Я буду там, где кайф

      Сефирот лениво разбирает бумаги на столе, ощущая, как постепенно сохнут глаза, потому что он забывает моргать. Работа намного скучнее заданий, куда его высылают в качестве генерала. Он поднялся с кожаного кресла и размялся. Посмотрел на городскую панораму за стеклом на высоте тридцати этажей, вздохнул, достал аптечку и закапал себе в глаза. Поморгал. Зрачки стали кошачьими.       Вот бы он понадобился где-нибудь в поле. Потренироваться и смазать Масамунэ кровью. Или просто смотаться с Клаудом в ночь, отпросившись пораньше. Они бы успели зайти в какое-нибудь кафе, взяли бы по кофе. Сефирот знал милую кофейню неподалёку.       Он был там с Клаудом. Они взяли по горячему напитку и присели возле окна, на высокие табуреты, возле барной стойки. Сефирот украдкой наблюдал за Страйфом, было особенно забавно, когда у него на лице оказывалось немного сливок. Генерал вытирал их пальцем и слизывал, делая это максимально незаметно, а то привлекут ещё за ЛГБТ-пропаганду. Их здесь не знали, но кто знает, кто бдит в вечерних кафешках. Две девушки-бариста перешёптывались, но пара не придавала этому значения.       Клауд давал Сефироту попробовать молочную пену, пользуясь одноразовой ложечкой. Вкус был прекрасен.       — Как твои губы, — заметил солджер, улыбаясь украдкой из-за стакана.       — Ох, заткнись, — смутился генерал и спрятал ответную улыбку, отвернувшись.       Клауд невесомо коснулся серебристых прядей кончиками пальцев, словно Сефирот был призраком, от прикосновения к которому тот может исчезнуть. Последний сделал вид, что не заметил.       Неожиданно зазвонил телефон, номер на котором приводил в ужас.       Дженова.       — Я сейчас, — Сефирот поставил кофе на столик и вышел, чтобы поговорить.       Клауд понял, что происходит, ведь был частью повстанческой группы, которая срывала проекты НИИ «Шинра», чтобы ограбить богатых и раздать бедным. Он лишь надеялся, что это разлучит их нескоро. Знал, что рано или поздно этот день настанет. Хватит ли у него решимости сказать Сефироту, что они из разных лагерей? Дженова стремится глобализировать научно-исследовательскую деятельность, испытывая свои препараты на людях, что не было известно прессе, но о чём знало повстанческое движение.       Страйф наблюдал за Сефиротом, и из груди словно вылезал чужой, настолько стало в ней больно.       Когда мужчина вернулся, Клауд притих.       — Кто-то взломал наш сайт и накачал туда порно, — сообщил растерянный Сефирот, у которого дрожали руки. — Дженова вне себя. Я должен идти, извини.       — Куда ты? — вскочил Клауд.       — Скорее всего, на ликвидацию хакера, который это сделал. Я зайду за Масамунэ, переоденусь и поеду искать эту сволочь, — говорил генерал. — Если хочешь, могу взять тебя с собой.       — Нет, думаю, не стоит, — резко отказался Страйф, подняв руки, чем вызвал подозрение, — там наверняка опасно, — нашёлся он.       Сефирот нахмурился и кивнул.       — Как скажешь, — и ушёл.       Когда мужчина развернулся, чтобы уйти, его волосы шёлком стелились по спине, чуть приподнятые порывом ветра, и серебристые волосинки коснулись лица Клауда, словно вытирали невидимые слёзы сожаления.       Мир как будто надвое расколот.       Кукла с человеческим лицом.       Клауд очень хотел, чтобы они были на одной стороне, но героями в зоне комфорта не становятся.       Я ведь предатель.       Сефирот доверился мне, подарив себя на блюдечке, а я помогаю разрушить его жизнь. Надо сказать Заку, может, он что-нибудь посоветует. Или Тифе.       Генерал ощущал себя не в своей тарелке, поэтому сел за бюрократию до боли в глазах. Виновных нашли быстро, их сейчас допрашивают. Клауд переживает за свой лагерь, а Сефирот — за репутацию компании Дженовы. Если окажется, что Клауд в этом замешан, ничего хорошего не произойдёт. Сайт восстановлен, но блестящая репутация запятнана. Впрочем, это дало понять, что НИИ — сильный игрок, раз так быстро нашёл и наказал виновников торжества.       Клауду было по-настоящему хреново. Он хотел загладить вину, которую себе придумал, ведь знал, что готовится атака, но не предупредил Сефирота. Как он теперь будет доверять ему? Неужели для Клауда Сефирот не просто прекрасный любовник и восьмое чудо света, которого хотелось трогать осторожно и с любовью, словно его волосы, похожие на жгутики медузы, могут ужалить?       Так, Клауд не вернулся к повстанческому движению этим вечером. Он собрал свои сбережения, чтобы заказать Сефироту огромную корзину из кроваво-красных роз с подписью: «Не упрекай весь свет, что розы вянут вновь, их в тот же яркий цвет моя раскрасит кровь». Когда генерал получил доставку, то был приятно удивлён. Сразу понял, от кого. Того, кто решил сбежать по-английски, прикрывшись цветами.       Сефирот задумчиво погладил цветок по бархатистому лепестку, сорвал его и бросил на лезвие Масамунэ. Клинок легко его рассёк на две части.       Я не ошибусь дважды. Я должен что-то сделать.       Генерал вышел из здания НИИ и сел в машину, приказав трогать и держать путь в Нибельхейм. Он знал, что сопротивление базируется там, так доложили разведчики в последнем отчёте. Клауд должен быть там.       По преступному гетто рассекать на дорогой машине рискованно — в неё бросали кирпичи и камни из-за углов и из окон. Сефирот не обращал на это внимания. Он приехал, чтобы забрать своё.       Вышел из машины возле небольшого дома с мечом наперевес в кожаном плаще генерального директора и генерала с наплечниками. Привёл в ужас население.       Собрав всю смелость в кулак, Клауд вышел к нему.       — Решил откупиться от меня и залечь на дно, как трус? — холодно поинтересовался Сефирот, щуря глаза.       — В мире не хватит денег, чтобы исполнить все твои желания, но одно я сделал: избавил тебя от необходимости отвлекаться от исследований и работы, чтобы стать настоящим героем и первопроходцем в генной инженерии, — грустно поведал ему Клауд.       — В общем, ты струсил и сдался, лицемер. За свои поступки нужно отвечать, солджер.       Страйф неохотно вытащил меч, подумав, что Сефирот убьёт его. Но у него была другая цель.       — Вместе мы способны на многое, присоединяйся ко мне, Клауд. И мы всегда будем вместе.       — «Шинра» убивает мирных жителей Нибельхейма или забирает на опыты, и это должно прекратиться.       — Это передовые технологии, человечество должно сказать «спасибо».       Клауд покачал головой.       — Я так не думаю. Но и без тебя не могу. Я завязал, честно, но и участвовать в этом я не хочу. Я не хочу, чтобы кто-то ещё умирал.       Сефирот приставил лезвие меча к подбородку Клауда, но разумом он был глубоко в себе, обиженный предательством.       — Я не могу тебя убить. И из компании уйти не могу. Дженова — моя мать, понимаешь? Я принадлежу ей.       — Ты узник, Сефирот. Узник её обещаний и проектов. Она использует тебя и выбросит, когда ты станешь бесполезен для неё.       — Ты меня уже выбросил, — дрогнул на секунду его голос.       Клауд сделал шаг и сошёл с крыльца дома. Прогулялся. Выкатил из гаража мотоцикл.       — Пошло оно всё к чёрту, — он протянул Сефироту шлем второго пилота.       Мужчина поднял брови и хмыкнул.       — Я не хочу жить в мире обожествления тел и вечной жизни без тебя, Сефирот. Я не одобряю деятельность «Шинры». Но и тебя бросить не могу, это выше моих сил. Давай уедем вместе?       Генерал усмехнулся, надевая шлем. Клауд повторил за ним и сел на мотоцикл, давая мужчине устроиться позади.       — И куда мы поедем?              — Не знаю, как ты, но я очень хочу увидеть тебя в кружевном белье.       Сефирот рассмеялся, растворяя клинок в воздухе до востребования.       — Недалеко есть карьер, заполненный водой. Раньше там «Шинра» делала раскопки, а сейчас там коттеджный городок. У меня там домик. Поехали туда. Там нас никто не найдёт. А насчёт белья — ну, должна же у тебя быть какая-то мечта, право слово, — хмыкнул генерал, чуть-чуть смутившись и замявшись.       — Держись крепче, — посоветовал Клауд, когда взревел мотор. — Заедем за вином? Очень хочу слизать его с тебя.       Сефирот обнял Страйфа сзади и поставил ноги на мотоцикл.       — У меня своя коллекция. Тебе понравится.