Рациональные люди

      Бар был шумным, но уютным — типичное место, куда сотрудники колледжа заходили после долгого рабочего дня. Вокруг мелькали улыбки и звучал смех, а официантки в униформе ловко маневрировали между тесно стоящими столиками. За одним из таких столиков сидели двое: Киран Моригава, новенький аспирант с кафедры биологии, и Бьякуя Ишигами, классный руководитель, который был больше наставником, чем учителем.       Киран сразу привлёк к себе внимание. Высокий, с густыми рыжими волосами, он держался уверенно, как человек, который знает себе цену. Его голос был глубоким, а манеры — элегантными, но в этом сквозило нечто большее: интеллигентная харизма и неподдельная страсть к своему делу.       Бьякуя, напротив, казался проще. Светлая улыбка, чуть растрёпанные волосы и расслабленная поза — он излучал то редкое сочетание дружелюбия и внутренней силы, которое располагало к себе с первых минут. Хотя внешне они были полной противоположностью, их разговор сразу перешёл на серьёзные темы.       — Так ты учёный, да? — начал Бьякуя, отставляя пивную кружку. — Биология, как я понял?       Киран слегка усмехнулся, пригубив свой коктейль.       — Громко сказано. Скорее исследователь. Но да, природа человека всегда была моей слабостью.       — Звучит впечатляюще. Я, к сожалению, не так сложен. Просто обычный классрук, — Бьякуя махнул рукой, но в его голосе не было сожаления. Скорее, гордость за то, чем он занимался. — Хотя, признаюсь, один человек в моей жизни постоянно напоминает мне, что я должен думать шире.       — Кто же это? — Киран слегка приподнял бровь, с интересом глядя на собеседника.       — Мой сын. Сенку. Парню всего 15, а он уже ставит перед собой такие задачи, которые меня заставляют чувствовать себя полным профаном.       На губах Кирана появилась тонкая улыбка, словно он уловил в словах Бьякуи что-то большее, чем простую гордость.       — Говоришь, у него есть потенциал?       — Потенциал? — рассмеялся Бьякуя. — Да этот мальчишка живёт на одной волне с наукой. Недавно он сказал мне, что будет строить ракету. Не модель, заметь, а настоящую! Он уже общается с кем-то из НАСА, — он качнул головой, будто сам не мог поверить в это.       Киран слегка наклонился вперёд, его глаза блеснули интересом.       — Ракета в 15 лет? Звучит амбициозно. Но это не только наука. Для такого нужна сила воли и… как бы это сказать? Железная решимость.       — Это про него, — согласился Бьякуя. — Вот только я беспокоюсь. Парень слишком увлечён. Иногда мне кажется, что он забывает о простых вещах, вроде того, чтобы просто быть подростком.       Киран смотрел на Бьякую с лёгкой задумчивостью, крутил в руке стакан, словно взвешивал что-то.       — Это даже хорошо. Обычные подростки не двигают науку вперёд. Но что ты собираешься с этим делать?       — Пока не знаю. Вот поэтому и рассказываю тебе, — Бьякуя широко улыбнулся. — Может, у тебя есть идеи?       Киран сделал паузу, словно обдумывая ответ. Потом поднял стакан и слегка наклонил голову.       — Если хочешь, могу предложить кое-что. Этим летом я буду преподавать в научном лагере "Альфа". Это место для таких, как он. Мы организуем там лаборатории, реальные проекты. Думаю, твоему сыну будет полезно не только погрузиться в науку, но и поработать с теми, кто на несколько шагов впереди.       — Серьёзно? — глаза Бьякуи загорелись. — Это звучит идеально! Сенку там бы точно понравилось.       — Тогда договорились, — Киран протянул руку, и Бьякуя пожал её. — Пусть он приедет. Посмотрим, что из него выйдет.       Они на несколько секунд замолчали, наслаждаясь лёгкостью момента. Затем Бьякуя, откинувшись на локоть, внимательно посмотрел на Кирана.       — А ты сам как? Чем сейчас занимаешься? — спросил он, чуть склонив голову.       Киран поднял бровь, словно удивившись такому переходу, но быстро вернул своему лицу обычное невозмутимое выражение.       — Только что закончил институт, — сказал он спокойно. — Пока преподаю. Занимаюсь исследованиями, но всё больше в рамках академии. Хочу в будущем что-то своё организовать, но для этого нужны ресурсы.       Бьякуя кивнул. Чувствовалось, что его интересуют детали.       — Что именно ты исследуешь?       Киран поставил стакан на стол, слегка покрутив его в руках. Его улыбка была непринуждённой, но взгляд выдавал азарт, который трудно было не заметить.       — Иммунология. Конкретнее, способы усилить врождённый иммунитет у новорождённых. Ты слышал о гепатите B?       Бьякуя слегка нахмурился.       — Ну, знаю, конечно.       Киран кивнул, и его голос стал чуть ниже, спокойнее, будто он рассказывал тайну:       — Гепатит B — одна из серьёзных угроз. Даже если мать не знает, что она носитель, передача вируса от неё ребёнку почти неизбежна. А теперь представь: мы можем не просто предотвратить это, но и сделать так, чтобы ребёнок родился уже защищённым.       Бьякуя поднял брови, на его лице отразилось удивление.       — Это… звучит как фантастика.       — Не совсем, — продолжил Киран, слегка улыбнувшись. — Всё упирается в механизмы передачи антител через плаценту. Ты же знаешь, что материнские антитела временно защищают ребёнка после рождения?       Бьякуя кивнул, но в его взгляде читалось лёгкое замешательство. Киран продолжил, будто не замечая этого:       — Мы изучаем, как усилить эту передачу, используя определённые белковые соединения, такие как, скажем, липокалин, который помогает организму справляться с бактериальными инфекциями. Мы тестируем его вместе с модифицированными гликопротеинами, чтобы стимулировать формирование первичной иммунной памяти.       Бьякуя на мгновение замер, явно потерявшись в терминологии.       — Звучит круто, но можешь объяснить проще?       Киран рассмеялся, но в его смехе сквозила лёгкая снисходительность.       — Прости, профессиональная привычка. Вкратце: мы помогаем иммунной системе ребёнка "обучаться" ещё до рождения, чтобы она могла сразу распознавать и уничтожать вирусы, как гепатит B.       — Подожди, ты хочешь сказать, что ребёнок может рождаться уже "вакцинированным"? — Бьякуя выпрямился, его глаза загорелись.       — Именно так, — с лёгким удовлетворением ответил Киран. — Только это не вакцинация в привычном смысле. Это встроенный иммунитет.       — Это невероятно! — воскликнул Бьякуя, хлопнув ладонью по столу. — Если это получится, ты же изменишь медицину навсегда.       — Если получится, — спокойно повторил Киран, но его взгляд выдавал уверенность. — Мы на начальном этапе, но перспективы огромные.       Бьякуя нахмурился, задумавшись.       — И как ты собираешься это делать? Ну, на практике.       Киран на мгновение опустил взгляд на стакан, словно размышляя, стоит ли углубляться в детали. Затем его губы тронула лёгкая, почти лукавая улыбка.       — Пока всё на уровне компьютерных симуляций, — ответил он, отпив ещё глоток. — И немного экспериментальной работы с лабораторными моделями. Далеко не всё, конечно, удаётся подтвердить, но шаг за шагом мы продвигаемся.       Бьякуя кивнул, видя в этом логичность и цель. Для него это было как разговор с человеком, который хочет сделать мир лучше, хотя он и не замечал, как Киран искусно обходил острые углы.       — Это действительно круто. Прямо будущее медицины. Знаешь, если бы я был моложе и умнее, может, пошёл бы в науку ради таких вещей.       — У тебя свой путь, Бьякуя, — сказал Киран, тепло улыбаясь. — Но спасибо. Мне важно знать, что это находит отклик. А то иногда кажется, что работаешь один в пустоте.       — Ну, ты не один. Если это сработает, ты изменишь всё, — уверенно сказал Бьякуя.       — Надеюсь, что так. — Киран поднял бокал, словно предлагая тост. — За будущее, которое мы строим.       — За будущее, — согласился Бьякуя, улыбаясь и не подозревая, как много Киран оставил за гранью своего рассказа.

***

      Бьякуя открыл дверь своего дома позже обычного. Часы показывали около одиннадцати, но его неугомонная энергия была всё ещё на месте. Он сбросил ботинки у входа и, не включая свет, прошёл на кухню, где за столом сидел Сенку. Тот, обложенный книгами и распечатками, лениво потягивал газировку из банки.       — Ты опаздываешь, — заметил Сенку, даже не отрываясь от чтения.       — Да уж, день был насыщенным, — с усмешкой ответил Бьякуя, бросая на стол пачку брошюр. — Знаешь, у нас новый препод, такой необычный. Зовут Киран Моригава.       Сенку поднял взгляд, слегка приподняв бровь.       — И что с того?       — Он биолог, работает над чем-то невероятным. Он занимается иммунологией.       Сенку фыркнул, едва заметно, но Бьякуя продолжил, не обращая внимания.       — Он сложный человек, знаешь? Но чертовски умный, чертовски харизматичный.       Сенку взял одну из брошюр и лениво пролистал её. На обложке крупными буквами было написано: "Летний научный лагерь 'Альфа' — для молодых гениев!".       — Летний лагерь? — спросил он, с ноткой скепсиса.       — Он сказал, что ты идеально подойдёшь. У них там всё: лаборатории, оборудование, проекты. Это шанс встретить таких же увлечённых ребят.       Сенку задумался на мгновение, его взгляд скользнул по фотографиям в брошюре. Лаборатории действительно выглядели впечатляюще.       — Ладно, звучит неплохо. Хотя больше похоже на попытку заманить меня рекламой, — пробормотал он, отбросив брошюру обратно на стол.       — Ты только посмотри на это серьёзно, — настоял Бьякуя. — Я сказал ему, чем ты увлекаешься, а он… ну, кажется, ему это понравилось. Даже намекнул, что хочет с тобой лично поговорить.       — Ладно, ладно, посмотрю, — махнул рукой Сенку.       Бьякуя рассмеялся, но в его глазах всё ещё блестел интерес. Киран оставил в нём сильное впечатление, и, как он понимал, это была не просто встреча. Бьякуя чувствовал, что от этого знакомства что-то изменится.

***

      Вечер был привычно спокойным. На кухне Сенку что-то быстро перекусывал и одновременно стучал по клавиатуре ноутбука, полностью сосредоточенный на своих вычислениях. Бьякуя, развалившись на диване в соседней комнате, лениво переключал каналы.       — Опять эти ток-шоу, — пробормотал он себе под нос, морщась от неприятных звуков.       Его пальцы замерли на пульте, когда он случайно остановился на новостном канале. На экране мелькнуло знакомое лицо ведущей, и её голос зазвучал и чётко и громко.       «…крупный скандал в научном сообществе. Моригава Киран, молодой биолог и преподаватель, был отстранён от своей деятельности. В настоящий момент ведётся расследование по делу о несанкционированных медицинских экспериментах. По словам пострадавших, препараты вводились без их ведома, что привело к серьёзным осложнениям…»       Бьякуя нахмурился и потянулся к пульту, чтобы увеличить громкость.       «…трое женщин, все из уязвимых социальных групп, обратились с жалобами после того, как обнаружили, что им во время беременности были введены экспериментальные препараты. Предположительно, целью исследований было повышение иммунитета будущих детей, однако процесс и результаты вызвали серьёзные вопросы. Напоминаем, что Моригава ранее работал в нескольких престижных учебных учреждениях...»       Имя "Моригава Киран" эхом отдалось в голове Бьякуи. Он сел ровнее, его лицо застыло.       — Что за чёрт? — пробормотал он, машинально переводя взгляд в сторону кухни.       Сенку продолжал что-то писать, не обращая внимания на происходящее.       На экране мелькнуло лицо Кирана. Всё тот же дерзкий взгляд, уверенность, граничащая с высокомерием, и лёгкая усмешка, которая всегда казалась Бьякуе одновременно очаровательной и настораживающей. Голос ведущей продолжал звучать поверх гнетущей тишины в комнате:       «…эксперименты включали введение препаратов на основе синтетических пептидов и гликопротеинов. По словам экспертов, это могло бы стать открытием, однако исследования проводились без должного предварительного тестирования. В результате несколько испытуемых пострадали, а среди выявленных последствий — преждевременные роды и тяжёлые нарушения в развитии плода…»       Бьякуя обхватил лицо руками, чувствуя, как сжимается сердце.       — Господи, Киран… — выдохнул он едва слышно.       Сенку, сидевший за своим ноутбуком, мельком бросил взгляд на отца, подняв бровь.       — Ты что-то сказал? — лениво спросил он.       — Нет, ничего, — поспешно ответил Бьякуя, пытаясь проглотить накативший ком в горле.       Но тишина в комнате будто усилила мысли, которые никак не давали покоя.       Киран... Он всегда был таким амбициозным, горящим своим делом, способным видеть дальше других. Бьякуя вспомнил, как они впервые встретились в ректорской в колледже. Киран был моложе его на много лет, преподаватель с пытливым умом и наглым, почти беззаботным подходом к правилам.       «Правила существуют для тех, кто боится экспериментировать», — однажды сказал Киран, раскладывая бумаги на столе. Тогда это казалось просто юношеским задором, немного дерзким, но в рамках допустимого.       А ещё тот вечер в баре... Лёгкий блеск в глазах Кирана, его пламенные речи о будущем науки и благополучии человечества... Теперь это всё казалось пустыми словами, прикрывающими что-то намного более тёмное.       «Почему никто не остановил тебя?», — думал он, не в силах оторвать взгляд от фотографии на экране.       Сенку вновь что-то набирал на своём компьютере, напевая себе под нос мелодию. Глядя на сына, Бьякуя почувствовал странное смешение гордости и страха.       "Надеюсь, ты никогда не окажешься таким, как он," — подумал Бьякуя, глядя на сына. — "Ты другой. Честный. Не только с собой, но и с другими."       Но одновременно с этим внутри жила тревога. Киран тоже был молод, идеалистичен. Он тоже хотел изменить мир к лучшему. Что же сломало его? Где был тот момент, когда амбиции превратились в одержимость?       Бьякуя выдохнул, пытаясь успокоиться, но его мысли снова возвращались к новости. Каково это — быть сейчас в одиночестве, осознавая, что твой мир рухнул? Как он держится? Или, быть может, он вовсе не чувствует раскаяния?       Голос ведущей снова ворвался в комнату:       «…учёный, который когда-то подавал большие надежды, теперь может провести годы за решёткой. Следствие утверждает, что он сознательно скрывал побочные эффекты и…»       Бьякуя выключил телевизор. Ему больше не нужны были эти слова.       Он долго сидел в тишине, глядя на свои сложенные руки. Мысли кружились, всплывали обрывки воспоминаний: смех, споры, совместные проекты. Киран был не просто коллегой. В какой-то момент он стал другом, человеком, которому Бьякуя доверял, с которым делился своими мыслями, а иногда и сомнениями.       Но теперь всё это казалось далёким и выцветшим. Как будто тот Киран, которого он знал, был кем-то другим. Или, может, Киран всегда был таким, просто Бьякуя этого не замечал?       Он провёл ладонью по лицу, пытаясь прогнать мысли. В конце концов, что ему оставалось делать? Просто забыть? Сделать вид, что ничего не произошло? Нет, он не мог. Нужно было понять. Услышать от самого Кирана, почему всё зашло так далеко. Тем же вечером он решил позвонить ему.       Бьякуя потянулся за телефоном. Руки слегка дрожали, пока он пролистывал контакты. Его палец замер над именем "Моригава".       Он колебался. Было ли это правильно? Имело ли это значение сейчас? Но в глубине души он знал, что не успокоится, пока не услышит голос Кирана.       Бьякуя набрал номер и поднёс телефон к уху. Гудок. Второй. На третьем раздался низкий и спокойный голос.       «Алло?» — ответил голос на другом конце. Холодный, почти отстранённый.       — Киран, это я. Бьякуя, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, хотя внутри всё переворачивалось.       На другом конце провода повисла пауза, и Бьякуя услышал только приглушённый шум где-то вдалеке. Затем Киран заговорил, ровно и без лишних эмоций:       «Не ожидал, что ты позвонишь.»       Эти слова, произнесённые с таким безразличием, заставили Бьякую на мгновение почувствовать, будто он нарушил некий негласный договор. Но он не позволил себе замешкаться.       — Я... — начал он, пытаясь подобрать слова. — Я видел новости. Киран, это правда? Всё, что говорят о тебе?       Киран хмыкнул. Это был сухой, лишённый веселья звук, который напомнил Бьякуе о том, как он иногда посмеивался над глупыми шутками.       «Да, это правда.»       Прямота ответа ошеломила Бьякую.       — Тебя подставили? Кто-то... кто-то заставил тебя?       «Нет», — спокойно ответил Киран. — «Всё, что говорят, я сделал сам.»       На этих словах Бьякуя почувствовал, как внутри всё похолодело. Его ладонь непроизвольно сжала телефон.       — Киран, — наконец произнёс он, — Зачем?       Ещё одна долгая пауза. На этот раз казалось, что Киран обдумывает, стоит ли вообще отвечать.       «Ты ведь знаешь, зачем» — его голос оставался таким же ровным, но в нём появилась едва уловимая усталость.       — Что теперь? — спросил он наконец, чувствуя, как в груди что-то ломается.       «Суд, вердикт. Всё по закону», — Киран говорил с той же холодной уверенностью, будто речь шла о каком-то будничном деле.       Бьякуя замолчал. На мгновение он хотел сказать что-то важное, хотел бы понять его, но слова застряли в горле. Киран нарушил затянувшееся молчание.       «Ты звонишь мне ради обвинений, Бьякуя?» — Его голос оставался таким же ровным, но в нём появилась едва уловимая усталость. — «Или ты хотел чего-то ещё?»       — Я… — Бьякуя замялся. Почему он действительно звонил? — Я хотел узнать, как ты.       В ответ Киран коротко рассмеялся — без радости, без злобы, просто горький, пустой смех.       «Хотел узнать, как у меня дела?»       — Наверное, — неуверенно ответил Бьякуя.       «Может, адвоката хорошего знаешь?» — спросил Киран, но в его голосе не было ни просьбы, ни ожидания, только насмешка.       Бьякуя напрягся. Он понимал этот намёк.       — Нет. Не знаю адвоката, — ответил он жёстче, чем хотел.       «Ну, тогда не спрашивай, как у меня дела», — подытожил Киран.       На другом конце провода воцарилась тишина, только лёгкий шум дыхания, едва уловимый.       «Прощай, Бьякуя», — добавил Киран, прежде чем разъединить вызов.       Бьякуя медленно опустил телефон на стол. Где-то глубоко внутри оставался тревожный осадок. Он был гениален, и его идеи могли бы перевернуть мир. Если бы только не эта грань, которую он переступил.