HANey (ХАНи)

Ты осторожно откладываешь телефон в сторону и ждёшь, пока вновь загорится экран телефона. Ты медленно сглатываешь и затаиваешь дыхание. Чуть пододвигаешься к столешнице и читаешь: Неизвестный номер Т/И, пожалуйста. Напиши свой адрес. Ты не двигаешься. Неизвестный номер Это Хан Джисон. Вот оно. Будто сердце ухает в пятки. Ты дрожащими руками берешь в руки телефон и быстро-быстро печатаешь свой адрес. Тут же отбрасываешь гаджет в сторону и не отрываешь от него взгляда. Неизвестный номер Буду через минут двадцать. Ты не можешь поверить. Ты вновь увидишь Хан Джисона. Он сам связался с тобой. Сам Хан Джисон. Парень из твоих воспоминаний о Бангкоке. Спустя пару месяцев. Будто и не с тобой все это было. Будто не с ним ты была на крыше одного из самых высоких зданий столицы. Не с ним ты наблюдала за яркими оранжевыми огнями города с высоты птичьего полета. Не его голос слышала рядом с собой и вдыхала аромат кардамона и кофе. - Т/И, соберись, - говоришь строго самой себе и встряхиваешь головой. Ты оглядываешь свою небольшую, но уютную квартиру и цепляешься за твой любимый, выпущенныйJ.One, альбом «Volcano», который, по его словам в одном из интервью для японского издания, был написан в память о дорогом для него человеке. Его вторая половина, - проносится мысль в твоей голове. Конечно. Возможно, это его первая любовь?.. Возможно, кто-то из членов его семьи. Но, судя по тексту – первое. Тебя это не касается, в очередной раз пытаешься отогнать ненужные мысли. На часах десять часов вечера. Ты все еще ждешь его, продолжая постукивать кончиками пальцев по столешнице. Ты убираешь в сторону книгу, которую уже прочитала минут пятнадцать назад. Включаешь электрический чайник и завариваешь крепкий кофе. За окном осенний ураган. Ты слышишь, как шумит листва за окном, и из-за этих звуков хочется скорее лечь в свою теплую постель и укрыться мягким одеялом. Но время идет так медленно, что ты не выдерживаешь, достаешь две пачки острого рамена, нарезаешь лук-порей, кидаешь туда два яйца и только собираешься положить пару кусочков ароматного сыра, как слышишь звонок в домофон. Время десять тридцать. Ты с секунду смотришь на настенные белые часы у кухонного стола, и идешь открывать дверь, накрыв томящийся рамен прозрачной крышкой. Ты ломаешь пальцы на руках, все еще боясь встречи с тем, кого не видела несколько месяцев. Тебе не страшно, но ты взволнована. Ты не боишься, но чувствуешь эйфорию от предстоящей встречи. И когда ты оглядываешь себя в зеркало у входной двери, видя себя в спортивных шортах и растянутой белой футболке, распущенными после мытья головы волосами, слышишь шаги в коридоре. Это он, - мелькает у тебя в голове и раздается звонок в дверь. Ты осторожно тянешься к ручке двери, а когда медленно открываешь дверь и выглядываешь в коридор, то видишь его - Хан Джисона собственной персоной. В серой клетчатой фланелевой рубашке поверх белой футболки, голубых джинсах и белых кроссовках. Его темные волосы все в том же беспорядке, но ему идет. Он в кепке и обычных очках с широкой роговой оправой. У него пара проколов на левом ухе, а в руках небольшая черная спортивная сумка. - Привет, - виновато улыбается Хан, ожидая твоей реакции. - Привет. - отвечаешь ты и шире распахиваешь дверь, пропуская парня внутрь. Между вами повисает минутная пауза, а потом Джисон удивленно спрашивает, принюхиваясь и оглядываясь по сторонам: - Ты что, варишь рамён и забыла его выключить? Сначала ты не понимаешь, о чем он говорит, потому что ты продолжаешь разглядывать парня, будто он не настоящий, будто он – твое воображение. А потом ты дергаешься в сторону кухни, потому что, да, ты совсем забыла о рамене, но, слава Богу, лишь немного бульона пролилось на плиту, а все содержимое кастрюли в полном порядке. Джисон незаметно для тебя коротко улыбается, закрывая за собой дверь и оставляя сумку у порога. Он проходит в глубь квартиры и усаживается на свободный стул у кухонного стола. Пока ты возишься с плитой и кастрюлей рамена, парень внимательно изучает тебя, обращая внимание и на уют, созданный тобой в твоем доме. Он откидывается на спинку стула и замечает светлые, выполненные в бежевом оттенке, стены, деревянную мебель, однотонные занавески, плотно закрывающие окна, некоторое количество больших зеленых растений и парочку фотографий твоей семьи. - У тебя уютно, - нарушает тишину Джисон в тот момент, когда ты тянешься к кастрюле с раменом, чтобы поставить ее в центр стола. - О, - убираешь прихватки, - спасибо. Ты в миг краснеешь, но отворачиваешься к холодильнику, чтобы достать кимчхи, приготовленное твоей мамой в этом году и еще немного других закусок к ночному ужину. Хан хмыкает, но начинает чувствовать себя более расслабленно. - Ты… у тебя есть соджу? – вдруг спрашивает он, а ты теряешься, на секунду зависая. Он пальцами показывает рюмку, и ты киваешь, вновь залезая в глубь холодильника. - Предпочитаешь оригинальный или с персиком? - Второе идеально подойдет, - тут же отвечает парень, вставая из-за стола, чтобы помыть руки. Ты согласно киваешь, доставая напиток, попутно из верхних шкафчиков прихватывая две маленькие прозрачные рюмочки. - Редька? – уточняет Хан, расстегивая пуговицы своей рубашки. Он с легкостью снимает ее и вешает на спинку стула, оставаясь в белоснежной футболке. - Возьми в холодильнике. - Хорошо. Столовые приборы и тарелки тоже оказываются на столе. А когда Джисон открывает соджу и наполняет ваши рюмки прохладной жидкостью, ты вдруг осознаешь, что все, что вы только что делали, показалось таким простым и обыденным, что стало не по себе. Вы одновременно поднимаете свои рюмки, чтобы, как это принято, сказать «до дна!», но вы цепляетесь за сосредоточенные взгляды друг друга и молчите некоторое время. Ты, наконец, понимаешь, что так давно не видела этого, казалось бы, совершенно чужого для тебя человека. Но ты так рада, чувствуешь облегчение, вновь имея возможность видеть его сейчас перед собой. Усталого, немного взволнованного, но с горящими глазами и бесконечной улыбкой на лице. - За очередную встречу? – нарушает вашу тишину Хан, протягивая свою рюмочку к тебе. - За очередной вечер, - подхватываешь ты, и вы чокаетесь.