Замечательный сосед*/Love Thy Neighbor

      Стук в дверь не прекращался, и Уэнсдей яростно поднялась из своего гроба.       — Что?! — рявкнула она незнакомцу, который стоял с другой стороны и смотрел на неё с недоумением.       — Э-э-э, привет, — сказал он, — я Тайлер, ваш сосед.       — Чего вы хотите? — нетерпеливо спросила она. Была уже вторая половина дня, и она как раз собиралась вздремнуть, что было ей крайне необходимо, и ей не понравилось, что её побеспокоили.       Её резкость, по-видимому, придала ему жёсткости. Он выпрямился во весь рост, глядя на неё сверху вниз сквозь свои раздражающе яркие кудри.       — У вас протечка, — сообщил он ей.       — У меня… что?        — Что-то капает из вашей квартиры в мою, — уточнил он. Только тогда она заметила ящик с инструментами в его руке. — Я полагаю, что наши квартиры имеют одинаковую планировку, то вполне вероятно, что ваша кухонная раковина подтекает. Если хотите, я мог бы взглянуть и починить её? — Он закончил свои слова вопросом, быстро оглядев её тело в черной шёлковой ночной рубашке и прозрачном чёрном халатике, который она накинула поверх неё.       Уэнсдей плотнее запахнула халат на своем теле. Она открыла рот, чтобы высказать свои подозрения, обвинить его в незаконном проникновении на чужую территорию и попросить проверить, действительно ли в его удостоверении личности указан адрес их дома, как вдруг ей вспомнилась записка, которая была приклеена к её двери, когда она только переехала сюда несколько недель назад. Там говорилось что-то о знакомстве и печеньях, но она проигнорировала её, не задумываясь ни на секунду. Теперь, когда она подумала об этом, она вспомнила имя «Тайлер» написанное в ней поспешным почерком.       — Проходите, — наконец сказала она, отступая назад и полностью открывая дверь, чтобы позволить ему войти.       — Ух ты, — удивлённо произнес он, войдя внутрь и заметив закрытые жалюзи, бордовые занавески и чёрную мебель. — Вы собирались ложиться спать?       — Вообще-то, да. — раздражённо ответила она.       — Сейчас около 5 часов вечера.       — Разве вам не нужно проверить раковину? — огрызнулась она на него.       — Хорошо, — смущённо сказал он, быстро отводя взгляд от приоткрытой двери спальни. — Кухня слева, верно?       Она кивнула, наблюдая, как он вошёл в неё и быстро улёгся на спину, засунув торс в её шкафчик и разложив инструменты.       — Как я и думал, — сообщил он вскоре после того, как начал осмотр. — Всё дело в трубах.       — Что не так с моими трубами? — с горечью спросила она. На рынке жилья предлагалось мало чего стоящего, и обнаружение неполадок в её квартире на столь раннем этапе вызывало, мягко говоря, тревогу.       — Инфраструктура этого здания устарела. Но вы могли об этом не знать, — сказал он, пытаясь успокоить её. — Я постараюсь усилить герметизацию, подкручу несколько винтов, и мы можем надеяться, что течь прекратится.       — Надеяться? — повторила она, скрестив руки на груди. — А там вообще есть влага?       — О, да. — голос у него был убедительный. Она не могла видеть его лица, но, когда он сильнее повернул гаечный ключ, мышцы на его руках напряглись, — Влага капает мне на лицо. Но не переживайте, я позабочусь об этом.       Никак не предполагалось, что эти слова способны вогнать её лицо в краску так сильно.       Он выскользнул из шкафа, представив её взору слегка влажные кудри, потянулся к ящику с инструментами и стал что-то там искать. Прежде чем скользнуть обратно, он посмотрел на неё снизу-вверх, его глаза опустились, но вскоре они снова встретились с её лицом.        — Это займёт ещё несколько минут, — признался он. — Возможно, вам будет необходимо…переодеться.       Ужас охватил её, когда она посмотрела вниз и заметила, что её соски были напряжены, два торчащих бугорка виднелись сквозь шелковистую ткань.       Уэнсдей пробормотала что-то бессвязное и бросилась в свою спальню, раздевшись так быстро, как никогда в жизни, скинув с себя ночную рубашку, чтобы надеть лифчик и какую-нибудь презентабельную одежду. Она порылась в своих ящиках, пытаясь найти что-нибудь приличное, но в то же время домашнее и не слишком официальное — она не хотела, чтобы казалось, будто она пытается произвести на него впечатление. Платье — это было бы чересчур, но, возможно…       Она выбрала клетчатую юбку и старую футболку, взяла лифчик и натянула его. Она со смущением заметила, как поправляет свои груди в чашечках, чтобы убедиться, что они плотно прилегают друг к другу.       Она ещё до конца не успела одеться, как за её спиной зазвучал его голос.       — Всё готово, — это было ближе, чем она думала. А также глубже.       Она развернулась на каблуках и увидела его у входа в спальню, робко стоящего у её порога. Он быстро отвел взгляд от её полуобнаженной фигуры, заметно сглотнув, но до этого она успела заметить, как пристально он наблюдает за ней, его рот приоткрылся, а глаза потемнели, и о, нет, она просто поправляла грудь, она была в нижнем белье, как долго он там стоял …       — Я сейчас ухожу, — его голос звучал гуще смоченной шерсти. — Но дайте мне знать, если возникнут какие-то другие проблемы, я всегда могу прийти и помочь вам.       Она кивнула. У неё перехватило дыхание, и она не могла говорить.       Только когда за ним закрылась дверь, она выдохнула воздух, который держала в себе.       Все шансы на то, чтобы, как обычно, вздремнуть во второй половине дня, были потеряны, когда она лежала без сна в своем гробу, часами пытаясь отогнать от себя образы своего раздражающе красивого соседа, пока, наконец, не сломалась.       Достав свою любимую игрушку с ближайшей тумбочки, она включила её, ввела в себя почти до упора и заскулила, когда она попала в нужное место внутри неё. Она занималась этим до поздней ночи, выжимая из себя оргазм за оргазмом, её разум был затуманен большими сильными руками, с которых стекала вода, и горячими, пристальными ореховыми глазами.

***

      В следующий раз Уэнсдей наткнулась на Тайлера несколько дней спустя. Она как раз поднималась по лестнице, когда он выходил из своей квартиры, закрывая за собой дверь.       — Привет, — выпалила она, не успев даже подумать об этом, и тут же выругала себя. Чёрт бы побрал её дурацкие, бушующие гормоны, которые так на неё влияют. (Потому что всё, что с ней происходило, можно было назвать биологическими особенностями человека. Какая-то жалкая, ужасная человеческая реакция. Не так ли?)       — Привет, — ответил он с несколько мрачным видом. Она недостаточно хорошо его знала, чтобы спросить, не случилось ли чего, поэтому просто молчала, охваченная любопытством.       Он задержался у своей двери дольше, чем это было необходимо, ища ключи, чтобы запереть её. Также, как и она, делала то же самое, роясь в своей сумке, хотя её пальцы уже сжимали ключи.       — Я хотел бы вас попросить кое о чём, — наконец сказал он, заставив её обернуться слишком быстро, от предвкушения она чувствовала себя на пределе.       — О чём же? — почему у неё перехватило дыхание, чёрт возьми?       — Просто, не могли бы вы вести себя потише, когда ваш парень ну или партнёр навещает вас? — прямо сказал он. — Извините, что ставлю вас в неловкое положение, но стены здесь тонкие….       Её лицо залилось ярким румянцем.       — Я знал, что будет неловко поднимать эту тему, — извинялся он, к нему вернулось что-то от обычного, общительного соседа, — Я просто подумал, что вы предпочитаете сохранить свои… ну, встречи при себе, вот и всё. Вы показались мне человеком ....скрытного типа.       Скрытный тип? Что это вообще значит?       — У меня нет парня, — наконец сказала она, смущение заполнило каждую клеточку её тела. — Или партнёра. Я не знаю, что вы слышали прошлой ночью, — добавила она, чертовски хорошо зная, что он слышал прошлой ночью, — но это была не я. — Заявила она, как последняя лгунья. Как будто она не провела первую ночь после их знакомства, кусая губы, чтобы не выкрикивать его имя, когда кончала снова и снова…       — О, — его лицо, казалось, мгновенно просветлело. — Ну, тогда извините. За это, — он неловко сделал круговой жест рукой.       — Всё в порядке, — быстро ответила она с тем же смущением.       Они оба постояли ещё мгновение с ключами в руках, глядя друг на друга.       — Так вы одна? — внезапно спросил он.       — Да, я живу одна, — сказала она, от неё не ускользнула формулировка его вопроса.       — Круто, — сказал он с некоторым придыханием.       — Эм. — Она почувствовала, как горят её щёки. — Хорошего дня, — заключила она, поворачивая ключ в замочной скважине и ощущая привычное сопротивление, прежде чем открыть дверь.       — И вам тоже, — сказал он у неё за спиной, прежде чем дверь за ней закрылась.       Она прислонилась к двери на постыдно долгое время, просто пытаясь выровнять дыхание.

***

      Их следующая встреча состоялась гораздо раньше, чем ожидала Уэнсдей, и, по сути, это произошло при обстоятельствах, которых она не могла предугадать.       Тайлер говорил ей, что инфраструктура в их здании устарела; но он не сказал, что это относится и к её чёртовой замочной скважине.       Она смотрела на свой сломанный ключ, как ей показалось, целую вечность. В её голове эхом отдавалось следующее: «Это не может произойти прямо сейчас».       Самая основная часть её ключа, которая, как предполагалось, должна была открыть ей дверь в квартиру, застряла плотно в замочной скважине, отломившись так идеально, что её невозможно было подцепить, чтобы вытащить ключ. Осознание того, что ей придется вызывать слесаря, чтобы попасть внутрь, заставляло её кипеть от злости. Это могло занять несколько часов. Она должна будет долго стоять у двери, уставшая и разъярённая, пока кто-нибудь не приедет.       …или.       Её взгляд невольно остановился на двери Тайлера.       Она заметила, что в окне его квартиры, выходящем на улицу, горит свет; ей было стыдно признаться в этом, но у неё вошло в привычку смотреть на его окно всякий раз, когда она приближалась к дому.       И вот так она обнаружила, что стучит в деревянную дверь, в одинаковой степени надеясь, чтобы он находился дома, как и чтобы его дома не было.       — Привет, — застенчиво сказала она, когда он открыл дверь, но следующие слова застряли у неё в горле, когда она заметила, что он был без рубашки. На нём были серые спортивные штаны и чёрный фартук, перепачканный чем-то похожим на муку.       — Привет, — поздоровался он, его взгляд блуждал вокруг так же, как и у неё. День был жаркий, и она выбрала простое облегающее чёрное платье, которое подчеркивало все изгибы её фигуры.       — Ммм, я. — Она попыталась вывести себя из оцепенения. — Кажется, я заблокировала себе доступ в свою квартиру.       Удивление на его лице быстро сменилась на понимание, когда он увидел сломанный ключ в её пальцах.       — Я бы предложил свою помощь, но, боюсь, взлом и проникновение в чужие владения не входят в мои навыки. — признался он, и в его голосе прозвучало почти сожаление.       — У тебя что, есть какие-то другие навыки, связанные с уголовными преступлениями? — не удержалась и спросила Уэнсдей. В криминальных делах всегда было что-то такое, что каждый раз приводило её в трепет.       — Я позволяю большинству женщин угостить меня вином и поужинать со мной, прежде чем я выдам все свои секреты, соседка, — парировал он, и от его кривой улыбки у неё внутри всё перевернулось. — Ты вызвала слесаря?       — Пока нет, — она мысленно поблагодарила его за то, что он задал прямой вопрос, а не позволил его флирту повиснуть в воздухе. — Я подумала, что сначала посоветуюсь с тобой, — смущённо призналась она. — Поскольку ты кажешься мне довольно умелым.       Его полуулыбка превратилась в ухмылку, прежде чем он сказал:       — Что ж, извини, что разочаровал. Я бы хотел помочь больше, правда, — сказал он искренне.       — Всё равно спасибо, — пробормотала она.       — Подожди, — остановил он её, прежде чем она успела отойти от порога. Бросив взгляд через плечо, он спросил: — Ты любишь чеснок?       — Чес... какое это имеет отношение к…?       — Просто ответь на вопрос, — подсказал он ей, приподняв бровь в ожидании ответа.       — Без него я не готовлю, — призналась она.       — Хорошо. — он улыбнулся ей, и на его щеках появились ямочки. — Заходи, я сейчас занимаюсь выпечкой.       Её ноздри наполнил запах свежего теста, когда она вошла в его квартиру, которая во многих отношениях казалась полной противоположностью её собственной: все окна были открыты, впуская солнечный свет, и легкий ветерок проникал внутрь. Вся мебель была из коричневого дерева разных оттенков, по-видимому, ручной работы.       — Ты голодна? — спросил Тайлер, отвлекая её от наблюдения.       — Я бы поела, — рассеянно ответила она, отвлекшись на большую пушистую собаку, которая неслышно приближалась к ней. — О, привет, — поздоровалась она, когда та выжидающе уселась у её ног.       — Ты хочешь, чтобы тебя приласкали, не так ли? — озадаченно спросил Тайлер, и Уэнсдей чуть не подавилась слюной, прежде чем поняла, что он обращается к собаке. — Это Элвис, он большой любитель внимания.       — Не припомню, чтобы я видела его раньше, — осторожно сказала она, чтобы не выдать, насколько внимательно она за ним наблюдала. Она запустила пальцы в мягкую шерсть и улыбнулась, когда пёс уткнулся в неё носом.       — Обычно он находится у моего отца, но сейчас он в отпуске по работе или что-то в этом роде. — Тайлер пожал плечами. — А у меня как раз есть немного свободного времени.       — Кто-нибудь ещё помогает тебе с ним или…? — она замолчала, удивляясь, почему этот вопрос кажется таким неловким и интимным.       — Нет, здесь только я, — он посмотрел ей в глаза и задержался там на мгновение, прежде чем вернуться на кухню. — Если хочешь, можешь взять что-нибудь выпить. Мне нужно раскатать тесто.       Она кивнула, но последовала за ним на кухню, чувствуя себя недостаточно уверенно, чтобы начать рыться в его холодильнике. Он выкладывал тесто руками на посыпанную мукой столешницу и лопаткой счищал остатки, прилипшие к миске. Она наблюдала, как он работает, как напрягаются его мышцы, когда он тщательно замешивает тесто, прежде чем разровнять его скалкой. Её взгляд блуждал по кухне; в другом её уголке в аккуратных маленьких мисочках лежало что-то похожее на измельченный чеснок, порванные листья базилика и тёртый пармезан. Запахи были едва уловимы для её носа, но когда она представила себе конечный результат, то почувствовала, как у неё заурчало в животе.       — Не могла бы ты принести мне немного масла? — спросил он через некоторое время. — В холодильнике должна быть открытая упаковка.       Она кивнула, заметив, что тесто уже разделано и раскатано в идеальные, гладкие на вид шарики, идеально уложенные на двух противнях. Когда она повернулась к нему с маслом в руках, он уже ставил их в духовку, устанавливая таймер на своём телефоне.       — Можешь положить его на столешницу, я скоро займусь им, — бросил он через плечо, регулируя одну из кнопок. Она сделала, как он сказал, глядя на его обнажённую мускулистую спину, повернутую к ней. Она знала не так много мужчин, на которых бы так привлекательно сидел фартук.       Он встал и снял обёртку с масла.       — О, прости, — сказал он, повернувшись к ней и смущенно глядя на неё.       — За что?       — Я испачкал тебя мукой, — заметил он и подошёл ближе, внезапно оказавшись так близко, что она почувствовала исходящий от него жар. Её спина уже была прижата к столешнице, и она оказалась зажатой между ней и Тайлером, когда он медленно коснулся пальцем её подбородка.        — Вот здесь, — выдохнул он, проводя большим пальцем по её коже.       Он не убирал руку, приподнимая её лицо, наклоняя к себе. Сделав полшага вперёд, он сократил расстояние, которое ещё оставалось между ними, а другую руку положил на столешницу рядом с её талией.       — То, что я слышал прошлой ночью, — тихо начал он, — это была ты, не так ли?       Она не знала, откуда у неё взялась смелость кивнуть, её сердце бешено колотилось о грудную клетку       — Одна? — спросил он, и это слово, тёплое и требовательное, словно заскользило по её коже.       — Да, — дрожащим голосом ответила она. Она почувствовала, как его бедро скользнуло между её ног, мягко раздвигая их.       Его губы были всего в нескольких дюймах от её губ.       — Если я помогу тебе, — пробормотал он, — ты не против ещё раз издать для меня те сладкие звуки?       Она обхватила его за шею и встала на цыпочки, чтобы их губы соприкоснулись, их столкновение заставило её застонать, когда его твёрдое бедро сильно потерлось о её лоно, а трусики уже намокли, когда они скользнули по её складочкам.       Его руки жадно схватили её за задницу и сжали, вызвав ещё один стон, который эхом отозвался в их поцелуе. Её платье и так было коротким и обтягивающим, и у него не было никаких шансов противостоять тому, как она тёрлась об него, медленно, но верно прижимаясь всё сильнее. Ей не смогли даже препятствовать его сильные руки, мявшие её тело, заставив её ахнуть, когда он мягко шлёпнул её по заду.       — Теперь на тебе определённо что-то есть, — усмехнулся он, оторвавшись от её неистового рта, чтобы отдышаться, и она посмотрела на своё когда-то чёрное платье, теперь перепачканное мукой. Она не сомневалась, что у неё на заднице остался чёткий белый отпечаток ладони.       Словно прочитав ее мысли, он ощупал её грудь поверх платья, разглядывая отпечаток, который вскоре на нём появился. Бретельки-спагетти вскоре были спущены, и её груди вывалились наружу, заставив его застонать. Её соски уже набухли несмотря на жару, и похоже, что этот факт не ускользнул от него.       — Чёрт, посмотри на себя, — пробормотал он себе под нос, прежде чем приблизить рот к одному из них и пососать его, а большим и указательным пальцами обхватить другой. Он издал короткий смешок, когда стал чередовать их. — Я кажется испачкал тебя и маслом, — пробормотал он, приоткрыв рот и облизнув большой палец, его взгляд опустился на её блестящие, гладкие соски.       Её руки быстро развязали завязки его фартука, но он опустился на колени, снимая его. Его пальцы подцепили её трусики и быстро стянули их, не теряя времени, прежде чем зарыться лицом в её лоно.       — О-о, — дрожащим голосом простонала она, — о, боже мой… — её руки мгновенно зарылись в его волосах, прижимая его к себе. Его ладони нашли и обхватили её попку, раздвигая её и используя это как способ лучше и быстрее овладеть ею. Мука, несомненно, покрывала её целиком, паря в воздухе, как туман, когда она опёрлась одной рукой о столешницу, чтобы удержаться на ногах, и жадно потираясь об его рот. — Чёрт, Тайлер, ты заставишь меня кончить, — захныкала она, и у неё голова пошла кругом, когда его язык стал ласкать её клитор взад и вперёд, снова и снова.       Она была так сосредоточена на том, чтобы удержаться в вертикальном положении, что даже не заметила, как он вытер одну руку об свой снятый фартук, прежде чем ввести в неё два пальца.       — Я же сказал, что проверю твои трубы, — усмехнулся он, отстраняясь и поднимая взгляд, пока его пальцы входили и выходили из неё. — Ничего страшного, что на этот раз у тебя произошла протечка, — добавил он, прежде чем снова прильнуть к её киске, обхватив губами клитор и посасывая его, пока она из её рта не вырвался громкий, стыдливый стон.       Он не замедлил своих движений после того, как она достигла пика, его глаза лукаво блестели, когда он всё ещё стоял на коленях, облизывая и трогая её пальцами во время её оргазма, словно совершая акт поклонения. Ей пришлось несколько раз слабо потянуть его за кудри, пока он, наконец, не поднялся с пола, возвышаясь над ней, как и раньше.       Он положил два блестящих пальца на язык, облизал их и вздохнул, когда они, наконец, выскользнули у него изо рта.       — На вкус ты так же хороша, как и на звук, — поддразнил он, прежде чем поднять её за бёдра и усадить на столешницу. — В ту ночь твои стоны были такими тихими и сладкими. — Прошептал он ей на ухо, сжимая и перекатывая пальцами её липкий сосок. — Но, я думаю, мы можем заставить тебя звучать немного громче, чем тогда.       Другая его рука стянула брюки и боксеры, пока, наконец, не показался его член, от одного вида которого её бросило в дрожь, длинный и слегка изогнутый, так что ей захотелось узнать, как он будет ощущаться внутри неё. Без лишних слов она согнула колени, потираясь своей гладкостью об его член.       — Давай же, — уговаривала она его, практически умоляя, когда он просто провел кончиком по её половым губам.       — Сначала скажи мне кое-что. — Его рука легла на её затылок, заставляя её посмотреть прямо ему в глаза. — В ту ночь, — его губы изогнулись, — если ты была одна, как ты сказала… — его рука, которой он водил своим членом по её холмику, теперь остановилась на её тазу, играя с её клитором и заставляя её стонать. — Ты довела себя сама до этих стонов?       — Да, — прохрипела она, сбитая с толку тем, к чему он клонит, у неё кружилась голова от его постоянных прикосновений.       — Пальцами? Или какими-нибудь игрушками?       — И тем, и другим, — смиренно призналась она, заливаясь краской.       — И кого ты представляла, — выдохнул он ей в ухо, касаясь губами чувствительной кожи под ним, и ответ вырвался из неё, дрожащий и отчаянный.       — Тебя….       Он вошёл в неё одним сильным, быстрым движением, заставив её вскрикнуть, когда он так внезапно вторгся в её нутро.       — Слишком быстро?       — Нет, нет, — задыхалась она, — Пожалуйста, не останавливайся… о, — заскулила она, когда он сразу же начал трахать её, не давая ей времени приспособиться, ещё больше приподнимая колени и вторгаясь в неё.       — Ты такая скользкая, чёрт возьми, ты вся стекаешь по мне, — простонал он ей в шею, когда его толчки сотрясали столешницу, впиваясь в её плечо и возбуждая её. — Хотел тебя с первого дня, как ты сюда переехала, — пробормотал он между грубыми, быстрыми движениями.       — З…знала это, — пробормотала она между стонами, её рука скользила по муке на столе, отчего при каждом толчке в воздухе поднимались белые облачка пыли. — Я знала… о… что ты не просто… — его рука нашла её клитор, и она застонала и дернулась вокруг его члена, подстраиваясь под его движения по клитору, пока он дразнил её сосок, всё ещё липкий от масла. Она обхватила его за плечи, когда кончила, чувствуя головокружение, пока он продолжал трахать её.       — Знала, что я не просто, что? — подстегнул он, используя её затруднительную позицию, чтобы поместить её колени к себе на локти, и при каждом сильном толчке она жалобно поскуливала под новым углом.       — Н..не просто милый сосед. — только смогла вымолвить она, её груди подпрыгивали вверх-вниз под его весом.       — Виновна по всем пунктам обвинения. — Он прикусил её нижнюю губу, прежде чем глубоко поцеловать, его язык скользнул в её рот, и её стон вибрировал между ними. — Чёрт, — прошипел он, отстраняясь, — я хочу продолжать целовать тебя, но твои сладкие стоны, — он оборвал себя, прислушиваясь к её стонам, — так хорошо звучат вокруг моего члена, — он подчеркнул это движением бедер, и хлюпающий звук наполнил его воздух.       — Тайлер, — умоляюще простонала она, ощущение того, как его член с каждым толчком ударяется о шейку матки, сводило её с ума, тело уже сотрясалось от следующего оргазма. Она была так потрясена, что почти не заметила, как его глаза потемнели, а выражение лица стало угрожающим, когда она произнесла его имя.       — Скажи это ещё раз, — попросил он. Её ноги уже лежали на его локтях, но он схватил её за лодыжки, чтобы поднять их выше, и теперь её ступни были у него на плечах, заставляя её выдохнуть:       — О, боже мой!       — Уэнсдей, — предостерегающе простонал он ей на ухо, — если ты захочешь кончить ещё раз, прежде чем это сделаю я… — Его палец скользнул по её клитору, его удары были резкими, грубыми, быстрыми, отдаваясь громким эхом, когда их тела сливались снова и снова.       — Чёрт, Тайлер, пожалуйста, — простонала она, её ноги были так близко друг к другу, что казалось, будто она обхватывает его член, узкий и упругий, когда он входил в неё, — да, — она чуть не всхлипнула, когда он начал тереться об неё, — да, да, Тайлер….       Она беспомощно стонала и вздрагивала, когда начала кончать, увлекая его за собой, он что-то проворчал ей на ухо и в последнюю секунду отстранился, чтобы оросить её живот и бедра своей спермой, а другой рукой он всё ещё потирая её, убеждаясь, что они кончили вместе.       Он прижался лбом к её лбу, пока они оба пытались отдышаться, когда телефон Тайлера зазвонил.       — О, вау, — удивленно произнёс он, протягивая руку, чтобы выключить будильник.       — Что? — Уэнсдей тяжело дышала.       — Я использую эту функцию, чтобы знать, когда нужно доставать булочки из духовки. — объяснил он, дотянувшись до ручки и поворачивая её, пока духовка не выключится, но ничего не вынимая из неё.       — И что?       — Мы трахаемся уже больше 30 минут, — сказал он с застенчивой улыбкой на губах.       — О, — пробормотала она.       Создавалось впечатление, что это уже что-то большее.       — Хочешь, я приготовлю тебе ванну? — спросил он, глядя на её тело и смахивая что-то с её соска большим пальцем. — Так как я тебя всю испачкал, — добавил он, наполовину извиняясь, наполовину забавляясь.       — У тебя есть ванна? — спросила она, тяжело дыша. — В моей квартире её нет.       — Я кое-что усовершенствовал, — он пожал плечами, но его улыбка была озорной. — Как ты уже успела заметить, я очень рукастый парень.