Рациональные люди

      Сенку сидел в тени скалы, держа в руках небольшой кусочек осколка. Солнечные лучи медленно угасали на горизонте, окрашивая небо в оранжево-красные оттенки, но он почти не замечал их. Мысли уносили его далеко, вглубь того странного и запутанного узора событий, где сходились все нити прошлого и настоящего, сплетаясь в узел, который невозможно было распутать. В центре этого узора стоял один человек — отец Рин.       Сенку знал о нём совсем немного. Только обрывки историй, рассказанных Рин, да странные факты, которые складывались в его собственные догадки. Отец Рин пробудился из камня намного раньше большинства — более тридцати лет назад. И в этом уже было что-то подозрительное. Что заставило его освободиться от каменного сна так рано, когда все остальные оставались закованными? Этот факт терзал Сенку, как кусочек пазла, который никак не вставал на своё место. Чем больше он думал о нем, тем больше в этом видел странные совпадения.       Отрывки слов Рин возвращались к нему, словно эхо. Её отец был биологом — человек науки, как и сам Сенку. Но, в отличие от него, этот человек не придерживался чётких рамок научного метода. Он словно плыл по течению своих ощущений, пробуя на ощупь границы возможного. И это было не просто несоответствием, а тревожным знаком. Сенку хорошо понимал, как опасно можно зайти, если позволить своим догадкам и интуитивным предположениям заменять факты.       Он вспомнил, как Рин говорила о нём. О том, что её отец пытался передать ей свои знания — как будто стремился подготовить её к чему-то. Но её слова звучали с какой-то скрытой болью. Возможно, Рин чувствовала себя чужой среди его научных теорий и медицинских методик, ведь её влекло к иному — к чему-то более естественному, что она впитывала от своей матери, которая, наоборот, учила её слушать природу, а не диктовать ей свои условия.       Но даже если отец Рин был не таким, что же именно привело его к пробуждению? Сенку терзала мысль о том, что в этом могли сыграть роль некие внешние силы или странные совпадения, которые так любят вмешиваться в жизнь. Сенку посмотрел на небо, где уже начали появляться первые звёзды.       «Совпадения…» — подумал он. Иногда они складываются слишком удобно.       Сенку продолжал размышлять, вспоминая, Рин в моменты, когда она погружалась в своё дело. Он следил за её руками, которые с точностью и аккуратностью перебирали листья и стебли растений, словно она знала не только их свойства, но и внутреннюю суть каждого из них. В её движениях ощущалась не просто техника, а нечто большее — почти интуитивное, как будто сама природа подсказывала ей, что делать. Рин действовала с мягкой уверенностью, которая не оставляла места для сомнений: она знала, какие травы использовать, как обработать рану и что нужно, чтобы облегчить боль.       Всё это заставляло Сенку задуматься о том, какой опыт могла получить Рин от своего отца. Да, она всегда стремилась отдалиться от его подхода, но, возможно, знания, которые ей передал отец, всё же не были напрасными. Они могли стать тем фундаментом, который позволил бы ей понять медицинскую науку на более глубоком уровне, пусть и через свою собственную призму восприятия. Эти мысли крутились в голове Сенку, пока он не решился спросить её напрямую.

***

      Он сидел у лагеря, как обычно наблюдая. Она стояла у костра, аккуратно вытирая руки от травяного сока после очередной порции работы. Её лицо озарял отблеск пламени, и на мгновение Сенку заметил, как её глаза светились необычным спокойствием.       — Рин, а что ты думаешь насчёт того, чтобы всерьёз заняться медициной? — его вопрос прозвучал неожиданно, но спокойно, как будто речь шла о чём-то обыденном. Он внимательно смотрел на неё, ожидая реакции.       Ген, сидевший рядом и ковырявший что-то на земле, тут же оживился, услышав это предложение:       — О, так мы тут как раз недавно обсуждали, как можно облагородить наш маленький лагерь, и пришли к выводу, что медицине здесь самое место! — его голос звучал с лёгкой шутливостью, но в глазах была искорка настоящего интереса.       Рин медленно подняла взгляд на Сенку, её лицо отражало лёгкую растерянность, но также любопытство.       — Никогда об этом не думала, если честно.       Сенку, с присущей ему прагматичностью, сразу перешел к делу:       — А какой у тебя был в этом опыт? Ты же много знаешь о травах, плюс в экстренных ситуациях ты уже помогала.       Рин задумалась, слегка нахмурившись, словно пытаясь вспомнить:       — Ну, были случаи... Однажды мне пришлось зашивать глубокий порез, кровь лилась ручьём, думала, что всё кончено, но вышло неплохо... — она продолжала перечислять с совершенно спокойным видом, её тон был таким обыденным, как будто она рассказывала, как сварила суп.       Сенку слушал, слегка нахмурившись, но сохранял видимость спокойствия.       — Однажды пришлось вытаскивать занозу из глаза Суйки. А, и ты разве не слышал, почему у Тацукэна полстопы нет? — Рин вдруг посмотрела на него, прищурившись, — Я тогда...       — Я понял, — Сенку поднял руку, прерывая её, — можешь не продолжать.       Рин пожала плечами, но кивнула, понимая его реакцию.       — Ладно, — Сенку вернулся к теме, — мысль вот в чём. Мы хотим официально назначить тебя врачом. Чтобы в случае травм или болезней люди знали, к кому обратиться.       Ген, с улыбкой наклонившись к Рин, добавил:       — Врач — это, конечно, громко сказано. Может, терапевт?... хотя лучше просто человек, который не даст нам тут всем помереть.       Рин усмехнулась, но в её глазах мелькнула тень сомнения. Она выглядела задумчивой, её взгляд скользил по огню, как будто она обдумывала сказанное. Однако по её лицу было видно, что предложение её совсем не воодушевило.       — Я понимаю, что это важно, но... — она медленно заговорила, — если честно, мне это не нравится. Мне не особо интересно копаться в чужих ранах.       Ген слегка наклонил голову, наблюдая за ней с полуприкрытыми глазами:       — Ну конечно, — хотел он подумать про себя, но сказал вслух — бездельничать ведь куда интереснее.       Сенку нахмурился, затем облокотился на колено, явно подбирая слова. Ему было важно, чтобы Рин поняла, что это не просто просьба, а необходимость для лагеря.       — Любая работа стоит денег, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Что ты хотела бы за это?       Рин посмотрела на него с явным смятением. Она не ожидала такого вопроса, и её лицо стало ещё более растерянным. Ей вдруг стало ясно, что она сама не знает, чего хочет. Её взгляд забегал по сторонам, как будто она пыталась найти ответ где-то вокруг.       — Не знаю, — призналась она, слегка пожав плечами. — У меня нет идей.       Сенку чуть усмехнулся, хотя в его глазах было лёгкое разочарование:       — Подумай. Это может быть что угодно, от еды до каких-то личных вещей. Каждый должен знать, чего он хочет.       Рин снова задумалась, опустив голову, но внутри неё всё больше росло чувство, что она не готова принять это предложение. Её взгляд был далёким, и она молчала, пытаясь разобраться в своих чувствах.       Сенку смотрел на неё, ожидая ответа, но заметил, как она погружена в собственные мысли. Он мог видеть, как её пальцы машинально перебирают небольшую веточку, лежавшую на коленях, словно это помогало ей сосредоточиться. Он знал, что Рин редко выражала свои сомнения вслух, но сейчас её внутреннее напряжение было почти осязаемым.       — Ты не обязана решать прямо сейчас, — мягко сказал он, стараясь снять с неё часть давления. — Но просто подумай. Это может быть важным шагом.       Рин подняла взгляд, и в её глазах мелькнула тень чего-то, похожего на страх. Но она тут же овладела собой, отложила веточку в сторону и выдавила короткую, почти извиняющуюся улыбку.       — Я понимаю, о чём ты говоришь, — произнесла она, не сводя взгляда с его лица.       Тишина, повисшая в воздухе, была пронизана ожиданием. Наконец, Рин заговорила снова, и её голос прозвучал тише, чем обычно:       — Ладно, я попробую. Главное же, чтобы никто не умер, — произнесла она, словно стараясь подбодрить саму себя, выдавив осторожную улыбку.       Ген, не теряя возможности подшутить, вставил:       — Ну, это как минимум. Но было бы неплохо, если бы после твоих опытов у людей не исчезали конечности.       Сенку прищурился, глядя на Рин:       — Да и вообще, постарайся сохранить всех в исходной комплектации.       Рин нахмурилась и немного обиженно посмотрела на обоих, прижав руки к груди.       — Спасибо за доверие, — пробурчала она с легкой обидой в голосе. — Я, между прочим, не собираюсь калечить людей.       Ген, заметив её выражение, сделал вид, что становится серьёзным:       — Ну конечно, мы всецело доверяем тебе, — сказал он, но в его глазах блеснуло лукавство. — Просто на всякий случай проговариваем условия.       Сенку усмехнулся и добавил, уже более мягко:       — Мы просто подстраховываемся. А на самом деле, я уверен, что у тебя всё получится.       Рин тихо вздохнула, осознавая, что шутки Сенку и Гена были всего лишь попыткой разрядить атмосферу и снять напряжение, которое она так старательно скрывала.       Совсем скоро они принялись перетаскивать инструменты. Сенку кивал, показывая, куда именно поставить оборудование. Вместе они начали устанавливать стол, раскладывать инструменты и подготавливать материалы.       — Ну что, готова стать местным лекарем? — спросил Сенку, передавая ей пучок бинтов.       Рин подняла взгляд, и в её глазах мелькнуло что-то игривое. Она слегка улыбнулась, принимая бинты и приближаясь к столу, так что оказалась почти рядом с ним.       — По крайней мере, попробую, — сказала она, её голос звучал чуть мягче, чем обычно. — Но без твоей помощи мне точно не обойтись.       Сенку заметил её тон и уловил в нём присущий ей когда-то легкий флирт, по которому уже успел соскучиться за горой дел и недавних интриг. Его губы тронула хитрая усмешка, и он нарочно подвинулся чуть ближе, чтобы поставить на стол несколько склянок и банки с порошками.       — Я буду рядом, но в основном — наблюдать, — ответил он с лукавым огоньком в глазах. — Так что придётся тебе самой справляться.       Он задержал взгляд на её лице чуть дольше обычного, и Рин ощутила, как лёгкое тепло разливается по её щекам. Она сделала вид, что сосредоточилась на раскладывании бинтов, аккуратно устроила на столе все инструменты, которые Сенку передал ей. Она старательно разложила их на светлой ткани, стараясь, чтобы каждый предмет был в нужном месте. Её пальцы едва касались гладкой металлической поверхности, словно проверяя, насколько точно инструменты лежат там, где им полагается быть. Когда она начала изучать содержимое одного из флаконов, приподнимая его к свету, Сенку не смог удержаться от комментария.       — Вот это, например, лучше не пить, — усмехнулся он, скрестив руки на груди.       Рин фыркнула, бросив на него быстрый взгляд.       — Спасибо за предупреждение, — ответила она с лёгкой ироничной улыбкой, будто этот совет был чем-то само собой разумеющимся.       Они продолжили работу. С каждым новым предметом, найденным на полках и добавленным на стол, Рин всё больше чувствовала, что её будущее рабочее место обретает форму. Это было не просто место для хранения инструментов, а нечто большее — пространство, где она могла бы действительно помогать другим и развивать свои знания.       Сенку стоял рядом, пристально перебирая инструменты. Его взгляд сосредоточился на полках, где хранились многочисленные колбы, шприцы и мелкие приборы. Наконец, его руки потянулись к небольшому хирургическому скальпелю с тонким остро заточенным лезвием. Он осмотрел его на свет, чтобы убедиться, что всё в порядке, и затем протянул его Рин.       — Вот, держи. Только будь осторожна — он острый, — предупредил Сенку, заметив, как она потянулась к инструменту.       Она взяла скальпель и слегка провела пальцем по лезвию. Её глаза немного расширились от остроты, а на пальце появилась тонкая полоска крови.       — Ого, правда острый, — заметила она, убирая руку, но было слишком поздно. Сенку уже заметил тонкую царапину и нахмурился.       — Прекрати всё пробовать на себе, — сказал он с лёгкой раздражённой усмешкой, протягивая ей кусочек бинта. — Это лаборатория, а не урок по самоистязанию.       Рин немного смутилась, но улыбнулась в ответ.       — Если хочешь проверить что-то на прочность, лучше начни с этих, — Сенку протянул ей пару защитных перчаток, затем снова обратился к полке, выискивая ещё что-то подходящее. Через несколько секунд он взял стеклянные пинцеты и протянул их Рин.       — И вот это, — сказал он. — Пинцеты. На случай, если решишь в следующий раз не хватать всё голыми руками.       Рин крутила пинцеты в пальцах, будто раздумывая, что бы с ними сделать, и наконец отложила их на край стола.       — Перчатки, пинцеты… Может, ещё каску предложишь? — усмехнулась она, бросив на Сенку игривый взгляд. — Или лучше защитный костюм?       — Я не против, — ответил он, улыбаясь. — Хотя костюм для тебя будет стоить дороже, чем все эти реактивы.       Рин тихо засмеялась, и они оба сели рядом, наслаждаясь коротким перерывом. В лаборатории снова стало тихо, и только редкие звуки за окном нарушали эту тишину. Сенку поднял взгляд на неё, и в его глазах мелькнуло что-то любопытное.       — Так что ты всё-таки хочешь за свою работу? — спросил он, как будто между делом. — Или тебя устраивает просто таскаться сюда каждый день?       Рин слегка пожала плечами, взглянув на свои руки, потом на Сенку.       — Я ещё не думала об этом, — ответила Рин, слегка отворачиваясь. — Может, мне просто нравится чувствовать, что я хоть что-то делаю правильно. Узнавать новое — тоже приятно. Думаю, этого пока хватает.       Сенку усмехнулся, уловив что-то в её тоне.       — Пока хватает? — переспросил он, внимательно наблюдая за ней. — Значит, ты ни разу не думала о чём-то большем? О чём-то, что было бы только твоим?       Рин закатила глаза, делая вид, что его слова не затронули её.       — Ну да, конечно, — с легким сарказмом бросила она. — Как будто я сижу тут и строю какие-то грандиозные планы. На самом деле, я просто делаю то, что умею, и надеюсь, что это имеет значение.       Сенку слегка прищурился, видя, как она уклоняется от ответа.       — Ну, знаешь, — сказал Сенку, — если делать только то, что можно, то ты никогда не узнаешь, на что действительно способна.       Его слова заставили её на мгновение задуматься, но вслух она ничего не добавила, боясь, что признаться даже себе в своей неуверенности было бы слишком смело. Она хотела было ответить ему в том же шутливом духе, но вдруг поняла, что не знает, как продолжить разговор.       Рин чуть устало опустилась на расстеленную кушетку и вытянулась на ней, закинув руки за голову. Сенку молча наблюдал за ней, в его взгляде мелькнуло что-то задумчивое. Он хотел спросить больше, но почему-то сомневался, будто в её глазах была какая-то преграда, через которую он не знал, как пройти.       Он перевёл взгляд на её руки, всё ещё покрытые лёгкими шрамами от ожогов и порезов. Они не были уродливыми, скорее, напоминали узоры, которые носили в себе истории. Сенку догадался, что её эксперименты с растениями — это не только попытка изучить что-то полезное, но и, возможно, способ убежать от скуки, заполнить пустоту. Он размышлял о её жизни, о том, как она росла в доме, где всегда была работа, заботы и, вероятно, мало времени на мечты.       Никто здесь не говорил много о своём прошлом, и Сенку понимал, почему. Их жизнь была простой и сложной одновременно: труд, потери близких, вечная борьба за выживание. Мало кто хотел ворошить эти воспоминания, и это делало его немного грустным. Он, привыкший рассматривать жизнь как череду решений и достижений, вдруг осознал, что для большинства людей это были лишь дни, похожие друг на друга, без особого выбора.       Сенку осознавал, насколько они все разные — те, кто выросли в деревне, и те, кто жили в 21 веке. Разный уровень осознания своих амбиций, разный подход к жизни. У деревенских не было роскоши выбирать свой путь, их жизнь была обусловлена ежедневными заботами и простой борьбой за выживание. Он знал, что не имеет права судить их строго, но ему хотелось показать что-то большее, научить их тому, чему когда-то учил его отец — искать в мире не только смысл, но и вдохновение.       — Так куда же вы тогда с Минами подевались? — спросил он, словно пытаясь разрядить накопившуюся тяжесть. — Вас долго не было, я уже начал думать, что вы решили сбежать от нас в закат.       — Мы искали одно место, которое я любила, — сказала она. — Когда-то давно я часто там бывала. Это небольшая опушка на склоне, там стоят три сосны. Просто красивое место, которое мне почему-то запомнилось.       Сенку кивнул, ловя на себе её взгляд. Он никогда не видел этого места, но почему-то почувствовал странное желание найти его вместе с ней.       — Не припоминаю таких сосен, но может, как-нибудь найдём, — ответил он с лёгкой улыбкой, стараясь поддержать разговор.       — Может, — отозвалась Рин, и в её голосе звучало что-то, что напоминало усталость или сомнение. — Я уже и забыла об этом.       На мгновение повисло молчание, и Сенку показалось, что в этой короткой паузе притаилась целая череда несказанных слов. Он хотел бы спросить её, зачем ей это место и что именно она пытается найти в себе, но чувствовал, что такие вопросы были бы слишком личными. Вместо этого он просто смотрел на Рин, ощущая лёгкую грусть и какую-то неясную привязанность. Как будто он сам искал что-то важное в её истории — то, что связывало их обоих и в то же время разделяло.       — Ну, если передумаешь, — внезапно сказал Сенку, приподняв бровь и наигранно серьёзно глядя на неё, — всегда можем устроить экспедицию. — Он усмехнулся, но в его голосе звучала неподдельная теплая нота, словно он действительно хотел помочь ей найти что-то важное, даже если это просто место из прошлого.       Рин слабо улыбнулась, покачав головой. Она уже собиралась что-то ответить, но Сенку неожиданно лёг на кушетку рядом с ней. Это движение было таким непринуждённым и естественным, как будто он всегда был здесь, рядом.       — Эй, — удивлённо произнесла она, слегка приподнимаясь на локте и глядя на него с вопросом в глазах.       — Расслабься, — ответил он, не меняя позы. — Не стоит зацикливаться на вещах, которые не дают тебе покоя. Иногда достаточно просто… полежать и не думать ни о чём. — Он бросил на неё лукавый взгляд. — А если у тебя получится это сделать, считай, что ты уже одна из немногих, кто может победить свою собственную голову.       Рин почувствовала, как лёгкое смущение пробирается в её мысли. Она снова опустила голову на подушку, но теперь её лицо было немного ближе к его. Несколько мгновений они просто молчали, чувствуя это странное спокойствие, словно всё вокруг на мгновение остановилось.       — Не думала, что услышу это от тебя, — тихо усмехнулась Рин.       — Ну, вообще-то, это ты говорила, — Сенку повернулся к ней, слегка приподняв бровь.       Рин нахмурилась, пытаясь вспомнить.       — Ты точно уверен, что это я сказала? — недоверчиво спросила она. — Я не припоминаю таких слов.       — Ну, может, не в точности так, — признался Сенку, слегка пожав плечами. — Я, наверное, запомнил это по-своему.       Рин не смогла удержаться от лёгкой улыбки. Ей вдруг стало интересно, сколько ещё её слов, сказанных в мимолётных разговорах, он запомнил по-своему. Тот факт, что он запомнил вообще, казался чем-то неожиданным и даже немного трогательным . Она протянула руку, чтобы коснуться его плеча, как будто проверяя, остаётся ли эта странная близость такой же реальной, как и их разговор.       Сенку не отстранился, и между ними повисло тихое взаимопонимание. Тёплое чувство, которое невозможно было выразить словами, казалось, заполнило всё пространство между ними.