Выбор

«О, небо! Почему я вижу тебя каждый день, но не могу дотянуться? Если бы я стала птицей, то точно улетела бы на твой бескрайний и таинственный зов. »

Алина: эй, как ты там? Виолетта: привет, я в норме, а ты? Алина: да тут собрание, тебя обсуждают кстати Виолетта: м, как обычно. и что говорят? Алина: да эта крыса опять инфу какую-то про тебя сливает начальству. тип ты обленилась итд Виолетта: меня на собрание не звали Алина: не удивительно. нахера им тебя при тебе обсуждать. Алина:На вечеринку в честь Хэллоуина идёшь? Виолетта: когда? Алина: после фотосессии. сегодня в 21.00 Виолетта: ок       Выключив телефон, девушка растянулась на кровати, обняв подушку. Единственное, что эта работа ей принесла—это подругу.       Должна же от всего этого быть хоть какая-то польза. А для Виолетты дружба всегда была чем-то непонятным и страшным. И такое непринужденное общение с Алиной давало ей надежду не остаться до конца дней замкнутой социофобкой.       Виолетта повернулась к окну, и внезапно её осенило. Эту дурацкую фотосессию в этот раз будет проводить тот парень, Рома.       Ей было так странно думать о нем сейчас. Она не знала ни его фамилии, ни занятий, а может вообще это имя окажется ненастоящим?       Как во всей этой тьме тогда в столовой, она уловила искреннее спокойствие рядом с ним?       И до сих пор та капля радости от загадочного юноши разносила по несчастной душе такое родное живое тепло.

***

      В мастерской старого трёхэтажного дома кипела жизнь горящих своим делом художников. Они, творцы прекрасного, расселись за столы и мольберты, брызгая краской с кисточек и переодически роняя палитру. На окне с деревянной рамой горели лавандовые свечи скрипя в пламенных плясках. В углу комнаты трещала советская пластинка с Вивальди.       — Скрипка, дорогой друг, я так её люблю!—нарощито официально выпалил Рома, пародируя речь из старых фильмов.       — Однако, вчера ты любил гитару,— сидящий за соседним мольбертом парень наносил отрывистые штрихи угольным карандашом, поддразнивая друга.       Увлекательный разговор не оставил равнодушным и третьего юного художника.       — А я помню, что неделю назад он был в полном восхищении от фортепиано, после концерта!       Ребята рассмеялась, не отрываясь от своих дел.       — Рома, может тебе стоило быть музыкантом, а не художником в таком случае?       — Может и стоило. Но у меня всё впереди. Слава богу, рисовать у меня тоже не плохо получается,—он улыбнулся, откинувшись на спинку стула и вытянув затёкшие ноги— Ладно, ребят, давайте закругляться. Я ухожу скоро, так тут нужно будет проветрить и прибраться. Проводив друзей, он вернулся уже в пустую комнату и приоткрыл окно, задув свечи. Их мягкий запах забрался к нему в ноздри, заставив его чихнуть. Рома оглядел мастерскую, не веря, что всего за несколько месяцев смог добиться небольшого успеха в своём деле. Это осознание окрыляло и дарило всё больше мотивации никогда и ни за что не сдаваться! Проходя по комнате он с гордостью разглядывал все написанные за последнее время картины, но на секунду...Он остановил свой взгляд на карандашном наброске портрета летней незнакомки. Подойдя ближе он провел по нему рукой, и взяв черную ручку подписал в правом нижнем углу:

«Виолетта»

      Из старого деревянного ящика с вырезанными узорами Рома достал свой фотоаппарат и убрал его в рюкзак. Приближалась время новой фотосессии. Хоть внутри он и чувствовал небольшую неприязнь, всё же решил дать этому шанс, потому что деньги на дороге не валяются. К тому же в простых фотографиях девушек в нижнем белье он не мог найти ничего криминального.       Единственное, там, он увидит Виолетту, и её разбитые горем уставшие глаза.       Чем больше он вспоминал те глаза, тем сильнее ему казалось что они безмолвно зовут его на помощь. В этом взгляде было настолько много боли, что у Ромы перехватывало дыхание.       Возможно, он накрутил себя сам, не осозноваяя этого, и на самом деле Виолетта ни в чем не нуждается.        Но почему тогда каждая мысль о ней вгнояет его в печаль?