Мальчик-спаситель

      В спальне стало совсем тихо. Тишина в этой квартире никогда не значила ничего хорошего.       Я постучался в комнату и спросил разрешение зайти.       –Уходи, Экко. Всё в норме.       Джинкс звучала лучше, чем полчаса назад, когда убедила меня уйти, поэтому я расслабился.       Но одного голоса не достаточно, стоит проверить её всю. Может, она там потихоньку умирает, а звучит спокойно потому, что не против этого исхода.       Я предупредил, что захожу в комнату и распахнул дверь.       На кровати лежала девушка, подобная убитой туше. Она лежала в одних шортах и спортивном топе. Футболка, в которой она была с утра, валялась на полу, подобно тряпке.       Джинкс безразлично глянула на меня, но потом почти сразу уставилась в потолок.       –А футболка куда делась?       –Мне стало жарко,–она вздохнула и совершила попытку сесть, но оборвалась и вновь упала на постель.       Я поинтересовался не болит ли у неё ничего, на что она просто отрицательно покачала головой.       –Насколько я могу судить, ты сейчас к диалогу не расположена. Верно?–я сложил руки на груди.       –Не знаю. Можешь посидеть со мной, я не против.       Хотелось выбросить что-то язвительное и саркастическое, похожее на шутку, но головой-то я понимаю, что это будет крайне неподходяще в данный момент. Я только попросил Джинкс подвинуться, и сам улёгся с ней.       Она лежала молча и, казалось, даже не дышала, будто бы пытаясь слиться с комнатой. Единственное, что выдавало её, так это редкие подрагивания.       Спустя несколько минут, я заметил, как Джинкс бросает взгляд на меня, а потом обратно на потолок. Её губы сжались и дрожали. Её глаза были на мокром месте.       Находиться в этой тишине я больше не мог. Нужно было заглушить её разговорами.       Джинкс, по-видимому, тоже мучало молчание, поэтому она спросила у меня:       –А чего тебе звонили-то?       –Сказали, что мне нужно на работу выйти через несколько часов. Помнишь, до этого отпрашивался? Вот сейчас это мне и аукнулось.       Навряд ли, конечно, Джинкс помнит об этом, потому что в тот день она ушла от меня к родителям, и её особо не волновала моя работа.       –Не хочешь сходить со мной? Мне кажется, тебе уже тошно от постоянного нахождения в четырёх стенах.       –А мне кажется, среди людей мне станет ещё хуже,–выбросила она уже более оживлённо, чем до этого.       Оставлять её здесь я даже и не думал. На самом деле, я заранее решил, что она пойдёт со мной. Хочет она того или нет.       Спустя десяток моих просьб, спустя десяток её отказов мы пришли к компромису. Джинкс пойдёт со мной, но если ей станет некомфортно, то я её отпущу без колебаний. Рисково, конечно, но хоть что-то.       В её согласии на компромис не было привычного раздражения или сарказма. Просто пустой взгляд в тот же потолок, который она уже просверлила.       Я предложил сходить поесть, на что Джинкс молча встала и вяло пошла из комнаты. Я этого не понял и продолжил лежать на кровати, на что получил от неё вопросительный взгляд. Тогда-то я и пошёл с ней.       На кухне девушка просто села за стол в ожидании непонятно чего. Я открыл холодильник и стал обыскивать его в поисках чего-то свежего и подходящего для полноценного обеда.       Вдруг кто-то обнял меня сзади. Это была Джинкс.       Я замер от резкого физического контакта. Пора бы привыкнуть, что Джинкс о таком, обычно, не сообщает. Она может просто взять и обнять, крепко вжимаясь в мои плечи, даже если 10 секунд назад кричала какие-либо грубости. От неё никогда не знаешь чего ожидать.       Её голова расположилась на моём плече. Её волосы щекотали шею.       Уже прошло больше недели с её подстрижки, а я всё никак не привыкну, что теперь не могу игриво дёргать девушку за длиннющие косы.       Ей, видимо, короткая стрижка тоже не очень нравилась: она до сих пор пыталась заплетать волосы в косички. Избавиться от прошлого она хочет, но подсознание тянет его обратно, не в силах расстаться с ним.       –Ты чего?–спросил я, стараясь говорить мягче, чем обычно.       –Ничего. Я это просто так,–пробормотала она и отпустила меня, отстраняясь так же неожиданно, как и подошла.       Возможно, из Джинкс еще не до конца вышла эта утренняя нежность, и она так отчаянно старается вернуть момент нашей близости.