Мальчик-спаситель

*От лица Джинкс*

      Как только Экко увидел, как Иша достаёт лаки для ногтей, он постарался сбежать от нас. Жаль, конечно, этого добряка, зато помрёт в бою с яркими ноготочками. Я задержала его за плечи и попыталась усадить обратно на пол, но он активно выбивался. Иша смотрела за всем с непониманием что ей делать.       –Иша, давай крась ему ногти! Вон! Тем розовеньким!       Девочка действовала аккуратно и неторопливо, чего нельзя было делать, так как она находилась на настоящем поле боя.       Два лака пали смертью храбрых. Они долго стекали по полу и образовали несколько луж, которые, скорее всего, уже не получится отмыть полностью.       –Давайте я вам мелки для волос, а вы меня отпустите!–крикнул Экко достаточно громко, зато действенно.       –Иша, стой,–понятное дело, меня это предложение заинтересовало,–а разве уже не слишком поздно для магазина?–обратилась я уже к нему.       –Тут рядом моя знакомая с дочкой живёт, у них такого добра полно.       Ну хорошо, спаситель. Снова спас ситуацию. Пока что мы остановимся, но ночью, когда ты заснёшь, мы добьёмся своего.       А сейчас я положила свой подбородок ему на плечо. Поцеловала в щёку. Всё-таки, он сегодня немало мне помог. В общем-то, заслужил.       Может, Экко достоин бо́льшего, но во взгляде я видела радость и от этого мимолётного действия.       Иша сидела в нетерпении, и, заметив это, я потребовала обещанных мелков. Экко встал и ушёл в ванную, видимо, звонить той самой знакомой.       Сразу после его ухода в комнату зашла мама. Только она радостная переступила порог, как она удивилась и спросила:"Джинкс, что с её волосами?!"       За всей этой бойней с Экко, парень, должно быть, не заметил, что мы окрасили Ише ещё пару прядей неоново-голубыми маркерами. И если честно, мы и сами об этом забыли. А когда мама сразу со входа стала "ругаться", клянусь, у Иши чуть ли сердце не вылетело из груди. Я же смело встала и сказала, посмотрев в глаза:       –Мам, это эксперимент. Честно, это всё смоется.       –Кто ставит эксперименты на ребёнке? Ей же, наверное, родители запрещают этой химией трогать волосы.       –Но ей понравилось! Они даже не узнают!       Мама смиренно вздохнула. Должно быть, большую роль здесь сыграло то, что я впервые за последнее время наконец оживилась. Наругалась бы она на меня-так я бы снова впала в тоску и грусть. Надеюсь, мама так и думает и не станет мешать мне веселиться последующие дни.       –Хорошо, но вы должны потом это всё смыть.       –Конечно! Мы так и планировали!       Она вышла из комнаты, и только я повернулась к Ише, как в меня влетела подушка. Что ж. Эта мелкотня подумала, что уложит меня на пол одним действием, но она ещё не знает какой я профи по метанию предметов.       Мы начали бой. В него были втянуты подушки, какие-то полотенца и большие плюшевые игрушки. Одна из последних прилетела Экко в лицо.       Он не опешил, а откинул этого огромного медведя в того, кто его запустил. К слову, это была я. Я не думала, что Экко также вступит в игру, поэтому от неожиданности и, как оказалось, тяжелого, медведя упала с кровати на пол.       Грохот. Удар головой. Иша сразу подлетела ко мне, пока Экко так и стоял в проходе. Он знал о моих уловках, поэтому не спешил к раненой. Я планировала взять какую-нибудь подушку рядом с собой и швырнуть её в лицо тому, кто окажется надо мной.       Вторым раненым была Иша. Она так же притворно свалилась, хоть и на кровать.       Вот оказывается, как весело быть нянькой для ребёнка. Интересно, как долго это обезболивающее поможет мне? Буду ли я страдать от того, что Иша вернётся в кровную семью, а не останется со мной и Экко?       Грустные мысли пришли слишком внезапно, и я постаралась их отогнать, резко встав с пола и подбежав к Экко.       Я ввалилась к нему в грудь, чтобы обнять.       –Что там с мелками?       –Я как раз и хотел сказать, сейчас я схожу и заберу их.       После этих слов к Экко подлетела и Иша, дабы обнять в знак благодарности.       Парень ушёл, и мы с Ишей снова начали беситься. В этот раз мы включали песни на телефоне и устраивали концерт, бегая по комнате. Выступление было бурным до такой степени, что одиночные листы на столе поднимались в воздух и даже недолго летали.       Через некоторое время я обессиленно упала на кровать. Иша за мной.       –Ну, как? Понравилось?       Она улыбнулась и кивнула головой.       –Давай так: как только Экко заснёт, мы таки покрасим ему ноготочки? О, о, или мелками ему волосы покрасим!–я не удержалась и сама рассмеялась.       Я думала, что глаза этой девочки не могли загореться ярче, хотя, как оказалось, я была не права. Она вся сияла.       Мы не знали, сколько ещё придется ждать Экко, поэтому принялись за уборку растёкшихся лаков.       К сожалению, лак долго не хотел оттираться, поэтому мы держали над ним ватный диск с ацетоном по пять, а то и семь минут. Но даже это не дало пущего эффекта, и теперь на ламинате красовались элегантные пятна цвета фуксия.       Я заметила, что Иша очень умоталась и еле держала глаза открытыми, поэтому я предложила ей лечь спать. На часах было полдвенадцатого, наверное, она в это время уже должна спать.       Иша, конечно, сопротивлялась, но не очень долго, и со спокойной душой ушла в отруб. Я же решила выйти на улицу посмотреть где Экко. Уж давно этот паренёк ушёл.       Фигура парня стояла возле соседнего двора и общалась с какой-то девушкой. Наверное, это его знакомая.       Я зашла в дом и поставила чайник. От нечего делать я стала вглядываться в темноту прихожей и теребить резиновый браслетик на руке. Он был простеньким, со стёртым рисунком. Его мне подарила Вай, по-моему, на один из семейных праздников.       Сейчас было не лучшее время, чтобы вспоминать о сестре, но после разговора на кладбище я будто бы стала ощущать приятную печаль и ностальгию при мысли о ней, а не тоску и тягость на сердце, как раньше. Может, она простила меня. А может, это я простила себя. Или её. Или может, это Иша поспособствовала подавлению моим негативным мыслям о сестре.       Из раздумий меня вырвал рёв чайника. За ним последовал и звук закрывающейся двери. Наверное, это был Экко.       Я вышла к нему в прихожую и спросила:       -Ты где пропадал? Я тут с ума чуть не сошла, думая, что тебя похитили.       Он улыбнулся, но тут же вновь стал серьёзным.       –Всё нормально, Джинкс,–он протянул мне пакет,–просто пришлось немного поговорить.       –Оу, ёмаё,–у меня округлились глаза от разнообразия мелков,–сколько тут материала! Готовься, завтра ты станешь нашей моделью!       Он ушёл в гостинную, а я в спальню. Может, Иша проснулась, и я смогу похвастаться перед ней мелками. Но, к сожалению, она всё ещё спала, поэтому я просто пошла к Экко.       Он сидел на диване, лениво потирая шею.       –Ты сегодня тут спать будешь?–он дёрнулся, видимо, не ожидал, что я приду.       Он ответил что-то неопределённое, и я села с ним. Я разглядывала его, но он молчал. Это было несвойственно Экко, ведь, обычно, на мой изучающий взгляд он бросал какую-то шутку или саркастическое замечание. Однако сейчас он усиленно избегал встречи своего взгляда с моим. Я не могла молчать, поэтому спросила:       –Всё нормально?       –Да,–он быстро взглянул на меня, а затем снова опустил голову.       –Ты явно не "нормально". Выкладывай давай что у тебя на душе,–я по привычке ударила его локтём по плечу.       –Хорошо. У меня на душе ты. Джинкс, ты действительно думаешь, что... это всё помогает тебе?       –Что ты имеешь ввиду?–я начала усиленно копаться в пакете мелков, будто это было важнейшим занятием.       –Вся эта беготня, хаос, проделки с волосами. Это же не решит твои ментальные проблемы.       –Думаешь?–я посмотрела на него и отставила пакет,–Но что тогда их решит? Предлагаешь мне вновь улечься на кровать и страдать?       –Нет. Нужно обратиться за помощью к психологу, а то и к психиатру. Ты видишь в Ише не её саму, а маленькую себя. Ты пытаешься угодить своему внутреннему ребёнку... Ты всё ещё не отпустила Вай.       –Не говори о ней,–быстро сказала я, пряча лицо, готовое расплакаться от упоминания сестры, за волосами.       –А чём с тобой говорить, если в положительной обстановке ты предпочитаешь уходить от меня и не открываться? Ты лучше вновь сбежишь от реальности, от меня, нежели возьмёшься за свои проблемы.       –Да что ты знаешь о реальности?–я вскочила с места не в силах смирно сидеть и затрясла кулаками,–Ты сам живёшь в своем идеальном мире, где всё можно решить болтовнёй.       –Ты думаешь, мне легко? Думаешь, я не вижу, как ты уничтожаешь себя, притворяясь той сорванцовой девчонкой?       –А что мне ещё остаётся?–Я истерично усмехнулась,–Я не в силах бороться с этим разрушением, дай хоть помру, будучи счастливой.       Экко встал с места и ушёл, сказав со спины:       –Точнее, будучи притворно счастливой. Ты не думаешь о том, что я могу устать и уйти.       Нет. Он не может меня бросить. Разве мальчик-спаситель на такое способен?       Куда он ушёл? Не мог же он именно сейчас уйти в том смысле, о котором он говорил.       Но в доме его нет. Надеюсь, он просто ушёл на улицу подышать свежим воздухом. А меня оставил задыхаться в этом нарастающем чувстве одиночества.       Я зашла в спальню. Да, Иша сейчас со мной. Но осталась ли она, если бы у неё был выбор с кем проводить время? Может быть, она видит меня такой хорошей и крутой только пока не узнала о существовании людей лучше меня. И ведь скоро её у меня заберут. И она сама от меня уйдёт. К родителям.       Я легла в кровать, но спать не собиралась. По крайней мере пока не узнаю, что Экко вернулся в дом.       Но этот "спаситель" как назло не приходил. Наверное, оставил меня одну подумать над своим поведением.       Может, он и прав в том, что мне стоит обратиться к психологу. Но это не так уж и просто открыться незнакомому человеку и за раз вывалить всё, что у меня болело на протяжении многих лет. Многие переживания появились ещё до смерти Вай.       Вновь на сердце стало тяжко. Всё из-за этого Экко. Я даже не уверена, что он спаситель. Ведь, если судить по нашим последним разговорам, он топитель, и никакой не спаситель.