Сдохни или умри

Здесь явно что-то намечается

Дед смекает и юнец

Здесь абсолютно, сука, точно

Начинается конец

             Когда Чжэнь подхватил свой дипломат и приподнял шляпу уже давно стемнело.              — Приятно было провести с вами время, Лажа. Ступайте осторожно.              Я мужественно терплю его акцент, тем более, он и вправду мне очень помог. Но «ступайте осторожно», хах, вряд ли он представляет насколько издевательски это теперь звучит.              — Благодарю, и вы!              Я учтиво киваю его словам как вдруг понимаю, что он не возвращается на старое место, а идет в противоположную сторону. Да ладно, не могла я ему настолько наскучить!              — А вы?.. — растерянно восклицаю я.              — Мне пора!              Он скрывается в дверях тамбура и я чувствую себя полной идиоткой. Зачем он ушел так далеко? Сам говорил, что поезд всю ночь следует без остановок. Хочется сорваться с места и последовать за ним, но это будет глупо! Особенно, если он в уборную. Она же обязана быть в одном из крайних вагонов этой ретро-электрички, да? Зря я паникую. Лучше подвести итоги.              За это время китаец пояснил мне маршрут и продолжительность поездки, местные цены, нормы поведения, как относятся японцы к разным иностранцам и как нынче подорожали билеты на пароходы. Также он уточнил какие тут виды транспорта — удивительно, но верховой езды чурались. В столице появились первые автомобили и так я узнала про 1914 год, а ещё про набиравшего популярность Гитлера в Европе! Потрясающе! Просто потрясающе! Тут на носу Первая мировая, а я ещё и на территории врага, ну одуреть!              С каждой новой минутой мне всё больше кажется, что моё появление здесь вина самого Чжэня. Уже сто раз пожалела, что не спросила напрямую! Более того, у меня появилось стойкое желание держать его рядом. Очевидно меня никто не встретит на конечной станции, пускай я и выяснила про неё с вагон и маленькую тележку!              Порядком надоедает метаться между «бесконечный кошмар» и «да нормально всё». Хочется окончательно во всём разобраться, но как? С другой стороны, будем честны, чем дольше я ехала, тем большая во мне жила уверенность, что в конце пути меня всё-таки встретят. Неловко признавать, но есть один нюанс. Когда я развернула доисторический паспорт я действительно оказалась Ларой Крофт из Девоншира! Того гляди меня реально ждут вместе с этими чайными плантациями! Чем чёрт не шутит?              Внутренние часы давно сбились со счёта, а при виде закрытой двери тамбура вовсе пошли кругом. Учтивого китайца нет как-то слишком долго. А вдруг он никакой не юрист? А вдруг он тупо на ходу вышел в свою Пупырловку и вообще местный леший, а поезд этот — инфернальный прикол надо мной?! Но это я горячусь, целый поезд и для меня — слишком много чести. В порыве я решаю метнуться на его поиски. Неважно что он подумает, когда я его нагоню! Я в Саратов ехала вообще-то, пошло оно здесь в жопу всё!              Только заберу документы и накину жакетик.              Пока его типичное для местных лицо ещё тлеет в моей памяти у меня есть хотя бы какой-то шанс опознать азиата среди азиатов! С горечью про себя заключаю, что даже если он просто снял шляпу они уже равны нулю, но хотя бы по блеску узнавания в глазах!..              Из персонала мне попались только две уборщицы с огромными мешками, которые не видели Чжэня вплоть до головы состава, да проводник. Чем он закинулся перед поездкой или чем болел не сказать, но отвечал вяло, односложно и велел занять место. Я повиновалась, но быстро передумала, когда сообразила, что прошла состав лишь в сторону головы, а не хвоста.              В соседнем вагоне от своего я встречаю странную компанию ярко одетых людей, вокруг которых образовалась эдакая «зона отчуждения». В наше время я бы отнесла их к какой-то гиковской субкультуре — особенно Кабана, такого покемона я ещё не видела — но кто их знает? Со мной в пригороде люди явно пострашнее ездили. Пусть сидят с миром, лишь бы за ноги не покусали.              Я перепрыгиваю очередной переход и в каждом вагоне вглядываюсь в пассажиров. Лица начинают замыливаться в памяти и в конце я совсем отчаиваюсь. Дверь последнего вагона неожиданно ведёт в открытый тамбур, точно в каком-то вестерне, и я без задней мысли закрываю дверь за собой.              Снаружи стоит скорее грохот, чем стук колёс, лёгкий запах гари, по правую сторону рассеивается еле заметный паровозный дым, сквозь который, несмотря на скудное освещение (всего два «стопа» по углам вагона), видно ковёр из звёзд. Качка в поезде непривычная, отчего я покрепче хватаюсь за металлическую ограду, тем более что по бокам секций нет. Вглядываюсь в округу. Поля да деревья в густой зелёной листве. Снаружи тепло. Значит сейчас лето? Поздняя весна? Ранняя осень? Вроде как ничего цветущего. В полях ростки невысокие — насколько возможно разглядеть в ночи. Если не озимая… начало-середина лета?              В Саратове однозначно была зима              Я уже предвкушала как с вагона буду в сугроб прыгать, а не это вот всё! Проносящиеся пейзажи действуют гипнотически и я понятия не имею как много времени провожу снаружи. Разок даже удаётся углядеть освещенную деревушку вдали, а когда мы проезжаем стрелку, на которой здорово шатнуло, ответвившаяся железка уходит в сторону то ли депо, то ли завода. Это всё так правдоподобно. Я бы рискнула сказать что правда, но я скорее поверю в то, что надышалась дыма. Пахнет так, словно плацкарт углём топят. Тот ещё "Восточный экспресс".              Гулкий паровозный гудок вне стен вагона заставляет всё внутри встрепенуться и я едва с тамбура не выскакиваю, когда одновременно с ним за спиной распахивается дверь. Я же не нарушила какую-то статью транспортной безопасности?! Наши проводники могут пробежаться за нарушителем, но здешний-то слишком чахлый, вряд ли же не рискнет? Если начнёт требовать денег скажу…                    — Эй-эй, — вальяжно тянет незнакомый мужской голос, а стоит двери прикрыть яркий свет глазам предстает немолодой азиат ниже меня на голову. Он достает портсигар. — Не пугайтесь, девушка.              — Вы неожиданно зашли, — мямлю я, в конце повышая голос и навевая на себя беззаботный вид. Нашла кого пугаться! — На перекур?              — Да. Я вам не помешаю?              Судя по тому как он держит сигарету, моё согласие это формальность. Я начала курить в школе и еле подавила в себе пагубную привычку к старшим курсам, а потом ещё эти вейпы. Густой химозный дым с приятным, а не прогорклым вкусом вызывал пристрастие большее чем обычная «раковая палочка». Да ещё и сколько товарищей, не говоря уже о сплетнях, я встречала в курилке — попытайся тут отказаться! Но чем дальше, тем меньше хотелось. Даже сейчас, глядя на ту, что в руках мужчины, чувствую отвращение.              — Нет, не против. Отдыхайте!              Я решаю, что хватит любоваться видами, да и запах горящего угля того гляди пропитает мой зеленый костюмчик, и ухожу. В вагоне заметно тише и светлее. Даже успокаивает. Да, это не родной плацкарт, но… Разве я могу что-то здесь изменить? Я даже не могу узнать Чжэня! По дороге туда и обратно я искала люки, проверяла двери — ничего! Даже тамбуры длиною с полметра закрыты кожухом, не пролезть. Чжэнь или ехал в составе паровоза, или испарился к чертовой матери! Значит я дважды, трижды должна была спросить его!              На обратном пути многие уже дремали и гомон голосов заметно поутих. Атмосфера стояла настолько сонная, что я сама бы вернулась на маленькую скамейку да свернулась калачиком. Может хотя бы во сне меня вынесет из этого… просто отсюда.              На глаза попадаются всё те же бодрые ребята. Кабан вовсю свистит в окне и как его удерживает светленький непонятно, но эти двое справа, в частности факелоголовый, хоть и странный, но все-таки постарше, наверняка мог что-то заметить. Да, Чжэнь пошел в сторону головы поезда, и что? Я тоже ехала в Саратов, а не в Японию. Не я придумываю здесь правила!              — Доброго вечера! — восклицаю я на ходу и приветственно машу рукой. Отвлеченный от окна Кабан не прыгает мне под ноги и не начинает рычать, это добрый знак.              — Доброго! — громоподобно отвечает тот, что старше, с вихрем пламенных волос. Его прямой взгляд едва ли не физически теснит меня назад. Ожидала агрессии от парня в маске чучела, а тут на тебе… — Что-то случилось?              — Да. Здесь не проходил, — я уже несколько раз репетировала его описание и, надеюсь, научилась на ошибках прошлого, — мужчина в черном костюме с усиками?              — Усики? — непонимающе хмурится помладше, с потрясающими сережками. Точно сектант: один «в огне» даже на гетрах, второй с рассветом на ушах. Интересно. Я облокачиваюсь рукой о скамью напротив и, прищурив один глаз, качаю рукой.              — Да, недостаточно яркая черта, но он строго выглядел. Мне такого роста, — указываю я по ухо, — и нёс в руке чёрную сумку, похожую на плоский ящик.              Слово «дипломат» персоналу, по крайней мере, был не знаком.              — Да, он проходил!              Декламирует огненный, отчего я пораженно на него воззряюсь. Они его видели, значит он реально прошел в соседний вагон! Значит Чжэнь всё-таки существует! Он проходил, пока я стояла в тамбуре? Шел в другую сторону? Может он меня искал? Сердце, напротив, ухает в пятки, когда возникает весомое «но».              — Туда? — я указываю в сторону хвоста, в то время как мой вагон находится с противоположной.              — Да!              Тут же выпаливает он и я тревожно гляжу в указанную сторону. Но я же оттуда пришла: вышла из тамбура и оглядела всех пассажиров на обратном пути. Выходит уже дважды. Может этот человек-карнавал для приличия соглашается и никого, пускай и с такими выпученными глазами, на деле не видел? А если не врёт, тогда… хах, тогда он как карандаш в глазнице, просто испарился!              Старший снова слишком громко говорит:              — Он что-то украл?              — Нет, — вылетает у меня и лишь потом я задумываюсь.              Откуда мне, собственно, знать наверняка? Может он украл мою жизнь, но теперь я точно в этом не признаюсь! Ещё чего! Стоило ему проорать на весь вагон «украл» как проснулись даже спящие! Стараюсь сбросить градус напряжения среди пассажиров, отвечая тише:              — Вроде как нет, но это странно. Поезд следует без остановок, а он с полчаса назад попрощался, ушел и… — я не подбираю слов лучше, чем: — Исчез.              — Куда? — темноволосый с серьгами воспринимает это даже посерьезней меня.              Я через плечо гляжу на дверь, в которую недавно вошла, и указываю на неё большим пальцем:              — Туда? И всё. На такой скорости вряд ли бы он прыгнул, но…              — Может нам стоит проверить поезд? — охотно поддерживает меня парень с серьгами, как вдруг в вагон заходит проводник. Уже поздно, что-то не торопился он проверять состав. И Чжэнь как раз исчез до проверки… У него вообще был билет?!              Чтобы не стоять в проходе, я указываю на место напротив собеседников:              — Я подсяду?              — Конечно!              Перед тем как сесть рядом с деревянным ящиком, я достаю билет и ещё раз в него всматриваюсь.              — Вы тоже до конечной?              Киваю парню с серьгами.              — Точно.              Только сейчас замечаю, что Кабан затих, а желтоволосый неотрывно смотрит на меня как на восьмое чудо света. Я тоже первые полчаса на лица азиатов так пялилась и ничего, никто не умер.              — Меня, кстати, зовут Танджиро. Из семьи Камадо.              Комода? Так, ладно, просто Тан-джиро.       — Кёджуро Ренгоку! — старший товарищ, видимо, здоровается со всем вагоном разом. Он определенно смотрит мимо меня, но и не на проводника. И на линзы не похоже. Может болезнь какая? Я уже было открываю рот, чтобы представиться, как едва не давлюсь. Испанский стыд, как тяжело это озвучивать! В голове до сих пор стоит серьезное лицо Чжэня и эта его «Лажа».              — Лара, — с трудом сдерживаю страдальческий вздох. — Лара Крофт.              — О-о-о, — восхищенно протягивает блондин, — красивое…              — А ты? — когда я вижу как он заливается краской, мысленно даю себе оплеуху. Зачем это панибратство, тут же совсем так не принято!              В его дрожащем голосе я улавливаю что-то про зеницу и некое «мацу». Почти как мацони, жаль не скоро его поем.              — А я, — ревёт Кабан рядом с ним, вернее полуголый парень с головой чучела. Ещё и с вытаращенными кукольными глазами, это что вообще такое?! А за спиной у него что, реально мечи?! Ему-то они зачем?! — Повелитель гор, господин Иноске!              В конце он смачно фыркает и в голове мгновенно всплывает мой плюшевый Захрюк. Уверена, брат подарил его в качестве прикола, но я влюбилась в плюшевую хрюкающую свинью, возможно даже ему назло, в свои пять лет. Так, немного назад. Его звали?..              — А вы откуда? — не успеваю я запомнить имя как «зени́ца» буквально вырастает рядом со мной на скамье. Его соломенные волосы, подстриженные горячими, наверняка садовыми, ножницами вблизи больше похожи на парик и завораживающе колышутся, в то время как лицо вызывает диаметрально противоположные чувства.              — А? — пораженно вскидываю брови и выпаливаю все свои знания по географии. — За моря. Из Англии. Это, знаешь, как у вас здесь острова, но без вулканов и в собачьем холоде!              — Не слыхал о таком! — поддерживает беседу Ренгоку и, не глядя, интересуется у парня: — А ты, юный Камадо?              — Н-нет, никогда.              — Успеется! — весело отмахиваюсь я и спрашиваю тише, ссылаясь на кабаноголового: — Вы необычно одеты. В городе, — ссылаюсь на конечный пункт, — что-то намечается?              — В городе? Вы что, не знаете? — Зени́цу никак не отпускает и его лицо становится ну совсем пугающим: — В этом поезде убили больше 40 человек!..              — А, да! — больно легко ему отвечаю я. — Наслышана!              Совсем забыла про эту гиблую новость! Оно и не мудрено! Чжэнь не сразу соизволил рассказать, что этот поезд даже название имеет и овеян славой мракобеса, в котором умирают люди. Со слов «очевидцев», сидя на своих местах, при деньгах, имуществе и без следов насилия. Не то чтобы у меня был выбор садиться или выйти из состава — некто и билет за меня купил, и трансфер организовал, — но я про себя рассудила, мол, кто-то умирает, а кто-то просыпается! Да и если заграничный юрист рискнул, то мне тем более нечего волноваться. Помню еще бросила, что речь скорее об ОПГ «Бесконечный» и мы посмеялись, правда, осадочек остался. Видимо неспроста…              — Вам совсем не страшно?!              Едва ли не воет «зеница» и я еле сдерживаю нарастающую истерику. Не боюсь? Я-то?! Проснувшись посреди ретро-поезда среди азиатов?! В 1914?! Я даже не уверена, что это прошлое моей вселенной! Уверена, у парня был выбор садиться на поезд или нет в отличие от меня! Чувствую как глаза начинают слезиться, но взамен немного наклоняюсь к нему и вкрадчиво произношу. Голос предательски играет интонациями.              — У нас в поездах обычно если где и убивали, то в тамбуре, чтобы тело на пути сбросить можно было и внимания привлекать поменьше. Или в туалете, но там, пхах, — не сдерживаю смешка, вспоминая неоднократный печальный опыт, — и без ножа помереть можно. Так что расслабься, будешь сидеть тут, — заверяю кивком, — не пропадешь!              Светловолосый вместо смеха заметно бледнеет и я про себя ловлю испанского стыда. Совсем из ума выжила раз травлю батины шутки. Нужно успокоиться и извиниться. И почему нет ночных остановок...              — Билет, пожалуйста.                    Отвлекает меня проводник и с дурацкой улыбкой на лице я отдаю ему бумажку. Одуреть, да я просто еду в цирке с конями! В одном вагоне! Невиданное счастье! Да у меня так щеки треснут! Теперь я понимаю этого, со стеклянными глазами напротив! Он просто рехнулся! Зато этот, с серьгами вроде бы ничего.              Внезапно Камадо вскакивает, принюхивается и тревожно оглядывается. Так, ладно, я поторопилась с выводами. Ренгоку следует его примеру и едва ли не с воздуха достаёт… меч? Лезвие отдаёт лакированным красным и я искренне надеюсь, что это бутафория. Не понимаю какой запах насторожил парней, но доставать из-за этого оружие… Пожалуй, зря я к ним подсела. Хочу домой.              — Прошу, господин контролёр, отойдите! Ситуация чрезвычайная! — несмотря на то, что поклонник огненных богов обращается к смертельно бледному мужчине, поворачивать к нему лицо он не собирается и упорно продолжает пялиться в пустой коридор с оружием на изготовке. Я с опаской поглядываю вслед за ним, затем на парней и снова в коридор.              Ситуация резко меняется, когда начинает мелькать свет, отчего блондин с визгом цепляется в мою руку, а я невольно — в его. Полумертвый проводник и не думает сдвигаться с места, даже не моргает. Причина показывается у дверей — здоровенная уродливая тень. Я видела такое в ужастиках, как раз за мгновение до смерти! До последнего надеюсь, что мне мерещится, но факелоголовый продолжает сыпать поэтические угрозы, а нечто фиксируется в пространстве. Люди вокруг запоздало его замечают, а когда мутант разевает свои рты все тут же бросаются наутёк. Как и я! Без единой задней мысли перемахиваю через скамью и тут же оказываюсь за ней вместе с Зеницу. Вдруг происходит вспышка, от которой по полу обдаёт жаром, я прикрываюсь от нее руками, а когда шум утихает осмеливаюсь их опустить.              — Все за мной!              Очевидно меня в происходящее посвящать не планируют и защитники убегают в соседний вагон. Наступает звенящая тишина. Я еле дышу, стараясь не привлечь лишнего внимания, и максимум на что отваживаюсь — оглянуться через плечо, чтобы посмотреть куда делись все остальные. Оказывается толпа пассажиров с отсутствующими лицами столпилась за проводником у входа в мой вагон и полностью меня игнорируют. Я даже успеваю подумать, что не настоящая здесь я, а не они, мол, как в ситкомах про призраков, когда оказывается, что не мир сошел с ума, а ты умер накануне.              Свет снова начинает мигать и с десяток человек буквально в одно мгновенье бесшумно исчезают со следующей вспышкой!              А может…              А может я всё-таки могу как-то, ну…              Покинуть этот поезд досрочно?!