В отпуске

      Серёжа почему-то от него бегает. Нет, не в прямом смысле (там скорее даже наоборот — появляется рядом при первой возможности), но когда дело доходит до того, чтобы даже чуть-чуть перейти черту, следующую за жаркими поцелуями (которые Серёжа инициирует сам, постоянно, даже когда это кажется не очень уместным… но не то что бы Артём собирался протестовать), тут же идёт на попятную. А делать что-то со сверкающим между ними желанием — точно надо. Потому что Артем взрослый человек, который и так не часто воплощает сексуальные потребности тела. А Сережа тем более не выглядит монахом, стяжающим свою плоть — особенно когда вылизывает Артему рот чуть не до глотки, — но почему-то продолжает себя сдерживать. И Гаус чувствует, что он уже находится в шаге от того, чтобы начать на это обижаться.        Так что приняв решение взять всё в свои руки, Артём снова зовёт Серёжу домой. Прячет кошку в другой комнате, чтобы не смущала в неподходящий момент. Хотя Сережа еще ворчать начнет, где его подружка спряталась. Ну ладно, Артём потерпит. Ради их общего блага.        –Привет! — Серёжа появляется в дверях, вертя в руках две упаковки тульского пряника. Артём фыркает, но забирает гостинцы и утаскивает их на кухню.       –Проходите, гости-дорогие, — из кухни уже кричит Артём, сам чувствуя, что за весельем прячет внезапно охватившее волнение. Вдруг, со спины его обхватывают руки и Сережа прижимается к нему грудью, заставляя Гауса шумно выдохнуть. Тело под легкой домашней одеждой покрывается мурашками.       –Серёжа, — он разворачивается в объятиях и обнимает Шевелева за плечи, оказываясь в считанных сантиметрах от чужого лица.        –Ты красивый, — Артём вспыхивает от внезапного и настолько открытого комплимента и целует, обхватывая Серёжины щеки ладонями. Сердце начинает заполошно биться. Артем прижимается ближе, чувствуя, как крепкие руки обхватывают его крепче за поясницу и вздрагивает, в то же время ощущая животом чужой живот. Он скучал всю последнюю неделю, когда им не удавалось толком побыть наедине — скучал по поцелуям, по сильным рукам на разных частях своего тела, по откровению, которое ощущается только рядом с человеком, которого очень любишь.       –Придурок, — выдыхает Артём, оторвавшись от поцелуя, но тут же прижимается щекой к чужому плечу, стискивая Шевелева в крепких объятиях — и чувствуя, как его так же стискивают в ответ.        –Фильм, чай поставить? — спрашивает Гаус в ткань футболки.       –Давай просто поваляемся, — неожиданно робко и скомкано просит Серёжа. Артём улыбается радостно в чужое плечо, но когда отстраняется, чтобы снова взглянуть на парня, смотрит уже просто расслабленно и тепло.        –Давай.       Они перемещаются на разложенный диван, Артём подползает Серёже под руку и закидывает свою ему на грудь. Вообще повсеместная тактильность Шевелева с ним — это какое-то новое открытие. С непривычки, он иногда тянется к Артему даже со странными поводами коснуться, но делает это теперь минимум десяток раз в день (почему-то Артем начал считать), и если не выполнит свою норму, то обязательно будет ходить хмурым до конца рабочего дня.       И вот сейчас, Сережа просто прилипает к нему, словно Артём какой-то аккумулятор, от которого Серый сосет энергию. Впрочем, с этой стороны для Артема ситуация полностью взаимная — он также с огромным удовольствием лапает Шевелева в ответ, как и с не меньшим, чувствует его руки на своей спине и пояснице. Гаус так-то с удовольствием почувствовал бы их и ниже — но, увы, эту загадку Сергея Викторовича ему ещё только предстоит разгадать.        И, решив в долгий ящик это не откладывать, Артём залезает рукой под сбившуюся футболку, накрывая беззащитный живот. Серёжа шумно вздыхает, на мгновение выгнувшись и, затем, ложится в исходное положение. Артём засчитывает себе маленькую победу.        –Ты сильно устал? — последние дни перед отпуском всегда загруженные и сумасшедшие. Только Артем кайфует, официально вышедший в отпуск еще вчера и — для остальных коллег — сразу улетевший далеко, в еще не изведанную страну, без связи и доступа в интернет. И только для Серёжи — он пинает соответствующие принадлежности в своей московской квартире, дожидаясь, когда через пару дней Шевелев тоже уйдет в официальный отпуск. И тогда в Черногорию они полетят уже вдвоём, как мечталось уже несколько месяцев.        –Да нормально, но без тебя там как обычно Стас на уши вставать начинает, — Шевелев вздыхает, — Шастун еще вычудил опять: пропал за полчаса до мотора. И этот даже поздороваться не удосужился зайти. Артём фыркнул.        –Ну правильно, зачем в официальный отпуск в офисе появляться.        –Ну да, кто бы говорил, — Серый закатывает глаза, легко ущипывая Артема за бок. Тот дергается с возмущенным вскриком.        –Серёг!        –Мне кажется, Максим раскусил твою легенду. Он слишком загадочно на меня смотрел, когда я сказал, что фотки ты никакие не слал. Хоть бы отговорку мне на это получше выдумал, — бурчит Сережа, но при этом наклоняется к Гаусу и утягивает его в поцелуй. Артём улыбается.       –Ну ты ж импровизатор, че не сымпровизировал? — Артём ухмыляется и получает в ответ закатанные глаза.        –Я комедийный импровизатор, в первую очередь! Если бы стал отвечать Максу, ты прекрасно знаешь, что там было бы приплетено либо твоё занятие танцами, либо отвлекающие хуи! — фыркает Сережа и Артём, не сдержавшись, смеётся — душнящий Серый его чуть ли не любимая ипостась этого человека.       –Максим бы поверил.       –Да знает он, что ты шкеришься в своих хоромах, просто еще не срастил почему, — хмыкает Сережа, всё это время не прекращая между фразами зацеловывать Артёму губы. А он, по правде, и доволен таким раскладом.       Они целуются долго, и Гаус гладит чужую грудь, задирая футболку еще выше, ощущая подушечками пальцев, как по коже разбегаются мурашки.       –Что ты… — в очередной раз вздрогнув, Серый ёжится, — Гаус, — он шепчет с придыханием, переходя в шипение.       –Лапаю тебя. Есть претензии? — Шевелев фыркает, на что Артем в ответ закидывает на него ногу и усаживается на бедра уже верхом.       –Ты уже всё возможно гейское сделал, чего ты избегаешь опять?       –Я… не избегаю, Гаус, блять… ты… — Сережа тяжело выдыхает, с пары попыток перехватывая запястья Артёма и ограничивая движения. Гаус чувствует внезапные мурашки, побежавшие от места захвата, но предпочитает подумать об этом потом, ерзая на чужих бёдрах. И почти мгновенно чувствуя весьма недвусмысленно уплотнение под чужими штанами. Он многозначительно задирает бровь.       Серёжа на глазах покрывается красными пятнами и старательно уводит взгляд вниз, буравя футболку Артема на уровне живота, словно боясь опуститься ниже.       –Ты буквально сводишь на нет любое поползновение, серьёзнее поцелуя, — наклоняясь близко к лицу Сережи, отвечает Артём и чувствуя прежнюю скованность рук, старается удерживать равновесие телом, — Что я вообще должен думать?       –Я просто… — Серёжа случайно поднимает взгляд, натыкаясь на зрительный контакт и краснеет, смущаясь еще ярче, — Тебе наверняка не понравится… Я вообще нуб же с мужиком… это…       –О, Господи, — Артём сокрушенно роняет лоб на чужое плечо и вздыхает. Лежит пару секунд, а затем снова поднимается, чтобы заглянуть в ореховые глаза, — Сереж, мне не важно вообще как ты ебешься. Хоть подрочи просто сам, я посмотрю, — дождавшись сомневающегося смешка, Артём довольно улыбается, — Я просто хочу заняться сексом с любимым человеком. Что мы будем делать вообще не сильно меня ебет, — Артём наклоняется к его уху, слегка задевая губами, — Всего-лишь хочу со своим парнем получить оргазм. Разве ты с этим не справишься? — он ухмыляется и с удовольствием слышит невнятный звук, воспроизводимый Серёжей, явно сопутствующий отключению системных настроек мышления.       Чувствуя, что хватка на запястьях ослабела, Артём осторожно высвобождает руки и снова залезает ими под чужую футболку — на этот раз не встречая и толики сопротивления.       Серёжа тяжело вздыхает, когда ладони проходятся по чувствительной груди, задев соски и Артём не преминует предупредительно заткнуть его рот поцелуем. Шевелев отвечает жарко, мокро и обвивает шею Гауса, зарываясь в его волосы. Тело обдает томительным жаром с головы до ног и последние остатки былого сопротивления крушатся под этим дьявольским искушением.       Артём вдруг чувствует, как сильные ладони резко спускаются с плеч, проходясь до поясницы. Сережа подхватывает его под бедра и без особых усилий поднимается с дивана, а затем разворачивает их и заваливает Артема на диван обратно. Гаус, которого крутанули в пространстве, успевает только схватиться за спину Сережи крепче, а следом увидеть над собой уже потолок.       –Ебать.       –Дай я хоть в душ схожу. Я грязный и потный, — еще смущенно бурчит Шевелев, отстраняясь. Артём борется с накатившим желанием поджать губы — но лишь цепляет один лишний поцелуй и отпускает Серого, раскидываясь на диване.       –Я тебя жду. Пять минут у тебя.       –Как прикажете, мой господин, — фыркает в шутливом полуприсяде Серый, и Артем тепло смеётся. Но что-то тёмное укалывает в груди от «господина». Какой кошмар.       Артём не находит себе места, томясь в ожидании. Он порывается стянуть футболку, но передумывает, потому что, наверное, это будет давлением. И он не то, что бы Апполон, чтобы щеголять по квартире полуголым. Чего не сказать о Сереже — который выбирает именно этот путь и через несколько минут выходит из ванной, пусть и в шортах, но без футболки и с полотенцем на шее, в которое впитываются капли, сбегающие с кончиков волос.       –Сереж… — Артём вскидывает голову, усевшись на край дивана и ловит за бедра подошедшего к нему Шевелева, притягивая к себе.       –Что?.. — он неловко выдыхает, прижимая сжатые ладони к груди, словно не зная, куда их пристроить, пока Артем кладет свои ему на поясницу и, удерживая перед собой, целует нижнюю часть живота прямо под наметившимся очертанием пресса. Серый вздрагивает, — Артём.       –М? — он стреляет вверх взглядом своих невозможно синих глаз и скользит языком по животу, чувствуя, как под его прикосновениями он напрягается — и сжимает в ответ ладони ниже поясницы. Сережа, не удерживаясь, опускает руки, хватая чужие плечи и сжимая их. Артём выдыхает, отстраняясь, — Ложись, — и кивает на разложенный диван.       –У меня волосы мокрые… я ж… замочу, — опуская глаза, бурчит Шевелев.       –Ложись, — безапеляционно повторяет Артем, не сводя с него пронзительного взгляда. Сережа повинуется.       Гаус, наконец, снова оказывается в своём любимом месте на этот вечер — на коленях Серёжи, смотря на него теперь чуть сверху и снова обняв за плечи. Серый смотрит в ответ, открывает рот и тут же закрывает — не издав ни звука. Артём скользит ладонью по чужой шее, большим пальцем ведет по кромке челюсти, гладит щёку, разглядывая перед собой ореховые блюдца глаз и длинные ресницы.       –Ты красивый, — тихо выдыхает Артём, ощущая, как под его руками снова вздрагивает Серёжа и откидывает его на спину, вжимая собой в диван, — Очень-очень красивый, — Тема целует шею, ключицы, не давшись Сереже, попытавшемуся поймать его губы. Затем отстраняется на мгновение, — Мой.       Шевелев чувствует, как шестеренки в мозгу проигравше дребезжат, оставляя своего обладателя один на один с захлёстывающими эмоциями — и он ловит лицо Гауса в ладони, когда тот отстраняется, чтобы уверенно притянуть к себе и поцеловать. Артем отвечает, целуя глубоко, долго, но затем всё равно отстраняется и начинает сползать ниже, оставляя по пути влажные отпечатки губ на груди и животе, пока не доходит до резинки шорт.       –Тем…       –Расслабься, — Гаус хмыкает и накрывает ладонью через штаны Сережин член. Тот издаёт невнятный вздох. Артёма самого прошивает электричеством, а пальцы чуть потряхивает от волнения. Но показывать Сереже он этого не собирается. Лишь чуть поглубже вдыхает, прикусывая у выпирающей косточки кожу и стягивает обеими руками Сережины шорты. Под которыми не оказывается белья.       –Блять? — он поднимает взгляд на Шевелева, тяжко стонущего и пытающегося прикрыть лицо полотенцем.       –Ничего-ничего-ничего, — тот бурчит в полотенце и прикрывает сверху лицо еще и ладонями, что у Гауса вызывает нежный смешок и он решает не дожидаться объяснений (всё равно не дождётся).       Артём полностью стягивает шорты с длинных Серёжиных ног, весьма внимательно оценивая открывающийся вид, и затем пристраивается между ними, уверенно скользя ладонями по бедрам к крепкому члену, который обхватывает у основания. Сережа отзывается коротким, смущенным стоном. Это немного подбадривает — Артём наклоняется к головке члена, примеряясь, и осторожно обхватывает её губами. Серёжа вздрагивает под этим прикосновением, но Артём удерживает бедра парня, фиксируя их прижатыми их к дивану.       Сережа откидывает с горящего лица полотенце и убирает руки, которые уже сами тянутся к правильным местам — одна ладонь укладывается на затылок Артёма, вторая сжимает плечо. Гаус старательно опускается на член глубже, пробуая пропустить в горло объемную головку — предсказуемо не очень успешно, но Серёжу всё равно аж подкидывает.       Артём отстраняется, шумно вздыхает и опускается ниже, обводя языком яички, вызывая дрожь во всём теле и тихие поскуливания сверху. Каменный член он обхватывает ладонью, делая несколько резких вертикальных движений, пока у основания исследует языком. Сережины пальцы сжимаются в волосах сильнее, заставляя тихо заскулить уже Артёма, и он возвращается к влажной головке, обводит её языком, не переставая двигать рукой, а затем снова пробует опуститься, но теперь уже неглубоко, лишь насколько позволяет нетренированный организм. Он слегка подмахивает головой в такт руке и сверху вновь раздаётся тихий скулёж:       –Пожалуйста…       –Мм? — вопросительно мычит Артём, не отрывая рта от своего занятия, чем вызывает новый табун мурашек, который ловит под ладонью на бедре.       –Я не смогу долго… Тём, — просяще шепчет Серый, и Гаус хоть и не видит прямо сейчас, слишком увлеченный своим занятием, но очень ярко себе представляет, что щёки у того уже все красные, как и ключицы с ушами наверняка. И какие яркие сейчас эти милые родинки у плеч. Сережа наверху громко стонет и Гаус, наконец, отстраняется.       –Я не собираюсь на этом заканчивать, — уверенно заявляет он, сжимая член Сережи у основания.       –Я так и понял, — тяжело вздыхает Серый, абсолютно шалыми глазами смотря на Артёма, и — как и предполагал он, — весь красный. Гаус довольно хмыкает и поднимается с колен, которые слегка ноют от долгого приседа — но это не важно, — и, нависнув над Сережей, запускает руку под одну из диванных подушек, вытаскивая оттуда смазку и презервативы.       –Ты ужасен! — возмущается Сережа, наблюдая за этой картиной, но, кажется, не совсем искренне. Зато очень искренне тянется к Артёму под футболку разгорячёнными ладонями, заставляя Гауса вздрогнуть, и задирает майку, начиная наглаживать живот. Теперь Артём сам понимает, в каком положении находился Серёжа, вспыхивая моментально.       –Серый, — тот уже подтягивает Артёма обратно к себе на бедра и, поудобнее устроив, задирает майку до верха. Тема, повиновавшись, от неё избавляется. Мурашки покрывают спину от мазанувшей по плечам прохлады, а грудь вся опсыпается ими от сверкающего взгляда Серёжи.       –Серый, — бездумно повторяет Артём, когда его затягивают ниже, наклоняя к себе для поцелуя. Гаус бы никогда не подумал, что Шевелев согласится целоваться после минета. Но тот, видимо, вообще не думал. Тема скользит по бедрам, придвигаясь вплотную. Только столкновение члена с плотной тканью шорт вызывает у Шевеля недовольный вздох и Гаус поспешно от них избавляется, стягивая с себя шорты вместе с бельём.       Сережа притягивает его обратно на свои колени, крепко прижимая теперь только разгорячённую кожу и сминая в ладонях давно сводившую с ума задницу. Гаус плавится, растягиваясь по его груди, и утыкается лицом в шею, сцеловывая тонкие дорожки от воды и пота, перемешавшиеся на коже.       –А ты?.. — Сережа не успевает даже до конца озвучить вопрос, когда Артём его перебивает.       –Ты меня трахнешь. Это не обсуждается, — он шумно выдыхает, почувствовав, что говорить такое полностью голым, притираясь своим членом к чужому гораздо волнительнее, потому что отношение к предмету диалога ощущается непосредственно. Серёжа в тот же момент сильнее сжимает половинки ягодиц, и Артема простреливает жаркое электричество, разбегающееся по крови. Это правда произойдёт.       Гаус наощупь нашаривает рядом с ними тюбик смазки и не глядя сует в ладонь Сереже. У самого щеки горят сильнее, чем в сорокоградусную жару, а отрывать лицо от уютного плеча Серого, в котором можно похоронить все оттенки своего смущения, не хочется. Шевелев зато становится посмелее, прижимая одной рукой Артёма за спину к себе, он с помощью второй открывает врученный бутылёк — и всё внезапно становится интуитивно понятным. Он растирает прохладную смазку между пальцев, скользит ей в удобно направленную ложбинку, очерчивая по контуру поджавшийся выход анального отверстия.       –Расслабься, — хриплым, и неожиданно спокойным голосом выдает Серый, пуская у Артёма по спине еще толпу мурашек. У того подрагивают бедра, окончательно разъезжающиеся на чужих коленях, но просьбу Гаус на все свои возможности выполняет. Теперь палец проскальзывает легко. Это не первые такие ощущения — и он выгибает поясницу еще посильнее, чтобы задница ложилась ровно в ладонь Сережи. Артём знает, какого это — даже за сегодня это не первое проникновение в него пальцами (надо же было продумать всевозможные расклады вечера), но Серёжин палец сразу входит под таким углом, который на самом себе невозможно было достичь, и совершенно меняет для Артёма спектр возможных ощущений.       –Ты пробовал сам?       –Мгм… — Сережа добавляет к пальцам еще немного смазки, холод которой заставляет Артёма вздрогнуть, но в него тут же проникают вторым пальцем, отвлекая и от холодка, и от всего, что вообще было в голове. Сережа беззастенчиво скользит пальцами в распластавшемся на нём Артёме, с каждым движением словно обретая уверенность и спокойствие.       Артём тихо стонет в чужое плечо, крепко цепляясь пальцами за Серёжины руки и вдруг чувствует, как его одним слитным движением переворачивают на спину, даже не удосужившись вытащить пальцы для этого манёвра. Он стонет удивлённо, когда новое движение Серого приходится уже в другую точку и вызывает дрожь по всему телу. Шевелев наваливается сверху, сначала быстро целуя, а затем наклоняясь к шее и прикусывая её слишком ощутимо, чтобы не осталось следов. Но сейчас Артему плевать — он обхватывает ногами торс Сережи, удерживая над собой и обнимает за плечи, не желая расплетать их комок тел.       –Сереж…       Тот в свою очередь и без всяческих указаний и просьб, уже тянулся за презервативом, выскальзывая пальцами из ануса Артема.       Серый раскатывает презерватив по члену, подхватывает одну из ног Артёма, чтобы закинуть повыше, но тот инстинктивно сгибает её в колене и Серёжа перехватывает её за бедро. Он разводит в стороны половинки ягодиц и пристраивает член ко входу, уверенно проталкиваясь внутрь головкой. Тёма выгибается в его руках, шумно вздыхает, и Сережа спешит наклониться к шее, отвлекая яркими поцелуями-укусами, пока Артём не притягивает его к своим губам. Член входит с небольшим сопротивлением, но Артём, целуясь жадно и отчаянно, будто в последний раз, затмевает не только свои мысли об этом, но и Сережины. Артем шумно стонет, когда Сережа слегка меняет угол проникновения, и цепляется за чужие плечи, снова слепляясь с Шевелем. Тот подается бедрами назад, почти выскальзывая из раскрытого прохода, а затем с появившейся амплитудой вталкивает член, получая размазанный, громкий стон в ответ.       –Сереж… — на жалобную просьбу он откликается ещё охотнее и, уверенно сжав бедра ладонями, фиксирует их, начиная ритмичными движениями вбиваться в распластавшееся тело под собой.       Артём звонко стонет, цепляет руки и чувствует, как от каждого толчка по телу разлетается сноп искр, затягивая Серёжу в новый поцелуй. Бока ласкают крепкими ладонями, член скользит внутри почти без сопротивления, касаясь при каждом входе всевозможных точек, и Тему начинает потряхивать от простого укуса за нижнюю губу в очередном поцелуе. Он крепче обнимает ногами Сережину талию и ощущает, как от этих манипуляций, член начинает пульсировать внутри.       Артём подхватывает свой, скользя ладонью по влажной от смазки головке и парой резких, четких движений доводит себя до ошеломительного оргазма, чувствуя, как дрожь накрывает всё тело, начиная с перенапряженных бедер. Сережа матерится где-то над ухом и, в пару резких, глубоких толчков, тоже кончает, изливаясь в презерватив. Он, тяжело дыша, выходит, откатываясь вбок и сразу же приваливается к горячему боку Гауса, смущённо тычась лицом в его плечо. Артем затаскивает на себя чужую руку в полуобъятие и, разворачиваясь, подбивается ближе, влажной щекой припадая к макушке Шевелева.       –Ну вот… и чё боялся? — хрипло шепчет он, сцепляя у себя на животе их руки в замок. Пусть неловко вляпываясь в сперму — всё равно сейчас обоим идти в душ.       –Я тебя люблю, — невпопад и тише выдыхает Серёжа, сжимая Артёма в длинном, крепком объятии. У того чуть не отнимается язык от переполнившего чувства, и, ответив таким же крепким объятием Серёже, он шепчет в его макушку тихое «и я тебя».       И один душ, и часы сна они продолжат делить на двоих.