Обида

      — У тебя ведь нет обиды на меня? — спросил он, разглядывая кубик с сахаром, что вертел меж пальцев. Меня всегда раздражала эта привычка. Но сейчас… Раздражал он сам.       Весь этот его аккуратный внешний вид. Всегда выглаженные рубашки, брюки со стрелками. И не дай Боже, чтобы их неправильно погладили. Начинался очередной скандал. Он даже очки натёр до такой степени, что если бы не было оправы, то я бы их и не заметил никогда.       — Молчишь… Значит, обиделся… — А в последнем слове послышалась усмешка. Он поднял взгляд на меня. Серо-голубые глаза. Глаза, которые раньше казались мне родными, теперь их цвет ассоциируется только с болотной грязью. Хотя какая душа, такие и глаза.       На затворках сознания проплывали воспоминания о том, как он сначала баловал меня подарками, подбадривал, гладил по голове. А после уезжал на работу. В один такой день пропал и мой маленький брат. Мне казалось он наконец нашёл друзей, вышел погулять. Лёгкость в душе от радости к вечеру сменилась тревогой. Его не было нигде.       А он… В тот вечер как обычно пришёл домой, в своём идеально выглаженном костюме. С совершенно спокойным лицом. Его не волновало куда пропал малец. Его волновало одно — готов ли я в конце года сдавать экзамен и не нужны ли мне дополнительные занятия… — Да какие к чёрту занятия?! Лиам пропал, а тебе хоть бы хны! — Это был первый раз в моей жизни, когда я повысил на него голос. Он вскинул на меня взгляд серо-голубых глаз. Безразличие и только капля удивления была в этом взгляде. — Он там, где полагается быть звериному отродью. — Эти слова, словно гильотина на эшафоте, вселили ужас. Вся кровь внутри моих вен заледенела. А он снял с себя пиджак, как ни в чём не бывало, и пошёл на кухню, чтобы как обычно заварить себе крепкий чай. — Где он? — И эти слова встретили на своём пути этот отстранённый, холоднокровный взгляд…

***

      Я торопил таксиста как только мог. А после того как меня высадили на месте прибытия, меня охватил настоящий ужас. Лес. Тёмный, густой и, леденящий в жилах кровь, сосновый бор. Даже мне страшно, а мне семнадцать. А Лиам там совсем один. И ему всего шесть. Я представить не мог насколько ему жутко там одному. Я достал фонарик из кармана. Хотел отправиться на поиски, но меня окликнул знакомый голос. Мой друг, которому я написал ранее и рассказал ситуацию, решил приехать со своими знакомыми и помочь мне.       Не передать всю ту благодарность и теплоту, что вызвал у меня его поступок тогда. Да и сейчас я ему всё ещё благодарен. Мы отправились на поиски, оставляя ориентиры друг для друга. Среди облезлых стволов прошел сначала один час, потом второй. — ЛИАМ! — У меня уже болело горло от крика. Но я не переставал звать его. В голову лезли мысли о том, что я его уже не найду. Он же ребёнок, он мог уйти куда угодно. Свалиться в овраг, напороться на маньяков, да что угодно! Сердце стучало уже где-то в горле, руки тряслись. А изнутри наружу рвался плачь. Я не знаю где он! Я потерял собственного брата и не могу его найти! — Лиам, пожалуйста, ответь! — я кричал куда-то в пустоту, теряя надежду. Я слышал как кричал мой друг его имя и не слышал ответа. — Тайлер, мы его не найдём здесь сами. Мы уже третий час его ищем. Поедем домой, а завтра прибудет поисковая команда, — сказал мне один из парней. Я даже не обратил внимания кто конкретно. — Я без него никуда не уйду! — рявкнул я и отправился дальше в дебри, выкрикивая имя мальца. — Лиам! Отзовись, Лиам! — Брат! — услышал я откуда-то слева еле слышный детский голос. Я рванул сразу туда, освещая всё вокруг.       И вот нашёл! Возле ствола дерева сидел мой младший брат. Израненные ноги, руки спутанные кудряшки и одежда в земле — вот что кинулось в глаза в первую очередь. — Лиам! — Я метнулся к нему, поднял его на руки. Он оказался таким лёгким… Вцепившись в мои плечи своими маленькими ручками, он всхлипнул и тихонько заплакал. А я помчался к машинам. Друг и его знакомые не уехали, а ждали меня. А после нашли нам место в машине. И только сейчас я заметил какие изодранные ступни у него были, а какие были у него испуганные глаза…

***

      Через год я уезжал в другой город, чтобы учиться. И просто не мог оставить это рыжее чудо здесь. Особенно когда эти голубые глаза смотрели на меня с такой мольбой. Было больно слышать эти слова: — Пожалуйста, возьми меня с собой. Я буду очень хорошим. Я не буду тебе мешаться, ты меня даже не заметишь. Только забери, пожалуйста, Тай… — Ну как… Как я мог его оставить? Я взял его с собой тогда.       И я правда думал, что на этом страдания моего брата кончатся. Но он рос, а ненависть к людям у него проявлялась с каждым годом всё больше. Он мне напоминал котёнка, которого пинали в детстве, а после он начал кидаться на каждого. Даже на того, кто принёс ему молока.       И страх. Даже от простой фотографии, от инициалов отца, что высвечивались на экране вызова, у него наступала паника. Было больно за этим наблюдать. Видеть, как когда-то добрый и чистый ребёнок превращается в озлобленное и сломленное существо, что не поддаётся ни одной терапии.       Но ещё больнее было, когда после встречи с этим человеком, что сейчас сидит и в наглую мне ухмыляется, его увезли в психиатрическую лечебницу. Теперь он будет там под постоянным контролем, на препаратах, что рано или поздно сделают его инвалидом, неспособным мыслить. И всё из-за чего? — За что ты с ним так? За что ты его так не взлюбил еще в детстве, отец? — Я сдерживаюсь, кое-как не повышаю тон. Ситуацию это всё равно уже не изменит. Из-за того, что я не смогу сдержать свои эмоции, Лиама не признают вменяемым и не отпустят. — Это был потерянный ребёнок. Даже родная мать родила его и бросила. Так что пусть скажет спасибо, что в детдоме не оказался. — Как всегда непоколебим, холоден и жесток. Ненавижу эту сволочь. — Лиам не был достоин такого отца. Он был достоин большего, чем такую сволочь вроде тебя. — Тайлер, давай не будем переходить грань. В том, что с ним случилось виноват лишь он сам. — Он так устало это сказал, будто это простая истина, которую я никак не мог усвоить.       Вот только он не думал, что его любимый старший сын пойдёт на такую низость как предательство. И не сольёт всю информацию о подпольных операциях полиции.       Теперь всё кончено.       Я остался один. Не считая брата, который даже под действиями препаратов в лечебнице продолжает смотреть на меня искренне радостным взглядом при каждой нашей встрече…