должна была родить осенью, но у нее начались роды на месяц раньше, а наш целитель, Абдулла, была в другой деревне, которую поразил внезапный очаг болезни. Я был единственным, у которого были какие-то познания в травах, и я смог создать для нее обезболивающие — это был просто измельченный корень Ниродхи и лотос, смешанный с небольшим количеством…» Тигнари начал немного отклоняться, прежде чем, казалось, спохватился. Сайно не мог сдержать легкую улыбку, которая тронула его губы. Тигнари был таким увлеченным, было умилительно слушать, как он рассуждает о растениях и грибах. Он мог слушать, как он говорит об этом весь день. «В любом случае, когда Абдуллы не было в деревне, я помог принять роды. Девочка была немного маленькой из-за того, что родилась раньше срока, но с небольшим дополнительным уходом она полностью окрепла». Тигнари, казалось, тосковал по ней в течение какого-то момента. «В последний раз, когда я видел ее, она только начала пытаться ходить». Тигнари не обязательно выглядел грустным, просто напоминал о прошлом. Пока солнце продолжало подниматься, Сайно обнаружил, что немного расслабляется, отключая бесконечные мысли в своей голове, которые говорили ему о его обязанностях, и вместо этого сосредоточился на своей цели на сегодня. Охота. Он спросил у кухонного персонала, нужно ли им что-то конкретное, и главный повар сказал ему, что у них заканчивается дичь, так что это будут стервятники. Пока они путешествовали, они еще никого не видели, хотя было изобилие скорпионов, и к тому времени, как прошло несколько часов, у Чигару уже была внушительная стопка их позади него. Был уже полдень, когда они увидели своего первого стервятника, сидящего на тонкой ветке длинного мертвого дерева, выглядывающего в направлении, противоположном приближению отряда Сайно. Аарон немедленно вытащил свой лук, махнув рукой, чтобы остановить трех яков, которые фыркнули, замерев. Аарон приподнялся, потратив мгновение на прицеливание, прежде чем выпустить стрелу. Она промахнулась мимо стервятника на несколько дюймов, птица вздрогнула и взлетела, только чтобы приземлиться на другой ветке поблизости, словно насмехаясь над ними, что ее не поймали. Аарон приготовился еще раз выстрелить, но голос Тигнари прервал его, прежде чем он успел выпустить стрелу. «Ветер дует с запада; ты не учитываешь его в полной мере». Он объяснил, и Аарон посмотрел на него. «Думаю, я умею стрелять». Он съязвил, и Тигнари, не особенно заинтересованный в развлечении препирательствами, просто откинулся назад, наблюдая. Аарон снова оттянул стрелу, и на этот раз, когда он ее выпустил… она снова промахнулась. На этот раз птица даже не вздрогнула, и Сайно услышал разочарованное фырканье лучника. Он наблюдал, как Тигнари снова повернулся, чтобы посмотреть на Аарона, приподняв бровь. Аарон, казалось, принял безмолвный вызов и бросил свой лук в сторону Тигнари. «Думаешь, ты сможешь лучше?» Тигнари потянулся вперед, без труда поймал лук в руки. «Валука Шуна охотятся из необходимости, а не ради развлечения. Быть хорошим в этом — вот разница между жизнью и смертью». Сайно наблюдал, как Тигнари встал на колени, взял стрелу и вставил ее на лук. Он поднял его, и Сайно обнаружил, что его плечи вздымаются, когда он оттягивает стрелу назад до конца, поднося ее расклешенный конец близко к щеке. Его хвост спокойно развевался позади него, пока он медленно вдыхал, слегка корректируя прицел влево. Сайно чувствовал себя так, словно наблюдал за тем, как опытный хищник ловит свою добычу, и он позволил своим глазам пройтись по поджарым мышцам спины и рук Тигнари, скользнуть по его тонкой талии и сильным бедрам. На первый взгляд было легко ошибочно посчитать Тигнари хрупким, но при более внимательном рассмотрении можно было увидеть сильного и умелого охотника. На выдохе Тигнари выпустил стрелу, и она просвистела в воздухе с разрушительной скоростью, прежде чем пронзить птицу насквозь через ее грудную клетку, убив ее мгновенно, когда она упала на землю с глухим стуком. Три пары глаз уставились на мертвую птицу, затем на того, кто ее подстрелил. Тигнари бросил лук обратно Аарону, откинувшись на локти, когда Сайно приказал якам снова двигаться вперед. Они забрали птицу, упаковали ее в большой мешок и продолжили путь. К тому времени, как они решили остановиться и разбить лагерь на ночь, они поймали шесть стервятников... Тигнари подстрелил пятерых из них, и Сайно пришел к выводу, что ему не хотелось бы оказаться по ту сторону лука лиса. Тот был смертоносен и он быстро решил, что когда они вернутся, он обязательно возьмет Тигнари с собой на тренировочную площадку. Он спрыгнул со своего яка, привязав его к мертвому дереву, прежде чем подошел к Тигнари. Он протянул руку, и Тигнари позволил ему помочь ему спуститься с седла. Приземление Тигнари было немного шатким из-за того, что он так долго не использовал свои ноги, поэтому он на мгновение тяжело прислонился к груди Сайно, прежде чем выпрямиться. Чигару и Аарон установили две большие палатки, одну для себя и одну для Тигнари и Сайно, на расстоянии нескольких метров друг от друга, чтобы обеспечить некоторую конфиденциальность. Тигнари потребовалось меньше пятнадцати минут, чтобы полностью ощипать и приготовить одного из стервятников, добытых днем, и Аарон быстро разделил его на отдельные части. Костер, который они развели, чтобы приготовить его, был небольшим, хотя он действительно давал некоторое столь ценное тепло, поскольку температура в пустыне начала падать с приближением ночи. К тому времени, как они все решили лечь спать, Сайно не мог не заметить, что Тигнари слегка дрожит, и он быстро провел его в их палатку. Чигару согласился взять на себя первую вахту, чтобы убедиться, что никакие незваные гости не подкрадутся к ним. Палатка была большой, когда Сайно вошел в нее, достаточно большой, чтобы вместить группу из четырех человек, так что более чем достаточно места, чтобы разместить себя и Тигнари. Сайно действительно наслаждался днем, свободой охотиться, не думая о своих обязанностях, чувством контроля, чувством, которое он не часто мог себе позволить. Однако с тишиной ночи пришли его мысли. Тигнари уже устраивался в одном из спальных мешков, когда он посмотрел на Сайно, понимающий взгляд на его лице. Он ничего не сказал, только ждал, когда Сайно присоединится к нему, что он и сделал. «Кажется, в твоей голове много всего происходит», — прошептал Тигнари, когда Сайно лег рядом с ним. «Ты уверен, что не хочешь об этом поговорить?» Сайно вздохнул. Он не сводил глаз с потолка палатки. «Знаешь», — начал он. «Иногда, когда я здесь, мне нравится притворяться, что это то место, где я принадлежу. Притворяться, будто трон и вся ответственность, которая с ним связана, не существуют». Он услышал, как Тигнари пошевелился рядом с ним, предположительно, повернувшись на бок, чтобы лучше рассмотреть Сайно, хотя принц не обернулся, чтобы посмотреть. «Интересно, что бы случилось, если бы я родился где-то в другом месте. Если бы я родился просто Сайно, а не Его Королевским Высочеством Принцем Сайно Пустыни Сумеру». Тяжесть его титула давила ему на плечи. «Если это что-то значит», — начал Тигнари. «Для меня ты всегда был «просто Сайно». Именно тогда Сайно повернул голову, чтобы посмотреть на Валука Шуна рядом с собой. Тигнари лежал на боку, положив голову на руку, взгляд на его лице был слишком нежен. Он смотрел на то, как Тигнари смотрел на него с такой открытостью, с такой чистой неподдельной любовью, глазами, которые не видели короны Сайно или его титула, только его. Сайно снова посмотрел на потолок. «Мой отец принял решение за меня», — начал он, впервые произнеся эти слова вслух с тех пор, как они начали его преследовать. «Он решил, что я должен жениться на одной из дочерей Королевы Цветов. Они прибудут во дворец завтра вечером». Сайно чувствовал, что взгляд Тигнари не отрывался от него, сверля его насквозь. «И я чувствую себя таким неблагодарным того, чтобы злиться из-за этого». «Ты имеешь полное право злиться из-за этого», — утешал его Тигнари, а Сайно горько фыркнул. «Мой гнев ничего не изменит. В конце концов, я все равно буду вынужден жениться на ней, я все равно буду вынужден иметь с ней своих детей... но я никогда не смогу любить ее, не так, как муж должен любить свою жену». Сайно знал, какой ответ ожидать. Он знал, что ответом на его страдает был ответ, что принц женится не из-за любви, а из-за долга перед своим народом, и он был готов услышать эти слова из уст Тигнари. «Ты тоже заслуживаешь быть счастливым, Сайно». Это были не те слова, которых он ожидал. Он повернулся, чтобы снова посмотреть на Тигнари, и на этот раз тот же взгляд, который он не мог распознать ранее в тот день, снова присутствовал в его глазах. Сайно вздохнул, снова уставился на верх палатки. «Я бы хотел, чтобы мой отец разделял твои взгляды». Сайно услышал, как Тигнари снова пошевелился, не понимая, что он делает, пока вдруг не увидел лицо Тигнари над собой и его вес на своем животе, его бедра обхватывали Тигнари. Он перестал дышать, тепло тела Тигнари на нем угрожало перегреть его. Он не знал, что делать со своими руками, и поэтому крепко схватился за одеяла под собой, цепляясь за все, что могло бы его оставить. «Tигнари?» — спросил он, его голос был едва громче шепота. «Что ты делаешь?» «Принимаю решение», — ответил Тигнари. Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями, прежде чем продолжить. «Ты сказал, что ничего не сделаешь со мной без моего явного согласия... Я даю тебе свое согласие». Мир вокруг него остановился. Это было нереально, это был сон, очень сладкий, жестокий сон, и на самом деле Тигнари крепко спал рядом с ним. «Тигнари, я…» «Я знаю, что ты хочешь, Сайно». Тигнари прервал его. «Я говорю тебе, что ты можешь». Пальцы Сайно чесались от желания прикоснуться, схватить бедра Тигнари достаточно сильно, чтобы оставить синяки. «Почему?» — вот и все, что спросил Сайно. Тигнари с самого начала ясно дал понять, что он этого не хочет, что он не заинтересован в том, чтобы быть наложником, так почему же такая внезапная перемена? Тигнари, казалось, был ошеломлен вопросом и на мгновение замолчал, обдумывая ответ. «Я был дан тебе, чтобы сыграть определенную роль», — объяснил Тигнари. «И мне еще предстоит выполнить эту роль». «Тигнари, я не буду тебя заставлять…» «Ты меня не заставляешь.» «Тебе это не нужно…» «Я хочу». Тигнари говорил твердо, словно бросая вызов Сайно. «Если есть кто-то, кому я достаточно доверяю в этом, так это ты». Сайно уставился на парня, сидящего на нём, и нерешительно, о, как нерешительно, он позволил своим рукам подняться с одеяла под ним и лечь на голую кожу бедер Тигнари. Он сжал нежную плоть и внезапно почувствовал себя гораздо более легкомысленным, чем несколько мгновений назад. Тигнари давал ему разрешение. Тигнари позволял ему прикоснуться к себе. Они с Тигнари были... в глуши. «Ладно», — наконец сказал Сайно. Часть его хотела дать Тигнари больше времени подумать об этом, другая часть хотела дать себе больше времени, чтобы осмыслить это. «Но не здесь». «Что?» Если бы Сайно не знал его лучше, он бы сказал, что Тигнари звучит почти разочарованно. «Почему нет?» «Потому что я хочу, чтобы твой первый раз был в постели, а не на земле посреди нигде». Ответил Сайно, и это утверждение также было правдой. Если он собирался быть благословленным привилегией быть первым у Тигнари, он отказался делать это на земле посреди долбаной пустыни. Если он собирался сделать это, он собирался сделать это в своей собственной постели, где он мог позволить Тигнари быть настолько громким, насколько он хотел, не беспокоясь, что кто-то их услышит.