Нормальность

Хаск вдохнул прохладный воздух поздней осени, выйдя из подвального помещения. Сегодня у Чарли была назначена какая-то важная встреча, поэтому она решила закрыть бар раньше. На часах красовалось три ночи. Не самое приятное время для прогулки до дома. Учитывая особенности района, в котором жил мужчина, забиться в свою тёмную нору хотелось поскорее. Завернув за угол красного кирпичного дома, подвал которого и оккупировала мафия, Хаск остановился. До боли знакомый человек сидел на тротуаре, облокотившись на стену. Белая макушка была плотно прижата к камню, норовившему испачкать светлые волосы, а голова нездорово запрокинута вверх. – Энджел? – мужчина присел на корточки, пытаясь словить чужой мутный взгляд. Выглядел парень, мягко говоря, отвратительно. Рядом с ним лежало несколько самокруток, ещё одна догорала в руке. Грязная одежда, ранка на щеке и общий потрёпанный вид говорил о не лучшем поводе оказаться в таком положении на пустой улице ночью. Любимые розовые перчатки Энджела, к которым он относился, как к своему главному сокровищу, небрежно лежали в карманах пальто, так и норовя выпасть. – Эй, ты меня слышишь? – мужчина взял в руки тлеющую сигарету и принюхался, но тут же скривившись, отодвинулся от неприятного запаха. Хаск легонько похлопал парня по щекам. – Идти можешь? В ответ последовало лишь не членораздельное мычание. Мужчина встал и снова посмотрел на часы. Бар был закрыт, Чарли и остальные уехали спать. Звонить в скорую или полицию было самой ужасной из возможных идей. Оставлять накуренного Энджела одного - идея ещё более мерзкая, чем предыдущие. Спустя некоторое время, которое понадобилась Хаску, чтобы смириться с очевидным решением проблемы, он снова выругался. Мужчина достал из кармана розового пальто пакетик с травой и запихнул в него остатки самокруток. – Схвати меня за шею. Если упадешь - я не виноват. Парень сфокусировал свой взгляд и даже кивнул Хаску, что вызвало некоторое облегчение - Энджел валялся не в полной отключке. Пакет с веществами оказался в кармане мужчины, а сам он присел спиной к знакомому. Парень не очень крепко обхватил его плечи руками. Перехватив чужие ноги под коленями, Хаск поднялся. Не самая легкая дорога теперь становилась ещё более затруднительной. Одна пустынная улица сменяла другую. Девятиэтажные дома медленно превращались в пятиэтажки, а освещённость улиц становилась всё меньше и меньше. В каком-то дворе слышалась пьяная ругань. По дороге изредка проезжали автомобили. Возможно, мужчина даже немножко насладился бы моментом, если бы в его шею не бормотал наркоман, который весил хоть и не много, но ощутимо для "старых" костей, как называл их сам Хаск. Дорога в двадцать минут немного затянулась. Сырой подъезд, изрисованный граффити, встретил привычным запахом сигарет и парочкой шприцев на почтовых ящиках. На лестнице за ночь стало на ещё одну работающую лампочку меньше. В первый раз мужчина обрадовался тому, что жил на втором этаже. Напротив входной двери Хаск в панике попытался не уронить Энджела и достать из сумки ключи. Мужчине сегодня определённо крупно везло. Парень за время прогулки немного отошёл, что позволило его поставить на ноги. Он оперся на стенку, протирая лицо руками. – Черт, что? – договорить Энджел не успел, так как почувствовал приступ тошноты. Его взгляд зацепился за Хаска, что немного, но успокоило. Если рядом знакомое лицо, значит, всё идёт как надо. Этот мужчина вряд ли мог представлять из себя какую-то угрозу. – Не смей блевать мне на лестничной площадке, – Хаск судорожно вставил ключи в замочную скважину. Когда дверь наконец открылась, он влетел в дом, тут же доставая из ванной таз. – Да мне не нужно, я чувствую себя просто, – соврать помешал неприятный ком, всё ближе подкатывающий к горлу. Как только Энджел перешагнул порог квартиры, мужчина сунул в его руки тот самый тазик. Хаск прикрыл входную дверь под аккомпанемент из звуков рвоты. Сколько бы мужчина не оказывался рядом с людьми в подобных ситуациях, привыкнуть всё равно не мог. А учитывая работу в баре, такие инциденты случались не очень-то и редко. Мысль о лишней грязи у себя дома удручающе появилась в голове. Хоть квартира Хаска и не была образцом чистоты, но в моменты просветления рассудка, он старался наводить порядок. Идеальным условиям не способствовали только соседи, которые не хотели чинить трубы и выводить плесень. Видя разводы на стене и грибок в углах кухни и ванной, Хаск предпочитал мечтать о том, что когда-нибудь все же сбежит из страны, а квартира станет личной проблемой Аластора. Так как жизнь мужчины находилась уже несколько лет в руках киллера, тот любезно предоставил жилплощадь Хаску, желая вытянуть все соки из подчинённого. Давать зарплату и отбирать шестьдесят её процентов - довольно прибыльное дело. – Блятство, – парень сидел на коленях и пытался отдышаться. – Принеси воду. Мужчина кивнул. Попутно отведя Энджела в ванную, поближе к туалету, он пошёл на кухню. Хаск поморщился: гостей он не ждал, поэтому спокойно себе выпивал последнюю неделю, не заботясь о внешнем виде дома. Крошки на столе, заставленный бутылками подоконник и гора посуды в раковине создавали картину настоящего хаоса на и без того небольшой кухне. Чтобы найти чистый стакан, пришлось сначала разгрести эту грязь. Когда стакан был вымыт и наполнен водой, мужчина вернулся к Энджелу. Рвота оказалась столь сильной, что глаза парня наполнились лишней влагой. Хаск присел и аккуратно погладил чужую спину между лопаток. Энджел дёрнулся, но сразу же расслабился, продолжая прочищать свой желудок. Мужчина и сам немного напрягся от несвойственной ему реакции, но пока времени думать о природе внезапно проявившегося сострадания не было. Проблемой номер один являлось состояние парня. – Давно такого не было, даже забавно, – когда тошнота наконец отпустила, Энджел рассмеялся и выпил стакан воды залпом. Говорить громко не хотелось. В горле першило. – Я и не думал, что рвотный рефлекс всё ещё при мне... Тем временем Хаск стащил с чужих плеч грязное пальто. Вытряхнув всё лишнее из карманов, он забросил вещь на стиральную машинку. Такого рода болтовня сильно раздражала его и при обычных обстоятельствах, но сейчас мужчина чувствовал вполне себе натуральную ярость. Одно дело - вранье на публике, где не охота открываться каждому встречному, тем более в компании таких же стремных людей, как и сам Хаск. И совсем иное - ложь и напускная уверенность, когда тебе пытаются помочь. Мужчина просто не мог понять, как Энджел мог верить в то, что у него получится перевести всё в шутку. – Что там случилось? – голос Хаска оставался спокойным, хотя резкие движения выдавали агрессию. Посыл парень считал моментально. У него вошло в привычку полагаться не на слова, а на движения, позу, действия собеседника и общую атмосферу. – Да так, решил развлечься. Ты же знаешь, что такое БДСМ или в твоём возрасте это уже перевёрнутая страничка? – Энджел поднялся и привычно посмотрел с вызовом в сторону мужчины. Не зря же говорят, что лучшая защита - это нападение? – Ты сейчас серьёзно нахуй? – Хаск перестал скрывать недовольство, копившиеся долгое время. Он провёл по чужой щеке, где красовалась глубокая царапина. Она предательски заболела, из-за чего парень скривился. На секунду проявившиеся настоящие эмоции завораживали. – Выйди хотя бы на секунду из образа, перед кем ты стараешься выёбываться сейчас? Здесь нет камер. Нет чертового Валентино. Может, он поставил тебя туда? – Что ты несешь, пупсик? Это и есть я! Я порноактер, моя задача - развратничать на публику, а не давать показания у недополицейского, – Энджел нахмурился и понизил голос. – Какого чёрта я вообще должен оправдываться перед тобой? – Я вытащил твою задницу из хрен знает какого дерьма. Мне кажется, я имею право если не знать причину, то хотя бы услышать правду, а не конченный стёб. Ты вообще думаешь о том, что с тобой могло случиться? Нахера так накуриваться после изнасилования? – Заткнись нахер! – парень перешёл на крик и схватил пальто со стиралки, горло неприятно засаднило. – Я не просил тебя забирать меня. И ты нихрена не знаешь, чтобы утверждать эту херню. Я не твой ребёнок, которого можно отчитывать. Энджел вылетел из ванной. Мужчина тяжело вздохнул, прикрывая глаза, чтобы успокоиться. Допросом ничего не добьёшься. В первую очередь, сейчас Хаск имел дело с человеком под наркотой, хотя основное действие уже и прошло. Да и по большому счету парень был прав: это его решение - подбирать Энджела и тащить его к себе домой. Мужчина вытащил из кармана тот самый пакетик с веществами и закинул его в раковину. С этим предстояло разобраться позже. Всего за час парень создал слишком много ситуаций, с которыми теперь нужно будет разбираться позже. Лишняя рефлексия Хаска заранее утомляла. Замок Энджелу на двери не поддавался. Мужчина вышел в коридор, спокойно повернул щеколду, но не спешил распахивать дверь. Выпускать парня в таком состоянии ему не хотелось. Удерживать насильно - тоже. Энджел кинул обиженный взгляд на Хаска. Даже эта отрицательная эмоция вызвала трепет из-за своей не поддельности. – Ты прав, это моё решение. Я просто не могу понять, какого блять чёрта ты продолжаешь строить из себя хер знает что, вместо того чтобы нормально поговорить, когда тебе это нужно. – Мне ничего от тебя не нужно. Если ты сам себе напиздел о чём-то у себя в голове, то меня это не касается до тех пор, пока у меня в руке не окажется пачка денег, – парень пытался побыстрее оградиться. Он силился сохранить хоть какой-то контроль ситуации. Ядовитые слова помогали скверно. Накопившиеся эмоции медленно подчиняли себе сознание. На этот раз измотанная наркотиками нервная система не расслабилась, трава только ближе подтолкнула к настоящим чувствам, от которых так хотелось убежать. – Мы оба знаем, что ты сейчас врешь, Энджел. Мне не свойственна фантазия, а ты человек. Ты не можешь стоить ебучих денег. Можешь просто сказать, что произошло, в этом нет абсолютно ничего страшного. – Это тебе ничего страшного, Хаск, – Энджел прервал проповедь мужчины. Голос дрогнул, зажался. Слышать, что тебя невозможно купить было так абсурдно необычно. В свою очередь, собственное имя, произнесенное надрывным голосом парня, ощущалось столь же странно и непривычно, как и посторонний человек в доме, в котором уже пару лет точно не было гостей. – Если я.. Если хоть ещё на одну секунду сейчас я перестану быть Энджелом Дастом, то я просто... Я не захочу становиться им снова. Черт. Дверь дрогнула от удара. Энджел осел на пол. Хаск снова повернул щеколду, закрывая дверь, а после опустился рядом. Ожидаемого ликования от признания мужчина не чувствовал. Правду оказалось слышать тяжелее, чем все те лживые слова. Квартира погрузилась в тишину. Стараясь скрыть всю ту бурю эмоций, которая отражалась на его лице, парень уткнулся носом в колени. – Хорошо. И все же, если ты захочешь поговорить... На кухне ещё остался виски, я могу налить. Бармен и Хаск ведь тоже два разных человека, как и Энджел с Энджелом Дастом? Двое из них не обязаны пересекаться, – Хаск не знал, кому задавал этот вопрос: Энджелу или себе. Со стороны послышался слабый смешок. На комнату снова опустилось гнетущее молчание. – Валентино. Не знаю, почему он был сегодня не в духе, но дополнительно к этому похерились съемки. Он.. Не всегда так поступает. Бывает по-разному. Не знаю, что на него нашло. Это были не случайные парни, но они отказались платить. Я тогда захотел уйти и... Первую дозу мне скурили насильно, – он говорил прерывисто. Иногда замолкал для того, чтобы согнать с голоса очевидные отголоски слез. Парень почти не шевелился. Мужчина оперся спиной на дверь, так же стараясь замереть. Откровенность Энджела было страшно спугнуть. – Дальше уже просто не хотелось думать. Валентино сегодня деньги не интересовали, так что стоило просто переждать. – Почему не уйдёшь? – Хаск задал вопрос скорее рефлекторно, чем намеренно. Он понимал, как люди попадают в это дерьмо, что им мешает. Но ещё он понимал, что парню сейчас нужно было просто высказаться. – Мой паспорт у него. Если предположить, что я заявлюсь к полиции с такими вводными, – запрокидывая голову назад, парень истерично хохотнул. Стерев влагу с щеки, он брезгливо оглядел руку, на которой остались следы туши. – Они не помогают, – мужчина поднял глаза на потолок. Собственные воспоминания встали перед глазами яркой картинкой. Сидя плечом к плечу, каждый из них задумался о чём-то своем и ни о чем одновременно. И всё же пауза прервалась. – Дерьмово. Слова, кроме этого, не нашлись. Хаск вздохнул и поднялся на ноги, отряхивая штаны. Теперь он понял, зачем люди ставили тахты в коридорах. Коврик для серьёзной беседы не подходил. Мужчина пытался вспомнить, все ли у него есть в аптечке. В голове стал выстраиваться лёгкий план: достать лекарства и обработать поврежденную щеку Энджела. Ещё было бы не плохо умыть и переодеть этого несчастного. – И это блять всё, что ты теперь хочешь сказать? – парень громко фыркнул и снова нахохлился, как птенец, пытаясь спрятаться. Хаск лишь усмехнулся и протянул руку. – Я знал Валентино, когда у меня было казино, – серые глаза взметнулись к лицу мужчины, встретились с грустной усмешкой в уставшем взгляде. Сейчас перед Энджелом стоял человек, который выглядел старше своих лет, не выходил из запоя неделями и жил в стремной квартире в таком же стремном районе. Проще говоря, Хаск относился к контингенту людей, в которых матери будут тыкать пальцем, показывая детям, что с ними станет, если они сегодня не выучат таблицу умножения. И чтобы у такого было казино? Да еще и такое, в которое пойдет ужасно брезгливый Валентино? – И ты мне говоришь про вранье? – парень осторожно принял чужую помощь и поднялся. – Ага. Своё казино. Больше скажу, там был и Вокс. Остальных перечислять не буду, – мужчина рассмеялся с забавной реакции и повёл Энджела за собой на кухню. От этого смеха в ушах парня зазвенело. Осознание, что хмурый бармен, которого он знал, вообще умел хотя бы улыбаться, не хотели помещаться в голове. – А потом пришёл Аластор. Паспорт при мне, конечно, но ситуация... Могу с уверенностью сказать, что не одного тебя загнали в угол, детка. Энджел громко рассмеялся. Чтобы Хаск кидался таким глупым и пошлым обращением? Диалог стал напоминать парню какой-то дешёвый арт-хаусный фильм. Искренний заливистый смех успокоил мужчину, он улыбнулся, прикрывая глаза. Только сейчас пришло осознание, насколько же Энджел выдавливал из себя голос. Настоящий звучал в тысячу раз приятнее. Порывшись среди круп, Хаск достал аптечку с верхней полки, поставил её на стол и сел поближе к парню. В руках мужчины оказались перекись водорода и вата. Энджел скорчил недоверчивое лицо, глядя на неприятное лекарство в грубых руках. – Я отмою, само заживёт, – парень успел подняться, но Хаск потянул его обратно. – Ты что, боишься, что будет жечь? – он поднял одну бровь и ухмыльнулся. – Ты даёшь бить себя кнутом, но потерпеть такую херню отказываешься? – А ты знаешь, как часто меня бьют кнутом? – Энджел закинул ногу на ногу и победно улыбнулся. Человек напротив только закатил глаза, а после всё же начал обрабатывать рану. – Один-один. Наконец разобравшись с царапиной, которая так мозолила глаза, Хаск отправил парня помыться. В шкафу мужчина нашёл чистые шорты и футболку. Их он оставил рядом с ванной, предупредив об этом Энджела через дверь. На удивление, вслед этому не последовало не единой шутки про то, что Хаск может не бояться зайти. Парень стоял под тёплой водой и думал о сегодняшнем дне. Не так он представлял себе вечно похуистичного бармена, и тем более - не мог предположить целое казино в его прошлом. Это было и забавно, и невероятно печально. Потерять всё в день из-за одного ублюдка... Вспышка ярости в груди продлилась недолго. Аластор разительно отличался от Валентино, но для оправдания это не годилось. Собственное бессилие, выгода от страданий людей, которые просто оказались в этих обстоятельствах... Энджелу хотелось рвать и метать, разнести абсолютно всё в щепки, чтобы от него уже наконец отвалили. Чтобы от всех этих людей, оказавшихся с ним в одной лодке, отвалили. Большая черная машина, настойчивые касания и люди, использовавшие его, поощряя бизнес, создаваемый тысячами таких же Валентино, больными воспоминаниями впились в трезвеющее сознание. Парень остервенело провёл колючей мочалкой по бедру. Он точно простоял бы в душе дольше, если бы не отвратительное чувство, возвращающее мыслями в ту машину. Не быть сейчас одному в своей квартире - настоящее спасение. За эти пол часа мужчина успел привести спальню к минимальному понятию уюта. Грязную одежду он распихал по полкам в шкафу, так как корзина для белья стояла в ванной, постельное бельё сменил, а шторы задернул - на улице начинало светлеть. Хаск смахнул с комода и журнального столика пыль. Энджел вошёл достаточно тихо. Внезапно увидевший перед собой чью-то грудь, когда оборачивался, мужчина дёрнулся от неожиданности. Парень опустил голову ниже, чтобы встретится с хмурым взглядом. Кажется, они оба только сейчас осознали их разницу в росте. Энджелу она показалась милой и забавной. – Ты как кот, – парень прыснул со смеху и прошёл в комнату. В ней продолжало пахнуть пылью, а еще запахом самого Хаска, который Энджел наконец мог различить - коньяк, дерево и что-то совсем не уловимое, но явно сладкое. – На кровати я сплю в любом случае. Если не брезгуешь... – Нет, – парень прервал старшего и тут же прошёл к постели, плюхаясь на левую ее половину. – Будешь лезть ко мне - вгоню в долги. – Господи, он снова за своё, – мужчина закатил глаза в сотый за день раз и глянул в зеркало. Только сейчас он понял, что совсем забыл переодеться. Рубашка и брюки стали будто второй кожей для него. Хаск не хотел открывать шкаф, который и так с трудом закрылся. – Раз уж на то пошло - то это скорее я буду катать заяву за домогательства, если увижу тебя на другой половине кровати. И прекращай вообще своё это... – Тебе нравится, потому что ты понимаешь, что я сейчас шучу, – Энджел громко зевнул и забрался под одеяло, полностью утягивая его на себя. Он уже почти засыпал - ночь была невыносимо тяжёлой. Решившись открыть шкаф, мужчина удрученно смотрел на одежду, упавшую к его ногам. В комнате появился неприятный запах. Благо, его гость почти спал, чтобы иметь силы возмущаться по этому поводу. Когда Хаск выловил нужную одежду, а остальная снова распихал по полкам, он ушёл в ванную. Стиральная машина с чужими вещами уже работала, а таз был помыт и стоял на месте. Учитывая то, насколько парень пренебрегал личными границами окружающих, мужчина приятно удивился подобной учтивостью. Дальше Хаск функционировал на автомате. Вернувшись в спальню, он тут же рухнул на свою сторону кровати. Плед не был столь же тёплым, как и одеяло, но мужчине этого хватало. – Спокойной ночи, детка, – уверенный в том, что Энджел спит и не услышит стёба, Хаск закрыл глаза. – И тебе, старый кот.