Impression

Что-то изменилось. Гию чувствует, что что-то действительно подверглось переменам, но он тщательно отбрасывал все потоки мыслей об этом. Ему не стоит в этом копаться. Однако, иногда это не подвергалось никаким усилиям. Это было неуловимым настолько, насколько могло быть, ведь он так и не смог понять, что так гложет его изо дня в день. До этого момента. Ведь стоило только посетить это грёбаное собрание столпов, как взгляд сразу же цепляется за знакомую фигуру столпа ветра. Он и в этот день выглядел ворчливым. Хотелось подольше рассматривать то, как Санеми спорит с очередным из охотников, рассматривать, как вздуваются его вены на шее и рассматривать его интенсивный взгляд на самого Гию. Но стоит только вновь вернуться в реальный мир, как его словно током обдаёт. Возможно ли то, что сам хашира воды, непристойный и гордый в глазах других, поистине испытывает неоднозначные чувства к Шинадзугаве? Бред, да и только. Только вот перекручивая весь этот бардак, который творится у него в голове, он уже явно не уверен.  Санеми Шинадзугава порывистый и властный. Гию точно хотел бы попробовать подружиться с ним. Поспешных выводов делать не хотелось, однако Гию осознаёт, что и впрямь чувствует… симпатию к нему?  Гию взволнован. Его будто ледяной водой облили. Он мысленно отогнал гнетущие доводы, отрицая даже самую малую вероятность того, что это правда. Он ведь не мог влюбиться в… Санеми. Шинадзугава испытывает явную неприязнь к нему и даже Гию заметил эту очевидную истину. Они не так хорошо знакомы, ничего не знают о друг друге. И ему просто до ужаса тяжело думать обо всём этом. Противный характер Санеми постоянно берёт вверх. И стоит ему лишь увидеть непоколебимое и, по его мнению, эгоистичное лицо столпа воды, как он тут же взрывается. Подходит близко, берёт за ворот формы и говорит что-то злобное в его сторону. Томиока огорчён этим, однако не может не радоваться тому, насколько же они в этот момент близки. И он может почувствовать тепло, исходящее от Шинадзугавы.  Чувствовать всё это чертовски неправильно. Особенно по отношению к Санеми.  Прошло не так много времени с их последней встречи. Гию вздыхает, незаметно расстраиваясь. Было что-то, что заставляло его скучать по резкому виду белобрысого охотника. Хотелось посетить поместье Шинадзугавы. Ничего такого ведь в этом нет, верно? Стоило исполнить это желание в реальность.  И на следующее утро, Гию успевает лишь опомниться прежде чем замечает, что стоит около ворот особняка Санеми. Солнце ещё не успело взойти и ранним утром дул ощутимый ветерок. Помнится, Танджиро говорил о том, как Санеми любит охаги. И Гию, в тот момент, хотел приподнести это угощение в знак дружбы. Сейчас он стоит с этим десертом, спрятанным в рукаве хаори. И Гию испытывает некое волнение, учитывая то, что он может всё испортить. Тем не менее, столп кратко стучит в массивные ворота. Еле слышный шорох проносится внутри и ему открывают. — Томиока? Какого хера ты забыл здесь? – Шинадзугава не выглядит сонным, а значит, что он уже давно не спал. На нём уже была одета форма истребителей.  — Привет, – Гию теряется в мыслях, ведь долгожданный охотник перед его глазами, – можно мне… пройти? Санеми окидывает его скептическим взглядом, а после недовольно фыркает. Гию уже было думал, что его пинком отсюда выгонят, но этого не случилось. — Валяй, – лишь грубо бросает Шинадзугава и идёт вглубь поместья. Гию успевает лишь заметить, что растения в саду не так ухожены, однако само помещение выглядит чистым. Видимо, Санеми следит за тем, чтобы его владение оставалось в достойном виде.  Поместье у столпа ветра просторное. Где-то валялся хлам, но это не имеет значения. От одной только мысли, что Гию находиться внутри особняка Шинадзугавы, ему становилось дурно, в хорошем смысле.  Какое-то время всё спокойно и тихо. Они просто сидят рядом. Гию ранее вручил ему охаги, на что Санеми недовольно пробурчал что-то плохое о Танджиро, однако угощение принял. Санеми, выпрямившись, снова глядит на него, но очень спокойно и безо всяких там негодований. Его грубый голос отрезвляет. — Зачем ты всё-таки здесь? – задаёт вопрос он. И Гию задумывается. А ведь правда, зачем он здесь? У него не было какого-то важного мотива, какой-либо необходимой цели или еще чего-нибудь. Так что он тут делает? Он просто хотел увидеть знакомую, недовольную рожу. Хотел провести время в компании этого человека. Просто хотел повидаться с ним. — Я хотел, – голос Гию звучит нехарактерно плавно для него, – увидеть тебя.  Сначала глаза Шинадзугавы округляются. Потом его лицо приобрело шокированный вид. Было непривычно видеть его таким растерянным. Сам хашира ветра, экстравертный, резкий и грубый выглядит в данный момент словно маленький ребёнок. Но его лицо вмиг сменилось с удивленного в нейтральное. — Чего? Нахуй тебе это?  — Захотелось. — Я не понимаю, чё ты несёшь, Гию.  И Гию готов поклясться, что его «невозмутимое» лицо вздрогнуло. Санеми назвал его по имени и ему это чертовски нравилось. Нравилось видеть смятение в глазах Санеми, нравилось видеть его озадаченный вид, нравилось видеть то, как свободно он с ним разговаривает. И от этого сносило крышу. Открытый торс Санеми придавал некий шарм ко всему этому дерьму. Шрамы обрамляли грудь мужчины и выглядело это действительно горяче.  — Ты не против, если… – Гию резко приближается к Шинадзугаве, на что тот не успевает среагировать. Между ними считанные миллиметры и похоже, что Санеми перестал дышать, поскольку Гию не чувствовал этого. Томиока очень медленно прислоняет губы к шее столпа, на что тот томно вздыхает, прислоняя ладонь к нижней части лица. Гию старается делать всё аккуратно, едва ли касаясь губами грубой кожи. Ему приходиться заглянуть наверх, чтобы увидеть, что Шинадзугава в полном недоумении от происходящего.  — Ты что… – теперь уже слышен лишь характерно обрывистый тон беловолосого, – делаешь, Томиока? В то время Гию перешёл с шеи на грудь, отчётливо останавливаясь на шрамах. Сверху доносились еле слышные вздохи, которые Шинадзугава заглушал ладонью. Получалось это у него паршиво. В дело приступил шершавый язык. Гию вновь поднялся с груди до шеи, оставляя на ней красные отметины, которые он после зализывал в качестве извинения. Столп воды приблизился уже к лицу Санеми и утянул его в влажный поцелуй, проталкиваясь внутрь, ведь «кое-кто» не горит желанием заниматься этим. Гию чувствовал себя одновременно самым счастливым и самым несчастным, всё происходящее казалось ему абсолютно верным, так и чудовищным. И он едва ли мог дышать, пока касался белоснежных волос Санеми. И это ощущается так нереально. Гию и в самом деле представить себе не мог, что целовать понравившегося человека в самом деле неплохо.  Отстранившись, Гию затуманенным взглядом глядит на Шинадзугаву и он явно недоволен. Санеми лишь заметно отодвинулся от темноволосого, сощурив глаза. — Блять, Томиока! Чё это было, – он отдышался, а затем продолжил, – я… реально не понимаю.  Гию нахмурил брови, промолчав. Не хотелось портить этот момент разборками вроде этой, поэтому Томиока вновь приблизился к нему, чуть наклоняя голову вниз. И пока Санеми что-то недовольно бурчал и пытался отстраниться, Гию расстегнул ремень брюк у того. И Шинадзугава это заметил. — Вот что это за хуйня начинается? – он попытался оттолкнуть Томиоку, только вот у него не вышло. — Расслабься, – лишь кидает он в ответ. Гию приспускает штаны мужчины и видит полу вставший орган того. Гию хмуриться, не зная, что ему делать дальше. Но в голову приходит только одна мысль. Он проводит рукой по стволу по всей длине и слышит довольные звуки доносящиеся сверху. Определено ему это нравиться. И Гию не собирается огорчать его. Поэтому он облизывает член и пытается на пробу взять, для начала, головку в рот. Гию отстраняется и смотрит на Санеми, убеждаясь, что всё в порядке, поэтому снова приблизившись, он похабно раскрывает рот и пробует взять наполовину.   Сразу же возникает рвотный рефлекс и хочется не делать этого, благо он подавляет это чувство и начинает не спеша проводить языком. Доносятся хлюпающие звуки. Гию все больше пытается доставить удовольствие. Ему настолько неловко, насколько и хорошо. Прошлая уверенность уже давно улетучилась и на место ей пришла неловкость. Движения получались скомканными и неровными.  Однако и терпение у Шинадзугавы не резиновое. Тот резко хватает Гию за волосы и пытается создать нужный темп. Столпу воды приходиться лишь раздвинуть бедра мужчины и доставлять тому наслаждение. Гию пытается свободной рукой помочь себе и также проводит ею. Выходило всё не так плохо, как он думает. Лишь бы закончить начатое.  Спустя какое-то время, Шинадзугава кончает тому в рот, тело двигается само. У Гию в этот момент будто связь с реальностью оборвалась. Он и впрямь не думал ни о чём вообще, ощущая только вдруг оказавшуюся руку на своём затылке. Тело как будто  отказалось от способности как-либо двигаться, хотя он ощущал во рту странную консистенцию. И он, без задних мыслей, просто проглотил её.  От былой похоти не осталось ни следа. Гию сидел на полу, растерянно смотря на мужчину напротив. И предчувствие говорило, что ему ой как не поздоровиться, ведь теперь Шинадзугава готов надрать ему зад.