Libertad salvaje

— Вот же pendejos, — грозно шипит себе под нос Аластор, рассматривая прямо перед собой трëх солдат. Они нашли его небольшой тайник с баллончиками краски, а сейчас просто трясут этой дряной спортивной сумкой, словно мусором, громко хохоча. На улицах «Ферозы» слишком мало правды и свободы, как думает Аластор, особенно на стенах и в голосе. Издалека, на здании небольшого двухэтажного домика, ему кивает человек в лёгкой серой кофте с капюшоном, но Аластор отрицательно качает головой, махнув рукой, мол, уходи, и через мгновение недовольно суëт руки в карманы своей зелёной спортивной кофточки, уже тоже собираясь сматываться. — Эй, чего пялишься, perro? — Спрашивает грозно женщина, стоит заметить, что белая кожей и волосами. Таких здесь, в Яре, мало. В Яре, в стране террористов, войн, вечных революций, тирании и безумной жажды свободы, которая, конечно же, ни к чему не приведёт. Аластор знает это, однако как и любой яранец верит в то, что когда-нибудь всё наладится, а потому и сражается. — Ничего, уже ухожу, — спешно проговаривает Аластор, стараясь улыбнуться не слишком дерзко и дружелюбно, главное, не выбесить солдат. — Ага, vamos, — безразлично добавляет второй солдат, уже чëрный, похожий на яранца. Переводит взгляд снова на краску, что-то шепнув беловолосой подружке, отчего они посмеялись. Это глупо, будто необразованно. Как они могут знать, что такое дикость, и что-то говорить про образование? Аластор просто старается как можно быстрее удалиться в другую часть города, ко второй заначке, уже личной. Там так же много красок, посмотрим, кто будет смеяться последним. Он накинул зелёный капюшон, который закрывает тенью его смуглое лицо, тëмно-карие, почти чёрные глаза и непослушные каштановые волосы до плеч. То и дело его взгляд возвращается к родному тропическому лесу, но пока работа не сделана, совесть будет его гложить весь оставшийся день, поэтому мысленно Аластор просит прощение у своего маленького Lagarto, которого бросил пару часов назад одного в лесу, заворачивая чуть вглубь городишки, стараясь идти поодаль от солдат в белой форме с красными повязками на руках и нелепыми фуражками, всë в ярких цветах президента. Аластор улыбается, дружелюбно и беззаботно, то и дело поглядывая на прохожих и солдатов с автоматами. В такие моменты, когда всё идёт не так быстро, ему хочется поскорее оказаться у своих друзей, прийти после очередной пакости, плюхнуться на их уютный диванчик и всем вчетвером просто начать смотреть какой-нибудь дешманский боевик, гогоча без остановки над всем подряд, а может просто начать общаться о новых способах донести правду до народа. Что угодно, лишь бы не это всё. Он недовольно выдыхает и снова заворачивает за дом, в тупик. Присаживается на корточки и выдвигает каменную плитку пола, осматривая идентичную спортивную сумку, всё же довольно улыбнувшись. С неподдельным энтузиазмом и радостью он забирает сумку, заметает за собой следы и весело идëт к очередному похожему переулку, где его вряд ли сразу же схватят и будет время убежать подальше от своих проделок, словно вредный ребёнок. На стене он бережно вырисовывает чëрную картинку с чëрным крокодилом, он разинул пасть и рычит на белого человека с красной полосой на предплечье. Человека пронзает насквозь крокодильими "словами" в виде стрелок, а сверху Аластор расположил «Слово бьëт сильнее». Чуть ниже «#ВставайЯра». Он улыбается, глядя на очередной шедевр, вышедший из-под его руки, и поскорее уходит, пока никто не заметил его небольшие пакости, идти творить добро и дальше. Пока не выходит к краю города, бросает по обычаю сумку на землю и продолжает, вырисовывает большую морду крокодила с подписью «Пой, крокодил Яры». — Что ты творишь, cabrón?! — Послышалось прямо со спины Аластора, отчего он невольно вздрогнул и поспешил приветливо улыбнуться. — О-о-о, sí, просто мелочи, — Аластор пожимает плечами, небрежно кидая баллончик чёрной краски куда-то в сторону. Сбежать не вариант, солдат начнёт стрелять, а схватить пулю он не хочет. Солдат сжал свой автомат крепче, разглядывая творение за стеной Аластора, недоверчиво прищурился и навёл оружие на него. — Пойдёшь со мной, vagabundo, — приказывает мужчина в белой форме, кивнув в сторону леса. Он дерзко, противно улыбнулся, Аластору ничего не оставалось кроме как пройти вперёд. Видно, что этот солдат новичок, обычно никто не улыбается из-за преступников и нарушителей. — А куда мы? — Спрашивает невинно Аластор, его абсолютно не пугает то, что с ним будут делать, он уверен на все 100%, что выберется. Как и всегда, хуже же быть не может. Хотя, "хуже" – это грубо говоря, Аластора всё устраивает в своей жизни. — Увидишь, — только хмыкает солдат, так же спокойно, но видно, что внутри него так и скребëтся, почти вырывается какая-нибудь росомаха, которая безудержно смеëтся, так и прыгая вокруг. Небольшой город всё отдаляется, но вместо того, чтобы пройти по песочной, жëлтой и пыльной дороге, они заворачивают на тропинку в лес, родной тропический, усеянный кое-где пальмами, лианами и кучей самых разных цветов и кустов. Шли недолго, из-за листвы появилась небольшая, совсем крохотная деревянная вышка и парочка солдат, с смуглой женщиной, видимо во главе. Однако она довольно молодая, что впечатляет. — ¡Mirar! — Крикнул один молодой мужчина, с солидной бородой, вставая с бревна. Он пальцем указывает на Аластора, как на экзотическую зверушку. Женщина поднимает автомат на него же, мерзко ухмыляясь. Аластор поднимает руки, на всякий случай, неловко улыбнувшись, пока его резко не вздëрнуло вверх. Солдаты залились громким басистым смехом, пока Аластор остался подвешен за ноги на дереве. Перед глазами всë медленно раскачивается туда сюда, он оказался к солдатам полубоком и только презирающе фыркнул, разглядывая своё окружение под новым ракурсом. — А это не тот дикарь, которого все так не любят? — Спросила задорно женщина, подходя к Аластору с большой улыбкой. Она напоследок махнула пареньку, который привёл его сюда, стало на одного меньше. — И вправду, — кивнул весело мужчина, светлый кожей. Рядом подошёл солдат с бородой. — Эй, el salvaje, ты хоть говорить умеешь? — Только бородатый мужчина хотел тыкнуть пистолетом, как Аластор тут же отпрянул как мог, раскачиваясь ещё больше. — Судя по вашим методам, salvajes здесь только вы, — огрызается Аластор, весело оскалившись, он попытался приподняться, но не смог, обессиленно просто расслабился, позволяя своим рукам свисать и быть в метре от земли. — Умник, да? — Женщина стала серьëзнее, — приведите Роберта, рад будет. Мужчины покорно кивнули и синхронно развернулись, неспеша ушли, весело шушукаясь между собой. Аластор только хмыкнул, слегка самодовольно ухмыльнувшись. Он молча позволил им уйти, мысленно отсчитав минуты две, пока не заметил в кустах знакомые очертания, родные черты лица, эти яркие глаза. Это вселяет надежду. Женщина без всякого интереса отвернулась, разглядывая природу, закурила сигаретку из кармана униформы. — Значит, ты не истинный яранец, — задумчиво начала солдат, втянувшись. — Даже не знаю, — протянул безучастно Аластор, рассматривая траву под собой. Вот тут муравьи бегают, какие-то мошки летают, а зелёные листики медленно качаются на ветру. — Ничего, тебя исправят, — кивнула женщина, выдыхая белый дымок. Аластор знатно удивился этому заявлению. Это означает, что эта женщина либо неопытна, либо теперь власти принимают его за способного противника, которого можно завербовать в случае чего. Однако в чушь про «истинных яранцев», про то, как сильно промывают мозги якобы патриотическими речами он никогда не поверит, хоть убейте. От таких людей требуют полной покорности, ни одной лишней мысли и преданности стране, правительству. Причëм эти методы никто и не пытается скрыть, что самое ужасное. Аластор слегка поморщился в отвращении, но через пару секунд пришёл в себя. — Soldado, умеешь свистеть? — Беззаботно спрашивает Аластор, слегка покачиваясь вперëд-назад на верёвке. — Молчи, el salvaje, — огрызается женщина, так и не поворачиваясь лицом к нему. — Не уме-е-е-ешь! — Возразил Аластор с хитрой улыбкой, солдат всё же повернулась к нему, злобно выкинув сигарету в сторону, — а я вот умею. Аластор свистнул, громко, легко и коротко, и из кустов почти мигом на женщину накинулся большой крокодил, болотного цвета, с тëмно-зелëными пятнышками на своей чешуе. Он стремительно перегрызает жертве шею, под крики бедной женщины и довольно уплетает ещë тëплое мясцо, весело измазавшись в крови. — ¡Avanza! — Подбадривает радостно Аластор, — ты умничка, Лагарто! Крокодил довольно рыкнул Аластору, подняв мордочку чуть вверх и самодовольно покачал ею, доглатывая кусок, который оторвал только что. — А теперь помоги мне, — сказал Аластор страдальчески, пытаясь осмотреть, что его держит, и находит большой ящик совсем рядом, к которому привязана эта же верёвка. Он указывает на него рукой, но Лагарто демонстративно не обращает внимание, уплетая тело медленно, с огромным удовольствием. — ¡Lagarto! — Зовёт наигранно недовольно Аластор, — ну пожа-а-алуйста, mí hijo, — жалобно он тянет руки к другу, неловко улыбнувшись. Крокодил недовольно щëлкнул пастью и пополз к ящику, немного повозившись своей пастью, верëвка разорвалась. Аластор выставляет перед собой руки, но приземлиться плавно не получилось. Он всë равно рухнул на землю, простонав от боли. — Mierda, — выругался себе под нос Аластор, садясь на зелëную траву. Лагарто подполз и положил свою мордочку на колени Аластора, пачкая его одежду в крови. Как только он хотел погладить крокодила, его пасть угрожающе куснула воздух. Руку Аластор сразу отдëрнул обратно, но тепло улыбнулся, знает, что опасности для него никакой нет. — Ну, всё, пойдём, — Аластор шевелится, заставляя окровавленного крокодила подвинуться и отойти. Он освежающе тряхнул головой, клацнув челюстью. Ал снимает капюшон и быстро бежит в лес, как можно дальше от вышки. Он почти не замечает, как ноги сами перебираются, толкая его всё быстрее вперёд, вокруг мелькают зелёные кусты, папоротники, рядом летают яркие, пëстрые птички, лианы свисают с пальм вниз, то и дело норовясь помешать и попасть в лицо, но Аластор с улыбкой уворачивается от любых препятствий, ловко перепрыгивая, перебегая и почти пролетая мимо, пока не добегает до небольшого каменистого спуска и небольшой прозрачной речки. Её течение сильное, но игривое, вода резво бьëтся об камни и протекает дальше. — Mí hijo, — зовёт Аластор, присвистнув. Лагарто тут же быстро приползает, прямо из высокой травы, почти сливаясь с землёй и окружением. Прямо глаз радует, животное в своей истинной среде обитания. Разве что в крови весь. Крокодил вопросительно щëлкает, поднимая мордочку к Аластору, подходит почти впритык к его ногам. — Надо бы помыть тебя, — не успел он это сказать, как уже слегка согнул колени и выставил руки вперёд, приготовившись ловить животного. Лагарто недовольно рычит, отползая назад, но Аластор присаживается, быстренько перебегая крокодилу за спину и почти ложится на него, обхватывая руками с двух сторон. — Ты предсказуемый, придумай уже что-нибудь новое, — с улыбкой воскликнул он, чувствуя под собой тело, извивающееся и брыкающееся, пока Лагарто не издаёт последний протяжный рык. Аластор победно улыбается, вставая с окровавленного крокодила. Лагарто заходит в небольшую речку, то и дело всячески переворачиваясь, пока Аластор не заходит в водоём, низкий, скорее напоминающий лужу, и не помогает ему, умывая рукой всю морду. — Ну, hermoso, — отвечает Аластор, слегка ударив Лагарто в туловище кулаком, шутливо и безболезненно. Лагарто щёлкнул пастью, в сторону руки Аластора. После чего замер, прислушиваясь, не двинулся ни на миллиметр. Тело Аластора напряглось, он присел на корточки и начал судорожно осматриваться, резко и быстро, фиксируя каждую деталь, каждый листик и насекомое. Слух словно сразу стал лучше, острее. Среди нежного пения птиц, тихих волн речки и шума листвы, было ещё что-то. Шипение, измученное, на последнем дыхании. Лагарто рычит, медленно поворачиваясь в сторону, куда-то к камням. Он быстро пополз в ту сторону, Аластор пошёл быстро за ним, пока не заметил змею. Небольшая, примерно метровая, ещё молодая анаконда. — ¡Detener! — Резко воскликнул Аластор, почти прыжком добравшись прямо к Лагарто, садясь на корточки подле его головы. Лагарто угрожающе открыл пасть, издавая глубокое рычание. Ещё пару секунд и он так и заглотит беспомощную змею, но Аластор быстро накинулся на него, силой закрывая пасть крокодилу. Лагарто не сопротивляется, отходя назад. — No lo comas, она же раненая. И, возможно, больная, — говорит Аластор, отводя крокодила руками прямо за морду в сторону. Лагарто только тихо смиренно прирыкнул. Аластор смотрит на змею, его руки слабнут, Лагарто отползает в сторону, расположившись слева. Аластор смотрит на анаконду, как заколдованный, его руки медленно тянутся к ней, змея из последних сил извивается и открывает рот, желая укусить его, но не может, слишком слабая. Причём заметных повреждений у неё нет, скорее всего истощение. — Возьмëм её? — Аластор смотрит на крокодила, аккуратно забирая змею на руки, та уже не сопротивляется, едва дыша. Лагарто негодующе рычит и отворачивается в сторону, мол, делай что хочешь, но я против. Как и обычно. — Да ну тебя, — отвечает неуверенно Аластор, рассматривая анаконду в своих руках, однако думает несколько секунд и вздыхает, кивнув себе. Он помогает змее обвить его руку, расположиться как можно удобнее. Выпрямляясь, Аластор рассматривает анаконду и ухмыляется. — Mí hijo, поймаешь что-нибудь для неё? — Аластор с горящими глазами смотрит на Лагарто, ярко улыбаясь. Крокодил рычит, но бысто уползает в лес, пока Аластор тихо, так нежно как только может поглаживает змею, разглядывая её чешую. Коричневый окрас, с красными пятнами по всему телу. Эта анаконда на кого-то похожа... Аластор проводится пальцами по змее, задумчиво улыбнувшись. Если она выживет, то точно получит отличного хозяина. Ну, или друга. А может и не отличного. Безымянная анаконда едва слышно шипит, тяжело дыша. Аластор смотрит по сторонам и садится на небольшой камень прямо у речки. Лагарто прибегает достаточно быстро, с небольшой яркой птицей в своей пасти. — Buen chico, — Аластор улыбается, нетерпеливо доставая птицу прямо из пасти крокодила. Маленькая птичка уже не дышит, крохотная, мёртвая, абсолютно бессильная. Он осторожно подносит тело к мордочке анаконды, пока она не начинает заглатывать птицу, медленно и осторожно. Аластор только помогает, легонько проталкивая еду. Анаконда справляется с едой, снова обвисая на руке, обессиленно и тяжело. Аластор улыбается самому себе и кивает в сторону, мол, Лагарто, пора в путь. Он проходит по лесу, уже медленно, рассматривая каждое дерево, каждую птичку, кустарник, цветок. Лагарто лишь то и дело тихо рычит, но верно ползëт рядом, пока постепенно под ногами не появляется небольшая протоптанная тропинка, а впереди виднеется деревянная лестница и подобие вышки. Однако вот он – дом, который стал его настоящим домом за такой поразительно короткий период времени. Лагарто рычит, открыв пасть и слегка качает своей мордой, как бы выражая радость. — Ага, — кивает Аластор, соглашаясь, он тепло смотрит на анаконду, слегка пройдясь по её телу пальцами, бережно, словно она невероятно хрупкая, как из стекла. Улыбка не может сойти с лица Аластора, весёлая, в предвкушении встречи.