Помоги мне

Света делает шаг за порог комнаты. Длинная ржавая клеть, ограничивающая балкон, мешает полноценному обзору. Воздух свежий и чистый, не такой как в городе. Здание окружает небольшой лес, начинающий окрашивать кроны в осенние краски. Откормленные белки перепрыгивают с ветки на ветку, собирая лесные орехи и желуди. Девочка растирает озябшие плечи и тапочками шаркает по бетонному полу. Рассыпает по перилам сладкие сухари для пушистых гостей. Облупившийся фонтан во дворе шумит, плюется ржавыми струйками. Мощенные дорожки, стекающиеся к нему пустуют, никто не гуляет. Никому нельзя гулять. Она вздыхает, царапая крашенным ногтем коррозию на решетке. - Там… Вроде, Катя пришла, - Зло потирает шею. Он подходит со спины и останавливается ровно в шаге. - За нами пришла? – Света улыбается искренне, доверчиво и поворачивается к нему всем корпусом. Он шумно сглатывает, отводит взгляд и засовывает руки в карманы. Ее пушистые тапочки служат якорем за который можно зацепиться глазами. Слышно как скрежещет старый замок, массивная железная дверь, затянутая, в некогда белую, мягкую обивку, отпирается с грохотом. Младшая сестра бежит навстречу. Исхудавшая Катя тянет руки, чтобы обняться. Дверь закрывается за ней с таким же противным звуком. Света отмечает какая она бледная, как проступают венки на руках, в которых держит увесистые пакеты с фруктами. Девочка засыпает вопросами об учебе, о работе, о родителях, прочих родственниках, Старухе-соседке, которой всегда старается помочь дотащить покупки до дома. Старшая отвечает односложно, потирая кисть. Старый стул у потрепанной койки охает, стоит брюнетке на него опуститься. Она наблюдает как сестра перебирает гостинцы, деля их на две кучки, для себя и… еще кого-то. Кого Катя не видит. - Как там Лерой? А Самара и Проклятая Кукла? Бун с Оборотнем, наверное, так соскучились по мне, надеюсь они помогают тебе держать квартиру в порядке! – Света щебечет без умолку, почти не давая вставить слов. Сестра судорожно выдыхает, запрокидывая голову и рассматривая потрескавшийся потолок в желтых разводах. Крыша течет и никто не думает о том, чтобы ее отремонтировать. Трещины глубокие и убегают куда-то ниже, под такую же серую обивку стен. - У них все хорошо. Конечно, они скучают и жду тебя, - Катя давит из себя слова и вымученную улыбку, чувствуя как слезы скапливаются в уголках глаз. Она не знает, кто такие эти они. Сестры живут вдвоем и Света никогда не играла в куклы. Младшая рассказывает как проходят ее дни здесь, делится тем, что хотя бы Азриэль скрашивает ее одиночество. Как же хорошо, что он смог поехать с ней, иначе она умерла бы только от скуки! Света выдерживает паузы между репликами, словно бы давая кому-то внести свое слово в разговор. Старшая трет переносицу двумя пальцами, плакать нельзя. Волновать нельзя. Находится в палате дольше пятнадцати минут нельзя. Тучная кудрявая медсестра приходит за ней, оповещая о конце посещения. Девочки прощаются, Катя обещает, что скоро навестит снова и Света простодушно кивает и улыбается. Той самой, родной с детства улыбкой. Старшая выходит на негнущихся ногах и позволяет себе разрыдаться прямо в коридоре. Света ее теперь не слышит. - Она же заберет нас в следующий раз? – девочка оборачивается на, стоящего в тени стены, Зло. В долю секунды он оказывается рядом, крепко обнимая и поглаживая по светлым волосам, собранным в хвостики. - Обязательно, Света, в следующий раз – обязательно, - он чеканит уверенно, вот только ни в чем на самом деле не уверен. *** Кабинет пропах сигаретным дымом, его окно не закрывается ни днем ни ночью, ни зимой ни летом. По крайней мере ни за один свой визит Катя этого не видела. Он не отличается от других помещений этой больницы, все такое же обветшалое, потрескавшееся, со слезающей краской. Еще сравнительно молодой заведующий курит в окно, никого не стесняясь. Кате остается только наблюдать за его черными, как смоль, волосами, собранными в тугой низкий хвост. В последний раз затягиваясь он отправляет окурок в пепельницу, из которой они уже начинают высыпаться прямо на подоконник, и возвращается за рабочий стол. - Вы мне обещали, что скоро ей станет лучше, что она сможет вернуться домой в ближайшее время, - Катя смотрит прямо перед собой, чтобы не видеть взгляда темных глаз и залегших под ними теней. - Не все так просто, Екатерина Петровна… - он пускается в пустые объяснения, которые она слышала уже очень много раз. Слух ловит обрывки фраз, медицинских терминов о различных синдромах и диагнозах. Ей хочется закричать от безысходности. - Подпишите это, Екатерина Петровна, пора перейти к препаратам более сильного действия. Есть шанс, что это поможет, - врач такой же бледный как и она сама. Он протягивает ей худую стопку бумаг, в которых нужная строчка уже отмечена галочкой. И Катя подписывает.